Личность М.А. Булгакова

Булгаков-писатель и Булгаков-человек до сих пор во многом – загадка. Неясны его политические взгляды, отношение к религии, эстетическая программа. Его жизнь состояла как бы из трех частей, каждая из которых чем-то примечательна. До 1919 года он врач, только изредка пробующий себя в литературе. В 20-е годы Булгаков уже профессиональный писатель и драматург. Наконец, в 30-е годы Михаил Афанасьевич – театральный служащий, поскольку существовать на публикации прозы и постановки пьес уже не может – не дают (в это время он пишет «Мастера и Маргариту»). Надо сказать, что Булгаков – феноменальное явление советских времен. Он с детства ненавидел писать на «социальный заказ». Сам Михаил Афанасьевич был твердо уверен, что никогда не станет «илотом, панегиристом и запуганным услужающим». В своем письме правительству в 1930 г. он признавался : «Попыток же сочинить коммунистическую пьесу я даже не производил, зная заведомо, что такая пьеса у меня не выйдет». Эта невероятная смелость была, очевидно, вызвана тем, что Булгаков никогда не отступался от своих творческих позиций, идей и оставался самим собой в самые тяжелые моменты жизни. А их у него было не мало. Ему полной мерой довелось испытать на себе давление мощной административно-бюрократической системы сталинских времен, той, которую он впоследствии обозначил сильным и емким словом «Кабала». Многие его творческие и жизненные установки, реализованные в художественных произведениях и пьесах, встретили жестокий отпор. В жизни Булгакова были кризисы, когда произведения его не печатали, пьесы не ставили, не давали работать в любимом МХАТе. О том, кто был главным его врагом, он выразился в письме В.В. Вересаеву: «… И вдруг меня осенило! Я вспомнил фамилии! Это –А.Турбин, Кальсонер, Рокк и Хлудов (из «Бега»). Вот они, мои враги! Недаром во время бессонниц приходят они ко мне и говорят со мной:

«Ты нас породил, а мы тебе все пути преградим. Лежи, фантаст, с загражденными устами.

Тогда выходит, что мой главный враг – я сам»… А не цензура, не бюрократы, не Сталин… С последним у Булгакова были особые отношения. Вождь критиковал многие его произведения, прямо намекая на антисоветскую агитацию в них. Но несмотря на это, Михаил Афанасьевич не испытал на себе того, что называлось страшным словом ГУЛАГ, и умер не на нарах ( хотя в те времена забирали за гораздо меньшие прегрешения). Булгаков знал, что в с Советском Союзе его вряд ли ждет блестящее литературное будущее ( его произведения постоянно подвергались чудовищной критике), доведенный до нервного расстройства, открыто писал Сталину ( письмо это приобрело широкую известность) : «… я обращаюсь к Вам и прошу Вашего ходатайства перед Правительством СССР об изгнании меня за пределы СССР вместе с женой моей Л.Е. Булгаковой, которая к прошению этому присоединяется». На самом деле, Булгаков по-своему любил Родину, не представлял себе жизни без советского театра, но… Однажды он сказал : «Нет такого писателя, чтобы он замолчал. Если замолчал, значит, был ненастоящий. А если настоящий замолчал – погибнет». Почему же Вождь не ликвидировал «антисоветчика», «буржуазного писателя» Булгакова? Говорят, писатель «сразил» его необыкновенным обаянием и чувством юмора. А Сталин еще и ценил его как драматурга: смотрел «Дни Турбинных» 15 раз! Л.Е. Белозерская (жена Михаила Афанасьевича) так описывает Булгакова при первой встрече с ним : «Нельзя было не обратить внимание на необыкновенно свежий его язык, мастерский диалог и такой неназойливый юмор… Передо мной стоял человек лет 30 – 32-х ; волосы светлые, гладко причесанные на косой пробор. Глаза голубые, черты лица неправильные, ноздри грубо вырезаны; когда говорит, морщит лоб. Но лицо, в общем, привлекательное, лицо больших возможностей. Это значит – способно выражать самые разнообразные чувства. Я долго мучилась, прежде чем сообразила, на кого же все-таки походил Михаил Булгаков. И вдруг меня осенило – на Шаляпина!»

Таким был М.А. Булгаков. Врач, журналист, прозаик, драматург, режиссер, он был представителем той части интеллигенции, которая, не покинув страну в трудные годы, стремилась сохранить себя и в изменившихся условиях. Ему пришлось пройти через пристрастие к морфию ( когда работал земским врачом), гражданскую войну ( которую он переживал в двух её пылавших очагах – родном Киеве и на Сев. Кавказе), жестокую литературную травлю и вынужденное молчание, и в этих условиях ему удалось создать такие шедевры, которыми зачитываются во всем мире.