Первая встреча

Представьте, что вы попали в лагерь для военнопленных. У вас есть план побега, но осуществить его можно только с помощью нескольких товарищей. Каким-то образом необходимо найти тех, кто поможет вам обрести свободу. Но это нелегко, потому что у врага есть осведомители, платные «стукачи», которые на вид ничем не отличаются от других заключенных. Вы должны кому-то довериться, иначе сгниете за колючей проволокой. Если вы ошибетесь в своем выборе, план раскроют и ваша жизнь окажется под еще большей угрозой. Решитесь ли вы на риск или будете страдать в одиночку?[33]

Таков, в принципе, сценарий человеческих взаимоотношений любого рода: стоит ли то, чего можно добиться, возможных потерь? Как в примере с заключенными, решение неоднозначно: ни на одном человеке не написано «Мне можно доверять» или «Мне нельзя доверять». Поэтому приходится принимать субъективное решение, которое зависит от непосредственной ситуации, собственного опыта проб и ошибок в подобных условиях, а также от нашего психологического состояния в данный момент.

Встретив незнакомого человека, мы полагаемся на то, что видим и слышим. Решая, сказать ли незнакомцу «Привет» или «Пойдем потанцуем», мы принимаем во внимание следующие факторы: физическую привлекательность; язык тела (свободная или скованная поза, спокойное или напряженное выражение лица); демонстрацию доброжелательности посредством улыбки или рукопожатия; особенности голоса, которые могут отражать энтузиазм, озабоченность, враждебность или уверенность, а также реакцию этого человека на нас самих.

Окружающая обстановка также имеет значение, поскольку может свидетельствовать об общих интересах – к чтению (если встреча в библиотеке), к спорту (в кегельбане), общению (на танцах). Иногда окружающая обстановка может создавать ложное впечатление о человеке или же не соответствовать его реальным, скрытым мотивам. Например, человек может пойти на званый обед не для того, чтобы поесть и поговорить, а чтобы продемонстрировать свое превосходство над другими. Иной может пойти в бар не за тем, чтобы выпить и пообщаться, а ради того, чтобы исподтишка понаблюдать за подвыпившей публикой и позабавиться.

Подобные внутренние стремления к превосходству и власти, а также желание что-то приобрести толкают нас на риск открыться незнакомцу. Решая, иметь ли дело с человеком, мы взвешиваем возможный выигрыш и сопоставляем его с вероятностью оказаться в неловком положении, быть отвергнутым или прослыть назойливым, пустым и никчемным человеком. Мы подсчитываем, сколько потребуется усилий, времени и денег, а также оцениваем возможности, от которых придется отказаться. «Стоит ли она того, чтобы ехать к ней в Бруклин целый час?» «Стоит ли с ним иметь дело, ведь он так застенчив, хоть и симпатичен?» Для многих людей ответ ясен: «Лучше не связываться: выигрыш невелик, а потери ощутимы».

Хронически застенчивые люди бывают чрезвычайно озабочены такого рода выбором, потому что для них важно, примут ли их или отвергнут. Они живо представляют все возможные неприятности, связанные с общением, и пытаются оценить приход и расход в отношениях с любым человеком, даже в самых обычных житейских обстоятельствах. И им часто приходится расплачиваться за это, как видно на примере одной двадцатилетней женщины:

«По-моему, из-за своей застенчивости я, встретив человека, который мне нравится, веду себя совсем не так, как следовало бы. Если кто-то мне действительно нравится, я не могу этого показать. Я начинаю вести себя небрежно и развязно, опасаясь, что человек догадается о моих истинных чувствах. Я стараюсь не придавать значения своему поведению. Это, конечно, всего лишь способ защиты, и застенчивость, которая за этим лежит, определяется опасением, что кто-то узнает меня “изнутри”».

Застенчивые люди избегают налаживать новые контакты. Безопасное одиночество они предпочитают риску быть отвергнутыми. Но на такой риск каждому из нас приходится идти, чтобы завязать отношения, играющие важную роль в нашей жизни.

Интересно, что незнакомые люди, оказавшиеся вместе в экстремальной ситуации (например, на тонущем корабле или в самолете, захваченном террористами), почти сразу же находят общий язык: «Старина, подай спасательный жилет!»

Но чаще всего в состоянии тревоги человек склонен уединяться. В Йельском университете был проведен эксперимент, в котором испытуемым студентам говорилось, что будет исследоваться чувствительность ротовой полости и для этого требуется сосать детскую бутылочку или собственный палец. Инструкция гласила, что таким образом высвобождаются скрытые инфантильные влечения к оральному удовлетворению. Это заставляло испытуемых встревожиться. Когда же их спрашивали, хотят ли они выполнять задание вместе с несколькими товарищами или в одиночку, студенты однозначно выбирали уединение.

Большинство, будучи встревожены, предпочитали остаться в одиночестве, потому что считали свою реакцию неадекватной: «Что особенного – пососать палец? А я так взволнован. Все ли со мной в порядке?» Поскольку застенчивые постоянно расценивают свои реакции как неадекватные, они чаще всего стремятся к уединению, чтобы избежать риска осуждения за свою воображаемую неадекватность. Но, ограждая себя таким образом, они теряют возможность найти поддержку со стороны тех, кто испытывает сходные ощущения. Изоляция усиливает в человеке ощущение собственной застенчивости («Я не могу иметь дело с людьми, потому что я застенчив») и тем самым усугубляет самое себя.

Стремление к защитной изоляции можно наблюдать в студенческой столовой, где незнакомым людям приходится сидеть рядом. Большинство застенчивых стараются поесть до или после обеденного времени, поскольку это помогает избежать лишних контактов. Они часто устраиваются не в середине стола, где неприкрытыми остаются оба фланга, а с краю, где атака может угрожать только с одной стороны. Некоторые строят заграждения, отодвигая подальше соседние стулья либо вешая на них одежду. Иные закрываются книгой или газетой. Срабатывает и реакция: «Я не могу разговаривать с набитым ртом». Если незнакомец приближается на опасное расстояние и возникает вероятность беседы, они набрасываются на еду, словно до этого голодали, что должно послужить отпугивающим сигналом потенциальному новому знакомому.

Однако многие из этих застенчивых людей хотели бы погрузиться в атмосферу непринужденной беседы, веселья, подшучивания и дружбы, которая царит за соседними столиками. Тихий гнев – довольно частая реакция застенчивого на свою отстраненность от общего веселья даже в тех случаях, когда их приглашают присоединиться к компании. Застенчивый будет чувствовать себя смелее, если другой человек проявит в его адрес участие и готовность общаться. При этом последний должен подать недвусмысленный сигнал, который был бы правильно расценен пассивным застенчивым человеком и стимулировал осторожную активность.