Новая частная армия Рема

Тем временем Людендорф завершил свое дело. 16 и 17 августа в Веймаре состоялась большая конференция лидеров «национал-социалистической партии свободы». Напрасно Гитлер телеграфировал Штрассеру и требовал, чтобы он порвал с «фелькише»; напрасно Розенберг, Эссер и Штрайхер приставали к нему. Он оставался в лагере Людендорфа в роли лидера имперского масштаба. Возможно, что на сторону генерала толкнуло его также то наплевательское отношение, которое национал-социалисты открыто проявляли по адресу Людендорфа. На особо созванной конференции старой национал-социалистической партии они вели себя так, что рассерженный Людендорф в виде протеста оставил зал.

Впрочем, генерал сам давал поводы к нападкам. За что бы он ни брался, все не удавалось ему и причиняло неприятности. Ко многим его старым ошибкам прибавилась теперь новая, а именно военная организация, которую он намеревался создать с помощью Рема, так называемый «Фронтбанн».

Рем имел полномочия от Гитлера и Геринга продолжать организацию штурмовых отрядов. Но когда он сообщил Гитлеру в крепости план Людендорфа, Гитлер встревожился; он опасался, что посредством «Фронтбанна» у него будет окончательно отнято руководство движением. Кроме того, новая организация могла дать предлог прокуратуре задержать его освобождение. С другой стороны, однако, он не желал оставаться совершенно в стороне от того или иного нового политического начинания. Поэтому он не сказал ни да, ни нет. Рем, задумав какое-нибудь военное предприятие, редко позволял урезонить себя политическими соображениями: он-то во всяком случае ретиво принялся за работу. После ухода из рейхсвера капитан Рем остался без настоящего дела; теперь он с величайшим педантизмом стал сочинять для новой организации подробный устав и одновременно собирал из старых военных союзов новое войско, которое могло бы соперничать со «Стальным шлемом».

К сожалению, он был мало знаком с уголовным уложением. Он сочинил формулу, по которой новое войско должно было принести присягу генералу Людендорфу и назначенным им начальникам в верности и повиновении «до гробовой доски».

Это была зацепка для прокуратуры. Гитлер и его товарищи по заключению были заподозрены в соучастии и не были выпущены из крепости 1 октября, как они на то надеялись. Гитлер, Рем и Людендорф осыпали друг друга резкими упреками. Размолвка еще обострилась, когда Грефе и Штрассер тоже вздумали вмешаться в руководство «Фронтбанном». Рем энергично выступил против этого и со своей стороны потребовал для себя более видной роли во фракции рейхстага, к которой он принадлежал в качестве депутата. Когда после недолгого существования рейхстаг 1924 г. был распущен и предстояли новые выборы, Рем, ударив кулаком по столу, потребовал, чтобы его и Геринга поставили на такое место в кандидатском списке, которое действительно обеспечивало бы их избрание. Тогда произошел разрыв. Геринг, живший в то время в Италии, был совсем устранен, а самого Рема включили в список одним из последних, и он на выборах провалился. С тех пор Штрассер и Рем – непримиримые враги.

В результате следствия, открытого по вопросу о «Фронтбанне», Гитлер просидел в крепости еще почти три месяца.