Неофеминизм, его версии и роль в утверждении идей гендерного равенства.

Несмотря ни на что женскому движению удавалось шаг за шагом отвоевывать для женщин пространство свободы, менять нравы, законы, традиции. В результате медленных, "ползучих" завоеваний в конце XIX - первой половине ХХ века женщинам удалось добиться права на образование; на равный с мужчинами труд и заработную плату; позднее - получить право голоса и право быть избранными, сначала в местные, затем в высшие эшелоны власти; право входить в профсоюзные организации и политические партии; право на развод; кое-где - на применение противозачаточных средств и на аборт; право на государственную помощь по беременности и родам, на отпуск по уходу за ребенком и т.д.

Все направления женского движения, каждое на свой манер, помогали женщинам так или иначе осваиваться с новой для них ролью субъекта истории. Ощутимые результаты приносила и деятельность сторонниц марксизма, и деятельность суффражисток. Под напором последних, в частности, женщинам стали, наконец, предоставлять право голоса. Это произошло в Новой Зеландии в 1893 г., в Австралии в 1896 г., в Дании в 1915 г., в Австрии в 1918 г., в Германии и Нидерландах в 1919 г., в США и Исландии в 1920 г., В Великобритании в 1928 г., во Франции в 1944 г., в Италии в 1945 г., в Бельгии в 1948 г. и т.д.

Но как оказалось, получить гражданские права – это только часть задачи. Другая ее не менее сложная часть – научиться ими пользоваться. На это тоже потребовалось время и специальные усилия со стороны женских организаций. Довольно долго возникший корпус избирательниц вел себя пассивно. Во многих странах избирательницы даже дали повод считать себя глубоко консервативной силой, опорой традиционалистских политических сил. Еще тяжелее обстояло дело с освоением права быть избранными в структуры власти. Редкая женщина решалась осмелиться вступить на политическое поприще. Только особые обстоятельства заставляли их идти в политику. Политическое поведение женщин меняется к концу 60-началу 70-х годов ХХ века. А в 80-е годы в нем происходят настолько разительные перемены, что социологи вынуждены заговорить о «мирной женской революции» как о единственно состоявшейся революции ХХ века.

Что же послужило причиной для подобных перемен? Многое. Все более массовое вовлечение женщин в общественное производство; общее повышение квалификации женского труда, рост женского образования; наконец, переоценка значения трудовой деятельности в жизни женщин, превращение труда из вынужденной необходимости в особую ценность, причем едва ли не основную. Все шире утверждается мнение, что профессиональный труд позволяет сделать жизнь женщин качественно иной: более полноценной, наполненной творческим содержанием. Ценности качества жизни в принципе становятся едва ли не самыми значимыми в жизни человека в западном обществе конца ХХ века. Свой вклад в их распространение внесло и женское движение.

Оно обрело новый размах на волне бурных студенческих выступлений конца 60-х годов. Его идейным обоснованием занимается неофеминизм, лозунги которого направлены на преодоление традиционных представлений о том, что главное назначение женщин – продолжение рода, что основной смысл их жизни сводится к выполнению репродуктивных функций, а потому рождение детей есть их главная обязанность. Вслед за радикальными феминистками ХIХ века неофеминистки настаивают на том, что материнство из категории «обязанности» следует перевести в категорию «права» женщин. В этом контексте они добиваются признания права на предупреждение беременности, возможности ее прерывания, ставят вопрос о «сознательном материнстве» и «планировании семьи». И говорят об этом во весь голос, выдвигая лозунг «Наше чрево принадлежит нам!» Присвоение женщиной своего «чрева», своего тела при этом подходе мыслится как равнозначное присвоению своей судьбы.

Неофеминизм сложился под непосредственным воздействием идей, сформулированных Симоной де Бовуар, французским философом экзистенциалистом и писательницей в ее знаменитой книге «Второй пол».

Симона де Бовуар принадлежала к числу тех западных феминисток, которые довольно долго были убеждены в плодотворности марксистской модели освобождения женщин – освобождения посредством труда и пролетарской революции. Однако несмотря на изначально святую веру в дело социализма, у нее все же были определенные сомнения в самодостаточности марксистского подхода к преобразованию отношений между полами. Эти-то сомнения и побудили ее написать специальную работу о положении женщин - двухтомный труд "Второй пол"[20].

Книга вышла в свет в 1949 году сначала во Франции, а чуть позже практически во всех странах Запада. Ее успех был ошеломляющим: только в США книготорговцы распродали 1 млн. ее экземпляров, и спрос при этом остался неудовлетворенным. Книга сделала имя Симоны де Бовуар не менее знаменитым, чем имя ее мужа, Жана-Поля Сартра, которого много лет звали «властителем дум» интеллектуальной Европы. Три поколения западных женщин выросли на этой книге, почитая ее за новую Библию.

О чем же писала в ней Симона де Бовуар? Не вступая в прямую полемику с марксистами, она переносила акцент с проблемы коллективной борьбы пролетариата, как гарантии такого освобождения, на проблему личностного становления женщины в качестве субъекта. То есть восстанавливала тему эмансипации в ее истинном значении. Такой подход был естественным для философа-экзистенциалиста атеистического направления, к которому принадлежала Симона де Бовуар. В системе ее взглядов понятия свобода воли, свобода выбора, самореализация личности и ее подлинное существование занимают основное место. Для Симоны де Бовуар, единственно очевидная реальность бытия сам человек, в природе которого нет ничего заранее заданного, предопределенного, нет никакой "сущности". Эта сущность складывается из его поступков, она является результатом всех совершенных им в жизни выборов. Человек волен развивать заложенные в нем способности или приносить себя в жертву обстоятельствам, условностям, предрассудкам. Только сам человек способен наполнить смыслом свою жизнь.

Именно поэтому в центре ее внимания - не "женские массы" и их "коллективная борьба", а женская личность и ее "ситуация" в истории, заданная физиологией и анатомией, психологией и социальными нормами и правилами. Симона де Бовуар сосредотачивает свой анализ главным образом на теме межличностных отношений мужчины и женщины - отношений "Одного" и "Другого", увиденных сквозь призму "подлинного бытия" - бытия личности, способной сознательно выстроить свою жизнь, наполнить ее смыслом и целью.

С этих позиций Симона де Бовуар перечитывает заново мифы и легенды о "тайне пола", "предназначении женщины", "загадке женской души". Для нее очевидно, что такой загадки в принципе не существует. В пылу полемики она формулирует свой знаменитый тезис: "Женщиной не рождаются, женщиной становятся". Тезис предельно спорный, провокационный, который вызовет шквал критики как со стороны убежденных антифеминистов, так и со стороны феминистов.

Что же она хочет им сказать? Разумеется, она не отрицает биологического различия между мужчиной и женщиной, вообще - "мужским" и "женским" как природными началами. Она отрицает непосредственную зависимость между разными уровнями человеческой жизни, отрицает Зигмунда Фрейда с его тезисом "анатомия - это судьба". И доказывает, что биологическое различие между мужчиной и женщиной вовсе не предполагает их социального различия, когда один является господином, а другой - его рабом. Такое распределение ролей не задано заранее, не предопределено раз и навсегда, а навязано вполне определенными социально-историческими обстоятельствами. Оно произошло на заре истории, когда за мужчиной была закреплена сфера "конструирования смысла жизни" - сфера культуры, а за женщиной - сфера воспроизводства самой жизни - сфера "природы". На этой основе со временем возникают стереотипы общественного сознания, отождествляющие с мужчиной культуру, а с женщиной - природу.

Симона де Бовуар подчеркивает, что поскольку именно мужская деятельность сформировала понятие человеческого существования как ценности, которая поднимает эту деятельность над темными силами природы, покоряет саму природу, а заодно и женщину, то мужчина в обыденном сознании всегда представал и предстает как творец, создатель, субъект, хозяин. Женщина же - только как объект его власти - как часть природных сил. Против этого предубеждения и направлен тезис "женщиной не рождаются, женщиной становятся". Симона де Бовуар стремится рассеять таким образом любые сомнения в том, что изначально в женщине заложены те же потенции, те же способности к проявлению свободы воли, к трансценденции, к саморазвитию, что и в мужчине. Их подавление ломает женскую личность, не позволяет женщине состояться в качестве человека. Конфликт между изначальной способностью быть субъектом и навязанной ролью объекта чужой власти и определяет особенность "женского удела". Но Симона де Бовуар убеждена в том, что этот конфликт понемногу разрешается. Стремление к свободе одерживает верх над стереотипами традиционного поведения женщин и мужчин. Подтверждение тому - появление крупных женских личностей в истории, развитие идей женского равноправия, самого женского движения.

До сих пор «Второй пол» остается самым полным историко-философским исследованием о положении женщины практически от сотворения мира и до наших дней. Здесь подведены итоги просчетов и достижений женского движения прошлых лет и подготовлена основа для его дальнейшего развития как движения, которое помогает становлению свободной, "автономной" женской личности, способной "присвоить" свою собственную жизнь, начав с присвоения своего "тела".

Современницы Симоны де Бовуар не осмелились превратить эту идею в руководство к действию. Осмелились их дочери – неофеминистки. Они, духовные дочери Симоны де Бовуар, обязаны ей в первую очередь тем, что стали оценивать себя и свою жизнь новыми мерками - мерками свободного человека. Пробуждение социального женского самосознания или, иначе говоря, пробуждение в женщинах стремления жить жизнью полноправного человека - основное достижение неофеминизма.

Не все неофеминистки оказались готовыми до конца следовать за Симоной де Бовуар и видеть в женщине существо, отличающееся от мужчины только своей способностью к рождению детей. Некоторые из них, например, француженки Люс Иригарей, Элен Сиксу, исходя из теории эссенциализма (от лат. еssentia-сущность), отстаивают идею об особой женской субъективности, специфике женского начала. На этой основе они говорят о праве женщины не копировать мужской стандарт социального поведения, а жить в истории на свой манер, сообразно женской натуре, иначе говоря, отстаивают право на различие с мужчиной.

Для сторонниц Симоны де Бовуар, убежденных в принципиальной схожести, даже равенстве личностного начала в человеке, будь то мужчина или женщина, подобной женской "сущности" в принципе нет и быть не может. По их мнению, быть женщиной - это не призвание, не назначение. Женщина должна быть способна реализовать себя как человек - в труде, в творчестве, в саморазвитии.

Сторонницы "права на различие" доказывали, что вся предшествующая история и культура выстроена в соответствии с мужским видением мира, с мужскими вкусами, предпочтениями - мир "маскулинизирован". Поэтому, входя в историю, женщина должна противопоставить стандартам и стереотипам мужчины свои, женские. Без утверждения своего особого взгляда на мир, на историю и культуру, женщины рискуют потерять самобытность и просто раствориться, исчезнуть в "мужском" обществе[21]. Наследницы Симоны де Бовуар, "эгалитарные"( от франц. egalite-равенство) феминистки упрекали своих оппоненток за то, что они все свои заключения выводят на уровень сексуальности и ее проявлений, что для них "признак пола - главный и повсеместный"[22].

Спор между этими версиями феминизма быстро вышел за пределы их "семьи". В него оказались втянутыми представители всех наук о человеке - биологи, физиологи, психологи, антропологи, этнографы, философы, историки, филологи. Это произошло еще и потому, что с середины 70-х годов под напором феминисток в западных университетах повсеместно возникали центры "женских", "феминистских", исследований с особыми программами. Основная задача таких центров - выявить и определить особенности - или отсутствия таковых - женского "начала", женского взгляда на мир, женских ценностей. С развитием этих исследований спор не только не разрешился, но окончательно развел в разные стороны исповедников "эгалитарного" и "дифференцированного" подхода к определению женской самобытности. Свой выход из тупика этого спора предложили исследователи, строившие анализ, исходя из сравнительных характеристик "мужского" и "женского" начал.

В центре их анализа стояло понятие "gender", "гендер". Так возникли гендерные исследования.

9.Освоение нормы гендерного равенства в конце ХХ века

Широкое распространение "гендерных" исследований в развитом мире по-своему говорит об эволюции общественных норм и представлений, связанных с гендерными отношениями. В известном смысле - это знак реализации демократических принципов свободы и равенства в отношениях между мужчиной и женщиной в современном обществе.

Есть и другие символические знаки, причем самого разного плана: это и признание репродуктивных прав женщин, и признание права на свободу за сексуальными меньшинствами, и возможности хирургического вмешательства для перемены пола, и возникновение техники искусственного деторождения. Кстати, один из крупнейших специалистов в этой области, французский биолог Жак Тестар, обсуждая тему "мужской беременности", вполне доступной технически, отмечал: "Мы больше никогда не сможем на традиционный манер рассуждать о "мужском" и "женском" началах. Недавний прогресс биологии, эволюция социальных отношений между мужчинами и женщинами приводят меня к мысли, что отношения между полами есть континуум, в глубине которого нет подлинной дуальности"[23].

Таким образом мысль Тестара лишает всякого основания биологический детерминизм, бывший самым надежным, самым «естественным» обоснованием гендерного неравенства и традиционного разделения труда на "мужской" и "женский" А вместе с этим - традиционных отношений власти, когда мужчина является "господином", а женщина - его "послушницей". И это снимает один из барьеров на пути утверждения гендерного партнерства, которое со своей стороны закладывает прочный фундамент для современной демократии "участия" или «консолидированной» демократии.

Демократия "участия" обеспечивает женщинам не просто конституционные гарантии их равноправия, но также дает им в руки рычаги контроля над их соблюдением - конституционные законы, как правило, подкреплены подзаконными актами, в которых прописаны механизмы их реализации. Кроме того, демократия "участия" обучает навыкам владения гражданскими правами - обучает, используя массовые движения и ассоциации, низовые структуры партий и организаций.

Благодаря этим навыкам и процедурам, женщины на Западе активно осваивают хозяйственно-экономические области, покоряют практически все общественные сферы, включая самые недоступные из них, традиционно державшиеся на "мужском" авторитете. Они осмеливаются вторгаться даже в такую прочно зарезервированную за мужчинами сферу, как крупный бизнес, финансовый мир, причем порой на самые его верхи. Уже в 80-е годы в США среди открывавших новые предприятия было в пять раз больше женщин, чем мужчин; они покупали 50% автомобилей, треть домов, предназначенных к продаже[24]. А социологические обследования доказывали, что женщины обладают ничуть не меньшими, а иногда и большими способностями, чем мужчины, к роли менеджеров[25].

Под воздействием этих перемен, социологи стали доказывать, что на Западе эра патриархата переживает закат. И факты это подтверждают. Начался, например, настоящий прорыв женщин в сферу политики. Женщины берут под свою опеку работу местных органов власти, становятся мэрами городов, муниципальными советниками, депутатами региональных советов, депутатами парламентов, главами правительств и даже президентами. По данным ООН на 2000 год женщины возглавляли – как президенты или премьер-министры – следующие страны: Бангладеш, Ирландию, Латвию, Новую Зеландию, Панаму, Сан-Марино, Финляндию, Шри-Ланку. Под их руководством находилось около 10% парламентов мира.

Женщины пытаются не просто освоить все пространство политики, но заявляют о своем намерении в корне изменить ее правила и содержание. Например, дважды руководившая правительством своей страны норвежка Гру Харлем Брундтланд убеждена в том, что женщины призваны морально совершенствовать, сделать более гуманными существующие в политике отношения. Она неоднократно подчеркивала, что "правительства, в составе которых много женщин, не похожи на все остальные, т.к. женщины склонны к сочувствию... Их решения отличаются от тех решений, что принимают мужчины"[26].

Итальянские социологи в принципе говорят о массовом присутствии женщин в политике как о составной части "битвы за новую цивилизацию, новый мир, новую культуру" и оценивают его в категориях "революционной по содержанию, интеллектуальной и моральной реформы современного общества"[27].

Впрочем, до ее завершения еще далеко. Так что у западного женского движения, сегодня менее заметного, чем в бурные 60-70-е годы, все еще есть свои задачи. Вот что пишет о них Мари-Виктуар Луи, активистка и теоретик французского феминизма: "Лично я борюсь не за феминистское общество, а за общество, свободное от сексизма, от патриархата, где будут созданы условия для свободы всех гражданок и граждан, и где вопросы, которые сейчас называют "женскими", станут волновать всех и вся. А это, конечно, требует глубокого преобразования всей совокупности социальных отношений"[28].

Тем не менее, очевидно, что эти преобразования происходят. Женщины в западном мире имеют сегодня гораздо больше шансов прожить полноценную жизнь, чем имели не только их бабушки, но и их матери.