Речь Ф. Н. Плевако о Судебных Уставах

Везде и всюду, в кругу товарищей по профессии и в со­браниях представителей судебного ведомства, у меня одна и та же излюбленная тема: сила Уставов — в единстве целей и стремлении всех деятелей нового суда, в отсутствии не­примиримых интересов.

Уставы созданы не для карьеры судей и прокуроров, не для довольства и роскоши адвокатов; они — для водворения правды на Руси.

А эта цель — неотложная, неотменимая.

Нечего тревожиться, что временно течение в печати, — я хочу сказать — в одной ее части, — отрицательно. Оно — временно: солнце правды, раз оно взошло на наше русское небо, совершит весь свой установленный ход.

Еще так недавно взошло оно; еще лучи его розовым све­том ласкают нас. О закате не может быть и речи; а пока за­ката нет, не может быть иного мрака, кроме минутного, преходящего затмения.

Но мы сами можем отворачиваться от света своими де­лами, можем устранять тепло своим холодом.

В чем же наш долг?

В единстве цели! Правды искать, а не победы и гегемо­нии одной части над другой...

Есть люди, которым невыносимы не ошибки, не укло­нения, которые жаждут не роста правосудия: есть люди, ко­торым невыносимо самое существование Уставов, — суд, творящий дело по закону и совести, а не по усмотрению и посторонним соображениям.

Бояться ли их ворчливых жалоб?

Я не боюсь.

На уставах Императора Александра II в том издании, первый экземпляр которого был вручен нашему старейше­му судье при открытии памятника в здании Московских Судебных Установлений, я написал себе слова одной духов­ной песни, слышанной мною при таких обстоятельствах.

Был вечер 20 ноября. Я стоял в церкви, слушая вечер­нюю службу праздника Введения во храм. Уже ходили слу­хи, что Уставы готовы; уже все мы — тогда молодые и веру­ющие в расцвет русской жизни — ждали.

В церковь входит мой товарищ и говорит: «Радуйся, ус­тавы нового суда, говорят, утверждены!»

А в церкви в это время хор певцов, молодых и старых, пел: «К одушевленному Божию животу да не коснется рука скверных».