НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Русская колонизация Сибири имеет глубокие объективные причины: политические, экономические, социальные. Освоение окраин государства стало на многие столетия политикой осуществления принципов естественных границ Российской цивилизации. Цивилизационный подход в оценке явлений и процессов сибирской истории позволяет нам определить глубинные корни в исследовании общности судеб народов и культур Российской цивилизации. Огромная территория Евразии является «срединной землей» — лимитрофом на пространстве взаимодействия Западной и Восточной цивилизаций. Это территория, где сталкивались интересы и противоречия, где постоянно изменялась граница соприкосновения земледельческих и кочевых культур, где происходил синтез западно-восточных элементов.

Результатом данного взаимодействия в течение многих веков явилось образование синтезной Российской цивилизации. Именно сложившиеся географические границы Российского государства ограничили полиэтническое, поликультурное, поликонфессиональное содержание территории лимитрофа. Органичным выражением специфики лимитрофа во все времена являлся Приенисейский край, и особенно его южная часть. Проведем краткий экскурс в историю взаимодействия культур Хакасско-Минусинской котловины, чтобы воочию проследить существование мощных очагов древнейших культур и синтез достижений различных цивилизаций на территории Сибири…

Во второй половине III – начале II тысячелетия до н.э. на берегах Енисея происходит переход от камня к меди. Складывается Афанасьевская земледельческая культура. Археологи и антропологи относят афанасьевцев к европейской расе. Им на смену в эпоху перехода к бронзе пришла Окуневская культура с развитым скотоводством. Этнически они были уже монголоидами. В период расцвета бронзового века здесь превалирует андроновская культура. Андроновцы занимались как скотоводством, так и земледелием. Их сменила Карасукская культура. Карасукцы впервые освоили верховую езду и занимались отгонным скотоводством. В I тысячелетии до н.э. с началом железного века в Хакасско-Минусинской котловине утвердилась культура тагарцев-динлинов. По свидетельству китайских авторов, тагарцы были светловолосыми европеоидами. Археологи выявили у них развитое мотыжное земледелие и скотоводство.

В конце I тысячелетия до н.э. — начале I тысячелетия н.э. на юге Приенисейского края господствует не менее развитая Таштыкская культура. Затем Южная Сибирь на многие столетия стала столбовой дорогой Великого переселения народов. В I – VI вв. наиболее существенное влияние оказали гунны (по китайским источникам — народ хунну). Затем по берегам Енисея и Великой Степи прокатилось нашествие монгольской армии Чингисхана. После распада монгольской империи здесь сложилось государство древних хакасов.

Бытует мнение, что в XIII – XV вв. развитие огромного края от Урала до Тихого океана резко затормозилось. С позиций цивилизационного подхода это вполне естественный, восточный, замедленно-циклический тип развития. Непрерывные военные столкновения и присущий окраинам восточной цивилизации тип традиционного освоения естественных ресурсов характерны и для Приенисейского края. В лесной и таежной зонах здесь господствовал традиционно-присваивающий тип хозяйства. В южных степных районах сохранялось традиционно-производящее хозяйство, имевшее скотоводческую направленность и элементы земледелия.

С похода Ермака в 1581 г. начался этап смены типа цивилизационного развития вначале в Западной Сибири, а с возникновением в 1607 г. Туруханского поселения и в 1619 г. г. Енисейска — и в Приенисейском крае. Значимым событием стало основание в 1628 г. Красноярского острога. Оформлением естественных границ Российской цивилизации на ее южноенисейских рубежах стало возведение в 1709 г. Саянского острога.

К середине XVII в. русские первопроходцы вышли к берегам Тихого океана и закрепились на восточной окраине Азиатского материка. Политическое закрепление Российской цивилизации на азиатской части лимитрофа сопровождается утверждением в XVIII – XIX вв. традиционной земледельческой культуры, а на рубеже XIX – XX вв. — индустриальной.

46.2. СИБИРЬ, КОТОРУЮ МЫ ПОТЕРЯЛИ?…

В начале ХХ в. доля Сибири в общей площади Российской империи достигала 58%. Население Сибири при этом составляло всего 6% от общего числа жителей огромной страны. Из 12,6 млн. жителей сибирского края около 1 млн. человек проживало в Енисейской губернии. Плотность населения была крайне неравномерной — от 0,01 до 15,5 чел./кв. км.

Присоединение Сибири к России на первых порах не изменило коренным образом специфику использования естественных природных ресурсов. Главным стимулом и наибольшей ценностью в первоначальном освоении сибирского края русскими была пушнина. В XVII в. сибирская пушнина давала от 40 до 80% всего национального дохода российского государства. Еще в начале ХХ в. меха из Сибири составляли 44% всей мировой добычи, или 4/5 всего пушного товарооборота в России.

Важнейшим цивилизационным изменением в освоении края яви­лось создание сибирского земледелия. Темпы роста посевных пло­щадей и сбора зерновых в Сибири всегда были выше средне­рос­сийских. Так, на 100 жителей здесь засевалось 84,9, а в среднем по России — 55,0 десятин пашни. Особенно выигрышным выглядит сравнение урожайности российских и сибирских пашен. Если в середине XIX в. в Европейской России урожайность зерновых была от «сам – 2,3» до «сам – 3,2», сибирсие земли давали от «сам – 4,2» до «сам – 10» и более. И это в условиях экстремального климата и более короткого лета! К 1917 г. Сибирь (6% населения России) давала 17% валового сбора зерна. Быстрыми темпами край превращался в основную житницу страны.

Не менее быстрыми темпами к началу ХХ в. развивалось животноводство. В 1913 г. по количеству скота Российсая империя занимала второе место в мире после США — 190 млн. голов, из них на Сибирь приходилось 20%. В начале ХХ в. сибирские мясные и молочные продукты стремительно завоевывали внутренний рынок страны: до 50% всего мяса в Москве завозилось из-за Урала. В крестьянских хозяйствах Сибири разводили до 18% всех лошадей России, 14% овец, 12% свиней (еще раз напомним, что этим занималось 6% населения страны).

Но наиболее впечатляющих результатов в начале ХХ в. достигло сибирское маслоделие. Министр внутренних дел и выдающийся реформатор П.А. Столыпин писал: «Сибирское маслоделие дает золота вдвое больше, чем вся сибирская золотопромышленность». О высоком качестве масла, производившегося в Степном крае, в Томской и Тобольской губерниях, говорит донесение 1911 г. русского консула в Штеттине: «Сибирское масло, ввозимое в Германию, в чистом виде до покупателя не доходит, а идет на сдабривание местных германских масел или прибывает в «подправленном» виде из Голландии и Дании». Только в 1913 г. за границу было продано более 4,4 млн пудов сибирского масла, что составляло почти 90% всего экспорта масла из России.

Немаловажную роль в обеспечении могущества России в XIX – начале XX в. играла золотопромышленность: к 1910 г. доля сибирского золота составляла 71% — т.е. 2,2 тыс. пудов из 3,1 тыс. пудов всего добываемого золота. На сибирских приисках в начале ХХ в. строятся железные дороги, вводится прогрессивное алмазное бурение, внедряется зимняя промывка золотосодержащих песков за счет парового оттаивания грунта. В Сибири действовало более 10 приисковых гидроэлектростанций, работало около 40 золотодобывающих драг. Во многом благодаря бурному развитию золотодобывающей промышленности значительная часть крестьянских хозяйств Енисейской губернии еще с 30 – 40-х гг. XIX в. была втянута в рыночные отношения. Рост золотодобычи способствовал развитию торговли, путей сообщения, городов.

Потрясающей по своей грандиозности страницей истории Сибири стало строительство Великой Сибирской железнодорожной магистрали. С 1891 по 1911 гг. было построено 8 281 км путей. В среднем в год прокладывалось по 685 км. Строили по принципу — «Строить добротно, чтобы впоследствии дополнять, а не перестраивать». И сегодня на сибирской магистрали продолжают служить мосты, тоннели, вокзалы, построенные в начале ХХ века. Общая стоимость прокладки дороги составила 750 – 800 млн рублей. Строительство Сибирской магистрали по праву считается событием мирового значения.

Сибирская промышленность развивалась более скромными темпами, чем общероссийская. Но уже в начале ХХ в. данные процессы ускорились. К 1914 г. доля промышленной продукции Сибири составляет 22%. В 1917 г. в Сибири производилось до 10% всего сельскохозяйственного инвентаря и машин России. О производительности труда в сибирской промышленности красноречиво свидетельствуют следующие данные. В 1908 г. доля Сибири в общем количестве рабочих составляла всего 1%, но они производили 3,5% всех промышленных ценностей Российской империи!

К примеру, если производительность труда одного рабочего в Донбассе в 1913 г. составляла до 8,5 тыс. пудов угля в год, по России 9,5% тыс. пудов, то сибирские шахтеры добывали в среднем по 11,7 тыс. пудов угля.

Развитие промышленности способствовало дальнейшему подъему сельского хозяйства: к 1910 г. уровень технической обеспеченности Сибири превзошел общероссийский. На одно крестьянское хозяйство здесь приходилось в 2 раза больше, чем в Европейской России, жаток, молотилок, сенокосилок, жнеек.

На рубеже XIX – XX вв. быстрыми темпами развивались горнорудная и мукомольная промышленность, кожевенное производство и винокурение, пчеловодство и лесные промыслы. Росла добыча соли, каменного угля, графита, слюды. Сибирь быстро покрылась сетью путей сообщения — водных, колесных, железнодорожных. Это отражало многообразие торгово-рыночных и хозяйственных связей. Так, к началу строительства Сибирской железной дороги основные перевозки по Московскому тракту осуществляли 16 тыс. ямщиков на 80 тыс. лошадей. Вдоль тракта, железной дороги, на водных путях в начале ХХ в. переживало период второго рождения множество сибирских городов.

Со второй половины XIX в. Сибирь переживает бурный подъем общественной и культурной жизни. Росло самосознание и движение по изучению и культурному обустройству края. По всей Сибири, в том числе в Енисейской губернии, силами энтузиастов-крае­ве­дов создаются музеи. В 1883 г. был открыт Енисейский музей, в 1887 г. — Минусинский, в 1889 г. — Красноярский краеведческий музей.

О резко усилившейся тяге сибиряков к просвещению говорит тот факт, что если к началу ХХ в. в Петербурге один ученик приходился на 63 человека, в Москве — на 57, в Харькове — на 131, то в Томске и Красноярске один ученик приходился на 26 человек. К 1917 г. в сибирском крае действовало 4 высших учебных заведения, велась работа по открытию пятого вуза, но это явно не удовлетворяло быстро растущие нужды в высококвалифицированных кадрах.

Наоборот, удручают последствия преобразований, происходивших после 1917 г. в сельском хозяйстве и частично в промышленности, отбросившие экономику края на 2 – 3 десятилетия назад.