Пороки формирования воли.

Ошибка при заключении сделки. Под ошибкой понимается расхождение между волей и ее выражением (error in nomine) или между манифестированной волей и подлежащим интересом, вызванное неосведомленностью субъекта об обстоятельствах дела. Ошибка ведет к отсутствию одного из реквизитов сделки, но порок волеизъявления вызван не незнанием права - ignorantia iuris(что простительно, по римскому праву, лишь малолетним, женщинам, военным), а незнанием фактов - ignorantia facti,которое не наносит вреда никому. Защитой может оказаться признание сделки ничтожной, а также - на более продвинутом этапе - изучение действительной воли лица. Ошибка признается существенным пороком волеизъявления, если заблуждение касается такого аспекта согласования воль, от которого зависит само наличие соглашения. Если же, несмотря на ошибку, существенное для сделки согласование воль все же имело место, сделка будет действительна. Определение круга существенных фактов, осведомленность о которых необходима для правильного волеизъявления, была предметом тщательного изучения, которое порой приводило римских правоведов к принципиальным обобщениям, хотя в целом они так и остались в рамках казуистического метода и не выработали абстрактных правил, действительных на все случаи.

Сделки, заключенные под влиянием обмана
или насилия

Если порок формирования воли не затрагивает существенных элементов сделки и юридический акт имеет силу, его эффект все же противоречит действительному интересу субъекта. Специфика создавшейся ситуации может учитываться правом в том случае, если несоответствие волеизъявления интересу было результатом неправомерных действий со стороны. Иными словами, если речь идет не об ошибке самого автора волеизъявления, а о вынужденном действии вопреки истинной воле лица. Поскольку в этом случае дефектное по содержанию волеизъявление вредит его автору и свидетельствует о неподлинности внешне соблюденной формы, - естественна коррекция правовых последствий акта. Так, сделки, основанные на доброй совести (bona fides), признаются ничтожными. Однако торжественные и абстрактные формы, которые дают основание для исков строгого права, оказываются безразличны к такому пороку. В этом отношении строгий формализм древнего ius civile выявляет свои негативные стороны и убедительно демонстрирует гуманитарную прогрессивность и содержательно-правовую справедливость деятельности претора по "исправлению цивильного права".