Послевоенный период: становление социального рыночного хозяйства и экономическая конкуренция Западной и Восточной Германии

Экономической системой современной Германии является социальное рыночное хозяйство, становление которого в период после окончания Второй мировой войны осуществлялось с немалыми трудностями. Дело в том, что в 1945 г., после краха гитлеровского национал-социализма, достаточно остро встал вопрос о даль­нейшем существовании Германии не только как единого государства, но и как некогда ведущей промышленной державы мира. Согласно доктрине Моргентау, появившейся на завершающей стадии Второй мировой войны, союзники по ан­тигитлеровской коалиции предполагали не только превратить побежденную Германию в преимущественно аграрную страну, демилитаризовав ее и демонти­ровав большую часть промышленных мощностей, но и разделить территорию бывшего Третьего рейха на два-три автономных немецких государства. Кроме того, часть бывших немецких земель, таких как Восточная Пруссия и Восточная Померания, Силезия, Судеты, навсегда передавались под юрисдикцию других стран.

Послевоенное экономическое развитие Германии было достаточно драматич­ным. Страна была разделена на четыре оккупационные зоны, в каждой из кото­рых вся полнота политической и экономической власти принадлежала соответ­ствующей военной администрации страны-победительницы. Столица бывшего Третьего рейха — Берлин — тоже делилась на четыре сектора, находившихся под контролем соответственно СССР, США, Великобритании и Франции. Принимая во внимание сложные послевоенные последствия (разрушения, проблему бежен­цев, финансовое бремя войны), а также некомпетентность военных в вопросах управления гражданским хозяйством, нетрудно понять, почему деятельность во­енных администраций привела к середине 1948 г. едва ли не к коллапсу всей хо­зяйственной жизни в Германии.

Именно в период 1945-1948 гг. для Германии стала актуальна проблема выбора дальнейшего пути развития. Полностью скомпрометировавшая себя тоталитар­ная административно-командная экономика эпохи национал-социализма долж­на была быть заменена на более прогрессивную модель хозяйственного порядка. Существовали три возможные альтернативы — либо административно-команд­ная экономика советского типа, либо более умеренная модель государственного капитализма по образу и подобию Великобритании и Франции, либо достаточно либеральная американская модель хозяйствования с минимальными ограниче­ниями для предпринимательской деятельности. Каждая из военных администраций союзников на территории своей оккупационной зоны внедряла соответствующую национальную модель хозяйствования. Кроме того, в 1945-1946 гг. полным ходом шла программа демонтажа немецкой экономики, усугублявшая и без того сложное экономическое положение в послевоенной Германии.

В первые послевоенные годы более эффективной в условиях коллапса эконо­мики оказалась жесткая плановая модель административно-хозяйственного по­рядка, которую внедряла советская военная администрация Германии (СВАГ) своей зоне на востоке оккупированной страны. Быстрое решение многих слож­ных проблем (восстановление разрушенной войной инфраструктуры и жилого фонда, обеспечение населения продуктовыми пайками и медицинской помощью, земельная реформа и национализация имущества нацистских преступников, охрана правопорядка) способствовало тому, что у советской модели хозяйствования стало появляться все больше поклонников не только на востоке, но и на западе Германии, где в зонах оккупации Великобритании, Франции и США дела по после­военному восстановлению народного хозяйства шли не так быстро и не столь успешно. Советская модель экономики многими немцами воспринималась как наиболее эффективная по причине военной победы СССР над Германией, хотя на самом деле, более успешная в условиях военного времени, эта мобилизацион­ная модель хозяйствования имела свои многочисленные недостатки, проявляю­щие себя при мирном развитии.

Рискуя потерять политический и идеологический контроль над Германией, ко­торая теперь смотрела с надеждой в сторону Москвы, военные администрации западных союзников стали уделять все большее внимание кризисной ситуации в экономике Германии в своих оккупационных зонах. Под эгидой США был подготовлен проект денежной реформы для всей Германии, а при американской во­енной администрации было создано специальное экономическое управление, куда вошли ведущие немецкие ученые и практики, трудившиеся над проектами комплексной экономической реформы для всей страны. Однако идеологические и политические расхождения во взглядах между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции не позволяли осуществить намеченные реформы во всей Германии. Планы США поддержали Великобритания и Франция, но СССР отка­зался распространить действие валютной реформы на свою территорию.

В результате в момент начала валютной реформы, 20 июня 1948 г., Германия раскололась на две части — Восточную Германию (под властью СВАГ) и Запад­ную Германию, так называемую Тризонию (единое экономическое пространство на территории зон оккупации США, Великобритании и Франции). Советская бло­када Западного Берлина как протест против проведения валютной реформы в трех западных секторах города лишь усугубила ситуацию, давая старт холодной воине.

Двадцатого июня 1948 г. был также начат уникальный экономический «эксперимент», не знающий аналогов в современной истории мировой экономики. Не­когда единая страна была искусственным образом разделена на две части, каждая из которых развивалась в автономном режиме на основе альтернативной модели хозяйственного порядка. В Западной Германии не только была проведена валютная Реформа, но и одновременно с ней был запущен рыночный механизм хозяйствования, основанный на конкурентном порядке. Причем если валютную реформу готовили и ее проведение контролировали западные оккупационные администрации, то автором комплексной экономической реформы, включавшей в неё дерегулирование и рыночное ценообразование, демонополизацию и снижение на логов, создание гибкого рынка труда и свободу внешнеэкономических операции, стал немецкий экономист Людвиг Эрхард, впоследствии названный «отцом за­падногерманского экономического чуда». В то же самое время Восточная Герма­ния под контролем СВАГ продолжала движение вперед согласно ранее избран­ной административно-командной форме хозяйственного порядка.

Отличительной особенностью Западной Германии, с 1949 г. получившей офи­циальное наименование Федеративная Республика Германия, стало то, что она не стала копировать американскую, английскую либо французскую модели разви­тия. Напротив, ФРГ выбрала свой собственный путь, воплотив на практике теоре­тические концепции отечественных экономистов — В. Ойкена, В. Рёпке, Ф. Бёма, А. Мюллера-Армака и др. Именно концепция социального рыночного хозяйства как «третьего пути» развития стала стержнем экономики ФРГ. Хотя первый феде­ральный канцлер Конрад Аденауэр в своей внутренней политике достаточно мно­го места уделял социальным программам, для Л. Эрхарда — министра экономики ФРГ в правительстве Аденауэра — социальное рыночное хозяйство было в пер­вую очередь рыночным, а лишь затем уже социальным. Руководимая Эрхардом экономика ФРГ в период 1948-1966 гг. была по многим параметрам более свобод­ной и менее регламентированной, чем традиционно сильный государственный ка­питализм Великобритании и Франции. Во многом именно свободы, дарованные предпринимателям государством, привели в ФРГ к заметному экономическому росту в 1950-1960-х гг., когда Западная Германия стала одним из мировых лиде­ров по темпам роста экономики. Впоследствии, начиная с 1967 г., стала преобла­дать социальная составляющая модели, которая выравнивала социальную диффе­ренциацию общества, но заметно снизила экономическую эффективность модели.

Согласно же первоначальной концепции «третьего пути развития», модель соци­ального рыночного хозяйства предполагает компромисс между экономическим рос­том и равномерным распределением богатства. Если этические принципы данной модели базируются на протестантстве, то социальные принципы заимствованы у ка­толицизма. В центр системы поставлена предпринимательская деятельность част­ного сектора экономики, а государство через различные механизмы перераспреде­ления (налоговые платежи и социальные взносы) призвано обеспечивать более или менее справедливое распределение социальных благ всем членам общества.

Другой особенностью макроэкономического пути развития ФРГ стал так называемый рейнский капитализм, характеризующийся значительной ролью бан­ков в экономике страны. Банки в немецкой экономике являются достаточно крупными акционерами промышленных компаний и компаний сферы услуг, поэтому не случайно их активное вмешательство в процесс принятия решений в сфере бизнеса. Таким образом, позиции банков в экономике ФРГ с учетом их реального влияния на бизнес оказываются гораздо более сильными, чем в экономике других ведущих стран мира.

Второе германское государство — Германская Демократическая Республика (ГДР), образованное в советской оккупационной зоне в 1949 г., просуществовало до 1990 г. и на протяжении всего этого периода было вынуждено конкурировать не только идеологически, но и экономически со своим западным соседом. Впро­чем, нельзя однозначно утверждать, что та модель развития, которой следовала ГДР, была исключительно негативной. Восточная Германия в определенные мо­менты своего развития имела неплохие социально-экономические показатели, при этом являясь самой передовой по уровню развития производства и прикладных технологий в странах советского блока. К тому же между ГДР и ФРГ посто­янно велась острая конкуренция не только по макроэкономическим показателям, но и по показателям общего уровня жизни населения — ведь вплоть до постройки печально известной Берлинской стены население ГДР всегда могло «проголосо­вать ногами», эмигрировав на Запад через открытую границу. В период после ав­густа 1961 г., когда появилась Берлинская стена, у жителей ГДР имелась возмож­ность принимать на всей территории страны телевизионные программы о жизни в ФРГ, транслируемые из Западного Берлина. Такой «демонстрационный эффект» западного стиля жизни стимулировал руководителей ГДР экономически доказы­вать населению преимущества социалистического строя. Различные социальные программы восточногерманского правительства, включавшие массовое жилищ­ное строительство, субсидирование цен на основные продукты питания и промышленные товары, санаторно-курортное обеспечение, развитие спорта и меди­цины, сети дошкольных учреждений, в свою очередь, заставляли и правительство ФРГ уделять повышенное внимание социальному благосостоянию своих граж­дан. Кроме того, в то время, когда ФРГ упустила из виду научно-техническую рево­люцию 1970-х гг., в основе которой лежали микроэлектроника и компьютеризация, ГДР занимала достаточно устойчивые конкурентные позиции на рынке микро­электронной продукции, чему способствовала дальновидная структурная поли­тика восточногерманского правительства.

Вместе с тем, несмотря на позитивные результаты в 1970-х и начале 1980-х гг., несмотря на то что экономика ГДР была наиболее передовой, а общий уровень жизни населения — самым высоким в социалистическом мире, в долгосрочном плане восточногерманская модель развития оказалась заметно слабее западно­германского социального рыночного хозяйства. Промышленная и сельскохозяйственная продукция ГДР была конкурентоспособной в странах Центральной и Вос­точной Европы, а также в СССР, но заметно уступала по качеству и ассортименту аналогичной западногерманской. Экстенсивный характер развития страны на ос­нове задействования в производстве всех внутренних ресурсов привел к тому, что ГДР после достижения практически полной занятости трудоспособного населе­ния утратила потенциал своего дальнейшего экономического роста. Производи­тельность труда при этом оставалась на треть ниже, чем в ФРГ. Курс лидера стра­ны в 1971-1989 гг. Э. Хоннекера, в основе которого лежал отказ от рыночных реформ 1960-х гг., создание «нации ГДР» и изоляционизм от Запада, тотальный контроль граждан на предмет лояльности режиму, в конечном итоге завел в тупик. После того как СССР по сути дела бросил энергетически зависимую от него ГДР на произвол судьбы в период нефтяных шоков 1970-х гг., а затем в период горба­чевской перестройки, когда стал очевиден коллапс социалистической системы, сам оказался неплатежеспособен, перестав быть основным рынком сбыта экспортно- ориентированной экономики ГДР, жителям Восточной Германии стала очевидна ошибочность выбора своего стратегического союзника. Ведь теперь, кроме полумиллионного воинского контингента, размещенного в Восточной Германии, СССР больше не имел никаких других рычагов влияния на ГДР.

В момент празднования 40-летия образования ГДР в ноябре 1989 г. восточно­германские граждане открыто выразили недовольство режимом Э. Хоннекера, вынудив его уйти в отставку. На волне эйфории от провозглашенного новым ру­ководством ГДР курса на открытость страны в ночь с 9 на 10 ноября 1989 г. была разобрана Берлинская стена, и полмиллиона восточных немцев смогли, посетив Западный Берлин, сами убедиться в том, что западногерманская модель хозяй­ствования лучше их собственной. Вопрос теперь встал не о новых реформах в преж­ней административно-командной системе ГДР, а о смене вектора развития восточ­ногерманской экономики, о ее интеграции в единое германское государство.

Благодаря изменившейся ситуации в мировой политике лидеры СССР, США, Великобритании и Франции не стали возражать против интеграции двух герман­ских государств в единое целое. В результате в июле 1990 г. началась валютная, экономическая и правовая интеграция ГДР в ФРГ. На территории Восточной Германии были введены законы и валюта ФРГ, а социальное рыночное хозяйство стало общей моделью экономического развития для объединенной Германии. Хотя политическое объединение двух Германий прошло 3 октября 1990 г., эконо­мический переход восточногерманской экономики на новую модель хозяйство­вания растянулся на десятилетие. Только летом 2000 г. было официально объяв­лено о завершении экономического процесса объединения.

В период интеграции все издержки и все бремя этого процесса легли на прави­тельство ФРГ и «старые федеральные земли». С запада на восток Германии пере­водились значительные финансовые трансферты (до 100 млрд евро ежегодно), обновлялась инфраструктура «новых федеральных земель», оказывалась значи­тельная социальная поддержка гражданам бывшей ГДР. Уже к 1994 г. уровень заработной платы на востоке страны стал практически идентичен западному, уравнялся и размер социальных пособий. Созданная современная транспортная и телекоммуникационная структура на территории бывшей ГДР теперь даже яв­ляется самой передовой в рамках всей единой страны. Не обошлось и без отрица­тельных последствий, таких как сложности проведения процесса приватизации, безработица и структурные проблемы, которые в современных условиях разви­тия негативно сказываются на эффективности функционирования экономики единой Германии.