ДЕМОГРАФИЯ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Эпоха, условно называемая средневековой, характерна прежде всего выходом из первобытности населения преобладающей части территории Европы, ряда регионов Азии и Африки, появлением первых цивилизаций в Америке. Социально-экономические процессы породили появление многих новых государств, неравномерности экономического и политического развития способствовали многочисленным миграциям, в условиях которых формировалось большинство современных народов и государств. Если в древности человеческие цивилизации располагались довольно узкой полосой от Средиземноморья до тихоокеанского побережья Китая, то в средние века различные цивилизации покрыли большую часть Земли.

Соответственно активизировались и демографические процессы, и возрос объем информации о них. Если за все I тыс. н.э. прирост населения составил 20 – 30% (во второй половине I тыс. отмечено даже уменьшение его численности), то лишь за первые 500 лет II тыс. население выросло уже на 150%. При этом по-прежнему 2/3 всего населения Земли проиживало в Азии. В абсолютных цифрах к началу новой эры, как отмечалось, всего на планете проживало около 250 – 280 млн. человек, к 1000 г. – примерно 300 млн., к 1500 г. – 440 – 450 млн. человек.

Динамика численности населения Земли

и ее отдельных регионов с 400 г. до н. э. до 1800 г.

(по А.Г.Вишневскому)

Из графика видно практически повсеместное снижение абсолютной численности народонаселения в середине и второй половине I тыс., связанное с массовыми миграциями, войнами, гибелью многих государств того времени. Затем прогрессивная тенденция демографических процессов стабилизировалась, особенно в Европе.

Динамика соотношения численности населения по континентам наглядно видна на нижеследующем графике:

Динамика демографического развития населения Земли

по континентам в I – II тыс. н.э.

(по З. Павлику)

По отдельным странам и регионам числовые данные следующие:

год Регион, страна
Китай	60-70	60-70	320-330
Индия (с Пакистаном и Бангладеш)	45-70	55-75	180-200
Ближний Восток (с Северной Африкой)	38-42	28-32	28-34
Западная Европа	33-36	28-30	109-111

(По В.А.Мельянцеву).

Рассмотрим данные по регионам подробнее.

В начале новой эры германцев в местах их начального обитания (Южная Скандинавия и Северная Германия) жило (по разным оценкам) от 3 до 6 млн. человек, столько же – славян.

К середине I тыс. на территории Римской империи проживало до 100 млн. человек, в Византии в VI в. – примерно 30 млн., вандалов при их высадке в Северной Африке в V в. – 8 – 10 тыс. (вероятно, это только воины). Вестготы, появившиеся в Испании в VI в., составляли не более 5% населения Перинеев. В Галлию в V в. вторглось не более 500 тыс. германцев, которым противостояло более 6 млн. галло-римлян.

Динамика заселенности отдельных

центрально- и восточноевропейских земель

(по С.Курнатовскому)

К рубежу I – II тыс. и в первой половине II тыс. демографическая ситуация в Европе и Азии выглядела более определенной (в млн. человек):

Регионы, страны   Годы	Европа	Китай	Индия	Япония
	38 – 56	60 – 70	55 – 75
	48 – 62
	61 – 68
	73 – 79
	45 – 76
	69 – 91
	89 – 106

Доколумбово население Америки (к середине II тыс.):

Особенность средневековья – медленная депопуляция Азии. Если в начале новой эры в Азии жило 73% всего населения Земли, в 1000 г. – 61%, в 1500 г. – около 53%. Причины этого – нападения кочевников на землевладельческие районы, особенно монголов в XIII в. и турок в XIV – XV вв. А когда не воевали, тогда голодали из-за последствий набегов кочевников и природных катаклизмов. Войны способствовали укреплению военной знати, что вело к усилению эксплуатации и обнищанию остального населения. Отрицательно сказывались и особенности восточного феодализма – государственная монополия на собственность, господство деспотических режимов.

Проследим подробнее европейскую демографическую динамику:

Века Территории	X/XI млн.	на 1 кв. км	XII/XIII млн.	на 1 кв. км	XIV/XVмлн.	на 1 кв. км
Германские земли
Британия	2,5		3,5
Франция
Пиренеи
Италия
Венгрия					3,5
Польша	0,7		1,4
Балканы
Скандинавия			1,5	1,5
Вост. Европа	4,5				13,5

Общий демографический процесс очевиден. Но были и существенные колебания, выделенные в графике на стр. 52. Они зависели от многих факторов. Прежде всего – от своеобразия природной среды, особенно от перемен в климате. Так, климатические изменения, повлекшие за собой усыхание степей в Азии и в Восточной Европе (наступление тайги на севере, пересыхание на юге) сдвинуло с места огромные орды кочевников, которые в середине I тыс. принесли многочисленные беды и разрушения в Индии и Китае, а в Европу докатились гуннским нашествием и вызванным им Великим переселением народов. Это, безусловно, отрицательно сказалось на развитии, в том числе и демографическом, землевладельческого населения.

Вторая половина I тыс., особенно с середины VIII в. в Европе прошла под знаком улучшения климата, что способствовало расширению ареала возделываемых земель, улучшения агрикультуры (распространение плуга и паровой системы земледелия). Наиболее благоприятными для земледелия в Европе были XI – XII вв. Именно в этот период и отмечено начало демографического бума по всему континенту:

(Плотность штриховки означает интенсивность процесса)

Этот бум не затронул в Европе лишь Скандинавию, где земледелие тогда не играло решающей роли в хозяйстве и пищевом рационе. В остальных же европейских землях началась активная внутренняя и внешняя колонизация, освоение пустошей и лесных земель. Все это создало новую, более значительную пищевую базу и новые угодья для испомещения растущего, прежде всего сельского населения.

Но уже со второй половины XIII в. ситуация начала меняться. На Восточную Европу обрушились монголы. В Западной и Центральной Европе демографический кризис наступил в XIV в. И начался он с ухудшения природных условий. Климат уже с конца XIII в. стал портиться: повысилась неустойчивость погоды и влажность. Последнее привело к слякотным зимам и гнилым летам, что вызвало участившиеся неурожаи. Тем более, что при освоении лесных площадей в ходе внутренней колонизации в Западной и Центральной Европе крестьяне по неопытности распахали много бедных, быстро истощившихся земель, а вырубленные при этом леса перестали задерживать весной снег. Последнее провоцировало катастрофические весенние паводки и заболачивание речных долин, где по традиции продолжало проживать большое число людей. Уменьшение лесного покрова усилило и влияние ветров, переносивших влажный воздух с Атлантики вглубь континента. Постепенно крестьяне приспосабливались к новым погодным условиям и новому водному режиму. И новый виток холода, начавшийся с конца XV в. – так называемый «малый ледниковый период» – не имел столь катастрофических последствий. Но это уже было позже.

Теперь же неблагоприятная экологическая обстановка в Западной Европе наслоилась на начавшиеся в экономических и социальных порядках деревни (изменение форм повинностей с выкупом крепостной зависимости, проникновение в сельское общество рыночных порядков и усиление имущественного размежевания среди крестьян). Это привело к обеднению значительного числа крестьянских хозяйств, голоду, восстаниям. На севере Франции разорение довершила Столетняя война с Англией (1337 – 1453). В Центральной Европе таких социально-экономических изменений и войн тогда не было и демографический спад был менее ощутимым.

И ко всему добавилась самая опустошительная в истории средневековой Европы эпидемия чумы 1347 – 1453 гг. – печально знаменитая «Черная смерть», охватившая весь континент. Она довела общую демографическую ситуацию в ряде мест до катастрофы. Смертность от нее достигала от 20 – 30% до 80 – 90% населения. В Лондоне, например, в разгар эпидемии хоронили по 200 человек ежедневно. Во второй половине XIV в. затухающие волны чумы (из-за оставшихся кое-где очагов инфекции) еще несколько раз прокатывались по Европе. Итоги эпидемии для Англии (в тыс. человек):

Распространение «Черной смерти» в Европе

(по В.В.Самаркину)

В Италии от этих эпидемий население уменьшилось почти на 40% (с 9,2 до 5,5 млн. человек). Во Франции чума совпала со Столетней войной. В итоге в Нормандии к концу XIV в. осталось не более 60% жителей от уровня 1328 г., в Провансе – 65%. Если в 1328 г. во Франции проживало около 20 млн. человек, то в 1450 г. – около 12 млн. Только с 30-х гг. XV в. начался рост населения, но «дочумный» уровень был восстановлен лишь в конце XV – начале XVI в. В целом от чумы в тогдашней Европе погибла почти половина населения – около 25 млн. человек.

На общую динамику демографических процессов влияли и многочисленные войны. Так, в первом крестовом походе на Восток (1096 – 1099) участвовало до 100 тыс. крестьян, около 70 тыс. рыцарей, ополченцы, обоз. До Иерусалима дошло чуть более 20 тыс., а обоз погиб почти весь. В результате всего крестового движения на Восток (1096 – 1270) европейцы потеряли до 3 млн. человек. О потерях Востока неизвестно, но еще долго население Ближнего Востока с ужасом вспоминало крестоносцев.

Впечатляющими были потери в гражданских войнах. Так, в войне Алой и Белой роз в Англии (вторая половина XV в.) погибло до 10% населения; одних солдат среди них – около 80 – 120 тыс., то есть 4 – 6% всего населения.

Впрочем, многие цифры часто были преувеличенными. Например, по летописи, в Куликовской битве участвовало до 400 тыс. с обеих сторон, в живых осталось 40 тысяч воинов. Современный исследователь Шахмагонов установил, что русских в битве было не более 24 тыс., а ордынцев – 40 тыс. Потери русских (по Урланису) – едва ли превышали 10 тыс. Но и это много и не потому, что скорбеть надо о каждом погибшем; необходимо учесть, что княжеские дружины редко достигали 10 тыс. воинов.

Теперь, рассмотрев как бы внешние условия демографических процессов, обратимся к их внутренним составляющим.

Во второй половине I тыс. средняя про­должительность жизни в Западной Европе уже поднялась до 40 лет, в Восточной Европе – до 36,5 лет. Средний женский возраст был примерно на четверть ниже мужского, вероятно, из-за смертности при родах. В Византии в IV – VI вв. средний возраст мужчин был в пределах 35 – 44 лет, женщин – 25 – 34 лет. Средний возраст императоров Македонской династии (IX – X вв.) достигал 55 лет, Комнинов (XI в.) – 61 г. Ученые в Византии доживали до 70 лет, отшельники – до 80 – 90 лет. В менее цивилизованной Западной Европе монархи обычно жили поменьше. Например, короли Саксонской династии в Германии (X в.) – до 40 лет, а средний возраст погребенных в дружинных могильниках Центральной Европы не превышал 27 лет.

В X – XV вв. средняя продолжительность жизни в Европе осталась, в целом, прежней. Но пожилых становилось больше. Знаменитый папа Иннокентий III (конец XII – начало XIII в.) дожил до 55 лет. Итальянский поэт XIV в. Данте считал апогеем человеческой жизни 35 лет, 45 лет – старостью, 70 лет – поздней старостью, а сам умер в 56 лет. Предельный возраст службы рыцаря определялся в 60 лет. Но доживало их до такого возраста мало и пятидесятилетние считались старцами. В городские Советы обычно избирали перешагнувших 30-летний рубеж, и такой возраст считался зрелым. А у дворян высокие должности уже в 22 – 25 лет были обычным делом.

Подробные сведения и продолжительности жизни дошли из Англии. Члены королевской семьи жили в среднем по 30,7 лет, для других слоев данные таковы:

Таковы же средние данные по тогдашней Франции, где во времена Столетней войны средняя продолжительность жизни упала до 18 лет.

В Греции, в условиях упадка Византии, затем Османского завоевания средняя продолжительность жизни упала с 30 лет в античную эпоху до 22 лет.

В Венгрии X – XII вв. этот же показатель составлял 27,3 – 37,8 лет. В западнославянских землях – та же картина: средняя продолжительность жизни – около 30 лет. В некоторых могильниках до 30% погребений – детские. Старше 50 лет – 5 – 22%. Причем мужчины жили на 4 – 5 лет дольше.

В Киевской Руси население жило в среднем 36 – 38 лет (мужчины – 37 – 40 лет, женщины – 35 – 36 лет). Примечательно, что средняя продолжительность жизни в княжеских родах Древней Руси составляла в XIII – середине XIV в. лишь 27,2 года, в XIV – XV вв. – 31,5 года. В северорусских сельских погребениях до 30% костяков – детские, а средний возраст взрослых там – 33 года, причем изучение останков свидетельствует о перенесенных тяжелых физических работах. Но, парадокс: по данным этих же погребений мужчины жили в среднем до 30,1 года, а женщины – до 32,8 лет.

Следует отметить, что данные археологов и антропологов, изучавших сельские могильники, превышают средние числа, полученные из письменных источников, относящихся к знати и городскому населению. Возможно, это отражает при всем прочем более здоровые условия жизни в сельской местности, даже несмотря на тяжелый физический труд крестьян. В высших слоях при благоприятных условиях могли доживать до глубокой старости, но ведь далеко не все умирали естественной смертью.

В целом же, как видно, по сравнению с древностью наблюдается постепенное, очень медленное увеличение числа людей более старшего возраста. Что за этим стояло?

При традиционном типе брачного поведения, который сохранялся и в средние века, динамика демографических процессов была прежде всего связана с уровнем смертности. Среднее соотношение рождаемости и смертности в тогдашней Европе было 4,2 : 3,6 ( на 100 человек), а в период демографического упадка – 0,9 : 4,1, то есть смертность тогда превышала рождаемость. Нередки были бездетные семьи. В X – XI вв. во Франции таких было до 20% от всех крестьянских семей. А на русском севере, по данным могильников X – XIII вв., на 1 женщину приходилось 1,66 – 2,6 ребенка, то есть в семьях в среднем было не более двух детей.

В целом в середине века смертность уменьшилась. В Европе X – XV вв. она в среднем составляла (по Урланису) 37 – 42 промилле (т.е. на тысячу жителей). Приведем данные по отдельным странам (в промилле):

Страна	Сербия	Швеция	Германия	Венгрия	Всего
века   Возраст	X–XI	XII–XIV	XII – XIV	XII – XII	X – XII	X – XII	XII – XIV
0 – 6 лет	28,4	4,4	44,8	15,6	28,7	29,5	22,4
7 – 14	16,4	18,6	11,8	12,6	–	17,4	13,3
15 – 20	3,3	5,5	5,2	6,3	27,5	11,3	5,7
21 – 40	9,3	28,3	19,0	29,6	15,8	14,8	25,6
41 – 60	38,3	32,8	17,8	27,4	7,4	23,8	26,0
свыше 60	3,8	10,7	1,7	8,5	2,3	4,0	7,0

Есть данные из могильников VII – IX вв. Витебщины (Северо-восточная Беларусь):

детей, подростков – 9,6% погребенных

до 35 лет 63,6

до 55 лет 24,7

свыше 55 лет 2,7

Почти исчезает умерщвление стариков и больных (об отдельных сообщениях о сохранении обычая см. в лекции II). То есть смертность начинает стареть.

В отношении мужчин и женщин сохраняются прежние традиции. Пренебрежительное отношение к рождению девочек, которых чаще под­брасывают к стенам монастырей, недокармливают в голодные годы, высокая смертность при родах приводили к уже отмечавшейся меньшей средней продолжительности жизни женщин и преобладанию в целом мужского населения. И это несмотря на большую смертность мужчин во всевозможных столкновениях. Например, во Флоренции XV в. в зажиточных семьях на 160 мужчин было 100 женщин, а в среднем по городу – 116 мужчин на 100 женщин.

Смертность зависела и от годичных колебаний погоды, что проследили польские исследователи на материалах раннесредневекового могильника:

Рождаемость в средние века оставалась на уровне биологически возможной. Общее повышение среднего возраста и постепенное изживание детоубийства вели к увеличению детности. Этому способствовала заинтересованность основных сословий средневекового общества, даже в Европе, в росте населения: правящим слоям было выгоднов увеличение числа своих подданных (нередко в феодальных владениях налагались штрафы на холостяков из числа зависимых крестьян, неженатых ограничивали в правах на занятия ремеслами, в поступлении на государственные должности). К призывам создавать семьи для производства и воспитания потомства присоединялась и христианская церковь. Обратимся к семейным делам.

И в средние века, как отмечалось, сохра­нялся традиционный (матримо­ниальный) тип демографического пове­дения, для которого характерно раннее вступление в брак (в 12 – 16 лет), особенно для женщин, ограничение свободных половых контактов. Слабо применялись контрацептивы и аборты. Против этого были и традиции, и церковь. К искусственному прерыванию беременности чаще прибегали в среде знати, где отмечалась и большая свобода нравов. С XIII – XIV вв. известны презервативы ( из бычьих пузырей).

Конечно, многодетность едва ли везде рассматривалась как гарантия благополучия. Это более характерно для трудовых низов, где мотивация в поведении больше зависела от традиций, чем от конкретной экономической целесообразности. С вытеснением барщины оброками в западноевропейской деревне (с XII – XIII вв.) экономически выгоднее для крестьян становилась малодетность, но крестьянский консерватизм сохранял традиции многодетных семей. Более жестко экономическая целесообразность действовала в рыцарской среде, в которой для нормальной службы требовались полноценные наделы-феоды, что постепенно приводило правящие слои к установлению принципа майората – передачи наследства старшему сыну. Это вело к уменьшению детности в рыцарских семьях, хотя и ненамного, ибо традиция, осуждавшая не только бездетность, но и малодетность, сказывалась и на поведении рыцарей. В итоге и в крестьянских, и в рыцарских семьях в XI – XII вв. число детей совпало (до 4 – 5 детей).

В городах, в ремесленной среде, особенно на ранних этапах, многодетность тоже была распространена, в том числе и потому, что если число подмастерьев и учеников в мастерских ограничивали цеховые уставы, то использование детей не регламентировалось. Иное дело, более высокая смертность оставляла в средневековой семье в среднем по 2,5 ребенка.

Парадокс, но на уменьшение детности в семьях влиял постепенно повышавшийся статус женщин, что можно отметить с позднего средневековья. Дело в том, что в условиях приниженного положения женщины инстинктивно стремились видеть в детях надежду и опору. Иными словами, подчиненное положение женщин в традиционных обществах тоже стимулировало высокую рождаемость. Заинтересованность женщин в детях при тогдашних трудных условиях способствовала росту численности народонаселения и даже выживаемости отдельных популяций и обществ в экстремальные периоды их истории.

Преобладание заинтересованности в многодетности повышало и рольсемьи. Она оставалась традиционной. На Востоке, как отмечалось, сохранились и преобладали большие семьи, даже кланы, что и определяло более быстрый рост населения. В Европе христианская церковь в раннем средневековье вернула семью на то место, с которого в античном обществе ее вытеснила гражданская и политическая деятельность. Церковь исходила, как известно, из того, что семья – единственное приемлемое место для рождения и воспитания детей. Собственно, при отрицательном отношении церкви к сексуальным отношениям вообще, при проповеди пользы целомудрия – дети были тем единственным, что оправдывало семью в глазах облекавших себя на воздержание и безбрачие и христианских иерархов, и рядовых клириков. Такое понимание назначения семьи вполне соответствовало ментальности широких народных масс, особенно в варварских обществах. К тому же из общественной жизни средневековой Европы исчезла публичность. Строгая иерархия общества резко ограничивала число активных политических деятелей. В итоге даже в рыцарской среде интересы людей все более замыкались на семье. Тем более это относилось к политически бесправному третьему сословию.

Но урбанизация (с X – XII вв.) накладывала определенный отпечаток на городские семьи. Необходимость обеспечивать семью, не столь актуальная в деревне (была бы земля, да и ближайшие родственники помогали), требовала от горожанина обзавестись собственным делом или хотя бы приобрести квалификацию для получения приличного заработка. На это уходили годы, и городские мужчины все чаще откладывали женитьбу до более зрелого возраста. Наоборот, при наличии приданного, разумеется, в соответствии с традицией девушки выходили замуж рано, даже нередко более молодыми, чем в деревне, ибо в ремесленных и купеческих семьях занимались обычно только домашним хозяйством. Значительная разница в возрасте мужей и жен в городских семьях породила обилие вдов «бальзаковского возраста». Это хорошо прослеживается на предлагаемом графике:

Изменение доли замужних и женатых

в разных возрастных группах в Пизе в начале XV в.

(по В. Абдуллабекову).

В средневековом городском доме правила женщина. Она сыграла, пожалуй, основную роль в укреплении семьи как основы западноевропейской цивилизации в XI – XII вв. Ценность женщин вызывалась их нехваткой вследствие высокой смертности, а также из-за, часто, отсутствия приданного у младших дочерей. Кстати, наличие большого числа безбрачных женщин и мужчин в средневековых городах (нет приданного, нет средств содержать семью, нет подходящей брачной пары) вело, как подчеркивают психологи, к сексуальному напряжению. А оно, в свою очередь, – к эмоциональной раздражительности, несдержанности, склонности к беспорядкам. Возможно, именно этим можно объяснить и начало охоты на ведьм в XV в. Это могло быть и реакцией мужчин на рост влияния женщин в семьях и на сексуальные проблемы.

Но надо заметить, что христианство уже с раннего средневековья подавило поздневарварские традиции многоженства. Возможно, это способствовало постепенному наступлению превосходства Европы, так как готовило условия для создания демократического гражданского общества, а также позволяло большинству женщин иметь детей (в отличие от условий в гаремах). А это содействовало большей сбалансированности и динамичности общественного развития. Европа не знала многих потрясений, порождавшихся активностью большого числа неженатых мужчин и соперничества многих потомков за наследство отца. Хотя, как отмечалось, в средневековой Европе эти отличия от Востока только зарождались, а многие проблемы были сходными.

Семьи в средние века – это не современные супружеские пары с малыми детьми, а чаще группы родственников – кланы, которые стали распадаться на малые семьи лишь с XVIII в. Возможно, это было связано с хозяйственной неустойчивостью малых семей.

Размеры семей были связаны с этническими и географическими традициями. Так, на севере Европы уже с раннего средневековья появились, а затем распространились малые семьи (родители с детьми, которые еще не обзавелись своими семьями). Но родственные узы были достаточно прочными. Молодые семьи жили в отдельных небольших домах (по 6 – 12 кв. м.), но по соседству друг с другом и со своими родителями, нередко в общей усадьбе и даже вели совместное хозяйство, это было удобно в условиях феодализма для выполнения различного рода повинностей, обычно налагавшихся на хозяйственный двор, на всю усадьбу, что задерживало дробление больших семей. У франков, например, и в VI – VII вв., и в IX в. сохранились большие семьи до 200 человек с общим хозяйством. Хотя, как отмечалось, внутри усадьбы малые семьи уже выделялись в бытовом отношении – имели отдельные жилища. Такая же картина наблюдалась у раннесредневековых славян. Но, в отличие от германцев, где право аллода способствовало все же хозяйственной автономии малых семей уже в раннем средневековье, у славян хозяйственное единство больших семей сохранялось дольше. Однако с точки зрения демографии важно подчеркнуть, что у обоих этносов компактное проживание близких родственников способствовало многодетности.

На юге Европы традиции больших семей были больше скреплены обычаем совместного проживания под общей крышей. При образовании молодой семьи для нее обычно сооружалась пристройка, что и теперь делает старинные сельские дома в Южной Европе сложными, многоярусными сооружениями, а поселки очень плотно застроенными. Впрочем, то же было свойственно и тогда, и теперь Востоку. Это, естественно, тоже положительно влияло на многодетность, особенно в крестьянских семьях. Горожане, понятно, не имели таких возможностей в застройке.

В целом, в средние века господствовали семьи, состоявшие из ряда кровнородственных (по мужской линии) индивидуальных семей и назывались патриархальными. Такие семьи в репродуктивном отношении наиболее производительны из всех типов семей в истории. И лишь сохранявшаяся высокая смертность «погашала» их возможности.

Противоречивым было и влияние крепостничества. С одной стороны – заинтересованность в рождаемости, что отмечалось, в том числе и стимулированием ранних браков. Но, с другой стороны, там, где крепостничество было более суровым, где феодал мог вторгаться в личную жизнь крестьян, где было много дворни, возможность браков ограничивалась. Особенно это касалось многочисленных слуг, вообще лишенных возможности иметь семьи.

В средние века менялось и отношение к детям. Постепенно складывалось общественное понимание особенностей детского возраста. На Востоке, впрочем, это понимание возникло раньше. В Европе же поначалу господствовало представление о детях, как о маленьких взрослых. Такое отношение травмировало детскую психику и не способствовало ни выживаемости, ни здоровью. В XV в. положение начало меняться, но последствия этого сказались уже в новое время. В остальном же отношение к детям зависело от экономического и социального состояния семей.

В целом, средневековая семья имела больше возможностей для выживания детей, хотя состояние гигиены и медицинской помощи оставалось еще крайне низким.

В средние века существовал почти весь спектр известных и теперь болезней, за исключением, пожалуй, большинства венерических. Самыми распространенными были туберкулез, малярия. Из эпидемических, помимо уже упоминавшейся чумы, частой была холера. Как ни странно, несмотря на редкость сладостей (в Европе), а в раннем средневековье там их почти не было, весьма распространен кариес. Например, в погребениях полабских славян рубежа I/II тыс. он встречен у 76% погребенных, причем чаще – у женщин (вероятно, из-за беременности и длительного кормления грудью, что выводило из их организма укрепляющий костные ткани кальций). В тех же погребениях у 53 – 66% костяков обнаружен и парадонтоз (из-за недостатка витаминов?). Тяжелый физический труд, несбалансированное питание и примитивный быт порождали ревматизм, артриты и другие болезни суставов. Особое место занимали профессиональные болезни ремесленников. Например, кожевенники часто страдали болезнями зубов, ибо обычно придерживали ими обрабатываемую кожу. Ювелиры страдали от соприкосновения с различными ядовитыми химическими соединениями и медленно себя травили. Нерегулярное и часто неполноценное питание нарушало обмен веществ и ослабляло иммунитет перед болезнями. Оно же порождало широко распространенный рахит, который серьезно влиял в том числе и на рост тогдашних людей, составлявший в среднем 150 – 175 см, причем женщины были обычно на 5 – 10 см ниже, а горожане – на 3 – 5 см выше крестьян. Поскольку физический облик человека за последние 40 тыс. лет не менялся, его меньший рост по сравнению с нынешним отражал прежде всего худшее, чем теперь, питание.

На состоянии здоровья и продолжительности жизни сказывались и бытовые условия. Если на Востоке, в древних очагах цивилизации , уже были выработаны некоторые бытовые стандарты, которые почти не изменились до нашего времени, варварская Европа начинала с землянок. Такие жилища были относительно дешевы при постройке, лучше держали тепло, хотя едва ли были здоровыми из-за переувлажненности.

В 1981 – 1983 гг. чешские исследователи соорудили точные копии жилищ VI и IX вв. и даже пожили в них. Оказалось, что на строительство полуземлянки со стенами из переплетенных, обмазанных глиной прутьев, с крышей, покрытой соломой, потребовалась работа трех человек в течение 3 – 6 недель. В доме IX в. площадью 9,5 кв.м в течение нескольких месяцев жила семья с детьми 3, 8 и 13 лет. Пяти человекам места вполне хватало. Зимой при наружной температуре -5⁰ С помещение прогревалось до +18 градусов после трех дней непрерывной топки. В день на обогрев требовалось около 0,5 куб.м дров. Влажность зимой, однако, не опускалась ниже 70 – 80%. В таких условиях жило большинство европейцев в раннем средневековье.

В X – XI вв. начался переход к наземным жилищам, более приемлемым в гигиеническом отношении, но и более дорогим (требовавшим больше строительных материалов и дров). После XII – XIII вв. полуземлянок в Европе почти не осталось. Но крестьянские жилища, в которых жило большинство тогдашнего населения, топившиеся по-черному, без оконных стекол, были еще далеко несовершенными.

В средневековых европейских городах и замках очень актуальной была проблема отопления. Переохлаждение зимой было постоянным спутником не только бедняков. На низкий санитарный уровень городов влияла и скученность населения в них. Она достигала 100 – 120 человек на гектар (в современной густонаселенной Бельгии городами считают поселения с плотностью 3 человека на гектар). В городах практически отсутствовала канализация. Римский опыт сооружения акведуков и водопроводов забыли (или не знали). А там, где сохранились старые резервуары воды, плавали дохлые крысы и кошки. Воду обычно брали из колодцев. Но, тоже из-за скученности расположенных в центрах городов кладбищ (при соборах), отсутствия канализации (помои выливали прямо на улицы), всякие гадости просачивались и в колодезную воду. Туалеты были далеко не в каждом доме. Мылись европейцы до крестовых походов нерегулярно, обычно дома в лоханях. С XIII в. распространяются и бани. Но после появления в XV в. венерических болезней (возможно, их завезли моряки Колумба из Америки) общественные бани потеряли привлекательность.

Низкой была и гигиена питания. Вилок европейцы в средние века не знали, мыть руки перед едой начали только после крестовых походов, познакомившись с культурой Востока. Ели обычно из общего котла, в том числе и жидкую пищу. Даже в аристократической среде супы ели на «французский манер» – по двое из одной миски. Разделывали пищу рабочими и боевыми ножами. Поэтому кишечных расстройств хватало.

Лекарств, кроме трав и некоторых мазей, почти не было. Известен способ излечения ран с помощью медвежьего сала. Популярна была уринотерапия. Но антисептических средств не было, и нагноения, в том числе и смертельные, были частыми. Квалификация большинства врачей тоже была невысокой. В Европе в XI в. церковь запретила анатомировать трупы, чем надолго затормозила развитие медицины, особенно хирургии. На Востоке таких ограничений не было. Сказывалось и богатое культурное наследие. Но широкого распространения более высокий уровень медицины не имел и там.

Сохранялся традиционный тип воспро­изводства населения, характерный высокой смертностью, которая колебалась в значи­тельных пределах, отражая бытовые усло­вия, уровни хозяйственного развития, климатические колебания, войны и эпидемии. Но в отличие от предшествовавшего времени, общее повышение хозяйственных возможностей в добывании пищи и улучшении бытовых условий, развитие культуры способствовали некоторому сокращению смертности и повышению продолжительности жизни.

Рождаемость оставалась высокой и несколько уменьшилась детская смертность. Все это способствовало росту населения, особенно увеличившемуся в Европе в X – XIII вв., где в то время наблюдался настоящий демографический бум. Но как и в Европе, так и в других регионах мира периоды демографического подъема сменялись упадками, падением численности людей, что вызывалось как природными, так и социально-политическими факторами.

В определенной степени средневековье явилось переломным периодом в демографическом развитии, но только в Европе. Здесь к концу эпохи традиционный тип брачности стал вытесняться новым, так называемым европейским, характерным для современной индустриальной цивилизации, о чем – в следующей лекции.