Глубокие миазматические случаи

Первая категория «конституционально сильных» случаев обычно наблюдается в культурах, тесно связанных с природой. В Греции такие случаи обычно встречаются среди деревенских жителей, ведущих простую жизнь на большой высоте. И на­против, пациенты, принадлежащие ко второй категории, вклю-

чающей несколько миазмов, обычно приходят из культурной среды, которую можно назвать «культивированной» или, по современной терминологии, «изощрённой». Это наблюдение справедливо по многим причинам — отделение от циклов земли в городской среде, химическое загрязнение из различ­ных источников, торопливый и искусственный ритм жизни в городской среде, чрезмерное образование и интеллектуализа­ция, зависимость от различных подавляющих методов лечения и многие другие влияния.

В любом случае, гомеопат, практикующий в высоко «изо­щрённой» среде, сталкивается с преобладанием пациентов со многими предрасположениями к заболеваниям. Для излечения эти случаи требуют наивысшего гомеопатического мастерства. Такие случаи являются мерой настоящей зрелости гомеопата по сравнению со средним врачом. Как говорилось выше, каж­дый гомеопат может рассказать о впечатляющих успехах в слу­чаях с сильной конституцией, но реальное испытание происходит в случаях, принадлежащих к этой второй катего­рии. Эти случаи ещё излечимы, но для обеспечения излечения со стороны гомеопата требуется большое мастерство, обучение, способность к суждению, опыт и время. От пациента требуется даже ещё больше.

При рассмотрении первого принципа в связи с такими па­циентами мы сразу видим, что сталкиваемся с большими труд­ностями. У таких, глубоко больных пациентов обычно не наблюдается легкоразличимого улучшения на самых глубоких уровнях. Даже во время первого приёма личный и семейный анамнез дают сильные указания на то, что прогноз сдержан­ный; первый препарат подбирается с трудом. Реакция паци­ента на препарат не так ясна, как хотелось бы. Часто наличие прогресса можно установить только по тонким признакам или ослаблению мелких симптомов. Если есть возможность ждать достаточно долго, то медленная целебная реакция может поя­виться через два-три года и потребует несколько дополнитель­ных, тщательно подобранных препаратов.

Возникает естественный вопрос: «Предположим, что реак­ция не очень очевидна, и пациент страдает. Как долго можно ждать?». Ответ на этот вопрос сильно зависит, конечно, от ин­дивидуальных обстоятельств и опыта гомеопата. Самый полез­ный ключ находится в областях, которые наиболее важны для способности пациента вести по-настоящему творческую жизнь. Если на энергетическом или психоэмоциональном уровне

происходят даже небольшие изменения к лучшему, то следует ждать, даже если пациент сильно страдает на более перифери­ческих уровнях. Во время каждого приёма следует очень тща­тельно оценивать прогресс, особенно в самых важных областях.

Врачи часто встречают пациентов этой категории, которые жалуются, что их первоначальные симптомы усиливаются после первого препарата. Это ухудшение физических симпто­мов может стать невыносимым, например, в период с четвёр­той до двенадцатой недели после приёма препарата, несмотря на тот факт, что пациент чувствует себя лучше. Следует, коне­чно, постараться переждать это ухудшение, но иногда локаль­ные симптомы становятся невыносимыми. Тогда оправдано вмешательство с помощью другого препарата, если образ сле­дующего препарата достаточно ясен.

Если в ответ на первое назначение у пациентов второй ка­тегории появляется кожное высыпание, то можно ожидать, что оно будет иметь очень тяжёлую форму, и будет не последней проблемой, с которой столкнётся пациент. В такой ситуации защитный механизм пытается осуществить излечение, хотя этот процесс приносит сильные страдания на поверхности тела. Следует ждать столько, сколько может вытерпеть паци­ент. Эта ситуация испытывает души как пациента, так и врача. Если дело дойдёт до того, что станет абсолютно необходимым новое назначение, то врач должен быть полностью уверен в том, что полностью сформировался и достиг стабильности новый образ симптомов.

В таких очень трудных случаях может потребоваться серия из двух-трёх разных препаратов в довольно быстрой последова­тельности, но их всегда следует назначать только по полной сово­купности симптомов. Любые сокращения или поспешные назначения несут в себе очень реальный риск задержки конечного излечения случая на несколько месяцев или более.

В глубоко миазматических случаях в процессе лечения могут возникнуть разнообразные проблемы на физическом уровне. Вместо кожных высыпаний или выделений могут появиться артритические проблемы или головные боли, либо расстройство пищеварения. Применим тот же принцип. На­значения против этих страданий следует делать только тогда, если они становятся невыносимыми, или если образ препа­рата созрел и стабилизировался.

Принцип прогресса от более важного органа к менее важ­ному у пациентов с глубокими миазматическими предраспо-

ложенностями представляет большую трудность. С точки зрения локализации направление можно быть явно благоприятным, но интенсивность страданий может быть очень велика. Пациент может жаловаться, что новое состояние доставляет ему ещё боль­шие страдания, чем то, которое было у него до приёма препарата. Однако если направление благоприятно, то это утверждение сле­дует рассматривать с подозрением. В конце концов, гомеопат может проверить эту оценку пациента посредством угрозы, что приём аллопатических лекарств может антидотировать действие препарата. Обычно пациент энергично отказывается от такого варианта, осознавая, что на самом деле текущие страдания не так сильны, как первоначальные.

Для пациентов второй категории нетипично возвращение старых симптомов в первые месяцы лечения. Когда они возвра­щаются, то это происходит с большой силой, и обычно они воз­вращаются не в первоначальной форме. Как всегда в таких несчастных случаях, следует исчерпать выносливость пациента, ожидая формирования ясной картины симптомов. Однако, как только возникает стабильный образ, следует дать новый препарат.

Глубоко миазматические пациенты часто достигают стадии, на которой на основании симптоматология ясно показан какой-нибудь нозод или характерный миазматический препарат. Когда это происходит, даже если это случилось через неделю после приёма последнего лекарства, следует дать соответствующий препарат, и можно ожидать прогресса. Могут потребоваться и дополнительные лекарства, но необходимо особо следить за по­явлением миазматического нозода или препарата.

В глубоких случаях новый набор симптомов обычно озна­чает, что требуется новое лекарство. Поэтому нельзя сказать, что в таких случаях имеется «конституциональный» препарат. После нескольких лет лечения такие случаи могут дать картину реакции, которая требует повтора того же препарата, но такое появление так называемого «конституционального» препарата относительно необычно. Причина в том, что надо пройти так много миазматических слоев, что на поверхность постоянно всплывают новые картины симптомов.

Можно ожидать, что у таких пациентов острые недомога­ния будут носить очень тяжёлую форму. Они обычно очень глу­боки и продолжительны, и часто для того, чтобы справиться с ситуацией, требуется три назначения и более. Под влиянием тя­жёлого острого недомогания и нескольких гомеопатических на­значений вполне может произойти возврат к предыдущему

уровню прогресса. Например, предположим, что глубокий ми­азматический случай в течение шести месяцев лечили тремя ле­карствами, каждое из которых дало благоприятный эффект, но на шестом месяце у пациента возникает очень тяжёлый бронхит. Предположим, что для того, чтобы справиться с этим бронхи­том, требуется три назначения. В таком случае, вероятно, что хроническое состояние пациента вернётся к тому, которое пред­шествовало третьему назначению. Если результирующая кар­тина симптомов будет такой же, как у третьего препарата, то следует повторить его в более высокой потенции. Однако если это другая картина симптомов, то следует назначить новый пре­парат в той потенции, которая соответствует ясности образа и степени патологических изменений.

Имея дело с пациентами второй категории, врач испыты­вает искушение делать назначения на каждом приёме и в мо­менты кризисов между ними. Пациент сильно страдает, и постоянные жалобы всегда вызывают сильное искушение дать ещё один препарат. Если поддаться этому искушению просто для того, чтобы прекратить жалобы, то случай посте­пенно запутается. Выздоровление пациентов с очень слабым защитным механизмом после ошибочных назначений длится очень долго, так что в долгосрочной перспективе такие по­спешные назначения лишь максимизируют страдания паци­ента и минимизируют репутацию врача. В качестве общего принципа таким пациентам следует давать страдать до преде­лов их выносливости, а затем делать назначение только когда станет ясным новый образ.

Важным требованием к гомеопату, пытающемуся лечить таких пациентов, является хорошее знание физической пато­логии. Слишком легко заставить пациента страдать, думая, что это просто реакция в направлении излечения, когда, на самом деле, пациенту наносится патологический вред. Во многих слу­чаях эту оценку трудно сделать правильно даже очень знающим и опытным клиницистам, но всегда следует помнить о воз­можности патологического вреда.

Большинство ошибок в назначениях делается по отноше­нию к пациентам с глубокими миазматическими слабостями. Иногда ошибки делаются из-за откровенного незнания materia medica; тогда случай можно прояснить простым обращением к более знающему или опытному гомеопату. Од­нако ещё чаще ошибки делаются в результате выбора непра­вильного времени для назначения препаратов, и в результате

случай так запутывается, что излечение может стать почти не­достижимым.

Типична ситуация, когда пациент возвращается с жало­бами на рецидив, хотя полный рецидив, на самом, деле не наступил. Из-за жалоб пациента гомеопат неправильно интер­претирует тяжесть ситуации. Не видно никакого ясно образа препарата, но врач, чувствуя давление, даёт какой-нибудь пре­парат на основе наилучшей догадки. Такой случай может раз­виваться в двух направлениях. Неправильный препарат может повлечь дополнительные «рецидивы», которые дополнительно лечатся до тех пор, пока, наконец, не возникает действительно полный рецидив. Если повезёт, текущий образ может вернуться к картине первоначального препарата, и его можно с успехом дать снова, если, конечно, устоять против дополнительных искушений сделать поспешные назначения.

Если окончательный образ совершенно неясен, то гомео­пат сталкивается с необходимостью сделать очень деликатное суждение. Возможно, один препарат подействовал в недавнем прошлом довольно хорошо; в таком случае его можно повто­рить в надежде, что он внесёт в случай достаточно порядка, чтобы восстановить прогресс. Однако вероятнее, что наилуч­шей альтернативой является попытка антидотировать влия­ние всех препаратов, который запутали случай. Это лучше всего сделать, назначив на две-три недели аллопатические ле­карства для временного ослабления симптомов; затем приём этих лекарств следует прекратить и дать ещё одну-две недели на стабилизацию случая, прежде чем подобрать другой пре­парат. Если аллопатические лекарства неприемлемы или не­эффективны для смягчения симптомов, то аналогичным образом можно дать кофе или камфару. Гомеопатических ан­тидотов следует избегать, потому что они скорее добавят в случай путаницы.