Порождение мысли и интеллектуальные операции

Одним из первых в мировой науке к проблеме порождения мысли обратился отечественный ученый Иван Михайлович Сеченов. Изучая процесс перехода «чувственного продукта» (ощущения) в предметную мысль, он обращает внимание на то, что:

- «внешний мир, доставляет материал чувству, а переработка его в чувственные продукты сознания совершается при посредстве развивающейся природной чувственной организации человека» (функциональных механизмов);

- внешний мир, воздействующий на человека, «не его простой агрегат предметов; они даны рядом с предметными отношениями, связями и зависимостями»[157];

Далее, И.М. Сеченов определяет мысль, как сопоставление двух (по меньшей мере) или более объектов друг с другом в известном отношении или направлении. Следовательно, в мысли можно выделить следующие общие элементы:

1) «раздельность объектов,

2) сопоставление их друг с другом;

3) направление этого сопоставления»[158].

Анализируя процесс восприятия, И.М. Сеченов показывает, что «все вообще признаки или свойства предметов, доступные чувству, суть продуктов раздельных физиологических реакций восприятия, и число первых строго определяется числом последних»[159]. Этот вывод И.М. Сеченова подтверждается исследованиями последних 50-ти лет по строению функциональной системы зрения.

Воспринимая один и тот же предмет многократно в условиях изменчивости объективных и субъективных условий восприятия, ребенок выделяет в предмете отдельные его признаки и одновременно воспринимает весь предмет. В дальнейшем, воспроизведение одновременно и предмета и его признаков составляет настоящую предметную мысль, в которой объектами является предмет и его свойства, положение или состояние.

«В этой категории мыслей раздельности объектов соответствует раздельность физиологических реакций восприятия и их следов в нервной организации; сопоставлению их друг с другом – преемственность распространения нервных процессов при актах воспроизведения, а связующим звеньям (направление сопоставления) - частичное сходство между последовательными реакциями восприятия и их следами в памяти.

Только этим частичным сходством между первоначальной общей реакцией, соответствующей предмету, и детальной, соответствующей признаку и объяснимо непосредственное чувствование тесной связи между ними»[160].

Обращаясь к работе И.М. Сеченова, констатируем еще раз его важный вывод о том, что предметная мысль порождается от взаимодействия предмета со сложно организованными органами чувств человека, позволяющими одновременно воспринимать предмет, его части и связывать их со следами в памяти, сопоставлять друг с другом.

Таким образом, из сказанного можно сделать следующие выводы:

Во-первых, предметная мысль порождается уже в процессах восприятия, памяти и представления, т.е. это «умные» процессы, включающие в свой состав мышление. Структура физиологических функциональных систем этих психических процессов позволяет осуществлять анализ и синтез информации о предметном мире. Этот вывод подтверждают исследования в области нейропсихологии, проведенные во второй половине ХХ века (А.Р. Лурия, К. Прибрам, Н.П. Бехтерев и др.)

Во-вторых, способности, рассматриваемые как свойства функциональных систем, реализующих отдельные психические функции и мышление как психический процесс, тесно связаны друг с другом, они не отделимы друг от друга (В.Д. Шадриков).

В-третьих, определить сущность интеллекта, его онтологическую природу, невозможно без обращения к категории «способности».

Заметим, что сделанные нами выводы относятся к человеку как индивиду, т.е. мы ведем речь об интеллекте, который принято обозначать как «кристализированный»[161].

Обратимся теперь к умственному развитию ребенка, которое принято называть отвлеченным мышлением или символическим мышлением.

Первый этап развития символического мышления связан с наполнением конкретных чувственных образов и слиянии их в один усредненный образ, из которого выходят все второстепенные детали. Формулирование этого обобщенного образа осуществляется путем объединения по смыслу единичных образов, за счет выделения наиболее значимых наглядных признаков. Таким образом, формируется представление дерева «береза», представление фрукта «яблоко» и т.п. Представление - есть средний итог из отдельных расчлененных восприятий. Это уже отвлечение от известной совокупности однородных предметов. Представления возникают при детальном умственном и физическом анализе предметов и их отношений друг к другу и к человеку. Эти представления, по терминологии И.М. Сеченова, являются символами первой инстанции.

Дальнейшая символизация детской мысли идет от символов первой инстанции – средних берез, елей, дубов – к единичному образу или знаку для множества сходных (неоднородных) предметов.

«Дерево», в сознании ребенка, - это уже и расчлененный образ разных деревьев, и словесный знак, и символическое изображение, рисунок, характеризующийся контурами, различением частей и их топографическими отношениями. Это символы второй инстанции. Результатом этой символизации также являются представления. «Как единичное отвлечение от множества, представление - есть символ. Как совмещение свойств и отношений предметов к другим, включая и человека, представления - есть умственная форма, несравненно более богатая содержанием, чем предшествующая ей ступень (расчлененный чувственный облик) - синтетическая форма, в которой совмещено все, что человек, знает о предмете. В этом смысле полное представление обнимает собой всю естественную историю предмета, равно как сумму всех его значений в жизни человека»[162].

У каждого человека формируется свое представление о предмете и полное представление бывает крайне редко.

К символам третьей инстанции можно отнести понятия. В понятия объединяются предельные случаи исходных чувственных форм. Например, дерево, куст, трава. Ребенок осознает родство дерева и куста, куста и травы. Но для понятия «растение» уже нет чувственной формы. Как и в случае с представлениями, понятие «растение» есть символ дерева, куста, растения. Как совмещение ряда свойств дерева, куста и травы понятие - есть умственная форма.

К сожалению, осваивая отдельные понятия, ребенок усваивает их как символы, но не как умственные формы, от этого понятия становятся не наполненные мыслью, бессмысленными.

Все сказанное имеет самое непосредственное отношение к способностям и интеллекту, т.е. показывает что, с одной стороны, в формировании понятий участвуют мозговые механизмы, с другой стороны, от способа формирования понятия, от его связи с чувственными формами, зависит умственная форма этого понятия, а, следовательно, и его продуктивность в структуре интеллекта. Понятие - это и форма мысли, осимволизированная способность, и форма существования интеллекта.

В научных исследованиях символизация идет дальше, в научных классификационных системах абстракты получаются путем сопоставления не предметов друг с другом и не предметов с их частями, а путем сопоставления отдельных частей или признаков, отвлеченных от условных предметов. На этом уровне (четвертом) символизации теряется связь с чувственным восприятием. Несмотря на очевидное существование чувственной подкладки, абстракты этой категории уже настолько удалены от своих корней, что в них едва заметно чувственное происхождение. «По мере символизации чувственные продукты все более и более способны принимать форму мыслей и идейных состояний. Оттого символизацию впечатлений справедливо называют также идеализацией их»[163].

Опираясь на работы Г. Спенсера, И.М. Сеченова, Т. Цигена и др., сформировалась ассоциативная психология. С учетом разработанности физиологических механизмов мышления, характерных для XIX века, можно констатировать, что в этом направлении с разной степенью полноты был реализован принцип психофизического единства. С этой точки зрения ассоциативная психология не исчерпала своего значения и в настоящее время.

Многолетние исследования (И.П. Павлов, Н.П. Бехтерев, К. Прибрам, А.Р. Лурия и др.) позволили продвинуться в системном изучении механизмов порождения мысли и мышления человека.

Обобщая результаты длительного периода нейропсихологического изучения мышления, А.Р. Лурия отмечает, что понять механизм мышления можно только, если рассматривать его как целостный динамический акт, как конкретную психическую деятельность. «На основании этих представлений нейропсихология вместо понятия мозговые субстраты «мышления вообще» начала искать системы мозговых механизмов, которые обеспечивают его составные звенья и этапы»[164]. В качестве этих этапов были выделены: ориентировки в условиях задачи; формирование общей схемы решения, путем выбора одного из альтернативных путей ее решения; подбор соответствующих средств и операций, адекватных реализации общей схемы решения задачи; собственно решение задачи или нахождение ответа на поставленный задачей вопрос, наконец, сличение полученного результата с исходными условиями задачи. Вся мыслительная деятельность разворачивается на основе мотивации, делающей задачу актуальной для субъекта. Результаты нейропсихологических исследований показали, что за каждый этап решения задачи отвечают вполне определенные, различные по локализации отделы головного мозга.

Эти механизмы определяют функциональную природу мышления, которая достраивается и обобщается приобретенными механизмами, суть которых составляют интеллектуальные операции[165]^,[166].