Структуры, раздражение которых сопровождается определенным эмоциональным состоянием

Таблица 1

Прямое раздражение мозга, отмечает П. В. Симонов, спо­собно вызвать «только четыре эмоциональных состояния: гнев, страх, удовольствие и его противоположность - отвра­щение и дискомфорт. Вполне вероятно, что именно эти че­тыре эмоции составляют базисный фонд бесконечно разнообразной и усложненной эмоциональной жизни человека»[131]. Более широкие исследования субстрата эмоций показали, что одни и те же эмоциональные реакции были получены разны­ми авторами путем стимулирования различных структур моз­га, входящих в эмоциональный круг Пейпеза (Papez, 1937), и наоборот, разные эмоциональные реакции - путем стимулирования одних и тех же нервных образований.

Эти данные заставляют осторожно подходить к пробле­ме локализации эмоций и, как отмечают А. В. Вальдман и др., «вопрос о субстрате эмоций в настоящее время может быть решен определенно только в отношении топографии интегративных центров (зон) эмоционально-выразитель­ных проявлений»[132]. Для нас важно подчеркнуть, что суще­ствует вполне определенный нервный субстрат, раздражение которого приводит к определенному переживанию и эмоционально-выразительной реакции.

Приведенные данные проливают свет на порождение переживания - фундаментального психологического фе­номена. Откуда и как появляется переживание как психо­логическая реальность? Рассмотрим это на примере пище­вой мотивации.

Недостаток определенных питательных веществ в орга­низме активирует биологические механизмы, формирующие мотивационное состояние. Одновременно этой же информа­цией избирательно активируется нервный субстрат эмоций (отдельные нервные клетки или группы клеток), отвечающий за раздражение, связанное с актуализацией потребности или ее удовлетворением, со специфической реакцией, заключающейся в возникновении ощущения (чувства) удовольствия-не­удовольствия. Нервный субстрат эмоций выступает как сис­тема биологических детекторов, переводящая сигнал о потреб­ности в ощущение (чувство) удовольствия-неудовольствия.

Таким образом, возникающая биологическая потреб­ность переживается как психологический факт. Так же как в зрительной системе палочки и колбочки сетчатки переводят внешнее световое воздействие через механизм фотохими­ческой реакции в нервный импульс, на основе которого опять же с помощью специализированных клеток проекци­онных зон формируется образ, раздражение специализиро­ванных нейронов эмоций приводит при их активации к воз­никновению ощущения (чувства) удовольствия-неудоволь­ствия, приводит к переживанию. Оно может осознаваться или не осознаваться. Очевидно, как и при любом ощущении, су­ществует определенная пороговая величина переживания, при которой оно становится доступным сознанию.

При естественном возникновении эмоций эмоциональ­ные переживания и выражение эмоций развиваются парал­лельно. Степень внешнего выражения и сила переживаний при этом могут не совпадать. В определенной мере человек может управлять соматическими выражениями эмоций, практически не поддаются управлению изменения в висце­ральной сфере. (На этом основана работа детекторов лжи.)

Из приведенных данных мы можем сделать заключение, что каждый человек способен чувствовать и переживать. Природной основой этих переживаний являются функциональные системы определяющие эмоциональную реакцию человека на внешние и внутренние условия жизнедеятельности.

Обобщая сказанное мы можем сделать вывод, что человек от природы способен познавать, желать, переживать. Каждая из этих способностей реализуется определенной функциональной системой. Данный факт можно использовать и для ответа на вопрос: «Где мы имеем дело со способностями, а не с умениями, навыками, или личностными качествами?»

О способностях мы можем говорить во всех случаях, когда мы имеем возможность указать на функциональную физиологическую систему, реализующую определенную психологическую функцию. В процессе жизнедеятельности эти способности будут развиваться и этот процесс развития в общей форме описывается принципом психофизического единства.

Таким образом, мы видим, что познавательные способности есть только один из классов способностей. Расширение понятия способности на мотивацию и эмоции дает возможность более полно увидеть систему психических явлений и определить значение категории способностей в системе других психологических категорий. Это дает также возможность перенести на мотивацию и эмоции методы, наработанные при изучении познавательных способностей.

Общую схему взаимодействия психических функций, способностей и личностных качеств можно представить в виде рис.6. Функциональные физиологические системы являются генетически обусловленным базисом психической деятельности. Свойствами этих систем являются соответствующие способности: познавательные, мотивационные, эмоциональные. Устойчивое проявление соответствующих мотиваций, эмоциональных реакций, становятся личностными качествами – чертами характера. По этому поводу С.Л.Рубинштейн писал, что «психические свойства – не изначальная данность; они формируются и развиваются в деятельности личности»[133]. Но не все психическое содержание действия или поступка человека, не всякое психическое состояние может быть отнесено к свойствам личности. К ним могут быть отнесены только устойчивые мотивации и переживания. Как формируются и закрепляются относительно устойчивые психические свойства личности является еще вопросом, требующим своего решения.

Психические процессы и свойства личности неотделимы друг от друга, - писал С.Л.Рубинштейн. Точно также связаны между собой способности и психические свойства личности, ее характерологические свойства. Таким образом, мышление, мотивация и переживания тесно связаны друг с другом. «Мыслить, - отмечал Рубинштейн, - человек начинает, когда у него проявляется потребность что-то понять… Поскольку мышление… исходит из потребностей и интересов человека, эмоциональные моменты чувства, выражающего в субъективной форме переживания, отношения человека к окружающему, включаются в каждый интеллектуальный процесс и своеобразие его ограничивают»[134].

Общая схема взаимодействия психических функций, способностей и мотивации представлена на рис. 12.

Рис. 12. Общая схема взаимодействий психических функций, способностей и личностных качеств.

Подводя итог настоящей главе, мы можем сделать ряд выводов.

Во-первых, дано содержательное толкование понятию «способности». Показано, что понять, что такое способности, можно только рассматривая их в трех измерениях: способности индивида, способности субъекта деятельности и способности личности. Способности индивида отражают природную сущность и проявляются как свойства функциональных систем, реализующих отдельные психические функции. На основе способностей индивида (природных способностей) формируются способности субъекта деятельности за счет развития интеллектуальных операций (операционных механизмов). Природные способности включаются в психологические функциональные системы, реализующие предметную и идеальную деятельность. В деятельности формируются планы и программы, отрабатываются решающие правила и критерии предпочтительности, которые входят в состав ментального опыта субъекта. Постановка способностей под контроль личностных ценностей и смыслов переводит их в качество способностей личности, обеспечивающих успешность социального познания и творчества.

Во-вторых, предложено и обосновано авторское понимание способностей и задатков и определено место способностей в структуре психики. Показано, что способности и задатки являются свойствами: первые – функциональных систем, вторые – компонентов этих систем. Способности не формируются из задатков. Можно говорить только о развитии вещи (системы или ее компонентов), которым присущи соответствующие свойства. Возможно и другое понимание задатков: их можно рассматривать в качестве генетических программ, определяющих формирование и развитие функциональных систем, реализующих психические функции.

В структуре психики способности конкретизирую общее свойство психики отражать объективный мир и самого себя. Это общее свойство дифференцируется по конкретным психическим функциям, в него вносится индивидуальная мера выраженности.

В-третьих, отталкиваясь от понимания способностей как свойства функциональных систем, показано, что способности человека не сводятся к познавательным и психомоторным. Человек способен не только познавать, но он способен желать и хотеть, чувствовать и переживать.

В-четвертых, введение в систему способностей духовных способностей, способностей желать и хотеть, чувствовать и переживать переводит проблему способностей в категорию ментального опыта человека.