В чем должна состоять немедленная и повсеместная подготовка к диктатуре пролетариата?

Переживаемый момент в развитии международного коммунистического движения характеризуется тем, что в громадном большинстве капиталистических стран не закон­чена (очень часто даже еще систематически не начата) подготовка пролетариата к осуществлению им своей диктатуры.

Из этого не следует, что пролетарская революция невозможна в самом близком будущем; она вполне возможна, ибо вся экономическая и политическая обстановка необыкновенно богата горючими материалами и поводами для их неожиданного воспламенения. Другое условие для революции, кроме подготов­ленности пролетариата, – общее состояние кризиса во всех командующих и во всех буржуазных партиях – тоже есть налицо.

Но из сказанного следует, что задача момента для коммунистических партий состоит теперь не в том, чтобы ускорять рево­люцию, а в том, чтобы усиливать подготовку пролетариата, чтобы «признание» диктатуры пролетариата не могло оставаться толь­ко словесным.

Поэтому главной задачей коммунистических партий, с точки зрения международно­го пролетарского движения, является в данный момент сплочение раздробленных коммунистических сил, образование в каждой стране единой коммунистической партии (или укрепление и обновление партии уже существующей) для удесятерения работы по подготовке пролетариата к завоеванию государственной власти и притом именно к завоеванию власти в форме диктатуры пролетариата.

Завоевание политической власти пролетариатом не прекращает его классовой борьбы против буржуазии, а, напротив, делает эту борьбу особенно широкой, острой, беспощадной.

Все группы, партии, деятели рабочего движения, полностью или отчасти стоящие на точке зрения реформизма, «центра» и т.п., неизбежно становятся в силу крайнего обострения борьбы либо на сторону буржуазии, либо в число колеблющихся, либо (что всего опаснее) попадают в число ненадежных друзей победоносного пролетариата.

Поэтому подготовка диктатуры пролетариата требует не только усиления борьбы против тенденций реформистских и «центровиков», но и изменения характера этой борьбы. Борьба не может ограничиваться выяснением ошибочности этих тенденций, а должна разоблачать неуклонно и беспощадно всякого деятеля внутри рабочего движения, проявляющего эти тенденции, ибо иначе пролетариат не может узнать, с кем он пойдет на самую решительную борьбу против буржуазии. Эта борьба такова, что в любую минуту может заменить – и заменяет, как показал уже опыт, – оружие критики критикой оружием.

Всякая непоследовательность или слабость в разоблачении тех,
кто проявляет себя как реформист или «центровик», означает прямое увеличение опасности свержения власти пролетариата буржуазией, которая использует завтра для
контрреволюции то, что кажется близоруким людям лишь «теоретическим разногласием» сегодня.

Нельзя ограничиться обычным принципиальным отрицанием всякого сотрудничества пролетариата с буржуазией, всякого «коллаборационизма», даже простая защита «свободы» и «равенства», при сохранении частной собственности на средства производства, превращается в условиях диктатуры пролетариата (который не в состоянии сразу полностью уничтожить частную собст­венность) – превращается в «сотрудничество» с буржуазией, прямо подры­вающее власть рабочего класса. Ибо диктатура пролетариата означает государственное закрепление и защиту всем аппаратом государственной власти «несвободы» для экс­плуататора продолжать свое дело угнетения и эксплуатации, «неравенства» собственника (т.е. изъявшего для себя лично известные средства производства, созданные об­щественным трудом) с неимущим.

То, что кажется до победы пролетариата теоретиче­ским только разногласием по вопросу о «демократии», становится неизбежно завтра, после победы, вопросом, который решается силой оружия. Следовательно, без корен­ного изменения всего характера борьбы с «центровиками» и «защитниками демокра­тии» невозможна даже предварительная подготовка масс к осуществлению диктатуры пролетариата.

Диктатура пролетариата есть наиболее решительная и революционная форма классовой борьбы пролетариата с буржуазией. Такая борьба может быть успешна, лишь когда самый революционный авангард пролетариата ведет за собой подавляющее большинство.

Подготовка диктатуры пролетариата требует поэтому не только разъ­яснения буржуазного характера всякого реформизма, но требует также замены старых вождей коммунистами во всех решительно видах пролетарских организаций, не только политических, но и профессиональных, кооперативных, просветительных и т.д.

Чем более длительным, полным и прочным было господство буржуазной демократии в данной стране, тем бо­лее удалось буржуазии провести на посты вождей, ею воспитанных, ее воззре­ниями и предрассудками пропитанных, ею очень часто прямо или косвенно подкупленных деятелей.

Необходимо во сто крат смелее, чем до сих пор, вытеснять этих представителей рабочей аристократии или обуржуазившихся рабочих со всех их постов и заменять их хотя бы даже самыми неопытными рабочими, лишь бы они были связаны с эксплуатируемой массой и пользовались ее доверием в борьбе с эксплуататорами. Диктатура пролетариата потребует назначения таких, не имеющих опыта, рабочих на самые ответственные государственные посты, иначе власть рабочего правительства будет бессильна, и оно не будет поддержано массой.

Диктатура пролетариата есть самое полное осуществление руководства всеми трудящимися и эксплуатируемыми, которые угнетены, забиты, задавлены, запуганы, раздроблены, обмануты классом капиталистов, со стороны единственного класса, подготовленного к такой руководящей роли всей историей капитализма. Поэтому подго­товка диктатуры пролетариата должна быть начата повсеместно и немедленно посред­ством следующего, между прочим, приема.

Во всех без изъятия организациях, союзах, объединениях, в первую голову пролетарских, а затем и непролетарской трудящейся и эксплуатируемой массы (политических, профессиональных, военных, кооперативных, образовательных, спортивных и проч. и т.д.) должны быть созданы группы или ячейки коммунистов – преимущест­венно открытые, но также и тайные, обязательные в каждом таком случае, когда следу­ет предполагать закрытие их, арест или изгнание их членов со стороны буржуазии; – причем эти ячейки, тесно связанные между собой и с центром партии, обмениваясь своим опытом, осуществляя работу агитации, пропаганды, организации, применяясь решительно ко всем областям общественной жизни, решительно ко всем разновидно­стям и подразделениям трудящейся массы, должны систематически воспитывать такой разносторонней работой и самих себя, и партию, и класс, и массы.

При этом крайне важно практически выработать необходимое различие приемов всей работы, с одной стороны – по отношению к «вождям» или к «ответственным представителям», сплошь да рядом безнадежно испорченным мелкобуржуазными и империалистскими предрас­судками; эти «вожди» должны быть беспощадно разоблачаемы и изгоняемы из рабоче­го движения; – с другой стороны, по отношению к массам, которые, особенно после империалистской бойни, большей частью склонны слушать и воспринять учение о не­обходимости руководства пролетариата, как единственного выхода из капиталистиче­ского рабства; к массам надо научиться подходить особенно терпеливо и осторожно, чтобы уметь понять особенности, своеобразные черты психологии каждого слоя, про­фессии и т.п. этой массы.

В частности, одна из групп или ячеек коммунистов заслуживает исключительно­го внимания и заботы партии, именно: парламентская фракция, т.е. группа членов пар­тии, состоящих депутатами в буржуазном представительном учреждении (прежде всего общегосударственном, затем также и местных, муниципальных и пр.).

С одной сторо­ны, именно эта трибуна имеет особенно важное значение в глазах самых широких сло­ев отсталой или пропитанной мелкобуржуазными предрассудками трудящейся массы; поэтому коммунисты обязательно именно с этой трибуны должны вести работу пропа­ганды, агитации, организации, разъяснения массам, почему закономерен был в России (и закономерен будет в свое время в любой стране) разгон буржуазного парламента общенациональным съездом Советов.

С другой стороны, вся история буржуазной де­мократии сделала из парламентской трибуны, особенно в передовых странах, главное поприще неслыханных мошенничеств, финансовых и политических обманов народа, карьеризма, лицемерия, угнетения трудящихся. Поэтому вполне за­конна горячая ненависть к парламентам со стороны лучших представителей революци­онного пролетариата. Поэтому со стороны коммунистических партий необходимо исключительно стро­гое отношение к своим парламентским фракциям: полное подчинение их контролю и указаниям Цека партии; включение в их состав преимущественно революционных ра­бочих; внимательнейший анализ в партийной прессе и на партийных собраниях речей парламентариев с точки зрения их коммунистической выдержанности; командирование депутатов на агитационную работу среди масс, исключение из этих фракций тех, кто проявляет тенденции II Интернационала и т.д.

Все примыкающие к III Интер­националу партии должны во что бы то ни стало провести в жизнь лозунг: «глубже в массы», «теснее связь с массами», – понимая под массами всю совокупность трудя­щихся и эксплуатируемых капиталом, особенно наименее организованных и просве­щенных, наиболее угнетенных и наименее доступных организации.

Пролетариат становится революционным лишь постольку, поскольку он не замыка­ется в узкоцеховые рамки, поскольку он выступает во всех проявлениях и на всех поприщах общественной жизни, как вождь всей трудящейся и эксплуатируемой массы, и осуществление им сво­ей диктатуры невозможно без готовности и способности его на величайшие жертвы ради победы над буржуазией.

И принципиальное и практическое значение в этом отно­шении имеет опыт России, где пролетариат не мог бы осуществить своей диктатуры, не мог бы завоевать себе общепризнанного уважения и доверия всей трудящейся массы, если бы он не принес больше всего жертв и не голодал сильнее всех остальных слоев этой массы в самые трудные времена натиска, войны, блокады со стороны всемирной буржуазии.

Коммунистическая парти­я и весь передовой пролетариат должен оказывать всестороннюю и самоотверженную поддержку широкому, стихийному, массовому стачечному движению, которое одно только в состоянии под гнетом капитала настоящим образом разбудить, расшевелить, просветить и организо­вать массы, воспитать в них полное доверие к руководящей роли революционного про­летариата. Без такой подготовки никакая диктатура пролетариата невозможна.

Для всех стран, даже для самых свободных, «легальных» и «мирных» в смысле наименьшей обостренности классовой борьбы, вполне назрел период, когда является безусловно необходимым для всякой коммунистической партии систематическое со­единение легальной и нелегальной работы, легальной и нелегальной организации. Ибо в самых просвещенных и свободных странах, с наиболее «устойчивым» буржуазно-демократическим строем, правительства уже систематически прибегают, вопреки их лживым и лицемерным заявлениям, к ведению тайных списков коммунистов, к бесконечным нарушениям сво­ей собственной конституции для полутайной и тайной поддержки белогвардейцев и убийства коммунистов во всех странах, к тайной подготовке арестов коммунистов, к введению провокаторов в среду коммунистов и т.д.

Только самое реакционное мещанство, какими бы красивыми «демократическими» и пацифистскими фразами оно ни прикрывалось, может отрицать этот факт или обязательный вывод из него: немед­ленное образование всеми легальными коммунистическими партиями нелегальных ор­ганизаций для систематической нелегальной работы и полной подготовки к моменту проявления буржуазных преследований.

Особенно необходима нелегальная работа в армии, флоте, полиции, ибо после великой империалистской бойни все правительства в мире стали бояться всенародной армии, открытой для крестьян и рабочих, стали пере­ходить тайком ко всевозможным приемам подбора специально подобранных из бур­жуазии и специально снабженных особенно усовершенствованной техникой воинских частей.

С другой стороны, также необходимо во всех без исключения случаях не ограничиваться нелегальной работой, а вести также и легальную, преодолевая для этого все трудности, основывая легальные органы печати и легальные организации под самыми разнообразными и, в случае надобности, часто меняющимися названиями. Так посту­пают нелегальные коммунистические партии в Финляндии, Венгрии, частью в Герма­нии, в Польше, в Латвии и т. д. Так должны поступать «Промышленные рабочие мира» (I.W.W.) в Америке, так должны будут поступать все ныне легальные коммунистиче­ские партии, если прокурорам благоугодно будет возбуждать преследования на основа­нии резолюций съездов Коммунистического Интернационала и т.д.

Безусловная принципиальная необходимость соединения нелегальной и легальной работы определяется не только всей совокупностью особенностей переживаемого пе­риода, периода кануна пролетарской диктатуры, но и необходимостью доказать буржуазии, что нет и быть не может области и поприща работы, которого бы не завоевали коммунисты, а больше всего тем, что повсюду есть еще широкие слои пролетариата, а еще более непролетарской трудящейся и эксплуати­руемой массы, которые доверяют еще буржуазно-демократической легальности и разу­беждение которых является для нас делом наиболее важным.

В частности, состояние рабочей прессы в наиболее передовых капиталистиче­ских странах особенно наглядно показывает как всю лживость свободы и равенства при буржуазной демократии, так и необходимость систематического соединения легальной и нелегальной работы. И в побежденной Германии и в победившей Америке вся сила государственного аппарата буржуазии и все проделки ее финансовых королей пускают­ся в ход, чтобы отнять у рабочих их прессу: и судебные преследования, и аресты (или убийство через наемных убийц) редакторов, и запрещение почтовой пересылки, и отня­тие бумаги и пр. и т.д. К тому же необходимый для ежедневной газеты информацион­ный материал находится в руках буржуазных телеграфных агентств, а объявления, без которых большая газета не окупится, находятся в «свободном» распоряжении капита­листов. В итоге, буржуазия обманом, давлением капитала и буржуазного государства отнимает у революционного пролетариата его прессу.

Для борьбы с этим коммунистические партии должны создать новый тип периодической прессы для массового распространения среди рабочих: во-1-х, легальные издания, которые бы научились, не называя себя коммунистическими и не говоря о своей при­надлежности к партии, использовать малейшую легальность, как большевики при царе после 1905 года; во-2-х, нелегальные листки, хотя бы в самом малом объеме и нерегу­лярно выпускаемые, но перепечатываемые в массе типографий рабочими (тайно или, если движение окрепло, путем революционного захвата типографий) и дающие проле­тариату свободную, революционную информацию и революционные лозунги.

Без втягивающей массы революционной борьбы за свободу коммунистической печа­ти подготовка к диктатуре пролетариата невозможна.

4 июля 1920 г.

Политический отчет ЦК РКП(б)

22 сентября 1920 г

Война с Польшей, вернее, июльско-августовская кампания, коренным образом изменила международное политическое положение.

Нападению поляков предшествовал характерный для установившихся тогда международных отношений эпизод.

Когда мы в январе предложили Польше мир, для нее чрезвычайно выгодный, для нас очень невыгодный^{[xxxxxxxxxxxxxxxxx]}, – дипломаты всех стран поня­ли это по-своему: «большевики непомерно много уступают, – значит, они непомерно слабы».

Лишний раз подтвердилась истина, что буржуазная дипломатия не способна понять открытых прямых заявлений нашей новой дипломатии. Поэтому наши предложения вызвали лишь взрыв бешеного шовинизма в Польше, Франции и прочих странах и толкнули Польшу на нападение. Польша сперва захватила Киев, затем наши войска контрударом подошли к Варшаве; далее наступил перелом, и мы откатились более чем на сотню верст назад.

Создавшееся в результате этого безусловно тяжелое положение, однако, отнюдь не является для нас голым проигрышем.

Мы жестоко обманули расчеты дипломатов на нашу слабость и доказали, что Польша нас победить не может, мы же недалеки от победы над Польшей.

Мы и сейчас имеем сотню верст завоеванной территории.

Наконец, наше продвижение к Варшаве оказало столь могучее воздействие на Западную Европу и всю мировую ситуацию, что совершенно нарушило соотношение борющихся внутренних и внешних политических сил.

Приближение нашей армии к Варшаве неоспоримо доказало, что где-то близко к ней лежит центр всей системы мирового империализма, покоящейся на Версальском дого­воре.

Польша, последний оплот против большевиков, находящийся всецело в руках Антанты, является настолько могущественным фактором этой системы, что, когда Красная Армия поставила этот оплот под угрозу, заколебалась вся система – Советская республика становилась фактором первостепенного значе­ния в международной политике.

В создавшемся новом положении прежде всего сказался тот факт огромного значе­ния, что буржуазия стран, живущих под гнетом Антанты, – скорее за нас, а они составляют 70% всего человечества на земле.

Мы и раньше видели, как маленькие го­сударства, которым пришлось солоно под опекой Антанты (Эстония, Грузия и др.), ко­торые вешают своих большевиков, заключают с нами мир вопреки ее воле.

Теперь это сказалось с особой силой во всех концах света.

С приближением наших войск к Варша­ве вся Германия закипела.

Там получилась картина, какую можно было наблюдать у нас в 1905 году, когда черносотенцы поднимали и вызывали к политической жизни об­ширные, наиболее отсталые слои крестьянства, которые сегодня шли против больше­виков, а завтра требовали всей земли от помещиков. И в Германии мы увидели такой противоестественный блок черносотенцев с большевиками. Появился странный тип черносотенца-революционера, подобного тому неразвитому деревенскому парню из Восточной Пруссии, который, как я читал на днях в одной немецкой небольшевистской газете, говорит, что Вильгельма вернуть придется, потому что нет порядка, но что идти надо за большевиками.

Другим последствием нашего пребывания под Варшавой было могущественное воздействие на революционное движение Европы, особенно Англии.

Если мы не сумели добраться до промышленного пролетариата Польши (и в этом одна из главных причин нашего поражения), который за Вислой и в Варшаве, то мы добрались до английского пролетариата и подняли его движение на не­бывалую высоту, на совершенно новую ступень революции. Когда английское прави­тельство предъявило нам ультиматум, то оказалось, что надо сперва спросить об этом английских рабочих. А эти рабочие, из вождей которых девять десятых – злостные меньшевики, ответили на это образованием «Комитета действия»[yyyyyyyyyyyyyyyyy].

Английская пресса встревожилась и закричала, что это – «двоевластие». И она была права. Англия оказалась в той стадии политических отношений, какая была в России после февраля 1917 года, когда Советы вынуждены были контролировать каждый шаг буржуазного правительства.

«Комитет действия» есть объединение всех рабочих без различия партий, подобное нашему ВЦИК тех времен, когда там хозяйничали Гоц, Дан и пр., – такое объединение, которое конкурирует с правительством и в котором мень­шевики вынуждены поступать наполовину как большевики. И подобно тому, как наши меньшевики в конце концов запутались и помогли привести массы к нам, так и мень­шевики «Комитета действия» вынуждены непреодолимым ходом событий расчищать английским рабочим массам дорогу к большевистской революции. Английские мень­шевики, по свидетельству компетентных лиц, уже чувствуют себя как правительство и собираются стать на место буржуазного в недалеком будущем. Это будет дальнейшей ступенью в общем процессе английской пролетарской революции.

Эти огромные сдвиги в английском рабочем движении оказывают могущественное воздействие на рабочее мировое движение и в первую голову на рабочее движение Франции.

Таковы итоги нашей последней польской кампании в международной политике.

Теперь перед нами стоит вопрос о войне и мире с Польшей. Мы хотим избежать тяжелой для нас зимней кампании и снова предлагаем Польше выгодный для нее, невыгодный для нас мир. Но возможно, что буржуазные дипломаты, по старой привычке, опять учтут наше откры­тое заявление за признак слабости. По всей вероятности, зимняя кампания ими пред­решена. И здесь следует выяснить те условия, при которых нам придется вступить в вероятный новый период войны.

Наше поражение вызвало в Западной Европе известные изменения и сплотило про­тив нас враждебные нам разнородные элементы. Но мы не раз видели против себя и бо­лее могущественные образования и настроения, которые, однако, дела не решали.

Мы имеем против себя блок Польши, Франции и Врангеля, на которого Франция ставит свою ставку[zzzzzzzzzzzzzzzzz].

Однако блок этот страдает старой болезнью – непримиримостью его элементов, страхом, который питает мелкая буржуазия Польши к черносотенной России и к ее типичному представителю – Врангелю[aaaaaaaaaaaaaaaaaa].

Польша мелкобуржуазная, патриотическая, партии ППС, людовская, зажиточных крестьян, – хотят мира. Предста­вители этих партий говорили в Минске:

«Мы знаем, что Варшаву и Польшу спасла не Антанта, – она не могла нас спасти, – а спас ее патриотический подъем».

Эти уроки не забываются. Поляки видят ясно, что выйдут из войны совершенно разоренными в финансовом отношении. Ведь за войну надо платить, а Франция признает «священную частную собственность». Представители мелкобуржуазных партий знают, что еще до войны положение в Польше было накануне кризиса, что война несет дальнейшее разо­рение, а потому они предпочитают мир.

Этот шанс мы и хотим использовать, предлагая Польше мир.

Обнаружился также чрезвычайно важный новый фактор: изменение социального состава польской армии.

Мы победили Колчака и Деникина лишь после того, как у них изменился социальный состав их армий, когда основные крепкие кадры растворились в мобилизованной крестьянской массе.

Этот процесс происходит теперь в армии поль­ской, в которую правительство вынуждено было призвать старшие возрасты крестьян и рабочих, прошедших более жестокую, империалистскую войну.

Эта армия состоит теперь уже не из мальчиков, которых легко было «обработать», а из взрослых, которых нельзя подучить чему угодно. Польша уже перешла ту грань, за которой обеспечена была ей сначала максимальная победа, а затем максимальное поражение.

Если нам суждена зимняя кампания, мы победим, в этом нет сомнения, несмотря на истощение и усталость.

За это ручается и наше экономическое положение. Оно значи­тельно улучшилось. Мы приобрели, по сравнению с прошлым, твердую экономическую базу. Если в 1917-1918 году мы собрали 30 миллионов пудов хлеба, в 1918-1919 го­ду – 110 миллионов пудов, в 1919-1920 году – 260 миллионов пудов, то в будущем году мы рассчитываем собрать до 400 миллионов пудов. Это уже не те цифры, в кото­рых мы бились в голодные годы. Мы уже не будем с таким ужасом смотреть на разно­цветные бумажки, которые летят миллиардами и теперь ясно обнаруживают, что они – обломок, обрывки старой буржуазной одежды.

У нас есть свыше ста миллионов пудов нефти. Донецкий бассейн уже дает нам 20-30 миллионов пудов угля в месяц. Значительно улучшилось дело с дровами. А в прошлом году мы сидели на одних дровах без нефти и без угля.

Все это и дает нам право говорить, что, если мы сплотим силы и напряжем их, побе­да будет за нами.

29 сентября 1920 г.