Социалистическая партия и беспартийная революционность

Революционное движение в России, быстро охватывая новые слои населения, создает целый ряд беспартийных организаций. Потребность в объединении проры­вается тем с большей силой, чем дольше ее давили и преследовали. Организации, в том или ином, часто неоформленном виде, возникают постоянно, причем характер их чрез­вычайно оригинален. Тут нет резких рамок, подобных рамкам европейских организа­ций. Профессиональные союзы принимают политический характер. Политическая борьба сливается с экономической (напр., в виде стачки) создавая временные или более или менее постоянных организации.

Каково значение этого явления? Каково должно быть отношение к нему социал-демократии?

Строгая партийность есть результат высокоразвитой классовой борьбы, и в интересах открытой и широкой классовой борьбы необходимо развитие строгой партийности. Поэтому партия сознательного пролетариата, социал-демократия всегда воюет с беспартийностью и неуклонно работает над созданием принципиально выдержанной, крепко сплоченной социалистической рабочей партии.

Работа эта имеет успех в массах по мере того, как развитие капитализма раскалывает весь народ все глубже и глубже на классы, обостряя противоречия между ними.

Вполне понятно, что настоящая революция в России породила и порождает множество беспартийных организаций.

Революция эта – демократическая, т.е. буржуазная по своему общест­венно-экономическому содержанию.

Революция эта ниспровергает самодержавно-крепостнический строй, освобождая из-под него строй буржуазный, осуществляя, та­ким образом, требования всех классов буржуазного общества, будучи в этом смысле революцией общенародной.

Это не значит что наша революция не классовая; конечно, нет. Но она направляется против классов и каст, отживших с точки зрения буржуазного общества, чуждых этому обществу, мешающих его развитию.

А так как вся хозяйственная жизнь страны стала уже во всех ее основных чертах буржуазной, так как гигантское большинство населения живет уже на деле в буржуазных условиях существования, то противореволюционные элементы естествен­но малочисленны до мизерности, являются поистине «горсткой» по сравнению с «на­родом».

Классовый характер буржуазной революции проявляется, поэтому в «общенародном», неклассовом, на первый взгляд, характере борьбы всех классов буржуазного общества против самодержавия и крепостничества.

Эпоха буржуазной революции отличается, срав­нительной неразвитостью классовых противоречий капиталистического общества, чисто капита­листические противоречия еще в очень и очень сильной степени заслоняются у нас противоречиями «культуры» и азиатчины, европеизма и татарщины, капитализма и крепостничества, т.е. на первый план выдвигаются такие требования, выполнение ко­торых разовьет капитализм, очистит его от шлаков феодализма, улучшит условия жиз­ни и борьбы и для пролетариата, и для буржуазии.

Собственно со­циалистические требования стоят еще впереди, а на очереди дня – демократические требования рабочих в политике, экономические требования в пределах капитализма в экономике.

Даже пролетариат делает революцию в пределах программы-минимум, а не программы-максимум.

О крестьянстве, этой гигантской, всеподавляющей своей численностью, массе населения, нечего и говорить. Его «программа-максимум», его конечные цели не выходят за пределы капитализма, который еще шире и пышнее развернулся бы при переходе всей земли ко всему крестьянству и ко всему народу. Крестьянская революция есть в настоящее время буржуазная революция.

Такой характер происходящей революции вполне естественно порождает беспартийные организа­ции.

Видимость беспартийности неизбежно приобрета­ется при этом всем движением в целом – но только видимость, конечно. Потребность в «человеческой», культурной жизни, в объединении, в защите своего достоинства, своих прав человека и гражданина охватывает все и вся, объединяет все классы, обго­няет гигантски всякую партийность, встряхивает людей, еще далеко-далеко не способных подняться до партийности.

Насущность ближайших, элементарно-необходимых прав и реформ отодвигает, так сказать, помыслы и соображения о чем-либо дальней­шем. Увлечение происходящей борьбой, увлечение необходимое и законное, без кото­рого невозможен успех борьбы, заставляет идеализировать эти ближайшие, элементарные цели, рисует их в розовом свете, облекает даже их иногда в фантастический кос­тюм – дюжинный буржуазный демократизм, принимается за со­циализм.

Все и вся как будто «беспартийно»; все и вся как будто свивается в одном «освободительном» (на деле: освобождающем все буржуазное общество) движении; все и вся приобретает легкий, легонький налет «социализма», особенно благодаря передовой роли социалистического пролетариата в демократической борьбе.

Идея беспартийности не может не одерживать при таких условиях известных вре­менных побед.

Спрашивается, как должны относиться к этому факту беспартийности и к этой идее беспартийности сторонники, представители разных классов[nnnn]?

Как мы уже показали, беспартийность есть порождение, выра­жение, буржуазного характера нашей революции.

Буржуазия не может не тяготеть к беспартийности, ибо отсутствие партий среди борющихся за свободу буржуазного об­щества означает отсутствие новой борьбы против этого самого буржуазного общества.

Кто ведет «беспартийную» борьбу за свободу, тот либо не сознает буржуазного харак­тера свободы, либо освящает этот буржуазный строй, либо оттягивает борьбу против него.

И наоборот, кто сознательно или бессознательно стоит на стороне буржуазного порядка, тот не может не чувство­вать влечения к идее беспартийности.

В обществе, основанном на делении классов, борьба между враждебными классами неизбежно становится политической борьбой.

Са­мым цельным, полным и оформленным выражением политической борьбы классов яв­ляется борьба партий. Беспартийность есть равнодушие к борьбе партий. Но это равно­душие не равняется нейтралитету, воздержанию от борьбы, ибо в классовой борьбе не может быть нейтральных; «воздержаться» нельзя в капиталистическом обществе от участия в обмене продуктов или рабочей силы. А обмен неминуемо порождает эконо­мическую борьбу, а вслед за ней и борьбу политическую.

Равнодушие к борьбе отнюдь не является, поэтому, на деле отстранением от борьбы, воздержанием от нее или ней­тралитетом. Равнодушие есть молчаливая поддержка того, кто силен, того, кто господ­ствует.

Кто был равнодушен в России к самодержавию до его падения во время октябрьской революции, тот молчаливо поддерживал самодержавие.

Кто равнодушен в современной Европе к господству буржуазии, тот молчаливо поддерживает буржуазию.

Кто равнодушно относится к идее о буржуазном характере борьбы за свободу, тот мол­чаливо поддерживает господство буржуазии в этой борьбе, господство буржуазии в рождающейся свободной России.

Политическое безразличие есть политическая сы­тость. «Безразлично», «равнодушно» относится к куску хлеба человек сытый; голодный же всегда будет «партийным» в вопросе о куске хлеба. «Безразличие и равнодушие» к куску хлеба означает не то, чтобы человек не нуждался в хлебе, а то, что человеку все­гда обеспечен хлеб, что он никогда не нуждается в хлебе, что он прочно пристроился к «партии» сытых.

Беспартийность в буржуазном обществе есть лишь лицемерное, при­крытое, пассивное выражение принадлежности к партии сытых, к партии господствующих, к партии эксплуататоров.

Беспартийность есть идея буржуазная. Партийность есть идея социалистическая.

Забывать эту истину в такое время, когда все буржуазное общество в це­лом восстает против крепостничества и самодержавия, значит совершенно отказываться на деле от социалистической критики буржуазного общества.

Русская революция, несмотря на то, что она находится еще в начале своего развития, дает уже немало материала для подтверждения этого.

Стро­гую партийность всегда отстаивала и отстаивает только социал-демократия, партия сознательного пролетариата.

Либералы, представители взглядов буржуазии, терпеть не могут социалистической партийности и слышать не хотят о классовой борьбе.

Идеологи промежуточного класса, мелкой буржуазии, терпимые к буржуазному радикализму, также нетерпимы к идее социал-демократической партийности.

Допустимо ли участие социалистов в беспартийных организациях? Если да, то на каких условиях оно допустимо? какую тактику следует вести в таких организациях?

На первый вопрос нельзя ответить безусловным, принципиальным: нет. Неправиль­но было бы сказать, что ни в каком случае и ни при каких условиях участие социали­стов в беспартийных (т.е. более или менее сознательно или бессознательно буржуаз­ных) организациях не допустимо. В эпоху демократической революции отказ от уча­стия в беспартийных организациях равнялся бы в известных случаях отказу от участия в демократической революции.

Обстоятельства могут заставить нас участвовать в беспартийных организациях, – особенно в эпоху демократической революции и, в частности, такой демократической революции, в которой пролетариат играет выдающуюся роль.

Такое участие может ока­заться необходимым, напр., в интересах проповеди социализма перед неопределенно-демократической аудиторией или в интересах совместной борьбы социалистов и рево­люционных демократов против контрреволюции.

В первом случае такое участие будет средством проведения своих взглядов;

во втором – боевым соглашением ради дости­жения определенных революционных целей.

В обоих случаях участие может быть лишь временное. В обоих случаях оно допустимо лишь при полном ограждении само­стоятельности рабочей партии и при обязательном контроле и руководстве всей партии в целом над «делегируемыми» в беспартийные союзы или советы членами и группами партии.

Участие в беспартийных организациях для социалиста допустимо лишь как исключение. И самые цели этого участия и его характер, условия и т.д. должны быть целиком подчинены основной за­даче: подготовке и организации социалистического пролетариата для сознательного руководства социалистической революцией.

Несомненно, что охрана идейной и политической самостоятельности партии пролетариата есть по­стоянная, неизменная и безусловная обязанность социалистов. Кто не исполняет этой обязанности, тот на деле перестает быть социалистом, как бы искренни ни были его «социалистические» (на словах) убеждения[oooo].

Какую тактику должны мы вести в беспартийных союзах?

Во-первых, пользоваться всякой возможностью для заведения самостоятельных связей и пропаганды всей нашей социалистической программы.

Во-вторых, определять ближайшие политические задачи момента с точки зрения самого полного и решительного осуществления демократиче­ского переворота, давать политические лозунги в демократической революции, выставлять «программу» тех преобразований, которые должна осуществлять борющаяся ре­волюционная демократия в отличие от торгующейся либеральной демократии.

Лишь при такой постановке дела может быть допустимым и плодотворным участие членов нашей партии в беспартийных революционных организациях, создаваемых се­годня рабочими, завтра крестьянами, послезавтра солдатами и т.д.

Лишь при такой по­становке дела мы в состоянии будем выполнить двоякую задачу рабочей партии в бур­жуазной революции: довести до конца демократический переворот, расширить и укре­пить кадры социалистического пролетариата, которому нужна свобода для беспощад­ной борьбы за низвержение господства капитала.

Помните, товарищи рабочие, только социал-демократический пролетариат есть пролетариат, сознавший свои классовые задачи.

Долой беспартийность!

Беспартийность всегда и везде была орудием и лозунгом буржуазии. Мы можем и должны идти, при известных условиях, вместе с пролетариями бессознательными, вместе с пролетариями, принимающими непролетарские учения (программа «социалистов-революционеров»), – но ни в каком случае и никогда не должны мы ослаблять нашей строгой партийно­сти, ни в каком случае и никогда не должны забывать и позволять забывать, что вражда к социал-демократии среди пролетариата есть остаток буржуазных воззрений среди пролетариата.

Уклончивость или беспринципность в теоретических вопросах в революционную эпоху равносильны полному идейному банкротству, ибо именно те­перь нужно продуманное и твердое миросозерцание для того, чтобы социалист владел событиями, а не события владели им.

11 декабря. Бойкотировать ли Государственную думу? Платформа «большинства»

Закон 11-го декабря[82] поставил на очередь вопрос о нашей тактике по отношению к Думе. Вот соответствующая часть резолюции, принятой конференциею «большинства» РСДРП:

«Самодержавное правительство все время после 17-го октября попирало все основные гражданские свободы, завоеванные пролетариатом.

Правительство залило всю страну кровью, расстреливая из пушек и пулеметов борющихся за свободу рабочих, крестьян, солдат и матросов!

Правительство издевается над общенародным требованием созыва учредительного собрания и законом 11-го декабря пытается снова обмануть пролетариат и крестьянство и отсрочить свою окончательную гибель.

Закон 11-го декабря фактически исключает из участия в Государственной думе пролетариат и массу крестьянства и заранее стремится обеспечить при помощи всяких уловок и полицейских ограничений преобладание в Думе черносотенных элементов эксплуататорских классов.

Выборы в Думу по закону 11-го декабря при господстве Дубасовых и Дурново есть чистейшая игра в парламентаризм. Пролетариату недостойно участвовать в игре.

Конференция выражает свою уверенность в том, что ответом всего сознательного пролетариата Рос­сии на новый царский закон будет решительная борьба против этой, как и всякой другой, подделки на­родного представительства.

Конференция полагает, что социал-демократия должна стремиться сорвать эту полицейскую Думу, отвергая всякое участие в ней».

Резолюция рекомендует всем партийным организациям широко использовать избирательные собрания, но не для того, чтобы производить, подчиняясь полицейским ограничениям, какие бы то ни было выборы, а для того, чтобы расширить революционную организацию пролетариата и вести во всех слоях народа агитацию решительной борьбы с самодержавием, так как только после полной победы над ним возможен созыв действительно свободно избранных представителей народа.

Правильно ли такое решение вопроса?

Большевики и меньшевики согласны в том, что теперешняя Дума есть жалкая под­делка народного представительства, что надо бороться против этого обмана, готовиться к вооруженному восстанию для созыва свободно избранного всем народом учреди­тельного собрания.

Спор идет только о тактике по отношению к Думе.

Меньшевики говорят: партия на­ша должна участвовать в выборе уполномоченных и выборщиков[pppp].

Большевики говорят – активный бойкот Думы.

Что означает активный бойкот Думы?

Бойкот означает отказ от участия в выборах. Ни депутатов в Думу, ни выборщиков, ни уполномоченных мы выбирать не хотим.

Активный бойкот означа­ет не простое отстранение от выборов, а широкое использование избирательных собра­ний для социал-демократической агитации и организации. Использовать собрания – значит проникать в них и легально (записываясь в списки избирателей), и нелегально, излагать на них всю программу и все взгляды социалистов, показывать всю лживость и поддельность Думы, призывать к борьбе за учредительное собрание.

Почему отказываемся мы от участия в выборах?

Потому, что, участвуя в выборах, мы невольно поддержим в народе веру в Думу, этим мы ослабим силу своей борьбы против подделки народного представительства. Дума не парламент, а уловка самодержавия. Мы должны сорвать эту уловку, отвергая всякое участие в выборах.

Потому, что, если бы мы признали допустимым участие в выборах, тогда следовало бы идти до конца, до выбора депутатов в Думу. Буржуазные демократы советуют нам в этих целях избирательные сделки с кадетами, но социал-демократы отвергают эти сделки, понимая, что Дума не парламент, а новый полицейский обман.

Потому, что мы не можем теперь извлечь партийной пользы из выборов. Нет свобо­ды агитации. Партия рабочего класса находится под опалой. Ее представителей арестуют без суда, ее газеты закрыты, ее собрания запрещены. Партия не может развернуть своего знамени легально при выборах, не может всенародно выставить своих вы­борных, не предавая их полиции. При таком положении дел целям нашей агитации и организации гораздо лучше служит революционное использование собраний без выбо­ров, чем участие в собраниях для легальных выборов.

Если нужны свободные представители, то к чему считаться с какой-то Думой при их выборе? К чему давать полиции списки наших уполномочен­ных? Да и к чему создавать новые Советы рабочих депутатов по-новому, когда есть еще (например, в Питере) старые Советы рабочих депутатов[qqqq]? Это бесполезно, и даже вред­но, ибо вызовет неправильное, мечтательное настроение, будто падающие и разлагаю­щиеся Советы можно оживить новыми выборами, а не новой подготовкой и расшире­нием восстания. Для целей восстания назначать законные выборы в законные сроки прямо смешно.

Участвуя в выборах, мы ставим пролетариат в ложное отношение к буржуазной демократии, которая опять раскалывается. Умеренные либералы (кадеты) горой стоят за участие. Радикалы тяготеют к бойкоту.

Классовая подкладка этого рас­кола ясна: правое крыло буржуазии тяготеет к сделке с реакцией посредством Думы. Левое крыло буржуазии тяготеет к союзу с революцией или, по крайней мере, к поддержке ее (вспомните присоединение Союза союзов к манифесту Исполнительного комитета Петербургского Совета рабочих депутатов о финансовом крахе правительст­ва[83]).

Самодержавию необходимо «помириться» с буржуазией, и оно вынуждено стре­миться к этому, – причем, разумеется, оно хочет надуть общественное мнение Евро­пы и России. А Государственная дума есть великолепное средство для этой цели. Ле­гальная оппозиция буржуазии в Думе есть именно та внешность признанного буржуа­зией государственного строя, которая, может быть, была бы в состоянии еще помочь самодержавию вывернуться.

Самодержавие страшно нуждается в легальной думской оппозиции, страшно боится бойкота. Без сделки с правым крылом буржуазии нельзя управлять страной, нельзя достать денег, нельзя дольше жить. Зависимость самодержавия от буржуазии всея России есть самая сильная материальная зависимость.

Черносотенцы боятся бойкота, и только слепые или заинтересованные в оправдании либералов люди могут отрицать, что успех бойкота был бы обеспечен, если бы за него высказались деятели земских и городских съездов.

Но в том-то и дело, что либеральная буржуазия всеми своими коренными классовы­ми интересами влечется к монархии, к двум палатам, к порядку, умеренности, к борьбе с «ужасами» «постоянной революции», с «ужасами» французского образца револю­ции...

Поворот либеральной буржуазии, освобожденцев и конституционалистов-демократов, от радикальных фраз о бойкоте к решительной войне с бойкотом есть первый крупный политический шаг всей российской буржуазии, как класса, шаг, свиде­тельствующий о ее предательской натуре, о ее приготовлении к измене революции.

Либералы рас­критиковали Думу и приняли Думу, влекомые с неодолимой силой к путям легальным и к соглашению с царем.

Революционный народ, с пролетариатом во главе, заклеймил Думу, провозгласил активный бойкот и показал уже на деле свое стремление превратить этот активный бойкот в вооруженное восстание.

Политическая группировка обрисовалась:

за Думу ради сохранения самодержавия, за Думу, чтобы подавить революцию;

за Думу ради ограничения самодержавия, за Думу, чтобы остановить революцию;

против Думы ради уничтожения само­державия, против Думы, чтобы довести до конца победоносную рево­люцию.

Долой Думу! Долой новый полицейский обман! Граждане! Чтите память павших мо­сковских героев новой подготовкой к вооруженному восстанию!

Да здравствует свободно избранное всенародное учредительное собрание!

Нет, мы не имеем оснований снимать с очереди вопрос о восстании.

Мы не должны перестраивать заново партийную тактику с точки зрения условий данного момента ре­акции.

Мы не можем и не должны отчаиваться в том, что удастся, наконец, слить три разрозненные потока восстаний – рабочие, крестьянские и военные – в одно победо­носное восстание.

Мы должны готовиться к этому, не отказываясь, конечно, от исполь­зования всех и всяческих «легальных» средств к расширению пропаганды, агитации и организации, но отнюдь не обольщая себя насчет прочности этих средств и их значе­ния.

Мы должны собирать опыт московского, донецкого, ростовского и других восстаний, распространять знакомство с ними, готовить упорно и терпеливо новые боевые силы, обучать и закалять их на ряде партизанских боевых выступлений. Новый взрыв, может быть, и не наступит весной, но он идет, он, по всей вероятности, не слиш­ком далек.

Мы должны встретить его вооруженными, организованными по-военному, способными к решительным наступательным действиям.

Коротко говоря:

Либо мы должны признать де­мократическую революцию оконченной, снять с очереди вопрос о восстании и стать на «конституционный» путь.

Либо мы признаем демократическую революцию продолжающейся, ставим на первый план задачу завершения ее, развиваем и применяем на деле лозунг восстания, провозглашаем гражданскую войну и клеймим беспощадно всякие конституционные иллю­зии.

Расстрелы, реакция, дубасовщина не задавят, а разожгут движение.

Перед нами вырисовывается третий шаг, который определит исход революции – борьба революционного народа за власть, способную на деле осуществить свободу.

В этой борьбе нам надо рассчитывать на поддержку не оппозиционных, а революционных демократических партий.

Рядом с социалистическим пролетариатом пойдет демокра­тически-революционное крестьянство.

Это – великая борьба, трудная борьба, борьба за доведение до конца демократической революции, за полную победу ее. Но все признаки говорят, что такая борьба надвигается ходом вещей.

Позаботимся же, чтобы новый вал застал российский пролетариат в боевой готовности.