Базовые свойства Времени

По прочтении подавляющего большинства из многочисленных статей и книг, посвященных проблеме времени, возникает неприятное ощущение, что нас ввели в заблуждение. Речь зачастую ведется не о времени как таковом, а о явлениях иного рода, хотя и имеющих какое-то отношение к феномену темпоральности. Пишут «время», а в действительности говорят о периодических процессах, часах, возрасте, математических структурах (которые без должных оснований объявляют моделями времени), высказываниях о времени, процедурах измерения времени и т.д[1]. Мы намерены здесь обсуждать именно проблему времени саму по себе, не подменяя ее вопросами хотя и важными, но другими.

Теперь по существу. Первое и простейшее свойство времени – это его способность упорядочивать. Мир без времени – это первозданный хаос, в котором нет ни «раньше», ни «позже». Но как только оказывается, что некоторый х случился раньше (или позже), чем некоторый у, появляется время. По крайней мере, временные отношения раньше (или позже) должны удовлетворять аксиомам частичного порядка (т.е. быть антирефлексивными и транзитивными отношениями).

Это отношение частичного порядка дополняется отдельным отношением одновременности, которое удовлетворяет свойствам рефлексивности, транзитивности и симметричности, т.е., по принятой в науке терминологии, является отношением эквивалентности.

Но при любом подходе частичный порядок – это все же именно порядок, в отличие от многих структурированных образований, порядка не образующих. А время упорядочивает – вот что важно. Поэтому если какую-то структуру призывают считать моделирующей темпоральное отношение «раньше, чем», то она обязана быть структурой по крайней мере частичного порядка. Между тем, весьма широкое распространение получила концепция так называемого мифологического времени, характеристическим свойством которого объявлена цикличность[2]. Мифологические события не просто следуют одно за другим, а повторяются вновь и вновь. Парадоксальным образом, циклическое время, помимо мифов, встречается в современных физических теориях. Так, в 1949 г. К.Гёдель получил космологическую модель, в которой некоторые временноподобные линии оказались замкнутыми[3].

Все это очень увлекательно, однако цена принятия концепции циклического времени – отказ от отношения «раньше, чем» как порядкового отношения. Примирить идеи цикла и порядка логически невозможно. Либо время как цикл, либо время как порядок, но не то и другое вместе. Проблема в том, можно ли вообще использовать по сути пространственную структуру – линию – для моделирования времени. На наш взгляд, это можно делать только тогда, когда точки линии упорядочены (допустим, как на отрезке или интервале прямой). Но точки окружности уже не упорядочены, т.к. для них не выполняются приведенные аксиомы частичного порядка. Упомянутый результат К.Гёделя приходится оценивать как математический артефакт, открытый в геометрической теории, без должных оснований отождествляющей линию и время.

Тут мы сталкиваемся с достаточно распространенной ситуацией. Сначала предлагается плохо пригнанная к реальности математическая теория, использующая, однако, устоявшиеся термины в несвойственном им значении, затем моря чернил проливаются по поводу мнимой глубины этой теории, которая, дескать, заставляет нас постичь всю парадоксальность привычных феноменов. Все это немедленно исчезает, как только осознаешь, что разгадка заключается именно в нетрадиционном приписывании значений терминам.

Но что упорядочивает время? Напрашивается ответ – события. А что такое событие? Будет ли событием, например, вспышка света? В физике это и будет примером события. Обозначим его буквой а. Однако вспышки света происходят многократно, так что появляется запрещенный циклический ряд вида …, а, а, а, а…. Чтобы спасти ситуацию, в математизированных науках упорядочивают не события как таковые, а сами моменты времени. В качестве моментов обычно берется множество действительных чисел, а естественный порядок «меньше, чем» на числах отождествляется с отношением «раньше, чем». Такой подход допустим, но он накладывает незримые границы на возможности адекватного постижения времени.

Другой подход основан на упорядочении самих событий. Реализовать его гораздо сложнее. Нам известен только один путь: необходимо придать событиям уникальные, индивидуализированные черты. Но какие события следует называть уникальными, индивидуализированными? Назовем явление уникальным или индивидуализированным (обладающим индивидуальностью), если оно, во-первых, отличается от всех других явлений, за исключением себя самого, и, во-вторых, располагается в объективном пространстве. Последнее означает, в частности, что такие явления в принципе могут быть наблюдаемы (в отличие от любых абстракций, которые мы отныне лишаем уникальности и неповторимости в нашем смысле).

Теперь все готово для указания на второе фундаментальное свойство времени: в отношение «раньше, чем» вступают уникальные индивидуализированные события. Последовательности таких событий также уникальны и индивидуализированы и образуют историю соответствующей области реальности.

Здесь мы сталкиваемся с важным следствием второго свойства времени – время и история неразрывно связаны. Если есть время, значит существуют и индивидуализированные события и последовательности таких событий, т.е. история. И наоборот, история развертывается в последовательности уникальных событий, а последние упорядочены отношением «раньше, чем» – появляется время.

Следующий базовый аспект понятия времени связан с разделением событий на прошлые, настоящие и будущие. Подчеркнем, что ни в одной физической теории, претендующей на статус теории времени, нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Сказанное требует пояснений. Традиционно всегда считалось и считается, что существуют только события настоящего. События прошлого по-настоящему уже не существуют, а события будущего еще не существуют. Формулировали эту мысль по-разному, но суть была одна. Как писал Т. Гоббс, «...только настоящее имеет бытие в природе, прошедшее имеет бытие лишь в памяти, а будущее не имеет никакого бытия»[4]. Все же налицо факт достоверных рассказов о прошлом и высказываний, правильно предсказывающих будущее, которые не были бы таковыми, если бы не основывались на реальной почве.

Получается, что на вопрос, существуют ли прошлое и будущее в объективной реальности, мы готовы дать как отрицательный, так и утвердительный ответ, что противоречиво. Выход из противоречия заключается в разделении бытия на области, существующие в разных смыслах. Прошедшее и будущее объективно существуют, наличествуют в бытии, но не так, как настоящее. Однако эти смыслы оставались непостижимыми, что приводило исследователей к субъективизации времени. За две с половиной тысячи лет обсуждений никто не смог найти решения проблемы. В такой ситуации нередко пытаются элиминировать сам неудобный вопрос. Так и произошло в рассматриваемом случае. Было объявлено, что все события существуют в одном и том же смысле. Разделение событий на прошлые, настоящие и будущие всецело субъективно. Существовать в 1005, в 2005 или в 3005 году – это одно и то же и никакой разницы в бытии событий этих лет якобы не существует. В подкрепление данной картины ссылаются на современную физику и справедливо ссылаются, между прочим. В составе физических теорий времени действительно нет понятий прошлого, настоящего и будущего. Это просто факт, и тут ничего не поделаешь. Вопрос, какие события происходят в момент теперь или сейчас, какие – в абсолютном прошлом, а какие – в будущем, поэтому кажется либо бессмысленным, либо субъективным.

А если не соглашаться с тем, что все события мирового универсума (физические в том числе) существуют в одинаковом смысле? Можно ли найти объективное основание для такой позиции? Мы предлагаем следующий ответ на поставленные вопросы. Каждое событие происходит, случается с какими-то реальными объектами. Любой такой объект обладает некоторыми свойствами и вступает в некоторые отношения с другими объектами. На языке современной логики свойства и отношения объектов называют предикатами. Введем следующую абстракцию. С каждым реальным объектом х в каждый момент времени t будем связывать совокупность всех его предикатов. В честь Г.Лейбница назовем такую совокупность лейбницианом х в момент t.

Покажем, как «работает» абстракция лейбнициана применительно к проблеме статуса существования или бытия объектов и событий прошлого, настоящего и будущего. Основная идея состоит в том, что в лейбницианы любого пространственно локализованного объекта в разные моменты времени входит разное количество предикатов. Объект существует в настоящий момент времени, если его лейбнициан содержит наибольшее количество предикатов. Объект находится в моменте прошлого, если этот момент раньше, чем момент настоящего, и в моменте будущего, если этот момент позже, чем момент настоящего. Более далекие моменты прошлого и будущего отличаются от более близких к моменту настоящего тем, что лейбницианы соотнесенных с ними объектов содержат меньше предикатов, чем лейбницианы объектов, более близких к настоящему.

Все это имеет далеко не формальный смысл. Познавательная деятельность каждодневно сталкивает нас с ситуациями, заставляющими осознать, что в отношении прошлых и будущих событий мы можем с определенностью утверждать меньше, чем относительно аналогичных доступных для изучения событий, происходящих в настоящем. Почему сыщики предпочитают раскрывать преступления по горячим следам? Потому, что чем в более далеком прошлом оказывается событие преступления, тем меньше возможностей его полного описания. Двойственным образом, чем дальше от нас будущее, тем меньше достоверного можно о нем сказать. Объективным основанием такого рода явлений служит нарастающая неполнота лейбницианов объектов в моментах прошлого и будущего по мере их удаления от момента настоящего.

Таким образом, бытие событий прошлого и будущего отличается от бытия событий настоящего постольку, поскольку количество предикатов, локализованных в реальном пространстве объектов прошлого и будущего, меньше, чем количество предикатов объектов настоящего. Количественное различие разновременных лейбницианов, обусловливающее разделение событий на прошлые, настоящие и будущие, будет третьим фундаментальным свойством времени. В той или иной форме данное свойство времени знакомо как историкам, так и исследователям, разрабатывающим сценарии будущего. Представители точного естествознания с этим свойством не сталкиваются, поэтому их теории времени не адекватны.

Оставшийся базовый аспект понятия времени можно выразить двумя словами: время течёт. Говорят еще, что время идет. Или (в несколько ином смысле, но по сути том же значении) идет время. Течение, ход времени состоит в том, что события будущего становятся событиями настоящего, события настоящего – событиями прошлого, а события прошлого – событиями еще более далекого прошлого. Течение времени – четвертое его неотъемлемое, фундаментальное свойство. Используя слова «течение времени» и «становление» как синонимы, отметим тот факт, что существование течения времени или становления – неоспоримое свидетельство индивидуального опыта каждого из нас. Поскольку философы и ученые тоже люди, они также имеют этот опыт постижения времени. Но они хотят все выразить на языке теорий. Дальше начинается поистине детективная история. Как только появлялась очередная теория времени (или пространства и времени, или пространства-времени), обнаруживалось, что в теоретической конструкции время не течет, никуда не идет, оно стабильно, неизменно и неподвижно.

В чем же состоит преступление, коль скоро речь идет о детективе? В том, что в угоду теории жертвуют свидетельствами опыта и при этом причисляют себя к лагерю поборников эмпирического метода. Не все виновны в этом преступлении. Древний грек Парменид, по-видимому, первый мыслитель, отвергший течение времени, честно заявил, что жертвует чувственным опытом в пользу теоретических рассуждений. Еще один честный человек, французский философ Анри Бергсон, поступил наоборот и провозгласил бессилие науки в ее попытках постичь феномен текущего времени. Блаженный Августин видел проблему яснее всех, но решения не нашел и также честно в этом признался.

Само собой, имеется в виду логическое преступление и интеллектуальная честность. Но от этого не легче. Ведь люди все еще верят науке. А наука говорит, что время не течет и не идет. Но мы-то знаем, что идет. И живем и действуем в соответствии с этим знанием. А когда нам напоминают, что по науке это не так, смущенно соглашаемся: да, да, конечно… Не торопитесь соглашаться. А то получится так, как получилось с гелиоцентрической системой. Все видели, как солнце всходит и заходит, и верили глазам своим. Затем теория объяснила, что верить не следует. Не верить даже стало одно время модным. Теперь, без лишнего шума правда, дан задний ход: все дело в системе отсчета; находясь на солнце, увидим, как земля вращается вокруг светила, находясь на земле, видим, как солнце крутится вокруг нас. Вопрос о том, что вокруг чего вращается, теряет остроту, и теория Птолемея в принципе ничуть не хуже, а быть может, в каких-то аспектах (ведь мы-то на земле, а не на солнце!) лучше, чем теория Коперника. Короче говоря, мы предлагаем принцип «верь глазам своим». Если теория не согласуется с чувственным опытом, то тем хуже для теории. Тем многим, кто, прикрываясь авторитетом точного естествознания, лишает время одной из его неотъемлемых фундаментальных черт, пора честно сознаться в том, что их теории – вовсе не теории времени. Быть может, это очень хорошие и полезные теории. Но они не про это.

Я был бы не прав, если бы одни имели опыт восприятия течения времени, а другие столь же многочисленные человеческие существа его не имели. Но чего нет, того нет. И если теория превращает этот опыт в массовую галлюцинацию, якобы не имеющую отношения к реальному времени, то серьезные сомнения должны возникнуть именно в отношении такой теории.

В заключение поставим вопрос: почему вообще существует феномен времени? Ведь многочисленные теории универсума вполне обходятся без подлинного времени, довольствуясь его суррогатами, и легко представить себе мир, в котором времени нет. Но в реальности наш мир всецело темпорален, и все без исключения находящиеся в пространстве вещи захвачены потоком становления. По-видимому, наличие времени обусловлено универсальной нехваткой ресурсов существования. Один из универсальных ресурсов – объективное пространство, вместилище вещей. Однако места всем не хватает. Объектов в мире гораздо больше, чем способно вместить в себя пространство. Если на место планеты Земля будет претендовать космическое тело соизмеримой или бόльшей массы, при лобовом столкновении Земля перестанет актуально существовать как планета, но будет существовать в прошлом. Динозаврам нет места в настоящем – все места их возможного обитания заняты более преуспевающими видами. Как это ни печально, прежние поколения людей вынуждены были уйти в прошлое, чтобы освободить место новым поколениям. И так во всем.