Социальные роли

Под «социальной ролью» понимается определенный набор моделей поведения и ожиданий, определяемых специальными нормами, обращенными от соответ­ствующей группы (или нескольких групп) к облада­телю определенных социальных позиций. Обладатели социальной позиции ожидают, что исполнение специ­альных норм дает в итоге регулярное и потому пред­сказуемое поведение, на которое может ориентироваться поведение других людей. Благодаря этому возможна регулярная и непрерывно поддающаяся планированию интеракция.

Ролевые предписания — как и другие нормы — под­крепляются социальными санкциями. Фактическое ис­полнение ролевых ожиданий объясняется прежде всего процессами усвоения, в ходе которых многие ролевые предписания иытернализируются. Часто это происхо­дит уже в процессе социализации.

Поскольку в любом обществе существуют различ­ные позиции, с которыми их обладатели связывают раз­личные ожидания, приходится принимать во внимание наличие у одного индивида множества ролей. Во-пер­вых, существуют всевозможные роли, которые соотно­сятся и согласуются друг с другом. Некоторые из них имеют смысл только потому, что носитель одной роли оправдывает определенные ожидания носителей другой роли (например, «учитель — ученики»). Все обще­ство представляет собой единую, согласованную роле­вую структуру.

Во-вторых, каждый член общества исполняет не­сколько ролей (роль в семье, профессиональная роль, роль соседа, роль гражданина). Трудно представить, чтобы человек исполнял лишь одну роль. Если такое происходит, то налицо более или менее особый патоло­гический случай.

В каждом обществе есть нормы, которые действи­тельны для всех людей, попавших в ситуации опреде­ленного типа. Они существуют даже тогда, когда люди вовсе не востребованы как носители ролей. Ролевые предписания, напротив, являются специальными нор­мами, действительными только для тех, кто занимает определенную позицию. Итак, предполагается соци­альная дифференциация, которая связана с дифферен­циацией норм. Отношение специальных ролевых норм к всеобщим значимым нормам очень сложное. Многие ролевые предписания вообще не касаются общезначи­мых норм.

Конечно, обычно бывает так, что в ролевом поведе­нии содержатся общезначимые нормы. Они служат как бы фоном ожиданий, обращенных к конкретным носи­телям ролей. Важно то, что хотя поведения-ожидания обращены к людям, они относятся не к ним самим, а к занимаемым ими позициям. Индивидуальность челове­ка здесь не имеет значения, поскольку он типизируется как носитель позиции. Это не значит, что он должен отказаться от всего индивидуального, потому что. на­правленные на него как на носителя позиции ожидания относятся только к поведению в тех ситуациях, кото­рые существенны с точки зрения позиции.

Понятие «социальной позиции» объяснить нелегко. Если с точки зрения структурно-функциональной теории его считают функциональным, относящимся к оп­ределенной функции в социальной системе, то в таком случае оно снова привязывается к нормативным струк­турам и также объясняется ролевыми предписаниями. Быть может, прав был Линтон, рассматривая «роль» и «статус» как аспекты одного и того же субъекта, а это значило бы для нас, что мы должны постоянно соотно­сить позиции с ролями, а роли с позициями (причем, согласно Линтону, понятие «статуса» идентично поня­тию «позиции»). Позицию и роль по сути можно изоли­ровать друг от друга лишь аналитически. Под «соци­альной позицией» мы понимаем прочные, закрепивши­еся, отделимые от конкретных лиц узловые пункты в сети социальных отношений. Они указывают преж­де всего на объективные и могущие быть объективны­ми социальные отношения. В сознании не только позна­ющих, но и действующих индивидов они обнаруживают­ся в типизированной форме. Но типизация конституиру­ется не только существующими нормативно установлен­ными структурами ожиданий, но и такими поведения­ми-ожиданиями, которые нормативно не определены.

Следует еще раз подчеркнуть, что исполнение ро­левых предписаний служит не только непосредствен­ному удовлетворению норм-ожиданий, но и потребнос­ти в общей социальной ориентации. Даже у того, кто не затронут непосредственно невыполнением ролевых норм другими людьми, может возникнуть чувство раз­дражения и протеста. Символическая ценность роле­вых атрибутов состоит в их социально ориентирующей функции.

Люди, которым постоянно приходится играть опре­деленные роли, часто со временем приобретают роле­вые привычки. Отклонение от них не подлежит санкци­ям. Тем не менее они способствуют ориентации других людей в процессе социального взаимодействия. Например, не существует специальных предписаний относи­тельно формы одежды доцентов высшей школы. Но если молодой ученый, которого пригласили в чужой универ­ситет для чтения доклада, оденется точно так же, как и студент, может случиться так, что его никто не заме­тит. Так возникает дезориентация. Нормативное ядро роли окружено, как правило, рядом ненормативных атрибутов, которые тоже формируют относящиеся к роли поведенческие ожидания.

Что касается конфликтов, возникающих из-за проти­воположного содержания выполняемых одним и тем же субъектом ролей, то следует отметить, что наличие у субъекта одновременно нескольких ролей ведет к конф­ликту лишь в том случае, когда пересекаются существен­ные ролевые сферы и в ситуации сталкиваются взаимно исключающие друг друга поведения-ожидания.

Индивиды могут исполнять множество значительно изолированных друг от друга ролей; в особенности это характерно для современного общества, в котором, как известно, профессиональные и семейные роли мало свя­заны друг с другом. Поэтому социологи не без основа­ния говорят о «ролевом наборе». Существуют разные степени переплетения, взаимодействия ролей. В неко­торых случаях даже возникает сомнение, имеем ли мы дело с сетью множества ролей или с сегментами одной обширной роли.

В то время как всеобщие социальные нормы часто усваиваются уже в процессе социализации, в юношес­ком возрасте так обстоит дело лишь для части соци­альных ролей. Некоторые социальные роли, например, профессиональные, усваиваются лишь тогда, когда ос­воена профессия. Дадим еще одно определение соци­альной роли.

Под «социальной ролью» следует понимать обуслов­ленный ситуацией, актуализированный в ее существенных моментах, заученный способ поведения, который известен обществу и признан им. Такой способ поведения становится присущ индивиду после того как он его выучил и перенял. Актуализируя опре­деленное поведение, индивид соответствует типизиро­ванным ожиданиям, которые обращены к нему как но­сителю социальной позиции в ситуациях определенного типа. Понятие «способ поведения» отражает тот факт, что роль представляет собой совокупность связанных друг с другом и переживаемых в единстве элементов поведения.

Во втором определении понятия социальной роли не исключается, что часть ролевых ожиданий обладает нор­мативным характером, следовательно, также гаранти­руется санкциями. Однако здесь налицо динамичный характер ролевой игры. Часть ожиданий остается от­крытой: ожидается, что носитель роли как-то справля­ется со своими ролевыми обязанностями. Это проявля­ется в конкретных ситуациях. Конечно, на основе таких ситуаций возникают новые привычки, а в конце концов и обычаи, из которых образуются новые возможности ориентации для партнеров по интеракции. Из испы­танных временем обычаев возникают прочные нормы.

Исполнение роли постоянно требует известной сте­пени субординации и определенности. Существуют роли (например, роль рабочего), которые насквозь регламен­тированы, так что предписано почти каждое движение. В случае с некоторыми другими ролями с самого нача­ла ясно, что носитель роли должен осуществлять много самостоятельных действий, чтобы роль была исполне­на успешно. Ученый, который никогда не говорит ниче­го такого, чего бы не знали его коллеги, то есть никогда не указывает им на ошибки и не критикует их, — пло­хой ученый. Интересно, что эта ролевая норма даже институализирована. Порядок присуждения ученой степени содержит, как правило, инновацию в качестве нормы. Диссертация, которая представляет собой обоб­щение уже известного, считается плохой диссертацией. От консультанта предприятия ждут, что он заметит не­достатки и подумает о возможностях улучшения, к ко­торым в повседневной рутине предприятия прийти не _Так легко. От него — приходящего, как правило, со стороны — требуется, чтобы он не испытывал трепета перед иерархически организованной ролевой структу­рой предприятия.

Было бы все же неверным считать, что люди, кото­рые подчинены в исполнении роли детальной регламен­тации, постоянно должны мириться с несвободой боль­ше, чем те, чья роль предоставляет им большое игро­вое пространство. Во-первых, конечно, нужно обратить внимание, сколько времени и сил требует конкретная роль. Поскольку человек постоянно играет несколько ролей, то может случиться, что одна регламентирован­ная роль его не слишком угнетает. Мы знаем некото­рые профессиональные роли, которые не требуют серь­езной увлеченности и отрабатываются с так называе­мой установкой на «работу» без внутреннего участия.

Другие профессиональные роли требуют большей от­дачи, и человек не может отключиться от своей роли после работы. С одной стороны, он должен все время иметь дело с ролью и ее требованиями. Одновременно он должен объективировать себя самого, рефлексиро­вать над своим поведением. Чтобы исполнять свою роль правильно, он должен снова и снова решать проблему роли и себя самого в ней. Например, чтобы быть судь­ей, надо обладать знанием права, а также знаниями в самых различных областях человеческой жизни, свя­занных с правом. Судья должен ориентироваться в эмоционально-психологической сфере: например, он Должен понимать, когда следует сдержать свое сострадание и руководствоваться только законом и необходи­мостью справедливого воздаяния. С другой стороны, индивид может идентифицировать себя только с такой ролью, с которой его «Я» естественным образом и без напряжения образует единое целое. Но в таком случае может возникнуть опасность, что человек откажется от других ролей. Возможно, именно те роли, которые ос­тавляют незанятым много организованного игрового пространства, в более глубоком смысле порождают опасность самоотчуждения.

Как пишут П. Бергер и Т. Лукман, всякое институ­ционализированное поведение является ролевым: «Роли представляют институциональный порядок на двух уровнях. Во-первых, исполнение роли представляет самое себя. Например, участвовать в процессе выне­сения приговора — значит представлять роль судьи. Индивид, выносящий приговор, действует не «по своей воле», но как судья. Во-вторых, роль представляет ин­ституциональную обусловленность поведения. Роль су­дьи связана с другими ролями, вся совокупность кото­рых составляет институт права. Судья действует как представитель этого института... Репрезентация инсти­тута в ролях и посредством ролей есть, таким образом, репрезентация фаг ехсеПепсе, от которой зависят все другие репрезентации. Например, институт права пред­ставлен, конечно же, и правовым языком, правовыми законами, юридическими теориями и, наконец, предель­ными легитимациями института и его норм в этичес­кой, религиозной или мифологической системах мыш­ления. Такие созданные человеком феномены, как вну­шающие страх рычаги правосудия, зачастую сопровож­дающие правовое регулирование, и такие природные феномены, как удары грома, которые могут быть при­няты за божественный приговор в испытании «божьим судом» и даже могут стать символом высшей справедливости, также представляют институт. Но значимость и даже умопостигаемость всех этих репрезентаций коре­нится в том, что они используются в человеческом по­ведении, которое оказывается поведением, типизиро­ванным в институциональных правовых ролях»¹.

¹ Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. С. 124-125.

Человек — существо социальное. И значительная часть его социальности конкретизируется в социальных ролях. Процесс социализации по преимуществу состо­ит из изучения ролей. Неизолированный субъект учит­ся, как нужно себя вести в обществе. В этом процессе обучения субъект действует как носитель роли и учит­ся осваивать новые роли, которые требуются ему само­му или должны способствовать развитию его знаний.

Анализ ролей особенно важен для социологии права, так как он раскрывает связь между социальными и пра­вовыми нормами, объективированными в обществе, и способами, посредством которых эти нормы интериоризуются в поведении индивидов. Так что теперь оказыва­ется возможным проанализировать, к примеру, соци­альную обусловленность правовых норм определенных общностей (классов, этнических групп, интеллектуальных кругов), а также способ, каким эти нормы проявляются в правосознании и правовом поведении индивидов.

Анализировать взаимосвязь между ролями и пра­вом можно с двух точек зрения. Если рассматривать ее в перспективе правового порядка, роли оказываются институциональными репрезентациями и звеньями, опосредующими институционально объективированную правовую систему. Если рассматривать ее в перспек­тиве различных ролей, каждая роль несет в себе часть социально определенных правовых норм. Безусловно, обе перспективы указывают на один и тот же глобаль­ный феномен. Исходя из первой перспективы, можно сказать, что право существует лишь в той мере, в ка­кой индивиды реализуют его; исходя из второй — что индивидуальное правосознание социально детермини­ровано. Если свести это к проблеме ролей, то можно сказать, что, с одной стороны, правовой порядок реа­лен лишь постольку, поскольку реализуется в исполня­емых ролях, а с другой стороны — роли представляют правовой порядок, который определяет их характер (включая и то, что они являются носителями права) и придает им объективный смысл. Правовые нормы за­дают стандарты ролевого исполнения, которые доступ­ны всем членам общества. Следовательно, каждый ин­дивид исполняя роль X может считаться ответственным за следование данным стандартам, которые служат к тому же в качестве рычагов социального контроля.