Место идеи в творческом процессе

Идея является такой мыслью, которая дает ключ к пониманию творческого процесса. Благодаря идее творческий процесс совершается не как стихийный, неуправляемый, аморфный процесс, в котором к результату приходят путем проб и ошибок, а как управляемый, осмысленный, разумно организованный процесс.

Значение идеи для творческого процесса состоит в том, что она осуществляет переход от постановки творческой задачи к ее решению. Как нельзя обойти момент перехода от поисков к решению, так нельзя перешагнуть через идею, пройти мимо нее. Именно идея содержит в себе заряд нового — то, ради чего совершается творческий процесс. Ее возникновение и последующая реализация — непреложный закон творчества. Все коллизии творческих поисков и находок сходятся в идее, как в фокусе. Она — “душа” творческого процесса, его самодвижущий принцип.

Идея “делит” творческий процесс на три этапа.

Первый этап — этап постановки задачи и поисков ее решения — выполняет, главным образом, отрицательную работу: человек последовательно все больше убеждается в том, что прежние знания и умения, старые способы решения не годятся для решения данной задачи.

На втором этапе совершается переход от постановки задачи к ее решению, возникает идея. Этот этап является ключевым для творческого процесса, так как от него зависит, будет ли творческий процесс подобен процессу искания методом проб и ошибок или же он почти с самого начала будет разумно ориентированным процессом. Чем ответственнее подходит человек к выдвижению и формулированию идеи решения, тем вероятнее правильность идеи и тем менее вероятен бесплодный путь проверки-реализации ошибочной идеи.

Переход от поисков к решению не является одномоментным процессом. Идея возникает не сразу, не вдруг. Между ее зарождением как интуитивной мысли и оформлением существует определенная дистанция — этап сознательной работы мысли. Эта дистанция может быть едва заметной, малоосознаваемой и тем не менее она обязательно существует.

Ранее уже говорилось о том, что интуитивная мысль прежде, чем стать идеей, подвергается проверке, испытанию, апробируется с помощью наличных мыслительных средств (знаний, логики, убеждений). Эти процедуры осуществляются или должны осуществляться по определенным параметрам, критериям. Отсутствие последних может привести к двум нежелательным крайностям в оценке идеи: когда обыкновенную рядовую мысль принимают за идею. В этом случае имеет место переоценка мысли, некритический подход, который нередко приводит к излишней трате сил и времени по реализации такой “идеи”. Подобную ошибку чаще всего совершают сами авторы этих псевдоидей. И, наоборот, когда недооценивают идею, принимают ее за рядовую мысль, вследствие чего не предпринимаются шаги по ее реализации. Такая ошибка допускается обычно при передаче идей от одних людей к другим: мысль автора идеи не осмысливается другими как идея. Поэтому, чтобы не было переоценки или недооценки значимости той или иной мысли, необходимо следовать правилам, критериям, по которым можно было бы определить идею.

Критерии нужны не только для минимизации, устранения произвола в оценке идеи. Они важны сами по себе, как условия выдвижения, состоятельности идеи. Особенно они нужны, если идее предшествует не одна интуитивная мысль, а несколько, некоторое множество конкурирующих мыслей. В этом случае возникает задача отбора, а критерии определения идеи приобретают характер критериев отбора. Вообще скорее исключением, чем правилом, является формирование идеи из одной интуитивной мысли. Идеи часто можно уподобить граммам радия, добываемым из тонн руды или крупицам золота в золотоносном песке.

Итак, каковы критерии определения идеи? Любая интуитивная мысль становится познавательной или практической идеей, если она испытана, апробирована с помощью двух основных критериев: критерия возможной истинности и критерия возможной полезности.

Критерий возможной истинности определяет: противоречит или не противоречит вновь возникшая мысль имеющимся знаниям о предмете мысли. Этот критерий устанавливает логическую совместимость новой идеи с прежними знаниями (имеются в виду проверенные в опыте, на практике знания)[94]. Он позволяет мысленным путем установить вероятную (возможную) истинность (= правдоподобность) новой мысли или же ее явную ложность, ошибочность. В этом критерии отмечен момент возможности, так как нельзя вполне утверждать, что отобранные с его помощью мысли являются действительно правильными, истинными. (Последнее слово здесь принадлежит опыту, практике). Среди отобранных мыслей могут оказаться и ложные, которые не обнаружены вследствие недостаточности наличных знаний автора идей.

Критерий возможной истинности тем точнее и определеннее, чем полнее знания человека о предмете мысли. Его точность и эффективность зависит также от того, насколько человек сумел в своем сознании отделить зерна от плевел, знания от субъективных мнений, верований, предрассудков. Если граница между знанием и тем, что заменяет знание, расплывчата, неопределенна и человек не знает по-настоящему, что является действительным знанием, а что недоказанным мнением, то критерий возможной истинности будет тогда выдавать ложные мысли за истинные или, наоборот, отсеивать вместе с ложными такие мысли, которые на поверку могут оказаться истинными. В первом случае авторы ложных идей напрасно тратят силы и время на их реализацию. Во втором случае отвергаются ценные в познавательном отношении идеи, что тормозит прогресс.

Зависимость критерия возможной истинности от индивидуального сознания говорит о его субъективности. У разных людей имеется разный уровень знаний и культуры; поэтому они по-разному будут оценивать свои мысли. Если, например, для одного человека очевидна ложность идеи, то другой, располагая меньшим объемом знаний, может не заметить ее.

Тем не менее указанный критерий имеет объективные основания. В современном обществе образование человека в значительной степени стандартизировано. Если человеку доверяют работу, требующую определенной квалификации, то, вероятно, учитывают при этом, что он должен обладать известным минимумом знаний, который позволял бы ему выполнять эту работу. Общезначимость и, соответственно, объективность критерия возможной истинности определяются в целом высоким уровнем образования современного человека.

Теперь о критерии возможной полезности. Если для определения познавательной идеи основным является рассмотренный выше критерий возможной истинности, то для определения практической идеи таковым является критерий возможной полезности. Этот критерий требует соответствия идеи (ее мыслимого содержания и связанной с ней работы по реализации) интересам людей.

С точки зрения критерия возможной полезности идея должна выражать интересы, потребности, вообще субъективные устремления людей. Без этого она лишена практической силы и значения. Мысленное связывание идеи с теми или иными интересами необходимо для того, чтобы еще до реального практического действия была определена, осознана возможная практическая значимость предвосхищаемого в идее продукта-результата.

Критерий возможной полезности требует четкого осознания потребностей, интересов, установления их иерархии, соподчиненности. Только при условии выполнения этого требования он может быть с успехом использован для оценки практической значимости идей.

Будучи основным для определения практических идей данный критерий важен также для определения познавательных идей. Ведь с осуществлением последних связаны порой практически непреодолимые трудности или это осуществление требует слишком больших затрат/жертв.

Критерий возможной полезности имеет для определения познавательных идей то значение, что с его помощью выдвигаются на первый план идеи, осуществление которых отвечает насущным интересам людей. Этот критерий играет, однако, подчиненную, вспомогательную роль в определении познавательных идей. Он может затормозить или ускорить выдвижение и реализацию указанных идей, но он бессилен выявить или уничтожить, зачеркнуть их познавательную ценность. Последняя определяется исключительно критерием возможной истинности.

Примерно то же самое можно сказать о роли критерия возможной истинности в определении практических идей. Он, безусловно, необходим для определения практической идеи. В самом деле, только та практическая идея может быть осуществлена, материализована, которая выверена познанием, основана на познании объективных закономерностей. Печальный пример практической идеи, не выверенной познанием, — идея вечного двигателя. Сколько напрасных усилий было затрачено на ее реализацию! Даже после открытия закона сохранения энергии находились горе-изобретатели, пытавшиеся создать вечный двигатель.

Особый статус имеют художественные идеи. Они не сводимы ни к познавательным, ни к практическим идеям. Соответственно и критерий их определения особый. Этот критерий оценивает художественную, эстетическую ценность вновь возникшей мысли. Его можно было бы назвать критерием возможной художественности (эстетичности). Данный критерий предельно вариативен и всецело зависит от художественного вкуса и эстетических предпочтений автора идеи.

Кроме указанных критериев большое значение имеет также общий методологический критерий. Он определяет соответствие идеи исходным методологическим, философским принципам-установкам. Критерий позволяет отбирать методологически состоятельные идеи.

Третий этап творческого процесса — этап решения проблемы-задачи, реализации идеи. На этом этапе возможность решения превращается в действительность. Необходимым условием такого превращения является функционирование идеи, что предполагает наличие у нее определенных функций. Эти функции являются своего рода каналами или формами реализации идеи и, соответственно, формами разрешения присущих ей противоречий. Благодаря функциям идея выходит как бы за пределы самой себя.

К основным функциям идеи относятся: синтетическая, регулятивная и эвристическая.

Синтетическая функция. Вновь родившаяся идея не сразу ведет к конечному продукту. До своего практического воплощения или проверки она должна развернуться в систему мыслей. В научном познании на основе идеи разрабатывается гипотеза — развернутое теоретическое построение; в практической деятельности — проект; в искусстве — художественный замысел. Идея не годится для реализации в том виде, в каком она первоначально существует. Без системы подчиненных ей мыслей-следствий она как бы “висит в воздухе”, слабо связана с “земной основой” (со всем умственным опытом человека, за которым стоит чувственный и практический опыт). Это отчетливо можно видеть на примере гипотетической идеи. Сама по себе, как первоначальное предположение, она принципиально непроверяема. Для того, чтобы осуществить проверку идеи, на ее основе нужно построить гипотезу, а из гипотезы вывести следствия, непосредственно проверяемые на опыте.

Если только что возникшая идея как бы приоткрывает дверь в мир неизведанного, несозданного, и человек лишь “заглядывает” в эту дверь, то развернутая в систему мыслей она “заставляет его войти” в открытую дверь и показывает перед ним неисчислимые богатства нового.

В процессе развертывания идеи в систему мыслей как раз и реализуется одна из ее основных функций — синтетическая.

Синтетическая функция идеи, осуществляя переход к системе мыслей, “решает” двуединую задачу: расчленение идеи на множество разных мыслей и сохранение ее как целостного образования. С одной стороны, в полном соответствии с законами дедукции, возникает логический “куст” мыслей, а, с другой, идея, не переходя полностью в этот “куст” (не растворяясь в нем), становится главной, основной, центральной мыслью возникающей системы. (Вот откуда, кстати, определение идеи как основной мысли произведения, открытия или изобретения). Здесь происходит синтез логики и интуиции: идея (и присущий ей интуитивный момент) снимается логической операцией расчленения, деления и одновременно сохраняется как основная мысль.

Регулятивная функция. Уже проблема-задача направляет мысль, но лишь идея нацеливает ее на конкретный результат. Являясь поворотным пунктом от поисков к решению она служит средством ориентации в задаче, играет роль руководящего принципа для поисков окончательного решения задачи. Регулятивная функция, с одной стороны, дисциплинирует мышление человека, удерживает его в определенном направлении, не позволяет “растекаться мыслям по древу”, а, с другой, активизирует, мобилизует мышление, “подталкивает” его в нужном направлении. Имея в виду эту вторую сторону, можно сказать, что в идее, как ни в каком другом мыслительном образовании, выражен активный характер человеческого мышления. Будучи первым проблеском решения она вселяет уверенность в успехе, в перспективность его усилий, эмоционально заряжает, вдохновляет его.

(Регулирующий характер идеи выступает как бы в чистом виде в случае патологического нарушения мыслительного процесса, когда субъективная установка больного, вступая в конфликт с объективными фактами, оформляется в навязчивую, сверхценную или бредовую идею.)

Регулятивная функция является формой разрешения присущего идее проблемного противоречия. Она осуществляет самопереход идеи от предварительного решения проблемы-задачи (являющегося по своему характеру проблематическим-незавершенным) к окончательному решению. Будучи процессуальной она неуклонно ведет идею через все трудности задачи к самоосуществлению. Если бы идея не обладала регулятивной функцией, то заложенное в ней содержание, не использованное для преодоления трудностей задачи, осталось бы на уровне догадки-предположения.

Эвристическая функция. Идея не только синтезирует, не только регулирует, но обновляет и даже революционизирует мышление человека. Она — скачок в мир несозданного, неоткрытого.

Эвристическая значимость идеи обусловлена тем, что она содержит в себе возможность нового — нового знания, нового предмета, нового произведения искусства. Она так или иначе ведет к новому освоению действительности: теоретическому — познанию ее, или практическому — преобразованию ее. Идеи как первопроходцы или геологи-разведчики открывают новые пути познания и преобразования действительности. Даже очень старые, но еще не реализованные идеи заставляют людей вести поиски. Такой, например, была идея атомизма. Прошло более двух тысяч лет, прежде чем она воплотилась в научную теорию атомного строения вещества. Пока идея не реализована и не опровергнута, она эвристически значима.

По идеям можно судить о дерзновенности человеческого разума. Известное требование Н. Бора “безумных” идей является как раз констатацией того факта, что чем новее, оригинальнее, “безумнее” идея, тем больше шансов на успех она имеет, так как для создания фундаментальной физической теории нужны поистине революционные идеи.

Достижение нового в творческой деятельности не является самоцелью. Оно направлено на разрешение противоречия между субъектом деятельности — человеком и объектом деятельности — окружающей действительностью. Поэтому эвристическая функция идеи, будучи средством достижения нового, является в то же время формой разрешения присущего идее субъект-объектного противоречия.