Взаимоотношения России с Османской империей и Крымским ханством

В историографии внешней политики России в XVII в. южное направление традиционно рассматривается с позиции решения задачи выхода к Черному морю. Закрепление на его берегах, с точки зрения реальных экономических интересов русского государства, означало бы не только обеспечение непосредственного доступа к основным центрам международной торговли, но и возвращение важнейших земельных ресурсов на юге страны, превратившихся в результате ордынского ига в «дикое поле». Для страны, хозяйственная деятельность которой в XVII в. оставалась так или иначе связанной с аграрным производством, причем осуществляемым в зоне так называемого «рискованного земледелия», на худородных, с тонким слоем гумуса почвах, введение в сельскохозяйственный оборот южных черноземов имело едва ли не первостепенное значение. В XVII в. южнорусские черноземы из‑за постоянной внешней угрозы осваивались слабо. Османская империя и ее вассал Крымское ханство, осколок золотоордынского государства, продолжали в политическом и военном отношении доминировать в районах Северного Причерноморья.

Несмотря на вассальную зависимость Крыма от Турции, московское правительство строило свои отношения с каждым из этих государств с учетом их объективно разных внешнеполитических интересов, геополитической роли и притязаний. Османская империя располагала достаточными ресурсами для оказания реального воздействия на глобальные этнополитические процессы в масштабах всей Европы, Ближнего Востока и Малой Азии. Внешнеполитические амбиции Крымского ханства не выходили за границы апробированного еще в каменном веке грабежа и разорения близлежащих территорий. Только за первую половину XVII в. крымские татары увели в плен и продали на невольничьих рынках до 200 тыс. русских, не говоря уже о выжженных деревнях и пашнях, захваченных лошадях и домашнем скоте, украденном имуществе и т. п. Помимо ущерба, наносимого набегами, крымские ханы из династии Гереев, рассматривая себя в качестве приемников правителей «Золотой Орды», требовали от московских властей ежегодной дани. В специальной литературе приводятся различные оценки сумм, которое правительство Михаила Федоровича истратило на «поминки» (ежегодная дань России крымскому хану): от 300 тыс. до 1 млн рублей. Урон, причиняемый Крымским ханством человеческим и экономическим ресурсам страны, подталкивал правительство к проведению против него активных военных действий. После того, как отправленное в Крым русское посольство было подвергнуто пыткам, в Москве в 1639 г. состоялся Земский собор, специально созванный для обсуждения вопроса о начале войны с Крымским ханством. Истощение сил на западном направлении, а также осознание невозможности ведения войны против Турции, которая могла бы разразиться вслед за началом боевых операций в Крыму, заставило московские власти избрать оборонительную тактику на южном направлении. Поэтому в первой половине XVII в. в отношениях с Крымом преобладали оборонительные мероприятия. Еще в 1635 г. южнее Тульской засечной черты, началось возведение новой – Белгородской, которая растянулась почти на 25 лет, и включала 28 укрепленных городов, в совокупности образовывавших сплошную линию обороны на пространстве между Доном и Белгородом.

Внешнеполитический курс России в отношении Турции в XVII в. характеризуется постепенным перерастанием оборонительной тактики в наступательную. В 1637 г. отряд казаков, возглавлявшийся атаманом Михаилом Татариновым, захватил турецкую крепость Азов, которая прикрывала выход в Черное море через Дон. Казачьему гарнизону крепости, состоявшему из нескольких тысяч человек, удалось на протяжении 5 лет удерживать крепость, несмотря на то, что ему за годы «Азовского сидения» пришлось отражать штурм 200‑тысячной турецкой армии, которую с моря поддерживал военный флот империи. Оборона Азова и в наши дни является примером стойкости и героизма русских войск.

Вопрос о целесообразности оказания вооруженной поддержки гарнизону Азова рассматривался в Москве на заседаниях Земского собора, созванного в 1642 г. ввиду обострения отношений с Турцией. Трезвая оценка реального положения дел (осмотр Азова, осуществленный специально посланной для этого комиссией, показал, что в силу полученных разрушений новый штурм крепость не выдержит) позволила принять единственно правильное решение – оставить крепость. К полномасштабной войне с Османской империей, одной из крупнейших и могущественных держав мира, Россия еще не была готова.

Возобновление активных действий России на южном направлении приходится на 70‑е годы, когда Османская империя приступила к открытому наступлению на украинские земли. Воспользовавшись раздорами в украинской верхушке, играя на антимосковских настроениях некоторой ее части, турки захватили Правобережную Украину. По Бучачскому договору 1672 г. с Речью Посполитой к Османской империи отошли Подолия и некоторые другие территории. Переход под власть турок способствовал переориентации украинских гетманов на «Московию». И когда в 1677 г. на Украину вторглась огромная турецко‑татарская армия, украинское казачество обратилось за помощью к России. В ходе русско‑турецкой войны 1677–1681 гг., разразившейся вслед за этими событиями, 200‑тысячной армии турок противостояло 120‑тысячное объединенное русско‑украинское войско. Основные события войны связаны с героической обороной крепости Чигирин. Ее гарнизон показал чудеса храбрости. И, несмотря на то, что город после ожесточенных боев пришлось оставить, обескровленная турецкая армия не смогла развить наступление и отступила в направлении Буга. По итогам войны 13 января 1681 г. Россия заключила с крымским ханом Мурад‑Гереем Бахчисарайский договор, который позднее ратифицировала и Турция. Согласно договору между сторонами устанавливалось перемирие сроком на 20 лет, Левобережная Украина и Киев признавались владениями России.

Во время войны была создана третья по счету – Изюмская, засечная черта общей протяженностью около 450 километров, прикрывавшая южные рубежи России со стороны Украины.