Постановка исследовательской задачи

Глобализация уже сравнительно давно перешла из разряда вызовов в категорию средовых условий общественного бытия. Однако отношение к ней по-прежнему репродуцируется на уровне идеомифилогических конструкций. С одной стороны, в массовое сознание активно внедряется идеомиф о «свободном мире», демонстрация лояльности к которому преподносится в качестве непременного условия обретения материального благополучия (вхождение в круг респектабельных цивилизованных стран). Императив такого рода глобализма послужил в свое время идеологическим стержнем «бархатных», а теперь и «оранжевых» революций.[586] Мифологема о материальном благоденствии осуществляемой по западным рецептам глобализации обернулась для России в начале 1990-х гг. обвалом ее экономики.

На другои полюсе идеомифилогических конструкций находится инферанализация глобализационного процесса, утверждающая, что он не несет для человечества ничего, кроме порабощения под ярмом «золотого миллиарда». На практике антиглобализм оборачивается воинствующим бескультурьем, мигрантофобией, различными формами социальной девиации.[587] Антиглобалисты во многих своих чертах восходят к архетипу Неда Лудда – первого сознательного разрушителя станка, давшего имя движению английских рабочих, связывавших ухудшение своего социального положения с внедрением машинного оборудования. Современные неолуддиты, борясь с глобализацией смешивают две ее разнородные составляющие – экспансионную и коммуникационную. Отвергая американский мондиализм, они зачастую отрицают вместе с ним и весь накопленный человечеством потенциал международного коммуникационного обмена.[588]

Нужна отчетливая дифференциация объединенных и структурно смешанных под единым терминологическим обозначением явлений.