Новое переселение народов

Иммиграционная волна, захлестнувшая современный западный мир, сопровождает его космополитизацию. Иммигрант особо легко встраивается в глобализационную модель мироустройства, определенную Ж. Аттали как «общество новых кочевников». Зачастую в современной печати используется афоризм о безнациональной «нации мигрантов». Ее размеры оцениваются в 175 млн. человек. Это в 3 раза больше, чем мировая миграционная популяция в 1950-е гг. Учитывая же статистику нелегалов ее общая величина и вовсе доходит до 600-700 млн. человек. Для России, вышедшей в настоящее время на третье место в мире по привлечению иммигрантов после США и Германии, оценка миграционного компонента демографии особенно актуальна.[477]

В свете выявления мировых миграционных трендов концепт С. Хантингтона о «цивилизационных войнах» нуждается в некоторой корректировке. Цивилизации утратили в последнее время абсолютное свойство географической локализации. Представители различных цивилизационных систем проживают ныне на одной территории, будучи в правовом отношении в равной степени защищены государством. Конструируется особая среда конфликта цивилизации, где демография выступает едва ли не основным полем соперничества. Ввиду интенсификации миграционной динамики происходит ползучая исламизация Европы. Репродуктивный потенциал иммигрантов – мусульман не идет ни в какое сравнение с уровнем рождаемости у европейских резидентов. Все вышесказанное относится в равной мере и к России, для которой миграционная волна магрибского ислама замещена ее среднеазиатским экстремистским аналогом.[478]

Запад сам пробудил силы мировой миграции. Сработал маятниковый механизм хода исторического процесса. Иммиграция на Запад явилась следствием осуществляемого несколько столетий западного колонизационного наступления на Восток. Характерно, что основное направление иммиграционных потоков направлено из бывших колоний и полуколоний в свои прежние метрополии. Российская иммиграция не является в этом отношении каким-то исключением. Прямым следствием колонизации стало появление значительного слоя людей, находящегося в промежуточном состоянии между колониальным и общинно-племенным миром. Сохраняя черты традиционной ментальности, они уже ориентировались на западные материальные стандарты качества жизни. Эти люди и составили основу иммиграционного потока на Запад. Массовая иммиграция предопределена колоссальными диспропорциями в уровне материального обеспечения различных стран современного мира, наличием богатых и бедных популяций при декларируемом формальном равноправии.

Пять из шести человек современного мира проживает в малопригодных для жизни условиях. 820 млн. человек на планете страдают от голода. При этом разрыв в материальном обеспечении полюсов богатства и бедности (20% самых богатых и 20% самых бедных стран) только возрастает. Если еще в 1960-е гг. он измерялся тридцатикратным отставанием последних, то в 1990-е гг. - уже шестидесятикратным. Выход для многих из представителей третьего мира представляется в этой ситуации более чем очевидным – переселение в страны материального благоденствия.^[479]

Единственным адекватным ответом для Запада на вызов «нового переселения народов» является возвращение к собственным цивилизационным основаниям, что находится в прямом противоречии с глобализационным процессом. Инициировавший развитие глобализма Запад оказался его заложником. «Новое переселение народов» есть в этом смысле один из узловых моментов, определяющий характер грядущего мироустройства.