ДРЕВНИЙ БЛИЖНИЙ ВОСТОК. ИСТОКИ ФИЛОСОФСКОГО МЫШЛЕНИЯ.
Люди уже в доисторические времена создавали представление о мире,
который их окружает, и о силах, которые правят и миром, и человеком. О
существовании этих взглядов и представлении свидетельствуют материальные
остатки древнейших культур, археологические находки. Примитивный способ
производства и старейшие формы организации общества, которое еще не было
классово дифференцированным, оставили лишь эти косвенные свидетельства,
говорящие о "мировоззрении" своих носителей. Прогрессирующее развитие
производительных сил и более сложная структура общества неотделимы от
расширения опыта и знаний о мире и тех закономерностей, которые влияют на
природу и человека. Этот процесс вел к образованию классовых обществ с более
сложной организацией производства, к созданию письменности. Первые
доказательства существования письменности на изломе 4-го и 3-го тысячелетий
до н. э. были получены на территории Месопотамии и Египта. Письменные
заметки, которые первоначально применялись в хозяйственной и деловой
областях, постепенно охватывали мир мыслей и "создателей" письма, и всех
тех, кто получил от них это наследие, совершенствовал и использовал его.
Древнейшие письменные памятники ближневосточных областей не
представляют, очевидно, целостных философских систем с точным понятийным
аппаратом. В них не отражена проблематика бытия и существования мира
(онтология), нет четкости в вопросе о возможностях человека познать мир
(гносеология). На эту ступень развития вышли лишь античные мыслители,
которые стоят у начала традиции европейского философского мышления. Развитие
древнегреческой философии и всей дальнейшей, связанной с ней традиции не
было бы понято в полной мере и объяснимо без знания наследия мысли
древнейших цивилизаций Ближнего Востока, оказавших значительное влияние на
греческую культуру в самых древних ее слоях. Однако систематическое
исследование ближневосточных цивилизаций сравнительно молодо и едва
превышает сто лет.
Примечательно, что древнейшие античные философы жили в греческих
колониях Малой Азии, в торговых и экономических центрах, где они не только
были окружены восточной материальной культурой, не только ощущали
политическую мощь государств ближневосточного региона, но и знакомились с
различными специальными знаниями, религиозными представлениями и т. д. Этот
живой и всесторонний контакт с разными культурными слоями должен был влиять
на греческих мыслителей, которые стремились теоретически оформить свое
мировоззрение. Их наивный спекулятивный подход к вопросам о том, что
является причиной, основой и принципом всего существующего, что такое
движение и каков источник изменений, происходящих в природе, лишь постепенно
освобождался от ряда представлений и понятий, взятых из мифов, как
собственных, греческих, так и соседних народов.
Миф - одна из форм выражения человеком своего отношения к миру и
опосредованного постижения социальных отношений определенной целостности.
Это - первый, пусть фантастический, ответ на вопросы о возникновении мира, о
смысле естественного порядка. В нем определяется также предназначение и
содержание индивидуального человеческого существования. Мифическое
изображение мира тесно связано с религиозными представлениями, содержит ряд
иррациональных элементов, отличается антропоморфизмом и персонифицирует силы
природы. Однако оно содержит и сумму знаний о природе и человеческом
обществе, приобретенных на основе векового опыта. В этой
недифференцированной целостности мифа отражались изменения и в
социально-экономической структуре общества, и в политических силах в
процессе централизации древнейших государственных образований.
Важным условием появления новых сведений о человеке и о природных
силах, которые его. окружают, было углубляющееся разделение труда и
формирование древнейших классовых обществ. К. Маркс и Ф. Энгельс в "Немецкой
идеологии" выделяют этот момент как основную предпосылку развития всякого
теоретического мышления. "Разделение труда становится действительным
разделением труда лишь с того момента, когда появляется разделение
материального и духовного труда. С этого момента сознание может
действительно вообразить себе, что оно нечто иное, чем осознание
существующей практики, что оно может действительно представлять себе
что-нибудь, -не представляя себе чего-нибудь действительного,- с этого
момента сознание в состоянии эмансипироваться от мира и перейти к
образованию "чистой" теории, теологии, философии, морали и т. д.".
Одним из конкретных проявлений этой новой ситуации было, по К. Марксу и
Ф. Энгельсу, возникновение социальной группы, которая профессионально
занимается "чистой" теорией. В древнейшие времена подобную группу составляли
прежде всего священнослужители. Их политические и экономические интересы
поэтому воплощались в религиозные представления, . содержащиеся в
мифологическом объяснении мира, и модифицировали их. Осуществлялось это
прежде всего там, где мифологическое предание становилось частью культа.
Общественная практика, однако, постоянно накапливала знания и опыт, которые
нужно было брать во внимание и которые, создавая предпосылки для
возникновения отдельных научных дисциплин, влияли на развитие теоретического
мышления.
Этот процесс можно проследить во всех регионах Ближнего Востока.
Наглядным примером может служить его развитие в Месопотамии. С начала 2-го
тысячелетия до н. э., о чем говорят письменные памятники, здесь развивались
общества оседлых земледельцев. Экономическое развитие, политическое влияние
и культурный расцвет этих старейших классовых обществ в значительной мере
связаны с интенсивным земледелием, с развитием ирригационной системы.
Специфические природные условия ускоряли процесс разделения труда и
связанную с ним социальную дифференциацию. Рука об руку с углубляющимся
разделением труда шли концентрация населения в городах, развитие ремесла,
торговли и дальнейшая специализация труда.
Все эти факторы весьма интенсивно воздействовали на сознание человека.
Новые хозяйственные виды деятельности предполагали практическое овладение
многими природными закономерностями и их понимание. Строительство обширных
ирригационных систем, больших городов, дворцов, храмов, развитие ремесел н
интенсивное земледелие требовали, безусловно, большого опыта и знаний. Для
их закрепления и передачи требовались специальная терминология, понятийный
аппарат, что служило одной из предпосылок дальнейшего практического развития
определенных областей знания, закладывающих основы будущих научных
дисциплин: математики, геометрии, механики, астрономии и т. д. Автономизацию
рационального подхода к реальности от иррационального можно проследить и в
медицине, где наряду с магической практикой начинают применяться операции,
действительно исходящие из познания некоторых естественных функций
организма.
Рациональный подход к явлениям природы, связанный с конкретной трудовой
деятельностью, создал предпосылки для образования ряда научных направлений.
Этот процесс не мог, однако, быть завершен до тех пор, пока природа как
целое оставалась персонифицированной божествами, деятельность и воля которых
познавались лишь посредством религиозных обрядов. Более того, истолкование
"божественной воли" монополизировали священнослужители.
Зависимость индивида от мифологических представлений в течение всей
долгой истории Месопотамии была значительной. Источники того времени
свидетельствуют об изменениях, которые происходили в этой области в
различные периоды. Важным доказательством секуляризации мышления в области
общественных отношений являются старейшие сборники правовых норм и
предписаний. Сохранились шумерские и древне вавилонские правовые предписания
конца 3-го - начала 2-го тысячелетия до н. э. Регуляция жизни общества
нормами, провозглашенными правителем, бесспорно, принадлежит к важным
проявлениям процесса автономизации человеческого мышления по отношению к
универсальному мифологическому воззрению на мир. Вопрос вины и наказания,
исходящий уже не из традиционно существующих этических норм, а из новых
экономических и социальных потребностей правящего класса, выходит за пределы
области религиозной жизни и в большинстве случаев избавлен от различных
"сверхъестественных" вмешательств. В постановлениях правители еще обращаются
к божественному авторитету, но конкретное содержание правовых мероприятий и
их воплощение носят по преимуществу светский характер и соединяют текущую
практику с конкретными потребностям" правителя при организации общества и
укреплении собственной власти.
Рациональное отношение человека к природе и обществу, проявившееся в
понимании некоторых естественных и общественных закономерностей,
непосредственно связанных с повседневной практикой, не вызвало, однако, ни у
шумеров, ни у вавилонян потребности искать новые ответы на вопросы о
возникновении космоса, о сущности природных явлений и о месте человека в
мире. Космогонические воззрения, содержащиеся в старейших месопотамских
мифах, прошли определенное развитие, в них отразился новый социальный и
политический опыт: эти изменения можно найти и в представлениях о месте
человека, и в этических нормах, но миф всегда оставался формой объяснения
этих мировоззренческих представлений.
Миф в древней Месопотамии служил универсальным объяснением достигнутого
уровня познания. Однако наряду с религиозными представлениями он содержал и
предпосылки развития науки и философии. В этом смысле он интегрировал в себе
элементы, между которыми постоянно имелось противоречие. С одной стороны,
для человека Месопотамии существовал ряд вещей познанных и освоенных, с
другой - неизвестный и враждебный мир природы. Справиться с непонятными
явлениями действительности можно было в эту эпоху лишь "созданием"
устойчивого космического порядка, на который проецировались существующие
общественные отношения. Поэтому космогонические мифы содержат символическую
борьбу принципов порядка и хаоса: хаос всегда враждебен богам и людям.
В самой распространенной космогонии месопотамского мира "Энума элиш".
("Когда наверху..."), которая имеет аналоги и в соседних регионах и во
многом напоминает греческую мифологию, порядок представляет верховный
вавилонский бог Мардук. Этот бог помогает другим божествам в борьбе с Тиамат
- соленым праокеаном, из которого путем смешения с пресной водой (Апсу)
родились все остальные боги. Структура и иерархия этого божественного
общества были явно выведены из отношений, которые складывались между членами
древнейших общин в процессе формирования первых классовых образований и
централизации власти. Так как мифы становились принадлежностью религиозного
культа, в них сохранялись определенные представления наиболее архаичных
слоев общественного сознания. Мардук, например, стал правителем богов на
основе их выбора именно в то время, когда им угрожало нападение Тиамат, что,
несомненно, отражало древнюю социальную практику. В то же время в мифах
содержалось и сознательное стремление восславить проводимое упорядочение
общества, а существующую власть подкрепить божественным авторитетом.
Этот идеологический момент, отражающий общественный интерес, наглядно
подтверждает изменение функций и места отдельных божественных патронов
определенных племен, областей и городов. Авторитет и значение богов
возвышались и приходили в упадок, набирали силу и влияние и теряли их. В
качестве примера вновь можно сослаться на первоначально местного и
малозначащего бога Вавилона Мардука, который вместе с ростом мощи своего
города становится главным богом во всем государстве. В литературной форме
этот процесс представлен в мифе "Энума элиш". Подобный процесс,
мотивированный стремлением правящих кругов укрепить и идеологически
поддержать социальные и политические изменения и закрепить их в общественной
надстройке, происходит и в Ассирии. В ассирийском варианте этого мифа
(примерно IX в. до н. э.) на месте Мардука стоит главный бог города Ассирии
- Ашшура.
Прослеживать момент социального интереса в мифологических
представлениях весьма сложно, но, так как он пронизывает все представления,
показать изменения в общественном сознании весьма необходимо. В первых
проявлениях философского мышления, встречающихся в древнейших мифах,
идеологический аспект крайне важен. Он выступает на первый план там, где
речь идет о проблематике, касающейся места человека в обществе. К
идеологической функции мифа можно отнести, например, подчеркивание
божественного происхождения королевской власти, значения сословия
священнослужителей, а также обоснование перемещения политической власти и т.
д.
Наряду с вопросами о возникновении космоса, мирового порядка и
божественных законов, правящих миром, в месопотамском мышлении, как,
впрочем, позднее и в греческой философии, возникают вопросы, касающиеся
познания смысла человеческой жизни, а также этических норм. Важным
источником для изучения этой проблематики являются так называемые свары -
сборники пословиц, афоризмов, поучительных историй и другие литературные
памятники, включая эпосы, в которых рассматривались жизненные ситуации и
человеческие проблемы, а иногда давались и советы, как их решать. Эта
литературная традиция является более широкой, чем собственно мифологическое
предание, хотя они часто взаимопроникают и дополняют друг друга.
Примером может служить "Эпос о Гильгамеше". Рассказ о судьбе и
деятельности урукского царя, правдоподобной исторической фигуры первой
половины 3-го тысячелетия до н. э., который ищет бессмертия и задается
вопросом о смысле человеческой жизни, представляет собой общее завещание
шумеров, вавилонян и ассирийцев мировой культуре. В связи с поисками более
широких предпосылок философского мышления можно привести хотя бы философские
положения, содержащиеся в этом эпосе. На вопрос Гильгамеша о смысле жизни,
которая оканчивается смертью, отвечает Утнапишти - единственный бессмертный
из людей:
Жестокой смерти не избегнешь!
Разве навеки мы строим дом?
Разве навеки ставим печать?
Разве навеки братья разделяют наследство?
Разве навеки утвердился на земле гнев?
Разве навеки вздымается река и несет наводнение?
Куколку свою оставляет бабочка.
Тот облик, которым она могла быть обращена постоянно
к солнцу, не может существовать всегда!
Спящий и мертвый- как они подобны - разве оба они
не создают образ смерти?
В этой мысли, которая часто встречается в эпосе и образует смысл всех
человеческих деяний, усматривается выражение традиционно пассивного подхода
человека Месопотамии к жизни и собственной судьбе. Такой подход, однако, не
характерен для всего содержания эпоса. Доминирует мысль о том, что
ограниченность жизни во времени вынуждает человека сосредоточиться на его
земной стезе и в этом мире реализовать все цели и стремления, что человек
сам, собственными усилиями может достичь бессмертия. К этому стремится
Гильгамеш, когда он вместе со своим товарищем Энкиду идет на борьбу с
чудовищем Хумбабой. Он выражает это такими словами:
На бой пусть решится сердце твое, забудь о смерти,
отбрось страх!
Муж смелый, ловкий и осторожный, который идет впереди,
защитит себя и в здравии друга сохранит!
Если же оба, однако, падут, защитит свое имя!
В эпосе содержится еще целый ряд мыслей, которые восславляют
человеческое деяние, отвагу обоих героев, сражающихся против чудовищ и
богов, их дружбу и т. д.
Вопрос "как жить?" в месопотамской литературной традиции встречается
сравнительно часто. На него дается ответ в многочисленных пословицах,
поучениях и советах, которые во многом напоминают изречения греческих "семи
мудрецов". В некоторых сохранившихся памятниках их создатели с сомнением
подходят к вопросу относительно смысла религиозного культа. Примером могут
служить литературные сочинения "Иова" и "Диалог господина с рабом", в
которых заметен отход автора от существовавших религиозных и социальных
установок.
Раб, предстань!-Я здесь, господин мой!
- Поспеши и принеси мне воду, хочу умыть руки, хочу своему богу
принести жертву.- Принес, господин мой, принес!
Человек, приносящий своему богу жертву, спокоен в своем сердце и дает
ссуду под проценты.
- Никогда, раб, я своему богу жертву не принесу
- Не приноси, господин мой, не приноси!
Привыкнет бог ходить за тобою, как пес, и повторять: "Исповедуй мой
культ!", "Не посоветуешься ли со своим богом?" и постоянно чего-то хотеть
(от тебя).
Скептицизм человека Месопотамии, касающийся возможностей его познания,
в условиях древнего Ближнего Востока не был чем-то исключительным. Для
сравнения можно привести египетские литературные сочинения Среднего царства
"Разговор человека с его душой" и "Песня арфиста". Здесь также проявляются
сомнения относительно религиозного культа и загробной жизни.
Несмотря на эти моменты, которые можно обнаружить в ближневосточной
литературной традиции, традиционная мифология оставалась главным источником,
откуда месопотамцы черпали сведения о своем месте в мире. В Месопотамии, так
же как и в других областях древнего Ближнего Востока, не произошло отделения
науки и философии от универсального мифологического понимания мира.
Случилось это не потому, что здесь отсутствовали предпосылки подобного
отделения, но потому, что уровень накопленных знаний и
социально-экономические условия этого не требовали. Выше мы обратили
внимание на сходные черты и часто даже на прямое влияние месопотамских
представлении на возникновение древнейших античных философских систем, что,
безусловно, ни в коей степени не умаляет вклада греческих мыслителей.
Знакомство с древними восточными цивилизациями дает возможность более
глубоко понять предпосылки их идей, которые не исчерпываются лишь спецификой
условий жизни граждан греческих полисов в Малой Азии. Предшествующая
традиция здесь определяла не только содержание, но и форму досократовской
философии. Если, например, Фалес видел праматерию в воде, а всю природу
принимал как "живую", то можно обнаружить связь между этим его утверждением
и отношением к воде как к началу, характерному для древних народов
Месопотамии и Египта. Фалес, Пифагор и другие греческие философы, кроме
того, посещали страны Ближнего Востока и знакомились с духовным наследием
этих древнейших цивилизаций непосредственно.
Влияние месопотамских представлений о мире заметно также в учении так
называемых орфиков. Древнейшая греческая философия не ограничилась, однако,
этими влияниями. Греки в своих рассуждениях о сути бытия и его проявлениях
очень быстро оставили старые мифические представления. Миф в их изложении
лишь одна из возможностей объяснения- и передачи своих наблюдений и знаний о
мире. Сумма накопленного опыта, которую они расширили и упорядочили,
позволила им в новых общественных условиях, опираясь на рациональное
понимание реальности, давать ответы на вопросы, касающиеся существования
мира и человека.
Дата добавления: 2015-04-03; просмотров: 1005;