Различие как характеристика человеческого мира

Разнообразие свойственно каждому миру сущего – неорганической и органической природе, социальному миру. Но возможности разнообразия каждой из этих областей действительности не одинаковы. Несмотря на то, что «размер», или, если так можно выразиться, «объем» этих миров, начиная от неорганического мира к миру органической жизни и к миру человека, уменьшается, но зато возрастает разнообразие этих миров, если рассматривать их в той же последовательности.

Разнообразие неорганической природы, которое включает химические элементы и их соединения, субатомные частицы и космические образования, принципиально ограничено. Это видно на примере бытия химических элементов. «Периодическая система химических элементов» Менделеева не может быть продолжена до бесконечности, граница увеличения числа химических элементов поставлена законом распада: достигнув определенного предела, химические элементы становятся неустойчивыми. Возможности соединения химических элементов также имеют ограничения, на что указывают валентные связи.

Мир живых существ поражает своим разнообразием. В лесу средней полосы скрываются сотни видов живых существ. А во влажном тропическом лесу на двух квадратных километрах ботаники насчитывают до трех тысяч видов растений. Систематики насчитывают девять тысяч видов птиц, три тысячи пятьсот видов млекопитающих, шесть тысяч видов змей, рыб – двадцать тысяч видов, червей – двадцать пять тысяч, а моллюсков уже восемьдесят тысяч видов. Известны миллионы видов насекомых, и, вероятно, в три раза больше еще не известны. А растения, грибы, бактерии, вирусы! Но все это разнообразие также имеет границу – эту границу устанавливает борьба видов за существование. Количество видов и численность популяций регулируется количеством доступной пищи. И эта зависимость строго регулирует разнообразие живой природы.

Разнообразие социального мира проявляется в различиях смыслов и осмысленных действий человека. А поскольку смысл возникает в ситуации отнесения, которая существует благодаря отрицанию наличного и явлению неналичного («Не это, а иное, здесь не наличествующее»), т.е., говоря языком онтологии, благодаря небытию, то разнообразие смысла принципиально не может быть ограничено, так как небытие границ не имеет. Смысл возникает как новое, как то, чего еще не было. И это возникновение постоянно возможно. Нельзя даже абстрактно предположить такую ситуацию, что может быть помыслена последняя мысль и больше никаких мыслей человечество не породит. Тогда, когда в науке возникали подобные ситуации (например, в конце XIX века некоторые физики считали, что принципиально нового знания в этой науке уже не появится), это опровергалось развитием самой науки.

Даже если предположить, что человечество не сможет выйти за пределы Земли и вынуждено будет ограничить рост народонаселения, а в связи с этим и рост необходимых для поддержания жизни материальных средств, то сохранится способность к модификации этих средств. Об этом свидетельствует такой простой факт как постоянная модификация ограниченной номенклатуры одежды человека. Набор предметов одежды практически исчерпан, но способности ее модификации (мода!) неисчерпаемы.

Ситуация отнесения, порождающая смысл, различает то, что наличествует, и то, что должно себя проявить. Это различие, лежащее в основании смысла, становится его онтологической чертой. Каждый смысл обладает своим содержанием, отличен от другого, эта различие смыслов и составляет основание неисчерпаемости разнообразия человеческого мира. Различие, дифференциация, а вместе с тем и процесс установления различия (различАние=différance [Деррида]) и дифференсиация (Делез) являются онтологической характеристикой мира человека.

Человек мал с точки зрения космоса, но велик с точки зрения бытия, открывая его новые возможности.

§ 8.