Город на Неве

Советско-германский фронт все еще был огромным – более трех тысяч километров с севера на юг. Два германских выступа характеризовали этот фронт, к северу от Припятских болот и к югу от них. До начала 1944 года основные события разворачивались на южной половине фронта, здесь были собраны две трети мощи советской армии. В северной половине фронт упирался в Нарву на северо-западе и в Псков; на западе граница фронтов проходила по Витебску, Орше, Могилеву и Мозырю. В южной части северо-западный угол занимал Ковель, Луцк и Тарнополь, на юго-востоке – Яссы, Днестр и Черное море.

Наступила очередь северян. В Ленинграде и на Волховском фронте были собраны 375 тысяч солдат, 1200 танков, 718 самолетов тактической поддержки и 192 самолета Балтийского флота. Им были приданы 330 бомбардировщиков авиации дальнего радиуса действия. В ночь с 13 на 14 января 1944 года эти бомбардировщики избрали своей целью германскую артиллерию. Федюнинский расположил свой штаб буквально в ста метрах от передовой. Но он зря всматривался в очертания германских позиций у Ораниенбаума. Балтийский туман окутал позиции обеих сторон. Только саперам улыбалась удача – разминировать пути для танков в тумане было безопаснее. Однако петух в соседнем селе прокричал громко – признак того, что развиднеется и день будет хорошим. В половине десятого утра началась артиллерийская подготовка. Били орудия Кронштадтских фортов – за 65 минут было произведено 100 тысяч выстрелов. Наступившая тишина была знаком для пехоты. Продвижение было тяжелым, хотя на отдельных участках 2-я ударная армия достигла второй линии германской обороны.

Под Ленинградом орудия «начали говорить» в девять двадцать утра 15 января – 3000 орудий выпустили 200 тысяч снарядов за полтора часа. Но шел снег, немцы за годы укрепились основательно, и наступление начало угасать. Были введены в бой войска второго эшелона, все долго висело на волоске. И все же бог войны смотрел в нашу сторону – вечером 19 января советские солдаты прорвались к орудиям, которые били по Ленинграду еще буквально минуты назад. Поворот фортуны произошел в считанные часы – когда 2-я ударная армия и 42-я вонзились в левый фланг 18-й германской армии, а Волховский фронт синхронно пришел в движение. Южнее воины этого фронта перешли в метель по льду озера Ильмень и закрепились на западном берегу реки Волхов. Командующий фронтом Мерецков начал наступление и в районе Любани, чтобы не позволить немцам бросить подкрепления своим войскам в районе Новгорода. В результате утром 20 января немцы предпочли покинуть великий город русской истории. Отход немцев не мог быть упорядоченным ввиду активизации партизан. 13 партизанских отрядов (35 тысяч человек) встали на пути отхода германских частей. Они спасли и приготовленное к депортации в Германию местное население.

От озера Ильмень до Финского залива начал работать гигантский каток двух фронтов, история пришла в движение и на этом, прежде гибельном участке. И здесь учились уходить от фронтальных атак, использовать местность и мобильно вести боевые действия. Ставка 22 января одобрила действия командарма Говорова, двинувшего 2-ю ударную армию на реку Луга – фактически в тыл 18-й германской армии. Немцы вели жестокие арьергардные действия, но их фронт уже не представлял собой сплошную линию. Немецкие части традиционно жались к железнодорожным полустанкам. 54-я армия генерала Рогинского (Волховский фронт Мерецкова) освободила значительный участок магистрали Ленинград-Москва, чтобы 26 января случилось давно загаданное – эта главная для нашей страны железнодорожная линия оказалась очищенной полностью. 900-дневная блокада великой северной столицы завершилась. Весь мир знает, какой ценой выстоял Ленинград, весь мир скорбит и приходит в немое уважение перед городом, умиравшим три года, но не склонившим головы.

Сталин, как часто происходило в подобных случаях, демонстрировал деловые качества в момент, когда другие готовы были расслабиться. Он наставляет Мерецкова: «Не привязывайте себя к боям за Шимск и Сольцы; это не главное и только отвлечет вас от основной задачи. Главное – это взять Лугу на самой большой скорости. После взятия Луги двигайтесь двумя колоннами на Псков». Присланная из группы армий «Центр» 12-я германская танковая дивизия попыталась прикрыть направление Луга – Псков; сюда же стекались отступающие от Новгорода немецкие части, что создало заслон, который два пришедших в движение фронта смогли взять только через две недели отчаянных снежных боев (12 февраля). Потеряв Лугу, немцы покатились на юго-запад, крепко держась за каждую станцию железой дороги, ведущей в Псков и неся большие потери. С взятием Луги Волховский фронт был ликвидирован, отдельные его части перешли к Ленинградскому фронту (Говоров), отдельные – к 2-му Прибалтийскому фронту (Попов).

Предел наступательному порыву с севера наступил с взятием мест былых отчаянных боев – Старая Русса, Холм, Шимск. Но желанные цели – Нарва, Псков и Остров взяты не были, ощутилось утомление войск, сложные погодные условия и предел ослабления германских частей. Главное: жестокая и непреклонная 18-я армия немцев, принесшая блокадой такое горе Ленинграду, была выдворена с позиций южнее Ладоги. Ленинградская и Калининская области были освобождены, советские войска подошли к Эстонии. Финская дипломатия отреагировала первыми контактами с советскими дипломатами в Стокгольме.

А рядом, над Балтийским морем, советский летчик Виктор Каштанкин, атакуя немецкий конвой, увидел, как загорелся его самолет. Он направил машину на германский корабль. Товарищи отчетливо слышали его последние слова: «Умирать просто. Мы должны победить».

В Москве подводили итоги зимней кампании – не менее миллиона убитых и раненых немецких солдат и офицеров. Грандиозные потери понесли не только германские союзники, но и лучшие, элитные германские части. И если под Сталинградом погибла ударная германская армия, то в зимнем сезоне 1943 года Германия потеряла полностью четыре армии – 6-ю, 8-ю, 16-ю и 18-ю. На Восточном фронте Германия держала теперь только десять армий, среди которых полностью экипированной танковой армией была лишь одна, а вторая выходила из-под удара на Галичине. Только одна германская армия (3-я) находилась в относительно приемлемом боевом состоянии, остальные были жестоко потрепаны. Румынский союзник оказался изолированным выходом советских войск в Буковину. А в Трансильвании румыны и венгры привычно мечтали вцепиться друг другу в горло.