Оказать помощь тонущей невестке

В связи с Мэн-цзы следует упомянуть слово «цюань», означающее прежде всего «подвижную гирю», а отсюда «взвешивать», «обдумывать», «делать расчет», «сила, влияние», даже «[субъективное] право». Оно входит в состач выражаемого на китайском языке понятия «права человека» (жэнъцюань). Здесь же нас прежде всего интересуют значения типа «предварительный», «непостоянный», «применяться», те значения, которые нашли отражение во встречающемся впервые в составленной Фань E (398—445) Истории Поздней Хань («Хоу Хань шу») словосочетании «цюань-и чжи цзи», что означает «сообразующийся с обстоятельствами замысел», «тактический ход». Наконец, «цюань» может обозначать отклоняющийся от (конфуцианского и т. п.) канона [«цзин»] образ действий, исход которых мог или должен соответствовать пути (дао), лежащему в основе не только канона, но и всего сущего. В таком понимании «цюань» встречается уже в «Комментарии Гунъяна [к Веснам и Осеням] («[Чунь цю] Гунъян чжуань») (составленный в эпоху Сражающихся царств, 475—221 до н. э.) к отредактированной Конфуцием Летописи Весен и Осеней: «Что такое цюань? Цюань противостоит канону (цзин), но [порой] бывает лучше».

Образцовое представление «цюань» в качестве «чрезвычайной меры» дано в книге Мэн-цзы: «Если не оказать помощи тонущей невестке, то это значит быть волком или гиеной. То, что мужчина и женщина при передаче или получении чего-либо не соприкасаются друг с другом руками, — это правило учтивости (ли —, слово, служащее выражением установлений, составляющих канон нравственного и благопристойного с точки зрения конфуцианства поведения). А подача руки при оказании помощи тонущей невестке — это та гиря (цюань), которая перетянет весы на сторону добра» [Мэн-цзы. Пер. В. Колоколова. СПб, 1999, с. 112 (гл. 7.18)].

То, что здесь Мэн-цзы поясняет на примере, видно из следующих слов: «Чан цзэ шоу цзин, бянь цзэ цун цюань» («в обычных обстоятельствах придерживаться канона, при [существенном] изменении [принятого хода вещей] следовать за противовесом [канона]». Отсюда вытекает тот взгляд на вещи, согласно которому кажущиеся устоявшимися общественные нормы (цзин) вовсе не являются неприкосновенными для всех случаев жизни. Всегда возникают такие стечения обстоятельств, когда «цюань», иначе говоря, отступающее от норм поведение, вполне оправданно. Таким образом, китайская духовная культура уже на протяжении тысячелетий предоставляет индивидууму подобающую случаю свободу для неожиданных, преступающих установленные нормы действий. Поэтому неудивительно, что в богатом словнике уловок «цюань» занимает видное место.

В китайских сочинениях, связанных со стратагемами, особо важную роль играет образованное словами «цюань» и «моу» понятие «цюаньмоу», означающее «(политическая) тактика, прием» и «обман». Впервые «цюаньмоу» встречается у Сюнь Куана (также именуемого Сюнь-цзы, наставник Сюнь, 313—238 до н. э.), испытавшего сильное влияние легизма конфуцианца: «Посему стоящих у кормила власти и прибегающих к козням (цюаньмоу) ждет погибель» [«Сюнь-цзы», гл. 11 «Совершенный государь и гегемон» («Ван бо пянь»)]. В составленной Бань Гу (32—92) Книге [о династии] Хань («Хань шу») приводится описание составителей военных трактатов, «цюаньмоучже», характеризуемых следующим образом: «Обычными (чжэн) [средствами] они стремятся управлять государством, необычными (ци) — вести войну. Перед ведением войны они вначале составляют план. При этом они учитывают сложившуюся обстановку и привлекают гадателей. Они привлекают военные приемы» (гл. 30, «Искусство и литература» [«И вэнь чжи»]).

Эту древнюю традицию предлагают в современном Китае такие книги, как «Стратагемы для военачальников» («Бинцзя цюаньмоу», 3-е изд.. Пекин, 1991), автор Ли Бинъянь; «Стратагемы китайской старины» («Чжунго гудай цюаньмоу». Нунции, 1988), составитель Юань Ювэнь; «Искусство стратагем: тяжба проигравшей и победившей сторон» («Цюаньмоу шу: шуцзя юй инцзя дэ цзяолян». Пекин, 1995), составитель Лю Сижэнь.