Медленная речь. Ее виды

Коллективно-психологический метод лечения заикания вовсе не упраздняет всех известных видов медленной неза-икливой речи, а лишь утверждает, что применение их в кол­лективе дает реальный эффект.

Разберем последовательно все виды медленной речи:

1)речь шепотная;

2) речь отраженная;

3) речь-диктовка;

4) речь тихая;

5) речь громкая;

6) речь коллективная;

7) речь-декламация;

8) речь умственная;

9) речь нараспев;

10) речь подражательная;

11) речь авторитетная.

Мы не выделяем в особый вид самый идеальный и желан­ный тип речи — речь выразительную, ибо элементы выра­зительности присущи и тихой речи, и громкой и т. д.

Может показаться, что названные виды — это и есть гим­настика речи, обычные речевые упражнения. Неверно. Гим­настику речи сторонники дидактического метода рассмат­ривают как тренировку звукопроизношения, понимают слишком однобоко. Для нас же некоторые из перечисленных видов речи являются прямым переходом к речи обычной, естественной. Более того, человеку со здоровой речью они весьма полезны. Комбинируя виды речи, нетрудно вырабо­тать индивидуальную речь, к чему и стремится ле­чебный план в коллективе.

Искусство первых дней в коллективе — подсказать каждому участнику его вид речи, используя уцелевший язык его, шепотный, громкий и т. п. Нет такого больного, у которого все виды речи были бы оди­наково поражены. Напротив, мы наблюдаем именно «уце­левшие языки». С них и нужно начать, будь то шепотная или громкая речь, лишь бы не обычная его заикливая речь. В та­ких случаях лечащийся отвлекается, занят мыслями о новом ритме речи. А когда пройдет отвлечение, останется привыч­ка к иной речи, пусть немного искусственной: шероховатос­ти потом сгладятся.

Если смотреть на речь отраженную, речь-диктовку, речь-декламацию, речь подражательную и речь коллективную как на временные и вспомогательные приемы, то остается шесть других речевых типов, наиболее ценных. Из них че­тыре весьма близки к естественной: речь громкая, речь ти­хая, речь нараспев, речь авторитетная; а речь шепотная, речь умственная — как предварительные к этим четырем.

Шепотная речь, следовательно, имеет два значения: и как уцелевший язык некоторых членов коллектива и как вспомо­гательный, «внутренний» прием других его участников.

Уместна ли в коллективе шепотная речь? Можно согла­ситься на нее в самых крайних случаях как на кратковре­менное явление. Есть ведь другие, более приемлемые для нас виды речи: певучая, тихая, громкая, авторитетная. Если громкая, особенно авторитетная речь, — дело будущего, то речь нараспев и даже тихая также не представляют затруд­нений почти для всякого заикающегося. Но если уж вводить шепотную речь как один из видов на несколько дней, то же­лательно для всей группы.

Отраженная речь, т. е. повторная речь с чужого голоса, еще меньше может претендовать на сколько-нибудь широ­кое применение в коллективе. Нет нужды воспитывать ав­томатов. Отраженная речь интересна тем, что она обычно удается в самых тяжелых случаях заикания. «С чужого го­лоса заикающийся легко может повторить любое слово», — замечает уже знакомый нам Блюме. Но речь нараспев не менее доступна больному. Правда, отраженная речь иногда бывает полезна как способ усвоения необходимого темпа речи. Только в этом ее значение в коллективе.

Такой же вспомогательный, временный характер имеет и речь-диктовка. Она противоположна отраженной речи, от­личаясь от нее активностью: здесь человек сам говорит, даже диктует, а не повторяет произносимое другим. Мы предла­гаем поочередно участникам коллектива диктовать группе знакомый отрывок или составленную тут же несложную фразу. При этом «диктовщику» предлагается ни на одну се­кунду не забывать, что он именно диктует, следователь­но, должен произносить четко, громко, а главное, медлен­но, учитывая среднюю скорость письма. Опыт показал, что при такой диктовке заикание отсутствует. По просьбе плохо слышащих или просто нерасслышавших диктовщик повто­ряет несколько раз одну и ту же фразу совершенно свобод­но, даже с оттенком важности и авторитетности в голосе. Несомненно, при таком способе произношения на стороне произносителя решающее психологическое преимущество: он дик­тует как бы свою волю другим... его слушают, ему подчиняют­ся, от него зависимы. Словом, элемент превосходства налицо!

Как один из приемов диктовочную речь, несомненно, мож­но практиковать в коллективе.

Тихая речь не представляет трудностей для многих леча­щихся, тогда как громкая для них сложнее. Объясняется это тем, что тихая речь близка к шепотной, а последняя удается всем. Далее, при тихой речи не требуется больших усилий. Тихая речь интересует нас постольку, поскольку, вообще говоря, необходимо пропустить коллективистов через все виды речи, останавливаясь подольше на особо важных. Че­ловеческая речь использует все виды речи, и нельзя лишать их и коллективистов. Тихая речь, однако, имеет тот недостаток, что она не вызывает активности, не будит инициа­тивы, не зовет в бой.

В этом смысле громкая речь имеет для нас большую цен­ность. Но, вооружив нашего коллективиста надежной тихой речью, можно легче научить его постепенно повышать тон без ущерба для плавности и слитности речи. От тихой речи к громкой ведут естественные переходы. Громкая же речь вос­питывает бойца, усиливает уверенность. Громкая речь по­мимо этого имеет и другое незаменимое преимущество: она приучает к медленности и четкости. Попробуйте в большой аудитории, и даже в общежитии, говорить громко и быстро. Это почти невозможно. Замечательным средством для рабо­тающих в коллективе является произнесение речей на боль­шом расстоянии от слушателей: на площади, в степи, на бе­регу реки или моря.

Коллективная речь, помимо ее подготовительного значе­ния, может применяться и самостоятельно в начале занятий, когда некоторые коллективисты, ввиду незнакомства и но­визны, несколько стесняются друг друга. Тогда групповой вопрос и ответ (хором) себя оправдывают.

Нет нужды последовательно проводить все виды речи. Нас интересует в коллективе выработка индивидуальной речи к концу первой фазы. Как ни различна речь коллективистов, бесспорно одно: она должна быть медленной, слитной, яс­ной, плавной.

Умственную речь, т. е. мысленное воспроизведение чте­ния, разговора, весьма полезно сопровождать некоторыми слабыми движениями артикуляторных органов — губ, язы­ка, дыхательного механизма. Умственная речь как слабое зачаточное произнесение слов предшествует не только ше­потной речи, но и речи вообще. Ее значение для лечащегося — именно в возможности мыслить при помощи слов закончен­ными редакциями фраз. Эта спокойная отделка фраз в уме, несомненно, сказывается весьма эффективно и в громкой устной речи.

Чтение имеет такое огромное значение, что в коллективе оно наряду с рассказом занимает выдающееся место. Чтение остается прекрасным средством совершенствовать свою речь на всех ступенях работы коллектива и даже по выходе из него.

Во многих случаях чтение давалось труднее устной речи. Это психологически вполне объяснимо. В устной речи заика может менять редакцию слов по своему усмотрению: важна здесь мысль, а не выбор слов. В чтении дан определенный текст, которого необходимо придерживаться строго. В уст­ной речи, кроме того, можно делать длительные паузы пе­ред «трудностями», подыскивая якобы нужные слова. Этим отводит глаза своим собеседникам опытный заика. В чтении этого делать нельзя. Отсюда практический вывод для рабо­тающего в коллективе: не ограничиваться устной речью, а обязательно проверить всех участников на таком важнейшем типе речи, каким является чтение.

Теперь о пении со словами. Тут действительно можно вы­вести всеобщий закон: при пении со словами отсутствует за­икание. Пение тем и ценно для нас, что оно обладает всеми необходимыми нам свойствами: протяженностью, слитно­стью, ритмичностью. Меняя эти три главных особенности пения, можно постепенно приблизить его к несколько не­обычной, медленной, слегка напевной речи. Вопрос, следо­вательно, идет об ускорении ритма, о сокращении протяж­ности гласных звуков. Вот почему коллективное и индиви­дуальное словесное пение — прекрасное упражнение для го­лоса и речи.

Наконец, о подражании образцу и авторитетном тоне. За­дача коллектива на первой фазе — не останавливаться на мед­ленной индивидуальной речи. Ее нужно закрепить и обога­тить еще одним элементом — авторитетностью и важностью тона речи. Замечено, что важный, авторитетный тон собесед­ника действует подавляюще на заику, усиливая заикание. Но ведь заика может перейти в наступление, пользуясь тем же оружием! Сначала это будет подражание образцу, пусть даже «врагу». Однако подражание не есть отраженная речь. Как бы ни было добросовестно подражание, оно всегда содержит в себе долю творчества, пусть незначительную. Расширив твор­ческий элемент, получаем индивидуальную, обновленную речь с оттенком авторитетности, «солидности». С этим типом речи ассоциируются спокойствие и воля. А ничто так не нуж­но нашему коллективисту, как спокойствие и уверенность, решительность и энергия. Наступать, не отступая перед трудностями, — вот девиз лечащего от заикания.

Классический пример творческого подражания мы видим на сцене. Один выдающийся актер нашего времени — беспо­мощный заика в жизни, но изумительный оратор на сцене. Автору этих строк актер объяснил интересное явление исклю­чительно тем, что он полностью входит в роль изображаемого им героя. «Если герой не заикается, — говорит он, — почему же я буду заикаться?!» Очевидно, роль воображения при этом громадна.