Политика Абылая против джунгарских и цинских завоевателей.

С 1733 г. Абылай становится главным организатором и душой национально-освободительной борьбы казахского народа сначала против джунгарских, а затем и против маньчжурско-китайских завоевателей. Судьбе было угодно еще раз испытать Абылая. В начале 1741 г. он попадает в плен, к джунгарам и находится в ставке Галдан-Церена до весны 1743 г. По преданиям, это произошло во время сна Абылая на горе Кызылтау. Документы же свидетельствуют, что он во главе двухсот воинов оказался в центре расположения джунгарских войск и был схвачен ими.

Абылай с честью и достоинством выдержал невзгоды племена. Находясь в положении пленного, Абылай выучил ойратский язык и ойратскую письменность, хорошо узнал внутреннее положение Джунгарского ханства и окончательно пришел к мысли, что сила Джунгарии в ее единстве, в сильной центральной власти. Там же он близко познакомился с такими влиятельными нойонами, как Даваци и Амурсана.

Когда казахское посольство с миссией перемирия прибыло в Ургу, ойратский хан Галдан-Церен приказал сковать руки, ноги Абылая, чтобы посол Акчура видел его в таком состоянии. Думается, что это было сделано нарочно, для того, чтобы побудить казахских владельцев быть более уступчивыми и выручить Абылая из тягостной неволи, так как после отъезда послов Абылаю вновь была предоставлена отдельная кибитка, свобода передвижения, конечно, под неусыпной охраной стра­жи.

Согласно казахским народным преданиям, Абылай в одном из сражений с ойратами убил любимого сына Галдан-Церена Чарыша, за что, собственно, был пленен во время охоты. На самом деле Чарыш был приемным сыном Галдан-Церена. Абылай произвел на Галдан-Церена сильное впечатление не только своей личной храбростью, но и государственным умом, проницательностью, непомерным честолюбием. Не случайно именно с ним он заключил договор о мире между Джунгарией и Казахскими ханствами после освобождения из плена, перед возвращением Абылая в свои кочевья.

Возвратившись, домой, Абылай был вынужден отправить к Галдан-Церену в заложники одного из своих сыновей. Определенную роль в вызволении Абылая из джунгарского плена сыграло правительство России. Крайне обеспокоенное военным наступлением ойратских феодалов против Казахстана, а также сильнейшим дипломатическим нажимом Галдан-Церена по пресечению домогательств Джунгарии Оренбургская администрация по указанию правительства России направила в качестве посла К. Миллера с задачей добиться возвращения султана Абылая из плена.

После возвращения из плена между Галдан-Цереном и Абылаем внешне установились дружеские отношения, о кото­рых помнили и после смерти Галдан-Церена в 1745 г. На престол вступил его 13-летний сын Цеван-Доржи, который в мае 1750 г. после очередного заговора был умерщвлен. Новым правителем Джунгарии стал незаконный старший сын Галдан-Церена Лама-Доржи, торжественно коронованный 12 октября 1750 г. С первых же дней своего правления он встретил скрытое сопротивление, а затем враждебность со стороны многих знатных феодалов – потомков джунгарских ханов. Среди них были нойон Даваци – потомок основателя Джунгарского ханства Батура (1635—1654 гг.) и сын Галдан-Церена Амурсана. Осенью 1751 г. после междоусобных войн Даваци, Амурсана и их союзники были разгромлены и они бежали к Абылаю. Надо отметить, что беглецы нашли в казахских кочевьях довольно радушный прием.

В дальнейшем в казахско-джунгарских отношениях главным вопросом было возвращение в Джунгарию ойратских князей Даваци, Амурсаны и Банчжура. При отказе выдачи их Лама-Доржи грозился войной. Тем временем Абылай и его влиятельные батыры Богембай, Даут-тархан (сын Жаныбека), Япяк, султан Младшего жуза Ерали и другие сошлись на том, чтобы ни в коем случае не выдавать их джунгарскому хану. Определенную роль при этом сыграли дружеские отношения и чувства, которые питали друг к другу Абылай и Даваци. Однако главным побудительным мотивом было стремление возвести на ойратский трон своего человека, тем самым положить конец агрессиям со стороны Джунгарии и стоящего за ними Цинского Китая.

Получив отказ Абылая выдать Даваци, Амурсаны и Банч-журы, Лама-Доржи решил взять их силой, покорив Казахское ханство. Так, в сентябре 1752 г. ойратская армия, численностью в 20 тысяч воинов, вторглась на территорию казахских кочевий. Получив первые сведения о нападении джунгарских войск, Абылай немедленно разослал гонцов с указанием собраться в урочище Баян-Аул. Абылай и его сторонники при этом не теряли надежды урегулировать конфликт мирным путем, так как мирный договор, заключенный с Галдан-Цереном, оставался в силе. Сражения, развернувшиеся осенью и зимой 1752 г. между ойратской армией и казахским ополчением, происходили с переменным успехом, однако перевес все более склонялся на сторону казахов.

Несмотря на военные неудачи, ойратский правитель отклонял все предложения Абылая о мирных переговорах и пре­кращении военных действий. Бросив основные силы своих «войск в Казахстан, Лама-Доржи оставил без надежного при­крытия ставку, чем и воспользовались Даваци и Амурсана, которые с отрядом из 600 воинов совершили скрытый поход, неожиданно ворвались в Ургу 12 января 1753 г. и расправились с Ламой-Доржи. Ханом Джунгарии был провозглашен Даваци. Захватив власть, Даваци отозвал войска из Казахстана и направил Абулмамбету послание с предложением жить в мире и дружбе. Сущность тактики Абылая во взаимоотношениях с ойратскими властями заключалась в том, чтобы поддерживать в Джунгарии постоянные распри, не давать усиливаться ни одному из ойратских ханов или нойонов и обеспечивать безопасность казахских земель, добиваться от ойратских владельцев все новых и новых уступок.

Во внешней политике Абылая в условиях наступления на казахские степи двух могущественных империй — Российской I и Китайской, главным было сохранение максимума самостоятельности, достижение возврата некогда захваченных джунгарами казахских кочевий, обеспечение права широкой торговли на рынках Сыньцзяна.

Степному султану пришлось столкнуться теперь с изощренной дипломатической тактикой Цинской империи. В течение тысячелетия Китай был окружен странами и народами, уступавшими ему по величине территории, численности насе­ления, военному могуществу, нередко отстававшими от Китая в экономическом и культурном отношении. Все это породило концепцию превосходства всею китайского над чужеземным, идею китаецентризма, представления о посланнике неба на земле — «Сына Неба», или «Небом избранном» государстве. Первые контакты Абылая с цинским двором были установлены в 1755—1756 гг. в период разгрома Китаем Джунгарского ханства. Цинские войска дважды в 1756 и 1757 гг. совершали широкомасштабные вторжения в Казахстан. После окончательного разгрома восстания в Джунгарии, бегства его руководителя в Россию Абылай, выполняя решение совета Среднего жуза, заключил перемирие с цинским командованием и направил посольство в Пекин. Здесь важно выяснить позиции сторон в дипломатической игре. Цели и задачи русской дипломатии заключались в том, чтобы изолировать Абылая от цинского влияния, не допускать принятия им подданства Китая.

Дипломатия Китая сводилась к тому, чтобы склонить Абылая на свою сторону, заручиться обещанием поддержать. их в случае войны с Россией и добиться принятия подданства Богдыхану. А дипломатия Абылая исходила из того, что Казахстан находится в тисках двух мощных империй, что в этой ситуации ему важно придерживаться политики добрососедства, дружбы и с Россией, и с Китаем, не вступать в конфликты ни с одной, ни с другой стороной.

В ряде публикаций отмечается, что Абылай с влиятельными султанами Среднего жуза принял цинское подданство. Однако документальных подтверждений того, что Абылай принес присягу на подданство Богдыхану, пока нет. Речь может идти лишь о том, что Казахстан был причислен к разряду вассалов Цинской империи.

Склонность Абылая к постоянным переговорам объяснялась не «восточной коварной политикой», а желанием укрепить Казахское ханство. Бесстрашие, удаль, военные хитрости, физическая сила, живой ум, незаурядный талант сделали Абылая признанным вождем, лидером всего казахского общества, влиятельным политическим деятелем, о котором знала вся степь.

В 1771 г. умер престарелый хан Среднего жуза Абулмамбет. Избрание Абылая в ханы состоялось в том же 1771 г., в Туркестане, в мечети Ходжа Ахмет Иассауи. По принятому казахскому обычаю его поднимали на белой кошме, затем одежда избранника разрывалась на части и уносилась участниками собрания с собой, нового хана одевали в ханскую одежду.

Спустя пять лет Абылай, уступая настойчивым просьбам оренбургской администрации, обратился к российской императрице Екатерине II с просьбой утвердить его в звании хана всех трех казахских жузов. В феврале 1776 г. посольство Абылая во главе с его сыном Тогумом отправилось в Петербург. Во время аудиенции Тогум передал Екатерине II прошение Абылая об утверждении его в ханском достоинстве. В расчеты царского правительства, давно уже присвоившего себе право санкционировать выборы ханов в Младшем жузе. не входило содействовать чрезмерному усилению ханской власти в Ка­захстане, тем более утверждать одного человека ханом всех трех жузов. Императорским указом от 24 мая 1778 г., т. е. через 2,5 года. Абылай был утвержден ханом только одного Среднего жуза. Грамоту и знаки ханского достоинства пред­писывалось вручить ему городе Оренбурге или Троицке.

Но обиженный Абылай, естественно, отказался приехать в Оренбург и Троицк, предложил перенести эту церемонию поближе к своим кочевьям в Петропавловскую крепость. В дальнейшем Абылай не приехал и туда, и царские власти были вынуждены сами доставить в ставку Абылая грамоту об утверждении его ханом Среднего жуза. Знаки же ханского достоинства – соболья шуба, шапка, сабля, так и остались в Петропавловской крепости.

Выбор правящих кругов казахского общества остановился именно на Абылае, прежде всего, потому что он обладал необходимыми качествами для решения тех задач, которые стояли перед храбрым воином в юности, решительным и способным военачальником в зрелые годы, искусным дипломатом и жестоким правителем. «Управляет малым народом, но достоин большого народа», отозвался о нем джунгарский хан Галдан-Церен в свое время.

«Ни один киргизский хан, – писал Ч. Валиханов, – не имел такой неограниченной власти, как Абылай. Весной 1780 г. он перекочевал со своими аулами под Ташкент, как объясняют современники, для покорения диких киргизов, кочующих в горах. Осенью 1781 г. Абылай тяжело заболел и в возрасте 69 лет скончался. Прах его был доставлен и с большими почестями захоронен в Туркестане в Мавзолее Х. А. Иассауи. Абылай был сыном своего народа, интересы которого он отстаивал более энергично и умело, что и позволило ему занять ведущее положение в казахском обществе.

В оценке внешнеполитического курса Абылая в советской историографии распространена позиция о том, что он во взаимоотношениях с Российской империей и Цинским Китаем придерживался политики «лавирования». С таким мнением нельзя полностью согласиться. Свой внешнеполитический курс Абылай строил на реальных исторических посылках. Когда низок еще уровень развития государственности в казахском обществе, когда нет регулярной армии, нельзя было пойти на конфронтацию с любой из этих сторон. События 1740-1741 гг., связанные с нападением Джунгарии, показали, что на помощь царского правительства казахам рассчитывать было трудно. Вторжение цинских войск в приграничные районы Казахстана подтвердили это еще раз. В такой ситуации единственно возможной была политика поддержания нормальных межгосударственных отношений обеими сторонами. Благодаря этой разумной и дальновидной политике. Абылаю удалось выйти на рынки сибирских городов и завязать торговлю с Синьцзяном, возвратить некогда захваченные джунгарами земли.

Таким образом, Абылай хан был великим государственным деятелем, жизнь которого проходила в упорной борьбе против завоевателей. В этой борьбе он показал себя умным и дальновидным политиком. Он не только понимал особую значимость единой государственной власти для казахского общества, но и предпринимал для этого конкретные действия.

ТЕМА № 27: Принятие казахами Младшего жуза подданства России. Политика Хана Абулхаира.

План: