ОБЩЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА С ЖИВОТНЫМИ С ПОМОЩЬЮ ЯЗЫКОВ-ПОСРЕДНИКОВ

Выше (см.: 2.7.4) мы кратко описали историю этого поистине революционного направления в изучении поведения, получившего название "language-training experiments". Оно составило важный этап в развитии и этологии, и физиологии высшей нервной деятельности, и, наконец, психолингвистики. Обучение обезьян искусственным языкам (так называемым языкам-посредникам), которые в той или иной степени обладают свойствами человеческой речи, сыграло и продолжает играть важнейшую роль в двух неразрывно связанных, но все же самостоятельных аспектах изучения поведения. Первый касается оценки уровня развития когнитивных процессов – способности к образованию довербальных понятий и использованию символов вместо реальных предметов и явлений (Premack, 1983; 1984; Rumbaugh et al., 1984; 1991; Gardner, Gardner, 1985). В настоящей главе рассматривается второй аспект и делается попытка описать поведение обезьян в процессе обучения языкам-посредникам как проявление наиболее сложной формы коммуникации у животных (см. табл. 5.2). Исследование этих вопросов важно для понимания эволюции поведения, так как позволяет оценить, какие элементы коммуникативных процессов животных и в какой степени предшествовали появлению речи человека.

5.4.4.1. опыты на шимпанзе. Наука шла к этому эксперименту с первых шагов исследования высших форм психики животных, в первую очередь шимпанзе. Этих человекообразных обезьян недаром называют лабораторным двойником человека. Действительно, среди современных животных это наши ближайшие родственники: у человека и шимпанзе очень много общих генов, а также много общего в строении и функционировании всех органов, включая мозг. Более того, по многим особенностям своей психики шимпанзе гораздо больше похожи на человека, чем на других животных, включая и приматов.

Тем не менее долгое время считалось, что имеется одна ступень в развитии психики, на которую человекообразные обезьяны не смогли не только подняться, но даже к ней приблизиться (настолько принципиальными считались особенности, лежащие в ее основе). Эта ступень – человеческая речь, которая служит не только средством общения, но и аппаратом мышления. Действительно, как мы уже убедились, язык животных, включая и обезьян, – это конкретные звуковые, обонятельные, зрительные и т.п. сигналы, которые действуют в данной ситуации, в данный конкретный момент. Они одинаковы у всех особей каждого вида, запас их определен геноти-пически и практически не подлежит расширению. Й.П. Павлов называл их "первой сигнальной системой", общей для животных и человека. В отличие от этого язык человека позволяет передавать информацию в отвлеченной форме с помощью слов-символов, которые являются сигналами других, конкретных сигналов. Именно поэтому И.П. Павлов называл слово "сигналом сигналов", а речь – "второй сигнальной системой", которая позволяет не только реагировать на конкретные стимулы и сиюминутные события, но в отвлеченной форме передавать информацию об отсутствующих предметах, о событиях прошлого и будущего.

Долгое время существовало, да и сейчас еще не полностью изжито представление, что между психикой человека и его близких и далеких родственников лежит непроходимая пропасть, так что речь человека не имеет никаких биологических корней. Такая точка зрения не была единственной, но именно она господствовала в официальной советской физиологии 50-х годов. Среди современных ученых, в том числе и западных, также до сих пор имеются активные сторонники представления о том, что никаких элементов этой формы психики у антропоидов нет и быть не может (Terrace et al., 1979, 1985).

Однако чем больше появлялось экспериментальных данных о сложности высшей нервной деятельности человекообразных обезьян, тем более логичным становилось предположение о том, что наряду с развитой первой сигнальной системой они обладают и какими-то, пусть самыми примитивными зачатками второй сигнальной системы. Как мы уже показали в разделе 2.7.4, вопрос о том, в какой мере и форме у антропоидов может проявляться способность пользоваться символами вместо реальных предметов и явлений, закономерно возникал у многих исследователей, и, начиная с 70-х годов, анализом этой проблемы прицельно занимается несколько научных коллективов. Супруги Аллен и Беатрис Гарднер (Gardner, Gardner, 1969; 1985; см. также: 2.7.4), выбрав жестовый язык американских глухих – амслен (AMerican Sign LANguage), получили возможность исследовать способности шимпанзе овладевать элементами языка, построенного по правилам английской грамматики. Их подход и метод были вполне адекватны для того, чтобы выяснить, в какой мере такой язык может стать средством коммуникации обезьяны и человека, а также обезьян между собой. Первая воспитанница Гарднеров – шимпанзе Уошо – за 3 года обучения усвоила 130 знаков, изображенных сложенными определенным образом пальцами (рис. 5.23).

Далее по собственной инициативе она начала их комбинировать в цепочки из 2–5 слов. Первыми такими комбинациями были "дай сладкий" и "подойди открой". Позднее Гарднеры работали и с другими шимпанзе. Эти и другие опыты подробно и достоверно описаны в книге известного американского популяризатора Ю. Линдена (1981; см. также: Ерахтин, Портнов, 1984; Мак-Фарленд, 1988).

Все "разговоры" Уошо и части других обезьян фиксировались на видеопленку. Часть экспериментов всех перечисленных авторов была организована по методу двойного слепого контроля: половина экспериментаторов не знала ответа на вопрос, предлагаемый обезьяне: она должна была называть объекты, изображенные на слайде, делая соответствующий знак тренеру, который, в свою очередь, не видел этого слайда. Второй экспериментатор, которого обезьяна не видела, фиксировал ее жесты, но не знал, какие слайды ей демонстрируются. В этой ситуации Уошо правильно ответила на 92 из 128 вопросов.

Специальные опыты показали, что шимпанзе не просто вырабатывают ассоциации между знаками и соответствующими предметами и действиями, но понимают их смысл. Ряд особенностей, проявившихся при пользовании обезьян своим словарным запасом, свидетельствовал, что запоминание знаков сопровождается процессами более высокого порядка – обобщением и абстрагированием. В частности, оказалось, что, несмотря на отсутствие специальной процедуры, обезьяны применяют усвоенные жесты к довольно широкому набору незнакомых предметов той же категории, что и использованные при обучении. Так, например, шимпанзе Ним в опытах Герберта Терреса (Terrace et al., 1979), как и все остальные обезьяны, делал соответствующий знак, когда видел представителей любых пород собак, не только живых, но и на картинках, или если просто слышал собачий лай. Иными словами, обезьяны переносят навык называния предмета с единичного образца, использованного при обучении, на все предметы данной категории.

Усвоенную систему знаков шимпанзе использовали как средство классификации предметов и их свойств. Впервые это было четко показано Роджером Футсом (Fouts, 1975) в опытах на шимпанзе Люси, которая имела относительно ограниченный запас знаков (60), но с их помощью почти безошибочно относила к соответствующей категории новые, ранее никогда ей не предъявлявшиеся овощи, фрукты, предметы обихода и т.п. Обезьянам оказались доступны переносы значений символа, иногда довольно тонкие. Так, Уошо назвала служителя, долго не дававшего ей пить, "грязный Джек", и это слово явно было употреблено не в смысле "запачканный", а как ругательство. В других случаях разные шимпанзе называли бродячего кота "грязным котом", а гиббонов – "грязными обезьянами". Люси применяла для обозначения невкусного редиса знаки "боль" и "плакать".

Чтобы обучить Уошо знаку "нет", Гарднеры просигналили ей, что снаружи ходит большая собака, которая хочет ее съесть. Через некоторое время обезьяне предложили погулять, и она отказалась. Единственной причиной могло быть воспоминание о собаке, причем образ собаки приобрел дополнительный признак – "быть снаружи". Он стал посредником между образами "гулять" и "собака". Последующие эксперименты по той же методике, проведенные на других обезьянах (Patterson, 1978), показали, что словарь даже в 400 знаков далеко не исчерпывает их возможностей. Кроме того, как отмечали Гарднеры (1985), в большинстве случаев опыты проводились на молодых шимпанзе и прекращались, самое позднее, когда им исполнялось 10 лет. Учитывая, что в неволе они могут жить до 50 лет, авторы допускали, что полученные данные отражают далеко не все возможности этих животных.

Еще один важный аспект проблемы – возраст, когда начинается обучение. Опыты на Уошо, одни из наиболее успешных, начались, когда ей было 10 месяцев. Сравнение языковых навыков разных шимпанзе (Лана, Шерман и Остин, Кэнзи), исследованных, начиная с 1972 г., Д. Рамбо и С. Сэведж-Рамбо, также показывает, чем раньше начато обучение, тем больших результатов достигают обезьяны. Так, карликовый шимпанзе Кэнзи, который с 10 месяцев постоянно слышал разнообразную человеческую речь (в соответствии со специальной программой), в возрасте 5 лет спонтанно обнаружил способность понимать ее в существенно большем объеме, чем все остальные обезьяны (Savage-Rumbaugh et al., 1993).

Сам по себе факт заучивания знаков еще не несет ничего принципиально нового – для этого достаточно простого условнорефлек-торного обучения. В таком случае феномен легко можно было бы объяснить в рамках бихевиористских представлений, как это делали и до сих пор продолжают делать многие авторы (например, Schusterman, Gisiner, 1988). Тем не менее ряд особенностей пользования "словарным запасом" заставлял предполагать, что запоминание знаков сопровождается у шимпанзе процессами более высокого порядка, включающими формирование обобщений, в том числе высокоабстрактных. Об этом свидетельствует тот факт, что Уошо, а затем и другие обезьяны были способны запоминать не только знаки (жесты, пластиковые жетоны, компьютерные символы и т.п.), обозначающие окружающие предметы, их свойства, основные действия, совершаемые шимпанзе и человеком, но также некоторые отвлеченные понятия типа "еще", "нет", эмоциональные состояния – "больно", "смешно" и т.п. Они могли использовать знаки в переносном смысле и в новых ситуациях, образовывать из „их 2–3-членные предложения с соблюдением порядка слов, характерного для английского языка (табл. 5.2).

Таблица 3 2

Основные программы обучения обезьян "языкам-посредникам"

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Тип "языка" Авторы Животные Программа
Язык жестов (амслен) Gardner, Gardner, 1968, 198S шимпанзе Уошо, Моджа, Дар и Тату использование знаков амслена для обозначения новых предметов; степень отвлеченности используемых символов
Fouts et al., 1975, 1984, 1989 шимпанзе Люси тест на способность к категоризации
  шимпанзе Элли "перевод" с английского на амслен
шимпанзе Бруно, Буи, Лулис и др. общение на амслене между обезьянами
Patterson, 1978 горилла словарь более 400 знаков
Terrace 1979 шимпанзе Ним анализ понимания фраз
Пластиковые символы на магнитной доске Premack D., 1971, 1984, 1989, 1994 шимпанзе Сара составление сложноподчиненных предложений построение аналогий
Компьютерная обучающая система (искусственный язык "йе-ркиш") Rumbaugh, 1973, 1984, 1991 шимпанзе Дана понимание и построение предложений
Savage-Rumbaugh, 1979; 1984; 1988; 1993 шимпанзе Шерман, Остин способность к символизации
шимпанзе (бонобо) Кэнзи спонтанное понимание устной речи







Дата добавления: 2015-01-10; просмотров: 993;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.007 сек.