ЧУВСТВО Я

Содержание предыдущих страниц этой книги можно обобщенно сформулировать следующим образом:

В течение первого года жизни ребенок приобретает чувство речи в связи со способностью к прямохождению.

Развитие чувства речи начинается на второй год жизни и открывает для ребенка сферу слова.

В процессе обучения говорению развивается чувство мысли.

С пробуждением чувства мысли на третьем году жизни ребенок открывает себя мыслям, сообщаемым ему через слова других людей. Кульминацией этого развития становится момент, когда мы открываем для себя, что ребенок может назвать себя словом «Я». Так он пересекает порог третьего года.

В наиболее поздних представлениях своего учения о чувствах Рудольф Штайнер добавляет чувство Я к чувствам речи и мысли и характеризует его следующим образом: «Здесь стоит вопрос не о том, что человек сознает свое Я, а о том, что он встречается с другой личностью, чье Я ему открывается. Чувство Я воспринимает Я другого. Это и есть чувство Я, а не восприятие собственного Я.»78

Наиболее подробное описание того, как действует чувство Я, было дано Рудольфом Штайнером по случаю основания Вальдорфской школы. Вот оно: «Когда вы видите, что перед вами находится другой человек, происходит нечто подобное следующему. Человек производит на вас впечатление. Это впечатление вызывает у вас внутреннее неудобство. Вы чувствуете, что другой человек, подобное вам существо, воздействует на вас, как бы атакует вас. Результатом становится то, что вы «защищаете» свое внутреннее существо, то есть становитесь внутренне агрессивны по отношению к этому человеку. Это чувство слабеет и ваша агрессия исчезает; следовательно, он теперь может производить на вас новое впечатление. Ваша агрессивность снова усиливается, и вновь возникает агрессивное чувство.... Таковы взаимоотношения, возникающие, когда один человек встречается с другим и воспринимает его Я: обращение к другому человеку - внутренняя защита - снова обращение и снова отстранение; симпатия - антипатия... Однако это не все. Развивая симпатию, вы засыпаете в другом человеке; развивая антипатию, вы вновь пробуждаетесь, и так далее. Такое быстрое вибрирующее изменение между пробуждением и засыпанием происходит, когда вы встречаетесь с другим человеком. Этим мы обязаны органу чувства Я. То есть этот орган восприятия устроен таким образом, что схватывает, постигает. А другого, не в бодрствующей, а в спящей воле, а затем быстро переносит это понимание, сформировавшееся в состоянии сна, в область сознания, то есть в нервную систему.»79

Здесь мы ясно видим двухфазный характер восприятия Я, похожий на процесс внутреннего дыхания. На основании этой двухфазной природы можно обозначить очередной период в жизни ребенка, в течение которого начинает разворачиваться его чувство Я. В течение первых двух лет жизни ребенок - это существо, реагирующее на других людей преимущественно «симпатически». Особенно в том случае, если он не испорчен, ребенок полон доверия к окружающим и редко чувствует дискомфорт при появлении незнакомых людей. Малыш может часто испытывать неуверенность, встречая других, чувствовать страх или волнение по отношению к незнакомцам, но, преодолев свое смущение, он как бы вливается в другого человека, исполненный симпатии. Он «спит» в других людях.

Эльза Кёлер так пишет о своей Анхен, когда той было два с половиной года: «Анхен хочет общаться. Ее внимание привлекают дети разного возраста. Когда она видит на улице ребенка, она останавливается, бежит к нему, подает руку и хочет его поцеловать. Испуганные матери и няни часто оттаскивают от Анхен своих детей, недружелюбно глядя на нее. Она не чувствует этого недоверия.»80 Встречаясь с другими Я, этот ребенок все еще полностью окутан симпатией и не противостоит им «сознательно», то есть у нее еще не развилась эта смена между симпатией и антипатией в сфере чувства Я.

Для этого возраста едва ли существует разница между человеком, животным и предметом. Все вещи в окружающем мире равнозначны как в действительном, так и в страдательном смысле. Так, Анхен может сказать, что ее игрушечный кролик будет смотреть, как она ест, а на следующий день это же будет делать апельсин, лежащий на столе. Дети жалеют предметы точно так же, как и людей, и сломавшееся печенье так же легко может вызвать горькие слезы, как и вид мамы, лежащей в постели с головной болью. Я помню маленького трехлетнего меланхолика, который, когда мы все сидели за столом, вдруг разразился горькими слезами. Постепенно он поведал нам о том, что такую великую печаль вызвал в нем стул, который стоит так одиноко у стены и никому не нужен.

Такое поведение не связано с тем фактом, что малыш рассматривает все предметы антропоморфически, как считает поверхностная психология. Скорее наоборот, все чувствуется равно безжизненным и бездушным. Но, тем не менее, все это можно жалеть, бояться, заботиться о нем, лелеять и охватывать симпатией. В. Хансен (Наnsеn)совершенно правильно говорит:

«Разделение между субъектом и объектом еще не существует для ребенка в том смысле, что субъект имеет сознание через познание объекта, от которого он отличается. Исходя из того факта, что он присваивает имена, характеризующие душевные качества, такие как мышление, хорошее или плохое поведение, ожидание, радость и т.д. также и своему животному, растительному и материальному окружению, мы с полным правом можем вывести единственное заключение: ребенок еще не отделяет эти области мира от одушевленного человеческого существа и не проводит черту между различными сферами существования. Он думает и реагирует на все одним и тем же образом.»81

Этим ясно иллюстрируется то, что чувство Я у малыша еще не развито. Иначе он легко бы отличил человека от иных существ, и предметов своего окружения. Ребенок принимает все с определенной симпатией, и это означает, что он спит в предметах и существах, не будучи способен встретиться с ними в отстранении пробужденной антипатии.

Этот процесс пробуждения не происходит до момента первого периода упрямства. Между третьим и четвертым годами ребенок впервые начинает противостоять окружающему миру и в состоянии антипатии противопоставлять свою волю окружающему миру. Все, что до этого момента было легко и проходило без суеты, теперь происходит с трудностями и спорами. Ребенок хочет делать все сам: одеваться и раздеваться, самостоятельно решать, как и во что играть, и часто делает все не так, как хотелось бы взрослым, а совсем наоборот. В это время происходят его первые конфликты с матерью, братьями и сестрами, потому что ребенок начинает осознавать свое собственное независимое существо совсем иначе.

Происходит чрезвычайно значимая встреча, о которой мы говорили в третьей главе. Вечная индивидуальность ребенка была названа той сущностью, которая пробуждает спящее мышление, и мы сказали: «И в тот момент, когда они сталкиваются лицом к лицу, впервые пробуждается сознание собственного Я. » Этот процесс становления сознания и является причиной первого периода непослушания,

Ремпляйн очень конкретно описывает этот этап. Он говорит: «За внешним отрицанием ребенком сообщества во время игры стоит важное развитие сознания Я... Центр Я, который до этого лишь регистрировал все переживания, не сознавая самое себя, теперь становится объектом переживания. В то же самое время симбиотическое единство ребенка с миром распадается и происходит первое разделение между Я и не-Я. Этот переход происходит без размышления или саморефлексии. В действии и во встрече с миром ребенок начинает осознавать себя.»82

Этот процесс дает возможность «симпатическому» отношению ребенка обрести свою противоположность и привнести черты антипатии в структуру его переживаний. Вовсе не страх, волнение, стыд или отвращение к чему-то чужеродному приводит его в состояние оппозиции к окружению. Скорее пробуждающееся сознание своего Я приводит ребенка в состояние упрямства. Здесь начинается действительно позитивная фаза развития, и именно так она должна расцениваться родителями и воспитателями. Ребенок пробуждается к сознанию себя самого и не хочет вновь потерять эту пробужденность. Поэтому он и становится упрям и непослушен.

Это упрямство дает ребенку возможность наряду с симпатией при встрече с другим человеком приобрести также и отрицание, потому что только в постоянной смене этих двух фаз душа может развить чувство Я. Однако это развитие не прогрессирует так быстро и направленно, как чувства речи и мысли. Чувство Я для полного своего раскрытия нуждается в длительном периоде развития.

В третьей главе мы указывали на «радикальное отличие», существующее между ходьбой и говорением, с одной стороны, и мышлением, с другой. Столь же сильное различие существует между чувствами речи и мысли и чувством Я. Хотя пробуждающееся мышление - это необходимая предпосылка для постепенного развития чувства Л, это высшее чувство не может развиваться вместе с развитием мышления таким же образом, как чувства речи и мысли формируются во время освоения прямохождения и речи. Развитие мышления, конечно же, вызывает пробуждение сознания своего Я, но это не чувство Я. Лишь существо, полностью осознавшее свое собственное Я, может, как следствие этого, развить чувство Я.

Приобретение мышления может стать для Я зеркалом, в котором оно начинает переживать себя. Это самоощущение делает возможным возникновение антипатического отношения, необходимого для формирования чувства Я. Встреча двух существ, сознающих свое Я, проходит через две эти фазы - возникновения импульсов симпатии и антипатии, что приводит к непосредственному переживанию Я другого человека. - На настоящий момент едва ли существуют детальные наблюдения в этой сфере развития ребенка. Однако бесспорен тот факт, что облик отца является важнейшим стимулятором для развития чувства Я. Он становится символом окружающего мира, который противостоит ребенку, не защищает его как мать, а относится к нему требовательно.

Формирование чувства Я завершается не раньше девяти лет. На этом пороге развития ребенка чувство Я консолидируется, и Рудольф Штайнер привлекал к этому моменту особое внимание. Он описывал это время преобразований так: «На девятом году жизни ребенок переживает то, что можно назвать истинным преобразованием души, указывающее на важные перемены в телесно-физическом опыте. С этого времени ребенок начинает переживать себя отдельно от своего окружения. Он учится разделять себя и мир. Если мы способны к правильному наблюдению, то мы должны сказать, что до этой революции в человеческом сознании мир и Я существуют более или менее слитно. С девяти лет (конечно же, приблизительно), человек уже разделяет себя и мир. Это следует серьезно учитывать в том учебном материале и образовательной жизни, которые мы несем ребенку, начиная с девяти лет. Хорошо, когда, в соответствии с этим возрастом, ребенок не сбивается с толку описаниями или характеристиками предметов, которые отделены от человека или рассматриваются отдельно от человека. Видите ли, если мы рассказываем ребенку басни или сказки, мы говорим о животных или растениях так же, как мы говорим о людях. Животные и растения персонифицируются, и это совершенно оправданно, потому что ребенок еще не отделяет себя от мира, ибо везде в мире ребенок видит что-то, что он переживает в себе. »83

В девять лет это переживание кардинально меняется. Завершается формирование чувства Я и ребенок учится через переживание этого чувства отличать человека от других природных существ. Возраст сказок и легенд подходит к концу. Родители и учителя рассматриваются критически, и Я начинает оценивать себя по отношению к другим Я. Наступает пробуждение в сфере личности. То, что начинается в первом возрасте упрямства, теперь достигает своего завершения.

Рудольф Штайнер дважды говорил об органе чувства Я. Первая мысль заключается в следующем: «Орган для восприятия других Я распределен по всему человеческому существу и состоит из тончайшей субстанции. Именно поэтому люди обыкновенно не говорят об органе восприятия Я.»84

Во втором фрагменте он говорит об этом органе чувств более пространно. «Восприятие Я имеет свой собственный орган, так же как зрительное или слуховое восприятие. Но только, хотя этот орган исходную свою точку имеет в голове, он также формируется и всем остальным телом, поскольку тело зависит от головы. Человек в целом понимается как орган восприятия, и в том виде, в котором он сформирован чувственно-физически, он действительно является органом восприятия Я другого. Можно также сказать, что органом восприятия Я другого является голова, поскольку от головы зависит человек в целом и она излучает способность к восприятию Я по всему человеку. Человек в покое как стационарная форма с центром в голове является органом восприятия Я другого. Таким образом, это самый большой орган восприятия из всех, что мы имеем, и каждый из нас как физический человек является этим органом.»85

К такому описанию почти нечего добавить, потому что ясно, что все человеческое тело, «поскольку тело зависит от головы», является органом восприятия для чувства Я. Однако примерно до девятого года ребенок растет непосредственно через силы головы. В раннем детстве его голова все еще чрезмерно велика по сравнению с остальным телом, и эта диспропорция гармонизируется лишь постепенно между третьим и девятым годами. Конечности вытягиваются, туловище становится больше и голова отстает в росте. В результате возникает очень хорошо сформированная телесная структура, которая характерна для девятилетних детей. Из младенческой формы через первое «изменение формы» (Zeller), происходящее между семью и восемью годами, возникает «препубертатная форма» (Zeller), показывающая в своей архитектуре совершенную гармонию.

Достижение этой формы тела действительно зависит от головы, чей рост находится в теснейшей связи с функцией двух желез внутренней секреции, находящихся в мозге: шишковидная железа или эпифиз и питуитарная железа или гипофиз. Совместная деятельность этих двух желез регулирует силы роста и формы таким образом, что это приводит к гармоничному или дисгармоничному развитию тела. Равновесие между эпифизом и гипофизом выражается в гармоничной форме девятилетнего ребенка. До этого момента преобладает деятельность эпифиза, а позднее гипофиза.

Развитие этой прекрасной телесной формы, которая искажается лишь позднее в период пубертата, совпадает с приобретением чувства Я. В течение этого этапа человек достигает высочайшего уровня своего физического развития. Он становится истинным образом человека, у которого раскрылось также и высшее чувство - чувство Я.

В определенном смысле это также начало нисхождения, потому что в препубертатный возраст и в процессе созревания тело и конечности становятся полностью земными и теряют способность прикоснуться к другому миру, которая все еще сохранялась до девяти лет. Растущий человек становится жертвой земли, тяжелеет, на него падает тяжкий груз беспокойства о пути своей судьбы.

Однако он обрел чувство Я, и ему позволено хранить его и нести с этого момента с собой как дар, данный на всю жизнь. Чувства речи и мысли также остаются с ним как дары, через которые он может приблизиться к духу всего сущего.

Через чувство речи открываются все сокровища слова. Через чувство мысли перед ним предстает мудрость всего прошлого и настоящего творения. Через чувство Я он может узнавать в другом человеке своего брата. Так детство награждает его нерастрачиваемым богатством.

Ходьба, говорение и мышление сделали его человеком. Они подняли его от твари к существу, которое способно познавать себя. С другой стороны, чувства речи, мысли и Я другого человека помогли ему приблизиться к духовным глубинам всего существования. Они открыли пути в высшие миры, лежащие за пределами чувственного мира. В этих трех высших чувствах сфера чувств начинает изживать саму себя и указывает путь к собственному преодолению. Это жертва, потому что она приводит к уничтожению. Но за этим следует воскрешение. В разломе чувственного мира откроется мир духовный.