ЯЗЫК ПОЭЗИИ

Период расцвета литературы на иврите продолжался и после того, как на этом языке перестали говорить. Иерусалимский ученый, профессор Еврейского университета Х.Ширман показал в 1953 году, что жанр религиозной поэзии (пиют) начал создаваться в 3 в. н. э. в Эрец-Исраэль. Прежде считалось, что авторы первых произведений этого жанра жили значительно позже. Крупный ученый, Л.Цунц, написавший сто лет назад две работы об этой поэзии (они до сих пор считаются важнейшими в этой области), относил ее возникновение к 8 столетию и считал, что основным ее центром была Италия. По мнению же Ширмана, в настоящее время общепринятому, первые известные нам авторы пиютов - Иосе бен Иосе, Яннай и Элазар бен Калир - были современниками поздних таннаев (мудрецов Мишны).
Некоторые средневековые еврейские историки считали, что пиюты писались во времена религиозных преследований со стороны византийских императоров, когда обучать Устному Закону (Мишне и Гемаре) было запрещено, но разрешалось молиться; поэтому авторы стихов ввели в молитвы изложение Мидрашей и Галахи (предписаний законодательного характера), и таким образом молящиеся тайно изучали Устный Закон, несмотря на запрет. Действительно, в отдельные пиюты включена значительная часть известных Мидрашей, но лишь малая часть Галахи. Если бы целью жанра было тайное распространение Устного Закона, авторы стихов, несомненно, отдали бы предпочтение Галахе.
Предположим все же, что целью пайтанов (стихотворцев) было обучать народ. Для этого им, разумеется, следовало бы изложить свое учение языком, легко понятным каждому. В действительности, совершенно независимо от содержащихся в текстах скрытых цитат, словарь этих текстов большей частью малопонятен. Авторы пиютов чрезвычайно любили редкие библейские слова, употребляли в своих стихах арамеизмы и сверх всего этого придумали тысячи новых слов. Для этого они сокращали существующие слова: (тефеш) вместо (типшут) - глупость , (6yx) вместо (мевуха) - замешательство , (иоф) вместо (иофи) - красота , (эв) вместо (таава) - вожделение ; удлиняли их: (пахадон) вместо (пахад) - страх или (мифлал) вместо (тфилла) - молитва . Они легко образовывали глаголы от существительных и других частей речи: (либбе) - сделал подобным льву от (лави) - лев ; (хитрафсед) - был плоским от (рафсода) - плот . Они укорачивали также глагольные формы, например (бат) вместо (хиббит) - посмотрел , (гаш) вместо (ниггаш) - приблизился , и т. п. Порой читателю может вообще показаться, что перед ним текст не на иврите, а на каком-то другом языке.
Поскольку эти стихи принесли славу их авторам и были включены в молитвенник для грядущих поколений вплоть до наших дней, нам не остается ничего иного, как предположить, что публике в те времена очень нравилась эта словесная акробатика. Любопытно, что мы часто можем встретить подобные языковые нововведения в произведениях современных израильских поэтов. Пайтаны, совершенно так же, как и современные поэты, создавали новые слова потому, что существующих им казалось недостаточно для выражения их мыслей, и только вырвавшись за рамки общепонятного языка, они надеялись найти необходимые выразительные средства. Туманные аллюзии из Мидрашей напоминают смелые и запутанные сравнения авангардистской поэзии.
Пиют лишь в очень малой степени используется как источник для обогащения живого иврита. Он дал нам, впрочем, несколько общеупотребительных слов: (ветек) - преклонный возраст , ныне стаж , от (ватик) - старый , (нофеш) - отдых от (лехиннафеш) - передохнуть и др.
Пиюты писались и за пределами Эрец-Исраэль до 11 в. н. э. Позднейшие авторы превзошли своих предшественников в сложности языка и туманности намеков. Одним из наименее доступных среди них был Саадия Гаон (примерно 882-942 гг.). Он родился в Египте и жил в Эрец-Исраэль и Вавилонии (Ирак), где руководил иешивой в Суре. Многие из его стихов включены в составленный им молитвенник, который является одним из важнейших источников по истории еврейской литургии. Кроме того, Саадия был автором ряда сочинений, написанных рифмованной прозой (на арабский манер) на почти чистом библейском иврите. Свои сочинения он снабжал не только огласовкой, но и знаками кантилляции.
Причина этого нововведения - в подражании арабским литературным образцам. Страны, в которых протекала деятельность Саадии, находились под властью арабов (с 630 года); арабы гордились своей поэзией и ревниво оберегаемой чистотой своего языка. Для образованного араба единственным языком, заслуживающим названия «арабский», был язык бедуинов доисламских времен. Следуя этому преклонению арабов перед их древним языком, евреи тоже стали считать свой собственный древний язык - библейский иврит - нормой для художественных произведений. Попытки писать на библейском иврите предпринимались и до Саадии, но именно он впервые показал, как надо это делать, а также составил словарь и грамматику в помощь тем, кто в будущем отважится писать на этом языке.
Вскоре после Саадии еврейское стихосложение успешно заимствовало сложные арабские размеры. Трудность заключалась в том, что эти размеры основаны на различии между долгими и краткими гласными, которое было утрачено к тому времени в ивритском произношении. Пришлось использовать так называемые беглые гласные (шва подвижное и хатаф ы) вместо арабских кратких гласных.
Ко второй половине десятого столетия стихи, написанные арабскими размерами на библейском иврите, стали обычным явлением во всех еврейских общинах в арабоязычных странах: в Вавилонии, Сирии, Египте, в Северной Африке и, особенно, в мусульманской Испании, ставшей основным центром новой еврейской поэзии. Стиль и тематика этих стихотворений были также заимствованы из арабской поэзии: это были застольные и любовные песни, стихи о дружбе и даже о войне и охоте. Впервые после библейских времен возникла светская поэзия на иврите. Религиозные стихи продолжали писать в стиле пиютов, но с течением времени арабское влияние распространилось и на этот жанр, и такие поэты, как Шломо Ибн-Габирол, Моше Ибн-Эзра и Иехуда ха-Леви, создали превосходные образцы и светской, и религиозной поэзии. Впоследствии эти религиозные стихи вытеснили ранние пиюты из сефардского молитвенника, а поэт Аврахам Ибн-Эзра отзывался пренебрежительно о языке пайтанов, считая ненужными их словарные нововведения.
Испанские еврейские поэты писали для публики с высокоразвитым художественным вкусом, хотя и весьма немногочисленной. Критики и грамматисты строго отмечали нарушения библейских норм языка. Верность библейскому ивриту была такова, что поэты воздерживались от употребления слов в формах, случайно не попавших в Библию (например, множественного числа тех существительных, которые в Библии встречались только в единственном). Стремление использовать сокровища библейского иврита, строго следуя его духу и характеру, породило у этих авторов наделенных выдающимся поэтическим даром и богатством идей, глубокий интерес к этому языку, выразив шийся в филологических и грамматических исследованиях.
В то самое время, когда в Испании создавалась поэзия на библейском иврите, столь богатая изысканными стихотворными размерами и выразительными средствами, у евреев Германии и Франции пиют развился в популярную поэтическую литературу, свободную от большей части неологизмов предыдущей эпохи. При небогатом словаре и скромной метрике эта поэзия отмечена искренностью и глубиной чувства.
В таком стиле писал Раши и многие выдающиеся п.оэты, стихи которых вошли в ашкеназский Махзор.
Язык этих стихотворений был почти чистым ивритом Мишны. Только в 13 столетии в этих странах поэты стали использовать размеры, принятые в Испании.