Развитие марксистской теории
С начала XX в. до 1930-х гг. марксистская теория продолжала развиваться в большой степени независимо от господствующей социологической теории. По крайней мере, частичным исключением из этого правила стало появление критической, или Франкфуртской, школы, развившейся из гегельянского марксизма.
Автором идеи такой школы, развивающей марксистскую теорию, был Феликс Дж. Уэйл. Институт социальных исследований был официально основан в Германии, во Франкфурте 3 февраля 1923 г. (Bottomore, 1984; Wiggershaus, 1994). С годами с критической школой стали ассоциироваться самые известные марксистские мыслители: Макс Хоркхаймер, Теодор Адорно, Эрих Фромм, Герберт Маркузе и, ближе к сегодняшнему времени, Юрген Хабермас.
Институт достаточно безмятежно существовал в Германии до 1934 г., но при нацистском режиме ситуация изменилась. Нацисты не особенно считались с марксистскими идеями, преобладавшими в Институте, их враждебность усиливалась и из-за того, что многие сотрудники были евреями. В 1934 г. Хоркхаймер, в качестве главы Института, приехал в Нью-Йорк, чтобы обсудить положение Института с президентом Колумбийского университета. К немалому удивлению Хоркхаймера, ему предложили объединить Институт с университетом и даже выделили здание на территории университета. Так один из центров марксистской теории переместился в самый центр капиталистического мира. Институт оставался там до конца войны, но потом стали настаивать, чтобы он возвратился в Германию. В 1949 г. Хоркхаймер действительно вернулся в Германию и перевез с собой Институт. При этом многие работавшие в нем сотрудники начали собственную карьеру.
Важно подчеркнуть несколько наиболее существенных аспектов критической теории. В ее ранние годы сотрудничавшие с Институтом социологи склонны были придерживаться довольно традиционных марксистских взглядов, уделяя большое внимание области экономики. Однако примерно в 1930 г. произошла большая перемена: эта группа мыслителей переместила фокус внимания с экономики на культурную систему, которую стала рассматривать значительной силой в современном капиталистическом обществе. Это соответствовало взглядам, которых ранее придерживались гегельянские марксисты, такие как Георг Лукач, и послужило их дальнейшему развитию. В целях лучшего понимания области культуры критические теоретики заинтересовались творчеством Макса Вебера. Попытка
[83]
объединить Маркса и Вебера и таким образом создать «веберовский марксизм»1 (Dahms, 1997; Lowy, 1996) придала критической школе определенную теоретическую направленность и позже помогла узаконить ее в глазах социологов, начавших интересоваться марксистской теорией.
Вторым серьезным шагом, предпринятым по крайней мере некоторыми членами критической школы, было применение точных соционаучных методов, разработанных американскими социологами для исследования вопросов, интересовавших марксистов. Это, наряду с фактом усвоения веберовской теории, сделало критическую школу более приемлемой для социологов традиционного направления.
В-третьих, критические теоретики попытались объединить фрейдовскую теорию с ее ориентацией на индивида с марксистскими и веберовскими воззрениями, для которых был характерен акцент на социальном и культурном уровне общества. Такая теория представлялась многим социологам более содержательной, чем теории, предложенные Марксом и Вебером в отдельности. Попытка объединить столь несопоставимые теории, по меньшей мере, оказала на социологов и многих других интеллектуалов стимулирующее влияние.
С 1920-х гг. критическая школа провела много полезных исследований, и значительное их количество остается актуальным для социологов и сейчас. Вместе с тем критическая школа вынуждена была дожидаться признания до конца 1960-х гг., чтобы быть «открытой» в широких кругах американских социологов.
Дата добавления: 2015-02-10; просмотров: 917;