П.О. Горбачёв

До сих пор в исторической литературе, в том числе и в учебной, тиражируется мнение, согласно которому идейным вдохновителем и непосредственным организатором национально - освободительного движения в России в начале XVII в. являлся патриарх Гермоген. Эта традиция восходит к произведениям русских историков XIX – начала XX вв. [Кедров, 1912, С.84, 85; Платонов, 1937, С.368, 369; библиография, где утверждается то же мнение, заняла бы не одну страницу], когда церковь не была разделена с государством. Однако в известных и малоизвестных источниках по истории Смуты данная точка зрения не находит серьёзного подтверждения, что было отражено в ряде работ по данному периоду русской истории.

При рассмотрении данной проблемы, следует остановиться на позиции патриарха по отношению к событиям, происходящим в конце 1610 года. В декабре патриарх был на стороне московских бояр и с недоверием относился к объединению разнородных социальных и этнических элементов во главе с Прокопием Ляпуновым. Ведь уже на начальном этапе организации в состав ополченцев кроме мелкопоместных дворян и детей боярских и казаков преимущественно южных уездов, входила небольшая часть поляков, литовцев-католиков, украинских казаков - черкас и татар - мусульман. В конце декабря 1610 г. – начале января 1611 г. в Москву приходило немало людей из окрестных деревень и городов. Польский гарнизон сильно опасался народного восстания. Диктатор столицы Александр Гасевский умолял о помощи короля Речи Посполитой Сигизмунда III. 30 декабря 1611 г. под Москвой появился большой отряд казаков под предводительством атаманов Андрея Просовецкого и Михаила Черкашенина из-под Великих Лук. Каждый послал к патриарху по гонцу с просьбой благословить, стараясь опереться на его авторитет. Но Гермоген призвал казаков целовать крест королевичу Владиславу, избранному на русский престол 17 августа 1610 г., при этом, добавив, что он «за них у государя царя и великого князя Владислава Жигмундовича готов печаловаться». Ему было известно о посылке московскими боярами грамот в конце декабря к Сигизмунду III с просьбой поспешить с Владиславом в Москву. Андрей Просовецкий, находясь в сношениях с Иваном Заруцким и Прокопием Петровичем Ляпуновым, видя противодействие патриарха, вскоре двинулся в Суздаль. Атаман, по-видимому, узнал, что за несколько дней до его с Михаилом Черкашениным прихода Гермоген и православное духовенство заклинали Сигизмунда III поскорее отправить Владислава в Москву [ПСРЛ, Т.37, С.275; АЗР Т.4, №209; Собрание, 1819, С.479, 480; Русская, 1891. Стб.550; Акты, 1836, С.179; Записки, 1834. С.49, 50].

Как видно нельзя говорить о причастности патриарха к созданию южных отрядов Первого земского ополчения. Прокопий Петрович Ляпунов вкупе с Иваном Мартыновичем Заруцким и Дмитрием Тимофеевичем Трубецким лишь использовали авторитет первого святителя в политико-патриотических целях. Рязанский воевода указывал в некоторых грамотах, что движение началось «по благословению» патриарха. Это и ввело в заблуждение многих современников, например Маскевича, считавшего грамоты руководителей ополчения составленными по указанию Гермогена, а затем и исследователей Смутного времени. Александр Гасевский на русско-польском дипломатическом съезде в 1615 г. утверждал, что патриарх 29 января 1611 г. тайно написал грамоты во все города и первую отослал с Василием Чертовым в Нижний Новгород. Диктатор видел в нём смутьяна: «от Гермогена, и с городов люди пришли и городы отложились по его же ссылке». Сам патриарх категорически отрицал свою причастность к составлению и рассылке грамот. Думается, последний факт, зная о принципиальности Гермогена, говорит о многом. Леонид Михайлович Сухотин, досконально изучивший эту проблему, впервые усомнился в распространённом утверждении: он настаивает «на том, что восстание Ляпунова и присоединение к его восстанию городов Рязанских, Украинных и Заоцких произошло независимо от Гермогена». Как справедливо указывает Н.П.Долинин, «возникают серьёзные сомнения в том, чтобы Гермоген эти грамоты писал вообще. Он мог писать их только до 6 декабря 1610 г., когда выступил в Успенском соборе против присяги населения польскому королю Сигизмунду. После этого общаться с населением ему было почти невозможно, так как «у него писати некому, диаки и подьячие и всякие дворовые люди поиманы, а двор его весь разграблен». Только в феврале 1611 г. «патриарху учало быти поволнее и дворовых людей ему немного отдали». А, как известно, в феврале сбор боевых отрядов ополчения уже шёл полным ходом. Более того, узнав об этом, патриарх назвал ополчение «странным», а ополченцев «враждотворцами» и «неединоверными», заодно призвав их всех к посту и молитве. [ПСРЛ, Т.14, С.107; АЗР, Т.4, С.482, 483, 486, 493; Дмитриевский, 1899, С.146, 149; Сухотин, 1917, С.325-338; Долинин, 1958. С.26, 27].

В середине 1970-х В. И. Корецкий опубликовал послание Гермогена Первому земскому ополчению. Известный знаток Смутного времени поспешил заявить об опровержении мнения Л.М.Сухотина: «Хотя публикуемое послание Гермогена и написано в момент, когда Первое ополчение уже стояло под Москвой, но оно, несомненно свидетельствуя о связях патриарха с ополченцами, серьёзно подрывает мнение Л.М.Сухотина о непричастности Гермогена к делу Первого ополчения и заставляет предполагать наличие таких связей и ранее»[Корецкий, 1975, С.23]. Из приведённой цитаты видно, что Гермоген никак не мог повлиять на организацию Первого земского ополчения, так как на момент написания данного послания, как заявляет В.И. Корецкий, тем самым противореча своему мнению, оно было действующим и не где-нибудь на Рязанщине, а под Москвой! Думается, не столько симпатии к православной церкви и не строгий научный подход повлияли на позицию В.И.Корецкого. На наш взгляд, это можно связать с отголосками идейно-политической борьбы с русской эмиграцией в предшествующие десятилетия. Как известно Л.М.Сухотин был вынужден эмигрировать из России после 1917 года.

Объясняя такую позицию, Р.Г.Скрынников отмечает: «…патриарх не питал особого доверия к Ляпунову. Он не забыл, что именно Ляпунов возглавил мятеж под Кромами, проложив «еретику» Отрепьеву путь к трону. К тому же, год спустя П.П.Ляпунов помог Болотникову и его «злодейственным гадам» осадить Москву, отчего царь с патриархом попали в самое бедственное положение. В разгар борьбы с иноземными завоевателями П.П.Ляпунов затеял новую смуту, предложив корону родственнику царя Василия Скопину-Шуйскому. Наконец, Ляпуновы сыграли важнейшую роль при свержении Василия Шуйского, когда Гермоген подвергся неслыханным унижениям» [Скрынников, 1990, С.310].

Недавно по интересующей нас проблеме высказался В.Н.Козляков, заявив, что причастность патриарха Гермогена «к делу создания ополчения (имеется ввиду Первое земское – П.Г.), несмотря на свою очевидность, относится к числу спорных тем истории Смуты». Видно, что и современные исследователи не лишены стереотипного взгляда, иначе не шло бы речи об «очевидности» деяний патриарха в отношении Первого земского ополчения. «Спорную тему» В.Н.Козляков никак не разрешает, хотя в примечаниях всё-таки указывает, что В. И. Корецкий «связал» текст послания Гермогена с организацией земского движения конца 1610 – начала 1611 гг. [Козляков, 2007, С.324, 476], намекая на искусственность выводов предшественника.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что именно Прокопию Петровичу Ляпунову, а не патриарху Гермогену принадлежит первостепенная заслуга в организации земского движения в южных уездах государства вплоть до начала осады Москвы.

Литература

Акты, относящиеся к истории Западной России. Т.4.

Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи археографическою экспедицией императорской Академии наук. СПБ., 1836. Т.2.

Дмитриевский А. Архиепископ Елассонский Арсений и мемуары его из русской истории. Киев, 1899.

Долинин Н.П. Подмосковные полки («казацкие таборы») в национально-освободительном движении 1611 – 1612 гг. Харьков, 1958.

Записки Маскевича // Сказания современников о Дмитрии самозванце. СПб., 1834.

Кедров С. Жизнеописание святейшего Гермогена, патриарха Московского и всея России. М., 1912.

Козляков В.Н. Смута в России. XVII век. М., 2007.

Корецкий В.И. Послание патриарха Гермогена // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник 1975. М., 1976.

Платонов С.Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. М., 1937.

Полное собрание русских летописей. М., 1965. Т.14.

Полное собрание русских летописей. М., 1982. Т.37.

Русская историческая библиотека. СПб., 1891. Т.13.

Скрынников Р.Г. Святители и власти. Л., 1990.

Собрание государственных грамот и договоров. М.,1819. Т.2.

Сухотин Л.М. К вопросу о причастности патриарха Гермогена и князя Пожарского к делу Первого ополчения // Сб. статей в честь М. К. Любавского. Пг., 1917.