История, география, медицина и комедия

Три этих великих философа, как их предшественники из Милета и Ксенофан из Колофона, были ионийцами и жили в колониях, более свободных от традиционной веры и местного патриотизма, чем материковая Греция. Их разум не замыкался в религиозных рамках, хотя они пользовались мыслительными идиомами, позаимствованными из религии. Областью их исследований, как и у Эсхила, были вселенная и человечество, но государству и семье в их размышлениях не нашлось места. Анаксимандр, Анаксимен и Гераклит писали прозой, которая все в большей мере становилась средством для рационалистического выражения. Ионийцы также обратили свой критический и любопытствующий разум к исследованию истории и итоги своих размышлений записали прозой. Стихами о событиях прошлого (особенно основаниях государств) или современности писали такие поэты, как Гомер, Эвмел, Каллин, Мимнерм, Тиртей и Солон; эта традиция продолжалась в стихотворениях Ксенофана и Паниассиса, дяди Геродота, который избрал своей темой основание ионийских государств. Прозаические хроники из прошлых и современной эпох составляли в 546–466 гг. такие ионийцы, как Кадм из Милета и Ферекид с Лероса, которые жили в Афинах, и Акусилай из Аргоса. Темой для несохранившихся сочинений некоторых прозаиков стала Персидская война.

Многие из этих авторов составляли свои хроники, некритически относясь к материалу. Другие писали в критическом ключе. Среди них наиболее представительным был Гекатей из Милета, который начинал свои «Истории» (или «Генеалогии», как их иногда называют) с таких фраз: «Это говорит Гекатей из Милета: я пишу лишь то, что считаю истинным, так как греки рассказывают множество сказок, по моему мнению, нелепых». Их интерес по‑прежнему был обращен главным образом (но не исключительно) к событиям далекого прошлого, которыми изобиловали генеалогии великих людей и легенды о героях и героинях. Поэтому таких авторов весьма справедливо называли логографами, то есть записывающими сказки.

В VI в. средиземноморские народы приобрели более обширные знания об обитаемом мире. Наиболее отважными исследователями были финикийские моряки. Около 600 г. они за три года проплыли вокруг Африки, выйдя из Суэца и вернувшись через Гибралтарский пролив, и рассказали, что солнце находилось справа от них, когда они плыли на запад[39]. Сомнения ряда древних и современных исследователей в реальности этого плавания, похоже, лишены оснований. Финикийцы из Карфагена в начале V в. плавали вдоль атлантического побережья до Корнуолла на севере и до Сьерра‑Леоне на юге. Греческий мореплаватель Эвфимен из Массилии около 550 г. добрался до устья реки Сенегал в Западной Африке, а фокейцы ходили к западному берегу Испании. Скилакс из Карьянды около 510 г. спустился по реке Инд и прошел вдоль берега Персии и Аравии до Суэца. Но о внутренних странах, даже о Балканах, было известно мало. Тем не менее греки исследовали судоходные реки, добираясь по Роне до ее истоков и по Дунаю до Железных Ворот; доходили до них скудные сведения о Центральной Африке и Европе, о русских степях, Кавказе, Каспийском море и восточных провинциях Персидской империи. На основе этой информации Анаксимандр из Милета составил карту «обитаемого мира», которая иллюстрировала его гипотезу, что Земля – цилиндр и люди живут на его круглой макушке. Аристагор, посетивший Спарту в 499 г., привез с собой карту мира, выгравированную на бронзовой пластине. На ней были показаны Европа, Азия и Ливия со всеми крупными реками и морями и окружающий их со всех сторон океан; кроме того, Аристагор мог описать народы и природные ресурсы различных стран Азии.

Географические и этнографические сведения, источником которых служила также эпическая поэзия, берущая начало в бронзовом веке, накапливались в полисах, ведущих колонизацию, особенно в Дельфах. В литературной форме они фигурируют в эпических поэмах, в ответах дельфийского оракула и в истории отдельных местностей, написанной стихами или прозой. Кроме того, для путешественников составлялись путеводители, обычно описывавшие этапы путешествия – периплы. Самое раннее общее описание мира сочинил около 500 г. Гекатей из Милета. Он описывал местности и народности, фауну и флору, продукцию разных стран и сведения о якорных стоянках, много места уделив также местным легендам и заметкам о происхождении названий. Гекатей нарисовал карту в стиле Анаксимандра с океаном, окружающим со всех сторон сушу. По современным стандартам описание Гекатея, конечно, не отличается точностью: он оценивал расстояние в дневных переходах по суше или по морю, а направление указывал не по сторонам света, а по солнцу. Тем не менее он заложил основы географии, и его сочинением руководствовался Александр Македонский во время своей Индийской кампании.

В этом столетии быстро развивались медицинская теория и практика. В медицине важную роль играли философские и социальные идеи. Согласно философам‑пифагорейцам, тело вырастает из спермы и управляется душой или гармонизирующим принципом. Алкмеон из Кротона, младший современник Пифагора, считал, что здоровье – это баланс (isonomia) тепла и холода, сухого и сырого и т. д. Алкмеон занимался вивисекцией животных и получил первые сведения об эмбриологии и физиологии. Он пришел к выводу, что разум содержится в мозгу, а не в сердце, что ощущения передаются в мозг по протокам и там обдумываются и запоминаются; и что, пока мозг отдыхает, размышления и воспоминания очищаются, становясь «знанием», которое, следовательно, имеет физическое, а не метафизическое происхождение. Кротонец Демокед был настолько умелым врачом, что к его услугам прибегали государства Эгина и Афины, Поликрат Самосский и царь Дарий; знаменитые медицинские школы находились также в Кирене и на острове Кос. Врачи и тренеры на Панэллинских играх были экспертами по мускулатуре, но вскрытие человеческого тела не практиковалось, так как религиозные догмы запрещали калечить мертвое тело.

Интеллектуальное пробуждение Запада привело к появлению комедии как художественного жанра. С древнейших времен дорийские и аттические крестьяне воздавали почести богам плодородия, особенно Дионису, изображая живые картины, танцуя и пируя в фантастических нарядах. Драматургические условности и сюжеты в комедию первым ввел Эпихарм, происходивший, вероятно, из Мегары Гиблейской и перебравшийся в Сиракузы, крупный город с пестрым населением, которым правили тираны Гелон и Гиерон. Судя по названиям комедий Эпихарма и отрывкам из них, он высмеивал богов и людей и пародировал Гомера и философов с такой свободой, которую могла оценить лишь культурная и взыскательная аудитория. Сам Эпихарм также был отчасти философом, и в его высказываниях отражается влияние Гераклита и Парменида. Самая ранняя его пьеса была поставлена около 486 г. на литературном дорийском языке, а последние были написаны в период сиракузской демократии. В полуостровной Греции процессы урбанизации и демократизации наиболее быстро шли не в дорийских полисах, а в Афинах. Здесь комедии ставились в январе, на государственном празднике Дионисий – в первый раз, возможно, в 486 г. Сиракузская комедия в первую очередь высмеивала обычаи и верования; аттической комедии, вероятно, с самого начала были присущи личные и политические выпады, сыгравшие столь важную роль в ее последующем развитии.

Искусству росписи керамики придавала импульс конкуренция Коринфа, Афин, Лаконии, восточной Греции и других областей. Став богатым центром торговли, Афины привлекали гончаров и живописцев из других городов. К середине VI в. здесь были созданы такие шедевры, как ваза Франсуа работы Клития, и в следующие пятьдесят лет афинская керамика не знала себе равных. Вскоре после 530 г. была разработана новая техника. Мастера традиционного стиля, называемого чернофигурным, рисовали фигуры и орнаменты черной краской на некрашеной светлокрасной керамике, после чего процарапывали на краске силуэты и детали. Краснофигурная керамика делалась наоборот: фигуры и орнаменты оставались незакрашенными, лишь иногда использовалась белая краска для прорисовки силуэтов и деталей, а остальная поверхность закрашивалась черной блестящей эмалью и таким образом получался рисунок естественного цвета глины на черном фоне. К 500 г. краснофигурная керамика уже преобладала, за исключением росписей на амфорах, которые присуждались на Панафинейских играх, а Афины стали крупнейшим производителем и экспортером изящной керамики.

Период конкуренции отмечен многими шедеврами смелой и образной росписи работы таких афинских мастеров, как Эксекий и Амасис. Темой росписей были мифологические сюжеты, представленные как последовательность событий или отдельными фрагментами. Энергичные и страстные персонажи изображались живо и эмоционально, а легкие складки ионийской одежды, распространившейся в Афинах в период тирании, рисовались особенно изящными и тонкими линиями. После 500 г., когда краснофигурная техника достигла совершенства, художники переключились на сюжеты из повседневной жизни – танцы, застолье, борьбу и так далее, а в изображениях традиционных мифологических персонажей появилось больше живого реализма и юмора. Благодаря сдержанной силе, унаследованной от чернофигурного стиля, и более мастерскому использованию перспективы и композиции греческая роспись на вазах в первой половине V в. достигла вершин совершенства. Одновременно в качестве отдельного жанра развивалась настенная живопись, дававшая художникам широкие возможности изображения сцен из героической мифологии или национальной истории. Возможно, по этой причине, а может, из‑за отсутствия конкуренции с другими центрами производства аттическая роспись на вазах во второй половине V в. пришла в упадок, и ей стали более свойственны изящество и чувственность, нежели живость и оригинальность.

Длительные традиции храмового строительства в VI в. достигли высокого уровня. Важный этап в этом развитии выявлен при раскопках в этолийском Термоне. Здесь примитивное здание, вероятно храм Аполлона, известное как Мегарон B (так как оно имеет микенскую планировку) и окруженное каменными основаниями деревянных колонн, в VII в. сменилось более крупным храмом аналогичной планировки, окруженным колоннадой, или перистилем (рис. 21). Колонны по‑прежнему были деревянными, верхняя часть стен сложена из кирпича, а метопы из терракоты, но важнейшие черты дорического ордера уже сложились. Те же материалы и каменные основания использовались в Гереоне Олимпийском и в храме Аполлона в Кирене в конце VII в., но храм Афины Полиады в Афинах, храм «С» в Селинунте и храмы в Посейдонии (Пестум) в середине VI в. были построены целиком из камня. Пропорции храмов менялись: стилобат, или каменное основание, на котором устанавливалась колоннада, стал шире. Ионический ордер представлен в восточной Греции двумя храмами с двойным перистилем – храмом Артемиды в Эфесе и храмом Геры в Самосе, вероятно спланированными Поликратом во второй половине VI в. Эти храмы были очень большими – стилобат был размером приблизительно 60 на 120 м. Они представляли собой столь же величественное выражение веры греков в их богов, как и соборы в средневековой Европе.

Эта эпоха экспериментов породила два классических архитектурных ордера. Храм Аполлона в Коринфе, семь колонн которого сохранились до наших дней, является ранним примером дорического ордера с перистилем из шести колонн спереди и сзади и 15 колонн по бокам, со стилобатом размером примерно 20 на 50 м, двойной целлой, содержащей два ряда колонн, и дистилем in antis, то есть с двумя колоннами между оконечностями стен целлы (см. рис. 21). Эти колонны были монолитами высотой 6 м, толстыми и мощными и увенчанными простым расширяющимся эхином дорического капителя. Храм Аполлона в Дельфах, законченный к 505 г. и украшенный мрамором – даром Алкмеонидов, – имел аналогичные план и размеры. Эволюция дорического ордера достигла завершения в классическом храме богини Афеи на Эгине, построенном около 490 г. (см. рис. 21). Ионический ордер с более изящными колоннами и капителями зародился в восточной Греции. В материковой Греции и на Западе он встречается редко. Храм Зевса Олимпийского в Афинах, спланированный Гиппархом, сыном Писистрата, имел двойной перистиль ионического ордера, а сокровищницы Книда и Сифноса в Дельфах были оснащены кариатидами вместо колонн. Ряд элементов двух этих ордеров сочетается в троне Аполлона в Амиклах около Спарты, созданном в конце VI в., но этот эксперимент не нашел последователей. В V в. дорический ордер получил повсеместное признание на Западе и на материке.

Рис. 21. Дорические храмы в плане: A – Мегарон B (черным) и храм Аполлона, построенный на его месте, в этолийском Термоне; Б – храм Аполлона в Коринфе; В – храм Афеи на Эгине; Г – Парфенон в Афинах

Большинство храмов этого периода построены из известняка. Окончательно их отделывали штукатуркой, а фриз и карниз расписывали яркими красками, обычно красной и синей. Следы краски сохранились, например, на трехголовом известняковом чудовище, которое наблюдает за борьбой Геракла с Тритоном на фронтоне храма Афины в Афинах – Гекатомпедона. Прямые линии храмов оживлялись объемными или рельефными скульптурами. Сперва фигуры на фронтоне были изолированными друг от друга и застывшими, как на геральдическом гербе: например, ужасная Горгона и львы на храме Артемиды в Керкире или Аполлон с Гераклом на Сифносской сокровищнице в Дельфах. Позже фигуры стали образовывать единую композицию, как, например, в битве богов и гигантов на фронтоне Мегарской сокровищницы в Олимпии (ок. 520–510 гг.). Замечательное впечатление скоординированных движений создают богиня и воины на фронтонах храма Афеи (V в.). Метопы ниже фронтона сперва также заполняли рядами фигур в застывших позах, никак не связанных друг с другом; но фигуры на Афинской сокровищнице в Дельфах (ок. 510–500 гг.) уже отличаются значительным разнообразием и задуманы как единое целое. Полной гармонией отличаются метопы храма «Е» в Селинунте (475–450), где боги и герои изображены в движении и в покое. К длинному фризу предъявлялись аналогичные требования, которые вполне адекватно выполнены на фризе Сифносской сокровищницы в Дельфах с его битвой богов и гигантов.

Отдельные статуи богов и людей обычно выполняли из мрамора, который иногда использовался также для фигур на фронтонах (например, в храме Афеи). Многие статуи раскрашивали в яркие цвета, подобно тем, что уцелели на французских средневековых деревянных скульптурах. В 550–525 гг. первоначальные статичные позы статуй изменились. Сила и изящество сочетаются в статуе девушки в пеплосе с Акрополя и в аттическом надгробье юноши (фото V); большое разнообразие выражений и тонкие декоративные детали присущи корам (девушкам), посвящавшимся в Афинах в последней четверти столетия. Образцы дорийского искусства той эпохи из Спарты, Беотии и с Эгины отличаются крепкой, почти что суровой мощью и формализованными деталями, контрастирующими с более разнообразным и живым афинским и ионийским стилем. Последние афинские коры (500–480) сочетают достоинства обоих стилей и несут печать торжественного спокойствия классического периода. Статуи богов, героев и победителей состязаний начинают терять архаическую статичность и приобретают больше естественности в изображении изгибов тел и мышц, которую мы видим у Стрэнгфордского Аполлона (ок. 510–500 гг.). Юноша из Акрополя (V в.) изображен отдыхающим: тяжесть его тела почти целиком перенесена на одно бедро. Хотя скульпторы уже научились реалистично изображать тело, они предпочитали сохранять совершенные пропорции и безмятежную отчужденность идеально красивого человеческого тела.

Такая же зрелость стиля и технического мастерства характерны и для гравировки чеканов, использовавшихся при изготовлении монет. Сиракузам, где монету начали выпускать после 530 г., мы обязаны рядом шедевров нумизматики (фото Х1к). Обработка металла получила свежий импульс около 550 г. с усовершенствованием бронзового литья. Бронзовых статуэток и полноразмерных статуй до наших времен дошло намного больше, чем известняковых и мраморных, и в них мы видим ту же эволюцию позы – от статичной к свободной. Воин из Додоны (начало V в.) изображен в бою замахивающимся на противника. Статуи афинских тираноубийц, принесенные в дар в 477 г. и дошедшие до нас в копии, изображают Гармодия и Аристогитона в стремительном движении. Колесничий из Дельф, уцелевший от сиракузской скульптурной группы, стоит в безмятежной и величественной позе победителя, а его длинный хитон спадает изящными складками[40]. Но наиболее типичен для этой эпохи Зевс из Артемисия, недавно поднятый со дна моря (фото VI). Сила, осанка, красота – все говорит, что перед нами верховный бог, готовый поразить своим оружием врагов Греции.