Психологические факторы адаптации

Понятие «факторы» является центральным и в синдромном анализе, и в анализе структуры психических процессов, поскольку выражает специфику работы основных звеньев функциональных систем, обеспечивающих психическую деятельность.

Опишем психологические факторы, организующие внутренние изменения субъекта в процессе приспособления к новым условиям существования. Ранее упоминалось, что эти факторы могут считаться адаптивными при условии релевантности потенциалу субъекта, силе и качеству воздействия окружающей среды, а также если они приводят к субъективно и объективно положительно оцениваемым результатам в широком классе аналогичных ситуаций. Системный подход к их изучению изначально предполагают выделение отдельных видов адаптации и свойственных им механизмов.

В работах разных лет Е.Д. Хомская, Л.С. Цветкова (1979), А.М. Волков, Ю.В Микадзе, Г.Н. Солнцева (1987) подчёркивали, что фактор представляет собой способ работы той или иной мозговой структуры, аналитико-синтетическую деятельность дифференцированных мозговых зон, отражение отдельных аспектов реального мира за счёт функционирования соответствующих структур мозга.

К числу психологических факторов, коррелирующих с процессом адаптации, относятся психические состояния. Психические состояния — многоуровневая система. По определению Н. Д. Левитова, это целостная характеристика психической деятельности на определенном отрезке времени, показывающая своеобразие протекающих психических процессов в зависимости от отраженных предметов и явлений, предшествующих состояний и свойств личности.

По своей структуре психические состояния — своего рода синдромы, отличающиеся по знаку, предметной направленности, длительности, интенсивности, устойчивости, содержанию и одновременно проявляющиеся в познавательной, волевой, эмоциональной и других сферах психики, а также деятельности.

Одним из таких синдромов является тревожность, характеризуемая как:

а) кратковременная эмоциональная реакция слабо выраженного страха,

б) психическое состояние ожидания и подготовки к воздействию кризисной ситуации,

в) свойство личности переживать различные ситуации как угрожающие, испытывая при этом страх и беспокойство, генерализованные либо связанные с предметом, мыслью или действием.

Физиологическая реакция организма на тревогу аналогична реакции на страх и соответствует первой фазе общего адаптационного синдрома по Г. Селье (1982).

При длительном переживании тревоги, возникшей в результате утомления или стресса, может сформироваться депрессивный синдром, или невротическая депрессия. Это расстройство аффективной сферы, сопровождающееся торможением психической деятельности. Оно выражается в отказе от всякой деятельности, так как она теряет для человека всякий смысл. Субъективно человек не может отделаться от чувства отчаяния, горя, угрызений совести, тоскливого страха. Объективно состояние депрессии сопровождается расстройством обмена веществ, аппетита, снижением мышечного тонуса (особенно разгибателей и отводящих мышц), усилием тонуса глотательных мышц, сердца и т. д. (Блейлер И., 1993). Субдепрессивное состояние близко к депрессии, но менее тяжелое и интенсивное.

Эмоционально - чувственные состояния в онтогенезе и филогенезе появляются как наиболее ранние. Представляется спорным мнение М. С. Шехтера (1995), который считал, что для возникновения таких состояний необходима физиологическая активация, ведь направленность эмоций безусловно определяет индивидуальное восприятие ситуации в зависимости от возраста, умственного развития, жизненного опыта, информации из окружающего мира.

Согласно сложившимся в психологии взглядам, психические состояния характеризуются полифункциональностью. Выделяют информационную, энергетическую, регулирующую, целевую функции состояний. В. И. Чирков (1983) описывает побуждающую и оценочную функции. Ю. Е. Сосновикова (1986) использует понятие настроечной уравновешивающей функций психических состояний.

Конкретными проявлениями функций состояний являются их акты, которые обнаруживаются в особенностях влияния на различные деятельностные, поведенческие, организменные и другие функции индивида.

Более подробное предположение выдвинул А. О. Прохоров (1991) о существовании общих (базовых) функций психических состояний, включающих в себя в той или иной степени вышеперечисленные частные функции. Эти более общие функции лежат в основании специфических, независимо от состава и структуры состояний. Их системными характеристиками являются эффективность, активность, управляемость, автономность и др.

Предположения о наличии общих функций высказывались ранее В.А. Ганзеном (1981), Н.Д. Левитовым (1964), С.Л. Рубинштейном (1976, 1980). Так, по мнению С.Л. Рубинштейна, психическое состояние по отношению к психическому процессу выступает как способ его организации. В свою очередь, В.А. Ганзен и Н.Д. Левитов считают, что психическое состояние является как бы тембром психических процессов в силу меньшей подвижности состояний.

Рассматривая взаимоотношения психических состояний и свойств, психологи пришли к выводу о тесной взаимосвязи между ними. Как считают Т.А. Немчин, В.А. Якунин (1981), совокупность свойств личности, определяющих ее профиль, представляют собой тот рельеф, который обусловливает своеобразие состояния в определенную единицу времени.

Обобщая имеющиеся суждения, можно утверждать, что психические состояния играют роль связующего звена между психическими процессами и свойствами личности, выполняя интегрирующую функцию, благодаря которой формируется психологическая структура личности, включающая систему «процессы — состояния — свойства».

Вышесказанное дополняют результаты экспериментальных исследований А. О. Прохорова моделей учебной и педагогической деятельности, которые показали, что каждое отдельно текущее состояние интегрирует несколько психических процессов. В то же время существует специфика такого взаимодействия. Например, состояние тревоги связано со вниманием, воображением, памятью, представлением и мышлением, тогда как состояние радости связано только с представлениями и эмоциональными процессами.

Характерной особенностью взаимодействия психических процессов и состояний является влияние психических состояний на динамические характеристики психических процессов. Одни из них являются «сквозными», обеспечивая фон, на котором происходят изменения. Другие состояния являются «пусковыми», третьи - обеспечивают основной ход процесса, четвертая группа влияет на его завершение.

Исследования А. О. Прохорова подтвердили высокий уровень «вклада» отрицательно окрашенных состояний (тревоги, страха, беспокойства и т. п.) в динамические характеристики психических процессов. Включенность психических процессов во взаимодействие с состояниями, по мнению А. О. Прохорова, составляет:

- у мнемических процессов — 14 %

- у мышления — 16 %

- у внимания — 15 %

- у представлений — 12 %

- у воображения — 95 %

- у эмоций — 41 %

Закономерности взаимоотношений психических процессов и состояний выявляются также через их дезинтеграцию, дифференциацию и интеграцию. (Дезинтеграция — распад предшествующих структур. Дифференциация — образование структурно-функциональных блоков из разных процессов и состояний. Процесс интеграции связан с конвергенцией психических процессов к отдельным состояниям.)

Описывая общий эмоциональный фон и его динамику в процессе адаптации, следует учесть вклад предшествующих эмоциональных состояний.

Статистические исследования, проведенные в 70-е годы в США и Великобритании, подтвердили наличие причинно–следственной связи между стрессовыми событиями в жизни человека и формированием общего адаптационного синдрома, проявляющегося в отрицательных эмоционально–чувственных состояниях, влекущего за собой чрезмерную активацию нервной системы и по закону Хебба падение эффективности деятельности человека (снижение интеллекта, ухудшение здоровья и т. д.)

Г. Холмс и Р. Рей (цит. по Ж. Годфруа, 1992) установили зависимость между появлением стрессовых факторов в течение года и последующим состоянием человека, а также способностью его к адаптации в последующие шесть месяцев.

П. Маркс переработал список жизненных ситуаций, составленный ранее Д. Андерсеном, и сделал вывод, что перемены в образе жизни, связанные только с поступлением в учебное заведение, приносят студенту значительный балл по шкале стрессов. Учитывая основные жизненные перемены за минувшие двенадцать месяцев, можно иметь представление о предшествующем учебе эмоциональном состоянии студента.

Теоретические положения Н. Д. Левитова, В. А. Ганзена, С. Л. Рубинштейна, подтверждённые и дополненные экспериментальными исследованиями А. О. Прохорова, Г. Холмса, Р. Рея, позволяют сделать следующий вывод:

Проявление интегрирующей функции психических состояний (в том числе и эмоционально-чувственных) обеспечивает процесс психической адаптации субъекта к изменениям условий жизни и деятельности.

Отрицательно окрашенные эмоционально — чувственные состояния могут затруднить, замедлить процесс адаптации студентов к обучению в вузе.

Следует отметить, что в динамике эмоционально-чувственных состояний человека значительную роль играют когнитивно- психологические факторы, описанные теорией информации Н. Винера, теорией когнитивного диссонанса Л. Фестингера, изложенные в когнитивно-физиологической концепции М. С. Шехтера, концепции У. Найсера.

Отечественный физиолог П. В. Симонов обосновал информационно-когнитивную концепцию эмоций и вывел собственную формулу:

Э = f (П(Ин–Ис,...)),

где Э — эмоция, ее сила и качество;

П — величина и специфика актуальной потребности;

(Ин–Ис) — оценка вероятности удовлетворения данной потребности на основе опыта;

Ин — информация о средствах, прогностических необходимых для удовлетворения существующей потребности;

Ис — информация о средствах, которыми располагает человек в данный момент времени;

f — функция.

Из формулы следует, что сила и качество возникшей у человека эмоции, в конечном счете, определяются силой потребности и оценкой способности ее удовлетворения в сложившейся ситуации (Симонов П. В., 1981).

Соответственно, по теории Н. Винера, недостаток информации порождает энтропию (дезадаптацию) вследствие торможения системы выравнивания энергии и прекращения движения (Винер Н., 1958).

Направленность эмоции определяет также индивидуальное восприятие ситуации в зависимости от сенсорного опыта в совокупности с информацией из окружающего мира. Сенсорные стимулы, достигающие рецепторов, вливаются в периферические нервные окончания, и их нервные копии передаются в мозг, к серой мантии его коры. Человек использует эти копии для создания динамичных и постоянно обновляемых нейронных карт внешнего мира, а также происходящих в нем событий. На уровне ощущения образы различных людей по существу одни и те же, их легко идентифицировать путем словесного описания или по общей реакции.

Вторичные образы, не действующие в данное время на рецепторную поверхность анализатора, являются связующим звеном между первосигнальными психическими процессами и второсигнальными мыслительными и речемыслительными процессами.

Накопление признаков единичных образов позволяет строить портрет «класса объектов», обеспечивая возможность понятийно-логического отображения структуры данного класса, а также обобщенного класса объектов, синтезированных в представлении.

Помимо этого, каждый образ связан с генетической информацией и накопленным индивидуальным опытом, который формирует уникальность индивидуума, на основе этого интегрального опыта каждый индивидуум конструирует на высшем уровне своего сенсорно- перцептивного опыта ситуативно-личностную позицию, функционально связанную с эмоциональным состоянием. Общая модель сенсорных систем предполагает наличие интегрирующих центров, взаимодействие которых и создает восприятие, подключая информацию памяти о прошлом опыте. В момент синестезии природа и значение ощущений определяются в результате идентификации, называемой восприятием, что создает почву для эмоций. Личность, успешно функционирующая во всех (либо в некоторых) областях, использует все системы синергическим образом. При снижении уровня синестезии одной из систем, либо исключении ее из интеграции возможность выбора уменьшается, снижая соответственно уровень адаптации человека к новым условиям деятельности.

Особенно характерно это проявляется в процессе обучения в старших классах школы и вузе. Американские психологи Д. Мэндлер (1975), Р. Орнстейн (1977) — указывают на возможность связи локализированного разделения информации в процессе индивидуализации сенсорного опыта с эмоциональным состоянием человека, а также с процессом адаптации к новой информации, новым условиям окружающей среды. Иными словами, выраженное предпочтение одной из репрезентативных систем, (аудиальной, визуальной либо кинестетической), особенно явно проявляющееся в стрессовой ситуации, ограничивает накопление информации, блокирует синестезию сенсорных систем, снижая возможность адаптации, ее уровень, а возможно, и блокируя сам механизм адаптации.

Определенное ситуативное влияние могут оказывать психофизиологические особенности личности, которые также ограничивают диапазоны сенсорного опыта (левополушарные и правополушарные особенности организма) и создают тенденцию к избирательному накоплению информации либо логического, либо образного характера (Симонов П.В., 1981).

Проведённые в 90-е годы исследования В.Г. Леонтьева достоверно показали факторное влияние уровня интеллекта на различие механизмов высоких уровней адаптации и механизмов низких уровней (третьего и четвёртого). Наиболее тесно связано с ними и играет роль ведущего элемента механизма адаптации, по мнению В.Г. Леонтьева, активное воображение (Леонтьев В.Г., 1983, 1992).

Следует помнить также о влиянии личностных особенностей на субъективную оценку жизненных перемен, влекущую за собой определенное эмоциональное состояние. Исследования Л.В. Бороздиной и Е.А. Залученовой, например, свидетельствуют об увеличении индекса тревожности при расхождении уровней самооценки и притязаний.

При соответствии высоты притязания с самооценкой индекс тревожности имеет малые и средние величины, при расхождении их уровней тревожность существенно возрастает. Эта связь не является линейной и может сформировать хроническую тревожность вследствие внутриличностного конфликта при выраженном эмоциональном дискомфорте. Пролонгированный личностный конфликт может играть роль патогенного фактора, релевантного ряду психосоматических заболеваний (Бороздина Л.В., Залучёнова Е.А., 1993). Действительно, многочисленные работы социальных психологов показывают, что адекватное соотношение самооценки и уровня притязаний, влияющее на субъективную оценку собственных достижений субъекта и оценку окружающего, является одним из факторов, побуждающих человека к активности в условиях перемен.

К числу психических факторов адаптации личности к деятельности следует отнести сужение спектра проявления гибкости за счёт персервации и психической ригидности. Г. Айзенк (Eysenck, 1953) и Г.В. Залевский (1995) выделяют два варианта ригидного типа личности — “ригидный стенический” и “ригидный астенический” (возможен промежуточный вариант). Для стенического варианта ригидного типа личности характерна выраженная ригидность аффекта, активное отстаивание привычного и сопротивление новому с рационализацией его неприятия, ригидность целей, неадекватно повышенная самооценка, сниженная тревожность, повышенная экстравертированность. “Астенический” вариант характеризуется слабой выраженностью аффекта при сохранении высокого уровня ригидности эмоциональной сферы, пассивной приверженностью привычному и сопротивлением новому, эмоциональным его неприятием, повышенной тревожностью, неофобией, ригидностью средств, неадекватно сниженной самооценкой, повышенной интровертированностью.

Г.В. Залевский в ряде работ, посвященных ригидности в норме и патологии, указывает, что в поведении стенический вариант проявляется в акцентированном стремлении к повышению собственной значимости, честолюбии, целеустремленности, чувствительности в отношении несправедливости, малой подверженности воздействию «сбивающих» факторов в деятельности. Там, где личность с сочетанием таких черт находит благоприятные условия для реализации связанных с ними потребностей, адаптация ее полноценна. При чрезмерной выраженности (аффективной) ригидности имеет место нарушение адаптации, проявляющееся в межличностных конфликтах.

У большинства лиц с умеренной ригидностью эти черты сочетаются с энтузиазмом, общительностью, нетерпимостью к ситуациям неопределенности и колебаний, стремлением доминировать. Таким людям может быть свойственна высокая способность к умственной активности. Г.В. Залевский отмечает, что в процессе обучения в вузе число таких лиц увеличивается, и полагает, что отмеченные особенности студентов способствуют успешной адаптации к обучению в вузе (добросовестные студенты), однако интерпретирует характер их знаний как репродуктивный, а их социальную жизнь напряженной.

«Провал» — заметное снижение психической ригидности –– наблюдается в возрастном диапазоне от 18 до 25 лет. В стрессовых условиях, по данным Г.В. Залевского, число здоровых лиц, проявляющих ригидность, увеличивается в два раза. В целом психическая ригидность является прогностически неблагоприятным фактором адаптации.

Адаптацию можно рассматривать как психологический синдром, представляющий комплекс органически связанных между собой симптомов, имеющий свое происхождение и историю развития (рис.1)

Рис.1 Схема психологического синдрома.

При анализе адаптационных синдромов, связанных с изменением социальной ситуации, А.Л. Венгер рассматривала в качестве основного констатирующего фактора общую ориентацию личности в ведущей сфере. В процессе адаптации к новой деятельности может преобладать, по свидетельству А.Л. Венгер, ориентация на консервацию (то есть сохранение привычных форм и способов построения отношений) или на ассимиляцию (отказ от прежних форм и принятие новых). Ориентация выступает в форме общей установки и не всегда осознается субъектом. В разных сферах ориентация одного и того же человека может быть различна. К основным сферам автор отнесла такие как бытовая, социальная и культуральная.

Бытовая сфера охватывает взаимоотношения с окружающими близкими людьми. Под социальной сферой понимается круг явлений, связанных с различными социальными институтами, в том числе учебой в школе, вузе. К культуральной сфере отнесены искусство, наука, религия и тому подобное.

Перечисленные синдромы могут быть сведены в следующую таблицу, в которой отображены ведущая сфера, ориентация личности и реализованность или нереализованность (+/–) этой ориентации:

Таблица 1.

Адаптационные психологические синдромы по А.Л. Венгер.

Подробное описание психологических синдромов, предлагаемое Венгер, и связанное с адаптацией личности к новым условиям жизни и деятельности еще раз доказывает: сходные поведенческие проявления могут возникать при различной психологической ориентации. В то же время одна и та же ориентация может порождать различные, подчас прямо противоположные, поведенческие проявления. Скажем, как негативистическая демонстративность, так и психологическая инкапсуляция вызываются ориентацией на консервацию в сфере взаимоотношений, а психологическая инкапсуляция и негативистическая демонстративность характеризуются ориентацией на консервацию, социальная дезориентация и отверженность — ориентацией на ассимиляцию. Вместе с тем инкапсуляция и отверженность поведенчески проявляются в форме регресса, остальные два синдрома — в форме вариации.

Таким образом, поведенческие проявления не могут являться достоверным индикатором психологической ориентации личности и параметром адаптационного процесса.

Вышесказанное подтверждает неспецифичность адаптационных синдромов, формирующихся под влиянием таких факторов, как психологические особенности субъекта, особенности его деятельности и особенности складывающихся в этой деятельности отношений с окружающими.

Это приводит к необходимости изучения динамического фактора процесса адаптации.

Разрабатывая генерализованный механизм динамического равновесия, В.Г. Леонтьев показал, что высокий уровень адаптации к деятельности и ее механизмы обеспечиваются и зависят, помимо внешней среды, от эмоциональной устойчивости, волевого контроля, пластичности, смелости, способности доминировать, добросовестности, гибкости в суждениях, поступках. И напротив, проявление напряженности, повышенной тревожности в значительной мере отрицательно сказываются на процессе адаптации, снижают эффективность действия адаптационного механизма.

В.Г. Леонтьевым описана и зависимость адаптационного механизма от типа реакции личности в фрустрирующих обстоятельствах: высокоуровневая адаптация характерна для лиц с импунитивной направленностью. У лиц третьего типа адаптации преобладает экстрапунитивная эго-защитная направленность. Дезадаптантам (четвёртый тип) свойственна эго- защитная реакция с интрапунитивной направленностью.

Типы адаптационных механизмов обеспечиваются выраженными индивидуально-типологическими свойствами личности. А из спектра интеллектуальных свойств наиболее важно активное воображение (Леонтьев В.Г., 1992.).

По всей видимости, в число психологических факторов адаптации личности к деятельности входят и некоторые неосознаваемые регуляторы деятельности. Они детерминируются неосознанно предвосхищаемым образом событий, способов адаптивного действия и опираются на прошлый опыт реагирования в подобных ситуациях. Динамика возникновения этих актуально–неосознаваемых форм психического отражения воздействия внешней среды описана В. Вундтом как переход содержаний сознания из фокуса сознания на его периферию. При этом психологами выделено две стадии такой неосознаваемой саморегуляции:

1. Неосознаваемая подготовка личности к действию с опорой на прошлый опыт, которую Г. Гельмгольц называет бессознательными умозаключениями (1963), У. Джемс — преперцепцией (1894), З. Фрейд — предсознательным (1991), Дж. Брунер — вероятным прогнозированием (1977).

2. Непроизвольный контроль над совершающимся процессом саморегуляции, который И. П. Павлов назвал динамическим стереотипом (1951), Ф. Бартлетт — схемой (1932), У. Найссер — антиципирующей схемой (1981).

Функция этих проявлений бессознательного заключается в реакции на различные воздействия внешней среды, имевшие прецеденты (или элементы прецедентов) в прошлом. Реагирование на вышеуказанных стадиях протекает за пределами произвольно регулируемой деятельности, имеет нейронный коррелят — акцептор действия (Анохин П.К., 1979) - и обеспечивает приспособительные реакции на нескольких уровнях: от гомеостатического до поведенческого. Не следует отождествлять прошлый опыт с памятью. Функция антиципации (предвосхищения) как принципа организации памяти изучена в отечественной психологии А. Н. Леонтьевым, П. И. Зинченко, А. А. Смирновым, А. Г. Асмоловым, широко представлена в трудах зарубежных психологов Ф. Бартлетта, У. Найссера.

Мы предлагаем вывести антиципацию за рамки репродуктивного действия, что даст возможность определить её в нашем исследовании, как психологический фактор процесса адаптации, позволяющий активно приспосабливаться к будущему изменению ситуаций в деятельности.

Необходимо отметить, что способность предвидения (предвосхищения) изучалась психологами не только в ракурсе познавательной деятельности человека. А. А. Бодалев в своём докладе на международном симпозиуме по социальной психологии в Костроме в 1992 году, говорил о способности предвидения и предотвращения нежелательных, познавательных, эмоциональных и поведенческих реакций в общении. Успешная реализация этой способности, по свидетельству ученого, зависит от «сформированности человека как субъекта общения», от умения «прочувствовать» другого и самого себя, от его интеллекта, разнообразия и упорядоченности прошлого познавательного опыта, от репертуара способов воздействия на другую личность.

Таким образом, адаптация (саморегуляция) осуществляется на различных уровнях: биохимическом, физиологическом, психическом, социальном и других, при этом каждый нижележащий уровень является «фоновым», по терминологии Н. А. Бернштейна, для находящегося выше. Непосредственный интерес для нас представляет анализ собственно психического уровня, который в свою очередь может быть разбит на три подуровня:

- психофизиологический;

- психологический;

- социально-психологический.

Каждый из этих уровней собственную специфику взаимодействия с окружающим миром. Это соответственно:

- непосредственное взаимодействие с физической средой;

- взаимодействие, опосредованное индивидуальными личностными характеристиками субъекта;

- взаимодействие, опосредованное социально-психологическими условиями.

Резюмируя вышесказанное, приходим к следующим выводам.

Механизм адаптации представляет собой систему саморегулирующихся процессов, обеспечиваемых врожденными и приобретенными психофизиологическими, психологическими и социальными механизмами; протекание этих процессов детерминировано объективными (характеристики среды) и субъективными (индивидуально-личностные особенности субъекта) условиями.

В основе адаптивных процессов лежат переживание ситуации и эмоционально-волевая регуляция. Эмоционально-чувственные состояния входят в число базовых составляющих механизма адаптации, позволяющих в достаточной мере характеризовать ее уровень и направленность, поскольку являются одновременно частью механизма и индикаторами успешности приспособления субъекта к изменениям жизнедеятельности.

К числу психологических факторов адаптации относятся психические состояния, когнитивно- информационный фактор, сенсорный опыт личности, индивидуальные личностные особенности, уровень интеллекта, способность предвидения ситуации (антиципация), а также оптимальный уровень активности субъекта при столкновении с жизненными трудностями.

Участие большого количества столь разнообразных факторов в формировании приспособительных механизмов затрудняет отслеживание динамики этих процессов. Необходимо определиться с индикаторами адаптивных возможностей как индивидуального, так и коллективного субъекта