Слухи, или Я сам обманываться рад

Мы выросли на приоритете официальных каналов коммуникации, потому с недостаточной долей внимания относимся к такому явлению, как слухи. Слухи же представляют особый интерес в области имиджа и паблик рилейшнз, поскольку являются идеальной информационной единицей. В чем ее главная особенность? Данное информационное сообщение не требует подпитки в виде много­миллионного пропагандистского аппарата, а движется само собой. Это же касается и анекдотов, которые проникают в массовое сознание с огромной скоростью. Сегодня, когда пресса и телевидение стали откликаться на слухи, мы видим воочию масштабность этого вида сообщений устного канала. Приведем некоторые примеры из обширного потока материала.

Вопрос журналиста в интервью с Борисом Громовым: "На прошлой неделе прошел слух, что вы проводите встречи с офицерами Генштаба. Это так?" (Моск. комс. 1996. 23 окт.);

"Непонятные заявления, интервью этого Радуева, по слухам, он требует в заложники Гайдара, Явлинского, Лебедя и Громова" (Открытая политика. 1997. март);

- А.Любимов, режиссер, отвечает на вопрос о своем состоянии за пятьдесят лет: "Устал от слухов и пересудов. Есть люди, которым хочется, чтобы я был плохим, чтобы я был хуже, чем есть на самом деле. Слухи по поводу моего государства можно пережить - я очень много работаю, это знают все. Но слухи о моем коварстве, богатстве с фактами, цифрами, примерами моих поступков приводятся настолько фантастические, что иногда от этого устаешь" (Моек коме 1996. 3 окт.).

Исследователи разграничивают спонтанные и преднамеренные слухи. При этом выделяется и существенный позитивный момент, который несут слухи. "Слухи о некотором надвигающемся событии повышают субъективную вероятность его появления. Люди начинают считать событие уже в какой-то степени произошедшим - нет дыма без огня, люди зря говорить не будут, что позволяет и легче его переносить. Зачем волноваться и тревожиться, если это неизбежно наступит. Роль слухов в данном случае позитивная, поскольку они позволяют снимать напряжение, тревогу, прилагая относительно мало усилий" (Дмитриев А.В. и др. Неформальная политическая коммуникация. М., 1997. С. 111). По сути как бы происходит присоединение индивидуального сознания под защиту сознания массового.

Другой важной функцией слуха является информационная. "Обмен и обсуждение новой информации, почерпнутой из слухов, дает участникам взаимодействия возможность построения "когнитивной карты" окружающей реальности" (Там же. С. 112). Население всегда нуждается в разумности окружающей его дей­ствительности, если этот системный характер не достигать официальным путем, то приходится решать его путем неофициаль­ным, с помощью слухов.

Третьей особенностью слуховой информации является ориен­тация на закрытые с точки зрения официального дискурса сферы: "при помощи слуха можно говорить о том, о чем в данной культуре говорить открыто не принято. Например, некий политик имеет проблемы со здоровьем или пагубные привычки — открыто об этом не сказать, но можно распустить слух на эту тему" (Там же. С. 114). В подобном случае, скорее можно говорить о том, что сообщение на данную тему просто не может пройти сквозь фильтры официальной информации. Например, слухи о еврейском происхож­дении Гитлера. "Уже летом 1921 года среди ведущих членов тогда еще совсем молодой НСДАП поползли глухие слухи о якобы еврейском происхождении их фюрера" (Нормайр А. Диктаторы в зеркале медицины. Ростов-на-Дону, 1997. С. 163).

Причем, разные общества по-разному реагируют на запрет на информацию определенного рода. К примеру, шведские специалисты по психологической войне говорили мне, что их открытое общество не боится возникновения слухов, поскольку журналисты всегда получают доступ к любой информации, что затрудняет появление слухов.

В ряде случаев информация, содержащаяся в слухах, становится элементом политики. Можно вспомнить "чемоданы компромата" А. Руцкого. Вот мнение журнала "Итоги" (1997, 18 февр.) об А. Коржакове: "...судя по всему, Александр Васильевич "от дедушки ушел" действительно не с пустыми руками. Но что в его "чемоданах" и как поведет себя их владелец, остается только гадать". Газета "Московский комсомолец" завела даже рубрику "Рейтинг политических слухов", в рамках которой в числе прочего публикуются и комментарии к слухам из предыдущих рейтингов, то есть прослеживается их развитие. А украинская газета "Бизнес" ( 1997, 23 июня) посвятила целый разворот проблеме "Кто прочтет спецкурс по компромату?"

Михаил Зуев, учредитель ПР-агентства в Москве, даже придумал церемонию "Лучший слух года" (Профиль. 1997. № 14). Результаты первых присуждений таковы. В номинации "Народный слух года" был награжден директор проектов компании IDV, распространяющей водку Pierre Smirnoff в России за слух о том, что в московских больницах стали выдавать по 20 граммов "Смирноффки". В номинации "Московский слух" приз получил руководитель фирмы "Московское такси" за слух, что скульптор Зураб Церетели работает над проектом памятника такси. Вице-президент банка "Российский кредит" получил приз за слух о том, что банкир возвел на Новом Арбате фонтан - место встречи влюбленных. Ирина Понаровская получила приз в номинации "Лучший слух шоу-бизнеса" за слух о том, что она будет сниматься в ролике социальной рекламы для заключенных. Премию "Человек-слух" получил президент ассоциации "XXI" век Анзори Кикалишвили.

Слух можно рассматривать как своего рода "гиперболизатор", поскольку он доводит ситуацию до своего логического завершения, максимально утрируя заложенные в нее черты. Сравним вопрос и ответ из интервью дочери Никиты Михалкова:

- Но как раз считается, что у вас есть все? Народное представ­ление о вашей семье довольно сказочное - дворянское гнездо, маленькие девочки растут в окружении нянек и гувернанток, VIP, спецшколы...

- Нет, гувернанток не было, и каждый старался внести свой по­сильный вклад в наше воспитание, но читать заставляли (Моск. комс. 1996. 19 дек.).

Дж. Нестара считает, что в целях опровержения слуха соответствующую информацию следует обнародовать не в момент получения слуха, а как бы параллельно ему. При этом данная информация должна быть еще более усиленной, чем сам слух. Он разбирает пример слуха, что шеф положил глаз на мисс из машбюро. "С этим можно бороться, передавая объективную информацию — говоря правду, если это необходимо, немного приукрашенную — например, о том, что начальник очень предан своей жене и детям, а девушка, о которой идет речь, собирается замуж за министра и т.д." (Нестара Дж. Деловой этикет: Паблик рилейшнз. М., 1997. С. 142).

Интересный пример опровержения слуха был в биографии известного спортивного комментатора Николая Озерова. Вот как написала об этом "Комсомольская правда" (1997, 4 июня): "А однажды, когда Озеров возвращался из очередной заграничной командировки, его встретили в аэропорту партийные работники и срочно повезли в Останкино. Оказывается, по Москве прошел слух, что Озеров... умер. Надо было через час в программе "Время" огласить спортивные новости, чтоб народ не волновался. Перед спортом в том выпуске новостей шел репортаж из домика Островского. Наконец домик "ушел" из эфира, и Нонна Бодрова жизнеутверждающим голосом говорит: "А сейчас с новостями спорта вас познакомит Николай Островский". Все в студии зашлись от хохота. Как Озеров довел тот выпуск до конца, он и сам не помнил".

Слух по своей сути представляет собой тот же миф, который возникает в устной форме в окружающих его письменных и официальных контекстах. Миф заполняет своей интерпретацией действительности тот вакуум, который образуется в системной картине мира. Мы легко принимаем миф, поскольку он дает нам ответ на вопросы, четко сформулированные массовым сознанием.

В целях политической борьбы происходит перевод нужной информации из официальной в слуховую. К примеру, В. Костиков вспоминает: "22 октября пресс-служба президента сделала утечку информации о реакции Б. Ельцина на действия Верховного Совета и Фронта национального спасения. <...> Мы позаботились и том, чтобы текст этой утечки был незамедлительно отправлен представителям президента на местах" (Костиков В. Роман с президентом. М., 1997. С. 124-125). О. Попцов вспоминает о подобном эпизоде борьбы: "Я понял, что мои оппоненты решили задействовать вторую среду информации, каковой всегда являлась среда слухов и домыслов. Этим они пользовались довольно умело, организуя некую "утечку" информации; после чего она появлялась на газетных полосах под грифом "Как нам стало известно из достоверных источников..." (Попцов О. Хроника времен "царя Бориса". Россия, Кремль. 1991-1995. М., 1996. С. 395). Жена второго президента США Адамса использовала утечки информации, чтобы обелять внешнюю политику мужа. "Свой "источник" в Европе, — ее сын Джон Куинси, работав­ший в то время американским посланником в Берлине, — передавал ей секретную информацию о колеблющихся европейских политиках, а она доводила ее до сведения редакторов пропрезидентских газет, старательно отчеркивая абзацы, которые хотела бы видеть напеча­танными" (Трумэн М. Президенты и секс. Кн. 1. Минск, 1997. С. 117).

Слухи становятся весьма важным элементом политической коммуникации, позволяя осуществлять те или иные действия, по сути оставаясь в тени. Одновременно это возможность проверить реакцию общественного мнения на те или иные потенциальные действия. Так, жена президента Линкольна Мэри была южанкой, ее семья владела рабами. "Она до такой степени настроила всех против себя, что ей предъявили обвинение в государственной измене. Пришлось Линкольну явиться на слушания по этому делу в конгрессе. Действительно, симпатии Мэри были на стороне южан; союзные солдаты распевали похабные куплеты о ее связи с лидером конфедератов Джефферсоном Дэвисом. Пропаганда конфедератов тоже распространяла грязные слухи о Мэри Линкольн и мужчинах, с которыми она якобы собралась бежать в какой-нибудь штат на рабовладельческом юге" (Трумэн М. Президенты и секс. Кн. 2. Минск, 1997. С. 123).

Слухи также является обязательным компонентом любой кризисной ситуации, при которой практически всегда возникает как дефицит информации, так и ее переизбыток в виде слухов. О. Попцов вспоминает события октября 1993 года в момент противостояния Кремля и Белого дома, Ельцина и Хасбулатова: "Информация поступала прямо с места событий, техническая неоснащенность корреспондентов раздражала до крайности. Не было даже радиотелефонов. Поступающую информацию приходилось все время перепроверять. Было такое впечатление, что мы погружаемся в мир слухов. Любая информация казалась недостоверной" (Попцов О. Хроника времен "царя Бориса". Россия, Кремль. 1991-1995. М., 1996. С. 335).

Постчернобыльская ситуация также породила бесконечное количество слухов, поскольку официальная информация не рас­сматривалась как достоверная. Человек в любом случае хочет получить ответы на свои вопросы. Если их не предоставляет официальная сфера, массовое сознание само начинает порождать нужные ему ответы.

Можно, вероятно, считать, что слух дополняет идеализиро­ванный имидж, доводя его реализацию до логического конца. В результате трагедия становится кровавой, миллионер — миллиарде­ром, популярный артист обладает десятками любовниц и подобное. Слух с этой точки зрения является одной из реализаций идеализи­рованного имиджа.

Замена элементов незнакового поведения знаковыми

Сутью построения имиджа становится порождение такого сообщения, которое будет прочитываться аудиторией с прогно­зируемым эффектом. Именно знаковое поведение может дать такие последствия, поскольку незнаковое, по сути своей случайное поведение не может служить основой для коммуникативной кам­пании. Человечество за время своего существования накопило определенные типы поведения, которые носят четкий однозначный характер. Приведем пример одежды героев из книги Ш. Джексон, возглавляющей отдел костюмов программ Лондонского телевидения: "типичным действующим лицом мелодрам является злодей, укутанный в черный плащ, в фетровой широкополой шляпе или потертом залоснившемся цилиндре, обязательно с усами и баками. Брюки лучше всего заправить в кожаные или резиновые сапоги. На лирического героя лучше всего надеть романтическую рубашку с байроновским воротничком. Свободно повязанный черный шелковый шарф добавит его облику трагизма, а красные кожаные домашние туфли будут восприниматься как намек на развра­щенность" (Джексон Ш. Костюм для сцены. М., 1984. С. 58-59).

Данный пример очень четко превращает определенные характеристики поведенческого толка в характеристики визуального канала, которые предположительно должен однотипно прочесть зритель. В принципе вся система паблик рилейшнз и имиджелогии в качестве точки отсчета и берет потребителя информации, стараясь строить свои сообщения на его языке. Именно он становится главным действующим лицом подобного диалога. Иногда это становится целью рекламной кампании. Приведем такой пример кампании французской авиакомпании. "Символом обновления кампании стал гигантский белый крокус, собравший вокруг себя как лидеров общественного мнения, ВИП-клиентуру, так и предста­вителей туристических агентств и просто парижан, потенциальных клиентов Эр Франс. По замыслу организаторов это событие должно было персонифицировать перемены в компании. Кроме крокуса на Марсовом поле была размещена выставка, главной целью которой было показать права пассажиров. Именно они и стали главными дей­ствующими героями новой рекламной кампании Эр Франс. Прежняя красивая, но весьма абстрактная идея величия Эр Франс была с успе­хом заменена на конкретную идею приоритета клиента" (Лебедева Т.Ю. Искусство обольщения. Паблик рилейшнз по-французски. М., 1996. С. 99). Интересно, что в этом случае воздействие идет, отталкиваясь от чисто вербальной идеи, отсюда маркировка начала кампании в виде "крокуса" как требование чисто текстового начала.

Иногда, наоборот, вербальная интерпретация вступает в про­тиворечие с реализованным невербальным поведением. Так, напри­мер, толкуется поведение М. Горбачева во время Фороса. О. Попцов пишет: "В этом смысле напоминание Горбачева о наступившей к этому моменту его полной изоляции выглядит даже навязчивым. Однако все может быть. Если это принять за истину, как и утвержде­ние охраны, наблюдавшей за дачей Горбачева с моря, что 19 августа дневной режим экс-президента соблюдался без отклонений: купался, загорал, гулял с внучкой, иначе говоря, спокойно отдыхал, — то при­ходится признать: после взвинченного разговора, о котором рассказывал в своей книге сам экс-президент, он смирился, поло­жился на волю судьбы. Характерно, что сам Горбачев такое истол­кование своего поведения считает недопустимым и ложным" (Попцов О. Хроника времен "царя Бориса". Россия, Кремль. 1991-1995. М., 1996. С. 223).

Некоторые свои характеристики лидер должен научиться скры­вать, и имиджмейкеры специально занимаются этим, обучая лидера искренно говорить или спрятать свою нерешительность. Можем привести следующее замечание психолога: "Иногда маскируют качества, которые связаны с поведением в трудных и опасных ситуациях (например, нерешительность или трусость). Скрывают и такие, которые препятствуют развитию отношений (подозритель­ность, недоверчивость), либо связаны с преимущественно отрица­тельной оценкой окружающих (пренебрежение, презрение, высоко­мерие), либо используются для подавления другой личности (агрессивное поведение, авторитарность)" (Аграшенков А. Психология на каждый день. М., 1997. С. 116).

Идя по этому же пути, но уже в области чисто внешней И. Криксунова говорит о "критических зонах вашей внешности", понимая под ними "ваши проблемные зоны, которые всегда нужно будет маскировать, "уводить" от глаз зрителя. Это те точки, которые вам не следует выставлять на всеобщее обозрение, а наоборот, надо скрывать..." (Криксунова И. Создай свой имидж. СПб., 1997. С. 23).

Чаще лидер помещается в рамки принципиально позитивного поведения. Для Украины это будет инновационная деятельность, поэтому лидеры постоянно портретируются в СМИ на фоне открываемых объектов, пускаемых линий метро и т.п. Наличие такого контекста помогает перенести имеющийся в нем позитив на самого лидера. Поэтому такие контексты начинают специально констру­ироваться, чем выполняется одна из аксиом паблик рилейшнз, которая определяет своих специалистов как создателей нужных событий. Происходит вписывание позитивного контекста в имидж самого лидера. Это происходит и на самом элементарном уровне. Например, в книге по самозащите для женщин утверждается, что джипы безопаснее, исходя из следующей аргументации: "...у этих автомобилей мощный, спортивный имидж, который, как правило, проецируется и на их владельцев" (Куигли П. Я - не легкая добыча. Вильнюс; Москва, 1997. С. 108).

Естественно лидеру "помогает" быть позитивным символом его окружение, в первую очередь жена. О президенте Рейгане и его жене Нэнси пишут: "Нэнси на удивление хорошо знала все достоинства Рональда Рейгана и — как всякая жена — его недостатки. К последним относилась его почти полная неспособность произнести слово "нет". Эта слабость свойственна многим политикам. Говоря "нет", можно нажить врагов, а это последнее, о чем мечтает общественный деятель. Поэтому практически в каждой администрации есть своего рода "ноумен" - сотрудник, который берет на себя неблагодарный труд, связанный с увольнениями, кадровыми перестановками и так далее. В Белом доме Рональда Рейгана таким человеком была Нэнси" (Трумэн М. Президенты и секс. Кн. 1. Минск; Смоленск, 1997. С. 207-208).

Имидж лидера начинает встраиваться в общий текст, который не только правильно читается, но и может быть продолжен, исходя из имеющихся сходных с обычной грамматикой правил. Нечто похо­жее мы прослеживаем в случае анекдота, который строится следую­щим образом: "...берется вполне реальная личность (Балакирев, Чапаев и т.д.) и ей приписывается репутация, выражающая принадлежность к определенному типу (шута, например). Сюжеты, традиционно связанные с этим образом-знаком, за которым стоит

совершенно особая эмоционально-психологическая атмосфера, начинают роиться, липнуть к своему магниту. Так и происходит распределение основного сюжетного материала, т.е. он сам как бы распределяется, расходится по родным гнездам" (Курганов Е. Анекдот как жанр. Спб., 1997. С. 52). Сериальность героя анекдота предполагает именно такой бесконечный характер порождения текстов о нем.

Строить такой "текст" искусственными методами становится легко из-за четко очерченного образа основного героя. Более того, аудитория готова к восприятию такого рода информации о лидерах как политики, так и шоу-бизнеса, поскольку постоянно создается ощущение дефицита этой информации. Вот как французские исследователи пишут о Бриджит Бардо: "Описать феномен Бардо на вершине ее славы невозможно: не хватит прилагательных в превосходной степени. Выявить все грани этого феномена так же тяжело, как и исследовать дикий, труднопроходимый лес. Легенда Бардо необъятна, элементов этой легенды - бесконечное множество. В целом мире нет такой кинозвезды, за которой так много шпионили, которую так настойчиво преследовали и так детально рассматривали. Существуют тысячи свидетельств, пленок, документов, рассказываю­щих о ее жизни" (Буайе Р., Кордье С. Бардо: самой себе вопреки. 1997. № 14). Люди приучаются постоянно искать эту информацию: сначала потребность внедряется в массовое сознание, потом ее начинают удовлетворять. В случае шоу-бизнеса достигается понятный эконо­мический результат. Приведем в качестве примера список наиболее состоятельных персон в мире российского шоу-бизнеса (Всеукр. ведо­мости. 1997. 25 июля). В алфавитном порядке он выглядит следующим образом: Юрий Айзеншпис, Бари Алибасов, Борис Зосимов, Сергей Лисовский, Стае Намин, Алла Пугачева, София Ротару. Но богаче всех Иосиф Кобзон.

Лидер как собеседник всегда должен быть интересным, он всегда должен демонстрировать свое дружелюбие, заинтересованность даже в массовой аудитории. Буш в своем телепротивостоянии с Клинтоном был наказан за то, что демонстрировал определенное неуважение к телеаудитории тем, что поглядывал на часы. Как пишут профессио­налы о появлении перед телекамерой: "Когда вы улыбаетесь, ваш голос улыбается тоже. Поддерживайте живые и заинтересованные интонации. Профессиональные актеры и ведущие телепрограмм еще до того, как получают сигнал о начале съемок, часто фиксируют улыбку на своем лице. Таким образом первые слова, звучащие в каме-pv, получаются такими как нужно. Зрители не видят ехидной ухмыл­ки, а только приятное выражение лица. Короче говоря, сделайте свой вид "приподнятым", а не "опущенным". Покажите, что вы добрый и мудрый" (Браун Л. Имидж - путь к успеху. Спб., 1996. С. 260-261). Задачей таких элементов общения становится снятие барьеров между лидером и аудиторией, которая должна стремиться к тому, чтобы видеть и слышать лидера. Если это понятно в случае актера, то в случае политика или государственного деятеля эта же зависимость все равно сохраняется.

Сегодняшние исследователи такой фигуры, как Гитлер говорят о несомненной одаренности его именно в сфере влияния на людей. "Огромные ораторские способности были важнейшим его инстру­ментом на пути к власти, а его политический дар состоял в том, что он умел, пользуясь весьма ограниченным набором тем, соединить эти темы со специфическими условиями своего времени и окружить их чем-то вроде псевдорелигиозного мифа. Холодные, пронизываю­щие глаза Гитлера на многих слушателей производили почти магне­тическое действие..." (Нормайр А. Диктаторы в зеркале медицины. 1997. С. 301-302).

Китайская пословица говорит, что человек, который не умеет улыбаться, не должен открывать магазин. Идея ясна: есть типы про­фессий, а среди них и политик, и продавец, которые принципиально открыты людям, что должно соответственно знаково моделироваться. Вера Биркенбил заглядывает в этом случае даже глубже: "человек, который не умеет улыбаться, сам по себе уже человек "плохой". У него нет согласия с самим собой, покоя внутри, он постоянно чем-то недоволен и т.д. С такой установкой сложно добиться успеха, где бы человек ни работал: в торговле, в промышленности, в сфере обслуживания, да и в любой другой области" (Биркенбил В. Язык интонации, мимики, жестов. Спб., 1997. С. 106).

Начинает обладать значением и физический вид человека. Борьба за здоровый образ жизни вытесняет некоторые привычки. На Западе немодно стало курить, а это чисто знаковая интерпретация ситуации. В США борьбу с курением возглавил Б. Клинтон. Или такой пример: "...лишний вес в Америке чреват для хозяина дородного тела большими неприятностями: на многих частных предприятиях да и на госслужбе за отвислый живот могут оштрафовать, а то и вовсе уволить с работы" (Комс. правда. 1997. 2 авг.).

Если излюбленным блюдом Г. Коля является фаршированный поросенок, то Организация за гуманное отношение к животным пытается воздействовать на канцлера, чтобы тот исключил из своего меню мясо. А если учесть, что в ФРГ на сегодня четыре миллиона вегетарианцев, то такого рода требование начинает обрастать и определенным политическим весом.

Знаковыми могут быть и нестандартные повороты ситуаций. Например, при встрече Ширака и Ельцина: "Ширак же слегка поба­ловался полузабытым русским языком. Переводчики старательно переводили главам двух государств нестандартные при беседах на таком уровне обращения на "ты" (Комс. правда. 1997. 4 февр.). В этом случае менее распространенный вариант поведения был также знаковым и маркировал особый тип отношений между двумя политиками.

Лидеры политики и бизнеса впервые сделали доступной для всех и свою личную жизнь, до этого мы могли знать столь детально только жизнь своих родственников или автографические данные первых лиц типа Ленина или Сталина. Теперь ситуация изменилась, и аудитория

стала жадно впитывать биографические подробности по сути совер­шенно далеких от нее людей. Изменяется даже тип общения, становясь более личностным, уводящим от нейтрального научного "мы установили..." Психологи теперь дают советы говорить от первого лица. "Сообщения от первого лица гораздо эффективнее. Они поз­воляют честно констатировать, что вы чувствуете по данному поводу, причем таким образом, что люди захотят вас выслушать и даже послу­шаться. Подобные фразы особенно рекомендуются в тех случаях, когда вы хотите высказать отрицательную эмоциональную оценку поведения, которое вас беспокоит" (Аграшенков А. Психология на каждый день. 1997. С. 87). Вероятно, при сильном расширении мира одновременно происходит его существенное снижение: отдельные личности мы начинаем рассматривать, благодаря СМИ, чуть ли не в микроскоп. Все это и предъявляет новые требования к их поведению.

Внимание к знаковым аспектам поведения лидера напрямую, по нашему мнению, связано с цензурой, поскольку именно она не позволяет допускать в массовое сознание то, что будет разрушать образ лидера. В американской истории эта проблема возникает в случае жены второго президента в истории США Джона Адамса. "В одном из писем к сестре "первая леди" пожаловалась на то, что "оголтелые писаки" называют президента "старым, сварливым, слепым, глухим и беззубым калекой" (Трумэн М. Президенты и секс. Кн. 1. Минск, 1997. С. 118). В результате принятия законов "Об ина­комыслящих" и "Об антиправительственной деятельности" к списку оскорбительных прозвищ президента прибавилось и "диктатор", поскольку по этим законам журналисты стали получать тюремные заключения. Потом все подобные законы были отметены.

Эти же принципы замены незнакового поведения знаковым действуют и в случае создания корпоративного имиджа, которому западные организации уделяют достаточно серьезное внимание. Например: «Несколько лет транснациональная корпорация "Интер­нэшнл телефон энд телеграф" (ИТТ) вела рекламную кампанию под лозунгом "Лучшие идеи - это идеи, которые служат людям". Как сообщила "Нью-Йорк тайме" под рубрикой "Реклама", эта кампания, на которую было затрачено 6 400 тыс. долл., оказалась достаточно эффективной, улучшив образ корпорации в общественном мнении» (Андрунас Е.Ч. Бизнес и пропаганда. М., 1986. С. 47). То есть перед нами строится общий коммуникативный процесс, управляемый по единым методам. Здесь вновь акцент делается на положительных результатах с точки зрения аудитории, а не компании. К положи­тельным факторам, которые преодолевают психологические барьеры, психологи относят накопление согласия, куда относятся: а) частота согласий; б) их взаимность и совпадение; в) чередование согласий с той и другой стороны (Аграшенков А. Психология на каждый день. М., 1997. С. 105).

Знаковый характер принимает окружение политических деятелей. Так, Е. Гайдара, А. Чубайса и некоторых других "Комсомольская правда" (1997, 4 февр.) обвинила в не совсем понятных контактах с зарубежными представителями. Обвинения с учетом западной практики выглядели следующим образом: "Говорят, это были неофициальные встречи. Но ведь Гайдар на тот момент был сугубо официальным лицом. Кстати, день, когда бы стало известно, что вице-президент США втайне от журналистов и общественности отужинал с российским дипломатом, был бы последним рабочим днем американского чиновника в Белом доме. Потому что рядовой американец может сколько угодно и без последствий беседовать с иностранным дипломатом на общечеловеческие темы, а высший госчиновник переступает порог посольства только по официальным поводам. Правда, если с иностранным дипломатом беседовал рядовой гражданин США, содержанием беседы обязательно поинтересуется сотрудник ФБР. Нам же приходится верить, что в интимной беседе с послом Гайдар говорил исключительно о погоде". Вспомним также серьезные обвинения против премьера Польши в результате поездки на охоту с российским дипломатом.

Знаковым в разрезе этого параграфа является тип поведения, для которого уже четко установлены типы реакции на него. Элементы поведения с прогнозируемой реакцией представляют особый интерес для имиджелогии. Ведь по сути, когда первые имиджмейкеры на Руси называли Владимира Красным солнышком, они также шли именно по этому пути.