Индекс повреждения головного мозга

Современные представления о механизмах работы головного мозга, обеспечивающих высшие психические функции человека и их возрастную динамику, базируются на материалах, раскрыва­ющих структурно-функциональную организацию интегративной деятельности мозга. В соответствии с концепцией А. Р. Лурия (1973) психика обеспечивается согласованной работой трех функциональ­ных блоков (рис. 4). Это блоки:

регуляции тонуса и бодрствования (1);

приема, переработки и хранения поступающей из внешнего мира информации (2);

программирования и контроля психической деятельности (3).

Каждая отдельно взятая психическая функция в условиях нор­мального развития обеспечивается согласованной работой всех трех блоков головного мозга, объединенных в так называемые функ­циональные системы, представляющие собой сложный динами­ческий, высоко дифференцированный комплекс звеньев, распо­ложенных на различных уровнях нервной системы и принимаю­щих участие в решении той или иной приспособительной задачи (рис. 4, текст 3).

Текст 3

«...Современная наука пришла к выводу, что мозг как сложнейшая система состоит по крайней мере из трех основных устройств, или бло­ков. Один из них, включающий системы верхних отделов мозгового ствола ^и сетевидной, или ретикулярной, формации и образования древней

1. Блок регуляции тонуса и бодрствования

2. Блок приема,

переработки и хранения

информации

3. Блок программирова­ния и контроля психи­ческой деятельности

Рис. 4. Структурно-функциональная модель интегративной работы мозга, предложенная А.Р.Лурия

(медиальной и базальной) коры, дает возможность сохранения известно­го напряжения (тонуса), необходимого для нормальной работы высших отделов коры головного мозга; второй (включающий задние отделы обоих полушарий, теменные, височные и затылочные отделы коры) является сложнейшим устройством, обеспечивающим получение, переработку и хранение информации, поступающей через осязательные, слуховые и зри­тельные приборы; наконец, третий блок (занимающий передние отделы полушарий, в первую очередь лобные доли мозга) является аппаратом, который обеспечивает программирование движений и действий, регуля­цию протекающих активных процессов и сличение эффекта действий с исходными намерениями. Все эти блоки принимают участие в психической деятельности человека и в регуляции его поведения; однако тот вклад, ко- ' торый вносит каждый из этих блоков в поведение человека, глубоко разли­чен, и поражения, нарушающие работу каждого из этих блоков, приводят •' к совершенно неодинаковым нарушениям психической деятельности.

Если болезненный процесс (опухоль или кровоизлияние) выведет из нормальной работы первый блок — образования верхних отделов ствола * мозга (стенки мозговых желудочков и тесно связанные с ними образова- • ния ретикулярной формации и внутренних медиальных отделов больших] полушарий), то у больного не возникает нарушения ни зрительного, слухового восприятия или каких-либо других дефектов чувствительной! сферы; его движения, речь остаются сохранными, он по-прежнему про-] должает владеть всеми знаниями, которые получил в прежнем опыте. Од-| нако заболевание приводит в этом случае к снижению тонуса коры голов-'* ного мозга, что проявляется в очень своеобразной картине нарушения; внимание больного становится неустойчивым, он проявляет патологи-*'¹ чески повышенную истощаемость, быстро впадает в сон (состояние сна \ можно искусственно вызвать, раздражая при операции стенки желудочг- \ ков мозга и тем самым блокируя импульсы, идущие через ретикулярную--J формацию к коре головного мозга). Его аффективная жизнь изменяется -^ он может стать либо безразличным, либо патологически встревоженным;'] страдает способность запечатления; организованное течение мыслей на­рушается и теряет тот избирательный, селективный характер, который! оно имеет в норме; нарушение нормальной работы стволовых образова-ний, не меняя аппаратов восприятия или движения, может привести R глубокой патологии «бодрствующего» сознания человека. Нарушения,

наступающие в поведении при поражении глубоких отделов мозга — мозгового ствола, ретикулярной формации и древней коры, были вни­мательно изучены рядом анатомов, физиологов и психиатров (Мэгун, Моруцци, Мак Лин, Пенфилд), так что мы можем не описывать их бли­же, предложив читателю, который пожелал бы подробнее ознакомиться с механизмами, лежащими в основе работы этой системы, обратиться к известной книге Г. Мэгуна «Бодрствующий мозг» (1962).

Нарушение нормальной работы второго блока проявляется совсем в иных чертах. Больной, у которого ранение, кровоизлияние или опухоль привели к частичному разрушению теменных, височных или затылоч­ных отделов коры, не испытывает никаких явлений нарушения общего психического тонуса или аффективной жизни; его сознание полностью сохраняется, его внимание продолжает концентрироваться с той же лег­костью, как и раньше; однако нормальный приток поступающей ин­формации и нормальная ее переработка и хранение могут глубоко нару­шаться. Существенной для поражения этих отделов мозга является высо­кая специфичность вызываемых нарушений. Если поражение ограниче­но теменными отделами коры, у больного наступает нарушение кожной или глубокой (проприоцептивной) чувствительности: он затрудняется узнать на ощупь предмет, нарушается нормальное ощущение положений тела и рук, а поэтому теряется четкость движений; если поражение огра­ничивается пределами височной доли мозга, может существенно по­страдать слух; если оно располагается в пределах затылочной области или прилежащих участков мозговой коры, страдает процесс получения и пе­реработки зрительной информации, в то время как осязательная и слухо­вая информации продолжают восприниматься без всяких изменений. Вы­сокая дифференцированность (или, как говорят неврологи, модальная специфичность) остается существенной чертой как работы, так и патоло­гии мозговых систем, входящих в состав второго блока головного мозга.

Нарушения, возникающие при поражении третьего блока (в состав которого входят все отделы больших полушарий, расположенные впереди от передней центральной извилины), приводят к дефектам поведения, резко отличающимся от тех, которые мы описали выше. Ограниченные поражения этих отделов мозга не вызывают ни нарушений бодрствования, ни дефектов приема информации; у такого больного может сохраниться и речь. Существенные нарушения проявляются в этих случаях в сфере дви­жений, действий и организованной по известной программе деятельнос­ти больного. Если такое поражение расположено в задних отделах этой области — в передней центральной извилине, у больного могут нарушать­ся произвольные движения руки или ноги, противоположной патологи­ческому очагу; если оно располагается в премоторной зоне — более слож­ных отделах коры, непосредственно примыкающих к передней централь­ной извилине, мышечная сила в этих конечностях сохраняется, но орга­низация движений во времени становится недоступной и движения теря­ют свою плавность, ранее приобретенные двигательные навыки распада­ются. Наконец, если поражение выводит из работы еще более сложные отделы коры лобной области, протекание движений может оставаться относительно сохранным, но действия человека перестают подчиняться

заданным программам, легко отщепляются от них, и сознательное, це­
лесообразное поведение, направленное на выполнение определенной за­
дачи и подчиненное определенной программе, заменяется либо импуль- :
сивными реакциями на отдельные впечатления, либо же инертными сте­
реотипами, в которых целесообразное действие подменяется бессмыс- i
ленным повторением движений, переставших направляться заданной це- {
лью. Следует отметить, что лобные доли мозга несут, по-видимому, еще ]
одну функцию: они обеспечивают сличение эффекта действия с исход- |
ным намерением; вот почему при их поражении соответствующий этому |
механизм страдает и больной перестает критически относиться к резуль- j
татам своего действия, выправлять допущенные им ошибки и контроли-1
ровать правильность протекания своих актов. |

Мы не будем останавливаться подробнее на функции отдельных бло- jj
ков головного мозга и на их роли в организации поведения человека. Это
мы сделали в ряде специальных публикаций (А. Р.Лурия, 1969). Однако^
уже сказанного достаточно, чтобы увидеть основной принцип функцио-_:
нальной организации человеческого мозга: ни одно из его образований
не обеспечивает целиком какую-либо сложную форму человеческой де«<
ятельности; каждое из них принимает участие в организации этой
деятельности, вносит свой высокоспецифический вклад в организации!
поведения». (Лурия А. Р. Мозг человека и психические процессы. —
1970.-С. 16-18.) .!]

"И

Помимо указанной выше специализации различных отделов тот
ловкого мозга, необходимо иметь в виду еще и специализаций!
межполушарную. Уже более века назад было замечено, что при!
поражении левого полушария в основном возникают речевые раса
стройства, которых не наблюдается при поражении аналогичны*
зон правого полушария. Последующее клиническое и нейропсихо!
логическое изучение данного феномена (Н. Н. Брагина, Т.А.Доб1
рохотова, А.В.Семенович, Э.Г.Симерницкая и др.) закрепил*!
представление о левом полушарии как отвечающем за успешное
развитие речевой деятельности и абстрактно-логического мышлеЦ
ния, а за правым — обеспечение процессов ориентировки в про!
странстве и времени, согласованности движений, яркости и наЦ
сыщенности эмоциональных переживаний. Ц

Таким образом, необходимым условием нормального психщ ческого развития ребенка является необходимая нейробиологй! ческая готовность со стороны различных мозговых структур и все! го мозга в целом как системы. Еще Л. С. Выготский писал: «РазвшЯ тие высших форм поведения требует известной степени биология ческой зрелости, известной структуры в качестве предпосылки Это закрывает путь к культурному развитию даже самым высший! наиболее близким к человеку животным. Врастание человека в цйЦ вилизацию обусловлено созреванием соответствующих функции и аппаратов. На известной стадии биологического развития ребйЦ нок овладевает языком, если его мозг и речевой аппарат развив

26 1

ваются нормально. На другой, высшей, ступени развития ребенок овладевает десятичной системой счета и письменной речью, еще позже — основными арифметическими операциями» (Т. 3. — С. 36).

Однако необходимо помнить, что формирование мозговых си­стем человека происходит в процессе его предметной и социаль­ной активности, «завязывающей те узлы, которые ставят опреде­ленные зоны мозговой коры в новые отношения друг с другом».

Концепция А.Р.Лурия и его последователей о мозговых осно­вах организации целостной психической деятельности человека является методической основой для выявления самого факта от­клонения от нормального онтогенеза, структуры отклонения, оп­ределения наиболее нарушенных и сохранных мозговых структур, что необходимо учитывать при организации коррекционно-педа-гогического процесса.

Синдром органического дефекта в детском возрасте был опи­сан Гельницем под названием органического дефекта. Это обоб­щенное понятие различных по этиологии функциональных и па-тол ого-анатомических нарушений центральной нервной системы, возникающих в процессе ее развития и приводящих к более или менее выраженным отклонениям в развитии ребенка. На меди­цинском языке их называют одним общим понятием «энцефало­патия» (от греч. encephalos — головной мозг и pathos — страдание). Более подробное описание конкретных отклонений в развитии, возникающих в результате органического синдрома, дано в гл. И.