Парадигмальные основания проведенного исследования

Поставим теперь вопрос, к какому направлению относится данное исследование первых этапов формирования европейской культуры? Начнем с эволюционистской парадигмы. Кажется, что предлагаемый подход ничего общего не имеет с этой парадигмой. Однако некоторые черты эволюционистской парадигмы можно заметить при условии правильного выделения единиц рассмотрения. Так, в рамках отдельных культур уже имеет смысл говорить об эволюции тех или иных элементов. Например, в архаической культуре происходила эволюция представлений о душе (вначале души имеют меньше свойств и не подразделяются на разные виды), в культуре древних царств развиваются представления о богах, смерти, самом человеке. Если в начале этой культуры представления о человеке были недифференцированными (он обладает душой, приносит жертвы и подчиняется богам), то дальше отдельный человек «обрастает» персональными богами (личные боги и духи), а его душевная жизнь определяется теперь довольно сложными ритуалами, регулирующими его общение как с богами, так и с плохими духами и людьми[18].

Можно говорить также и об эволюции некоторых структур, проходящих сквозь отдельные культуры. Это структуры разделения труда (они постоянно усложняются), воспроизводства культурного опыта (например, обучение), управления, разрешения конфликтов и т.п. В определенном смысле можно говорить и о развитии в следующих культурах некоторых структур сознания. Например, в культуре древних царств представление о душе не исчезает, но трансформируется. Душа после смерти человека не исчезает (не умирает), но качество ее жизни резко меняется: она лишается всего, кроме существования. Кроме того, душа теперь оказывается в подчинении богов.

Более характерна для приведенного материала парадигма анализа культурного сознания. Собственно, все исследование происхождения первых этапов европейской культуры построено на сопоставлении и противопоставлении форм культурного сознания, характерных для архаической культуры, культуры древних царств и античной культуры. Так, архаическое понимание души противопоставляется понятию бога, понимание смерти в архаической культуре (как простой смены «места жительства») противопоставляется пониманию смерти в культуре древних царств (как лишенности бытия), религиозно-мифологические представления и формы сознания, характерные для всей древней культуры, противопоставляются философским и научным представлениям и мышлению, которые сформировались только в античной культуре.

Теперь психологическая парадигма. В целом я ее не использовал, поскольку не считаю психику константной (определяемой универсалиями). Напротив, культурологический подход приводит к необходимости рассматривать психику как культурно-историческое образование; в каждой культуре психика имеет свое строение, при переходе от одной культуры к другой психика претерпевает метаморфоз. Тем не менее, нужно заметить, что в приведенном анализе я постоянно использовал психологические представления (например, при объяснении формирования знаков и во многих других случаях). В этом смысле можно говорить не о применении психологической парадигмы (его на самом деле не было), а о психологическом обосновании культурологических исследований. Понятно, что оно может быть более или менее глубоким.

Зато структурно-функциональный подход, безусловно, имел место. Я широко применял функциональные и системные способы объяснения, хотя и не акцентировал данное обстоятельство терминологически. Например, знаки, содержания сознания (представления о душе, богах или сущем), а также правила мышления определялись как функции по отношению к тем или иным структурам деятельности или ситуациям.

Аналогично, вполне можно говорить о том, что культура характеризовалась в ракурсе, близком парадигме понимающей социологии, в частности, как репрезентативная культура. Например, я старался показать, что принятие в культуре таких идей, как душа, Бог, истина, сущее и т.п., ведет не только к новому видению, но и возникновению полноценной культурной действительности, определяющей основной круг реальных поступков, практик и жизнедеятельность человека.

Наконец, нет нужды объяснять, что в приведенном анализе широко использовались семиотические представления, т.е. была задействована семиотическая парадигма.