Региональные элиты и внутриэлитные отношения

Региональная элита России неоднородна, она делится на несколько частей, каждая из которых имеет свои политические интересы. В работах многих исследователей под региональной элитой понимаются главы исполнительной власти субъектов федерации, т.е. 89 региональных руководителей. Однако главы исполнительной власти субъектов федерации - это только часть региональной элиты, хотя и обладающая наибольшими властными полномочиями. Исследования происхождения региональных лидеров России очень важны для понимания политических процессов в России. Но исследование региональных элит этим не исчерпывается.

Под региональной элитой понимается группа лиц, обладающих на региональном уровне определенным политическим влиянием. В каждом регионе к настоящему времени сформировался такой особый социально-политический слой. Для России в целом можно говорить о региональных элитах, т.е. совокупности региональных элит 89 субъектов федерации. Региональные элиты можно разделить на две большие группы - властную и хозяйственную. Первая группа представлена высшими чиновниками исполнительной власти, депутатами законодательных собраний, главами местного самоуправления, лидерами политических партий и движений. Сформировались такие группы региональной элиты, как:

а) главы городских и районных администраций (в этой группе отдельно выделяются мэры крупных городов);

б) элитные группы, сформировавшиеся в местных легислатурах;

в) элитные группы, сформировавшиеся вокруг крупных чиновников в местной исполнительной власти (например, вокруг председателя правительства, влиятельного вице-губернатора);

г) элитные группы, связанные с партиями и общественно-политическими движениями;

д) элитные группы, сформировавшиеся по национальному (или клановому) признаку (в республиках и автономных округах).

Во вторую группу включаются крупные хозяйственные руководители, предприниматели, которые обладают рычагами влияния на политический процесс. Крупные экономические структуры формируют в регионах мощные группы интересов, которые обычно стоят за теми или иными политическими фигурами. Например, в Ямало-Ненецком АО огромное влияние имеет “Газпром”, в Хакасии - Саянский алюминиевый завод. Часто это те самые предприятия, которые являются главными донорами региональных бюджетов, что придает им особые политические амбиции (можно выделить “Северсталь” в Вологодской области, Новолипецкий металлургический комбинат в Липецкой области и др.). Группы интересов экономического происхождения существуют во всех регионах. Влияние на власть позволяет им получать экономические льготы и привилегии. Поэтому политическая борьба в регионах сегодня во многом является следствием борьбы экономических “кланов”.

Роль и место региональной элиты в политическом процессе подробно рассматривались в других частях данной главы. Возможны и другие направления исследований. Например, большой научный интерес представляет зрелость региональных элит. Уже говорилось о процессе обновления региональной элиты, затронувшего многие регионы. В одних субъектах федерации сложилась пустившая глубокие корни элита, возникшая еще в советские времена. Борьбу за власть здесь ведут давно сформировавшиеся элитные группы, зачастую представленные одними и теми же лидерами на протяжении многих лет. Зрелая элита характерна для республик, в особенности на Северном Кавказе. Индикатором может служить время пребывания регионального лидера на руководящем посту. Лидеры Адыгеи, Республики Коми, Татарстана непрерывно возглавляют свои республики с 1989 г. (причем президент Татарстана М.Шаймиев стал председателем Совета министров республики еще в 1985 г.). На Северном Кавказе есть примеры главы Карачаево-Черкесии В.Хубиева, который возглавил облисполком в 1979 г., и председателя Госсовета Дагестана М.Магомедова, ставшего председателем Совета министров в 1983 г.

Стабильность и преемственность свидетельствуют о зрелости региональной элиты и в некоторых краях и областях. В основном это - консервативные аграрные регионы Юга России. Губернатор Орловской области Е.Строев стал первым секретарем обкома еще в 1985 г., в том же году тамбовский губернатор А.Рябов возглавил облисполком. Еще в 1987 г. председателями облисполкомов стали нынешние (на конец 1998 г.) руководители Краснодарского края, Ивановской и Ульяновской областей. С другой стороны, есть регионы с нестабильной элитой. Часто это - регионы нового освоения. Характерна ситуация, когда крупнейшие представители региональной элиты рано или поздно уезжают на “материк” (Магаданская, Мурманская области). Нестабильна элита и в северных автономных округах. Однако нестабильность региональной элиты может объясняться и местными особенностями развития региона в постсоветский период. Например, в Амурской области губернатор в 1991-97 гг. менялся шесть раз: четыре раза Москва назначала нового губернатора, два раза новый губернатор приходил к власти в результате выборов. Аналогичная чехарда была характерна для Брянской области. Их антиподом является Ульяновская область, которой с 1992 г. управляет Ю.Горячев, еще в 1987 г. занявший пост председателя облисполкома, работавший также первым секретарем обкома и председателем облсовета.

Оцениваться может и генезис региональной элиты. По состоянию на осень 1998 г. из 89 региональных лидеров России 31 можно отнести к первому эшелону советской управленческой элиты. Эти руководители занимали посты первых секретарей обкомов (12 лидеров), председателей облисполкомов, председателей Советов министров республик. Еще 34 лидера относились ко второму-третьему эшелону номенклатуры (уровень вторых секретарей обкомов, первых секретарей горкомов и райкомов, заместителей председателей облисполкомов, председателей горисполкомов, первых секретарей обкомов ВЛКСМ, партийных и комсомольских работников среднего звена). Таким образом, подавляющее большинство региональных лидеров имеет свои корни в советской элите.

“Новички” относятся к нескольким типам. Во-первых, это хозяйственные руководители - бывшие директора заводов, председатели колхозов, не имеющие опыта работы в партийных и советских органах управления (12 лидеров). К ним добавляются два выходца из предпринимательских кругов (Калмыкия и Ненецкий АО). Пять региональных лидеров происходят из военной элиты (Ингушетия, Чечня, Хакасия, Красноярский край, Курская область). Лишь пять региональных лидеров можно отнести к выходцам из интеллигентской среды.

Очень важным является социальное происхождение региональных лидеров. Значительная часть глав исполнительной власти субъектов федерации может быть отнесена к числу “технократов”, т.е. имеет техническое образование. Очень многие губернаторы в прошлом возглавляли строительные организации (Московская, Омская, Свердловская, Тюменская области, Еврейская АО и др.). Неплохо представлен и директорский корпус (предприятиями руководили президент Башкирии, губернаторы Приморского, Хабаровского краев, Ярославской области и др.). Очень распространены региональные руководители аграрно-партийного типа. Они имеют сельскохозяйственное образование, работали в АПК, затем перешли на партийную работу. К этому типу относятся многие руководители республик (Адыгея, Кабардино-Балкария, Дагестан, Татарстан, Тува, Якутия) и губернаторы (Белгородская, Ивановская, Орловская, Ульяновская области).

Для структурной оценки региональной элиты могут использоваться и другие параметры. Например, возможен анализ политико-идеологической структуры региональной элиты, ее партийно-политических ориентаций. Некоторые группы региональной элиты принципиально дистанцируются от партий, другие могут тяготеть к НДР, КПРФ и др. По ситуации на осень 1998 г. региональная элита России принадлежала к различным партиям и политическим движениям. Самым распространеннным явлением оказалось членство региональных лидеров в НДР, правоцентристском движении, которое в 1995-97 гг. ассоциировалось с “партией власти” и именем премьер-министра В.Черномырдина. Хотя во многих случаях принадлежность региональных лидеров к НДР была чисто формальной. Тем не менее пять региональных руководителей в 1998 г. возглавляли местные организации НДР (Карачаево-Черкесия, Московская, Сахалинская области, Корякский, Чукотский АО). Во многих регионах местные организации НДР возглавляют вице-губернаторы. Большинство глав исполнительной власти субъектов федерации еще в 1995 г. вошло в политсовет НДР. Первым заместителем председателя политсовета НДР долгое время являлся губернатор Самарской области К.Титов. В 1998 г. заместителями председателя политсовета НДР стали руководители Пермской и Сахалинской областей. В то же время наблюдались общая потеря интереса региональных лидеров к НДР, их отход от движения (выходы из состава местных советов НДР, отказ от работы в движении) и его активной поддержки, процесс “департизации” региональной элиты: большинство региональных руководителей стали подчеркивать свою “надпартийность”.

В результате выборов среди руководителей субъектов федерации появились представители других партий. Выделилась группа членов КПРФ - 10 регионов (Марий Эл, Ставропольский край, Амурская, Брянская, Владимирская, Волгоградская, Воронежская, Рязанская, Тамбовская, Тульская области). Есть единичные случаи принадлежности к ЛДПР (губернатор Псковской области), РНРП (губернатор Красноярского края), движению “Держава” (губернатор Курской области), местным политическим движениям (“За возрождение Урала” - Челябинская область, “Отечество” - Краснодарский край и др.). В целом можно говорить о левом и левоцентристском крыле региональной элиты с одной стороны (особенно характерно для центральных и южных регионов России), правом и правоцентристском с другой (Север и Восток страны, национальные республики). Похожая ситуация существует и на уровне глав местного самоуправления.

Важную роль играет региональное и национальное происхождение элитных групп. В каждом регионе существует своя география власти. Возможно противостояние местных уроженцев и выходцев из других регионов. В одних случаях “чужаки” приживаются (Б.Немцов в Нижегородской области), в других отторгаются (В.Федоров на Сахалине). В регионах зачастую формируются свои центры элитогенеза, “кузницы кадров”. В Ростовской области при губернаторе В.Чубе такой “кузницей кадров” стал Пролетарский район г. Ростова-на-Дону, в Ярославской области при А.Лисицыне - Рыбинск. Нередко центры элитогенеза связаны с крупнейшими экономическими центрами (центр черной металлургии Череповец в Вологодской области, центр нефтяной промышленности Ухта в Республике Коми).

В республиках безусловно важен национальный фактор. В некоторых республиках соблюдается баланс сил между титульным этносом и русской общиной (Республика Алтай, Бурятия). В других основные противоречия возникают между субэтническими группами (в Мордовии известна конкуренция представителей эрзи и мокши). В Дагестане вся политическая система построена на разделении власти между национальными общинами.

Особенно важен анализ внутриэлитных противоречий, который позволяет выявить основные элитные группы и определить их диспозицию. Эти противоречия вскрываются во время выборов.

Противоречие между “партией власти” и левой оппозицией остается одним из основных внутриэлитных противоречий. Очень часто оппозиция бывает представлена оттесненными от власти представителями номенклатуры (как в Ростовской области). Однако политическое влияние левой оппозиции в регионах чаще всего не столь велико. Нередко более важными для регионального политического процесса становятся противоречия внутри “партии власти”. Расколы “партии власти” бывают нескольких типов. Это в частности могут быть:

а) раскол внутри администрации (проявился на выборах губернатора Санкт-Петербурга, когда главным противником действующего мэра А.Собчака стал его первый заместитель В.Яковлев);

б) раскол между губернатором и представителем президента (характерен для регионов, где к власти в 1996 г. пришли “красные” губернаторы, - Ставропольского края, Рязанской области и др.);

Очень характерны противоречия между уровнями исполнительной власти, т.е. между губернаторами и главами администраций районов и городов. Последние часто выступают под флагом местного самоуправления. В административных центрах часто формируются самостоятельные элиты, амбиции которых подпитываются экономической ролью городов, часто выполняющих роль главных поставщиков средств в областной бюджет. Возникают противоречия между донорами областного бюджета и реципиентами, в основном - бедными сельским районами. Наряду с лобби регионального центра или других крупных городов формируется лобби сельских районов. Многое зависит от того, чью сторону принимает областная администрация, как она регулирует бюджетные потоки. Часто администрация лоббирует интересы села и малых городов и оказывается в конфликте с крупными городами.

Поэтому очень распространенным стал конфликт между губернаторами и мэрами региональных центров. Нередко мэры пытались претендовать на губернаторский пост (Карелия, Волгоградская, Оренбургская, Смоленская области). Острые конфликты имели место в Приморском крае, Удмуртии и др. В ряде регионов мэрам удалось избраться губернаторами (Иркутская и Нижегородская области, где мэры шли как основные кандидаты “партии власти”, Смоленская область, где мэр выиграл при помощи оппозиции). Политический вес мэров крупных городов в России постепенно растет. Этот процесс был стимулирован федеральными властями, которые увидели в мэрах противовес губернаторам. Известность и влияние на федеральном уровне в 1996-98 гг. приобрели такие мэры, как А.Чернецкий (Екатеринбург), В.Толоконский (Новосибирск), А.Корсунов (Новгород), В.Черепков (Владивосток) и др.

Для многих регионов характерен географический полицентризм, который находит свое выражение в формировании территориальных элитных групп, обособлении некоторых крупных центров. В каждом из таких центров складываются свои элитные группы. В качестве примера можно привести Московскую область, Ханты-Мансийский АО (в котором действуют несколько нефтяных компаний, имеющих свои добывающие центры). Свои, относительно автономные элиты появляются во “вторых столицах” регионов, таких как Тольятти, Череповец, Новокузнецк, Норильск, Братск. На особых правах существует город Сочи в Краснодарском крае, своя администрация создана в районе Кавказских минеральных вод, объединяющем несколько территорий Ставропольского края.

Элитные противоречия могут быть вызваны и экономическим полицентризмом, который выражается в формировании элитных групп по типу отраслевых лобби. Например, в Республике Коми сложились сразу несколько таких групп - нефтяная (самая мощная), газовая, угольная, лесная и аграрная. Во многих регионах формировались консолидированные директорские лобби (ассоциация ПАКТ в Приморском крае, служившая опорой губернатора Е.Наздратенко, Союзы промышленников и предпринимателей Иркутской, Челябинской областей). Широко распространен феномен аграрного лобби, во многих регионах объединившегося в рамках Аграрного (Агропромышленного) союза и АПР. Отраслевые лобби характерны и для других регионов: нефтяники Сахалинской, Томской областей, Ямало-Ненецкого АО, газовики Астраханской, Оренбургской областей, угольщики Якутии, металлурги Вологодской области, “алюминиевые” группы в Красноярском крае, Иркутской области и др. Экономические группы интересов формируются вокруг банковских структур, отдельных предпринимателей и хозяйственников.