Кун Николай

Все многообразие существующих под­хо­дов к пробле5ме форм бытия культуры мо­жет быть сведено к четырем кон­курирую­щим, а порой и резко противо­стоя­щим друг другу в оценке их эв­ри­стиче­ских возможностей, ос­новным кон­цеп­циям: «предмет­ной», «нормативной», «ак­сио­ло­гиче­ской» и «символиче­ской».

В «предметной» концепции культура в своем бытии и функ­ционирова­нии понима­ется как совокупность дескриптивных значений, или «разнооб­разных по типам и формам артефактов, где природный объект и его материал трансформированы так, что объект пре­вращен в вещь, т.е. предмет, свойства и характеристики которого заданы и продуци­ро­ваны творческими способно­стями человека так, чтобы они более точно и более полно удовле­творяли по­требности человека как "homo sapiens"»; как «человеческое "Я", пере­одетое в вещь»; как «духовность человека, воплощенная в форму вещи»; как «челове­че­ская душа, осуществленная в вещах». В структуре таким обра­зом пони­маемой формы бы­тия и функционирования культуры выделяются такие эле­менты, посредством кото­рых, пользуясь выражением Э. Дюркгейма, «кристаллизиру­ется», собст­венно говоря, вся жизнь людей: «разнообразные сред­ства мате­риального производства», «энергетические и сырье­вые ресурсы не­органиче­ского или органического происхождения, геологические, гидроло­гические или атмо­сферные составляющие технологии материального произ­вод­ства», «орудия труда – от простейших орудийных форм до сложных ма­шинных комплек­сов», «разнообразные средства потребления и продукты ма­териаль­ного производ­ства», «раз­личные виды ма­териально-предметной, практиче­ской деятельно­сти человека», «ма­тери­ально-предметные отношения человека в сфере тех­нологии производства или в сфере об­мена, т.е. произ­водственные отноше­ния», «здания и сооружения, средства ком­муникации и транспорта, парки и оборудованные ландшафты и т.п.»[62].

В «нормативной» концепции культура в своем бытии и функ­циониро­вании пони­ма­ется как совокупность прескриптивных значений, или норм, правил, алгоритмов, сте­рео­типов, паттернов, канонов, схем и т.п. Культура начинается там и тогда, где и когда появ­ля­ется пра­вило – таково, согласно К. Леви-Строссу, емкое резюме данной концепции. «Культура, – писал он, – состоит не исключительно из форм собственно ей присущей коммуникации (как, например, язык), но также (и, быть может, прежде всего) из правил, применимых во всякого рода коммуникационных играх…»[63]. Структуру понимаемой та­ким образом формы бытия и функционирования культуры можно представить, напри­мер, в виде «норм-рамок», которые же­стко регламентируют поведение и взаимоотноше­ния людей в настоящем, и «норм-идеалов», проектирующих наиболее оптимальные мо­дели и шаблоны поведения людей на будущее. В свою очередь, в нормах-рамках могут быть выделены «нормы-запреты», «нормы-обязанности».

В «аксиологической» концепции культура в своем бытии и функциони­ровании по­нимается как совокупность эвалюативных значений, или ценно­стей. Как писал Г. Рик­керт, стоявший у истоков систематической разработки данной концепции: «Во всех яв­лениях культуры мы всегда най­дем воплоще­ние какой-нибудь признанной человеком ценности, ради кото­рой эти явления или созданы, или, если они уже существовали раньше, взле­леяны челове­ком» [64]. Что касается структуры таким образом понимаемой формы бытия и функционирования культуры, то она, согласно, например, Н.З. Чавча­вадзе, принципи­ально «телеологична». Это значит, что «культура (и любой ее фе­номен) есть культура только тогда, когда она построена по ие­рархическому принципу, т.е. когда ее части, сто­роны и моменты образуют своеобразную пирамиду, вершиной которой яв­ляется высшая ценность, во­площению кото­рой и служит культура»[65].

В «символической» концепции культура в своем бытии и функциони­ровании по­ни­мается как совокупность трансцендентных значений, или сим­волов. В наиболее явст­вен­ном виде данная концепция выражена в «Филосо­фии символических форм» Э. Касси­рера, который исходя из того, что в функ­циональном определении своей природы «чело­век есть животное, соз­дающие символы», полагал, что «вся культура выражается в тво­рении опре­деленных символических форм, определенных идеальных миров» и, следова­тельно, адек­ватно может быть понята только как «символическая вселенная», пред­став­ляющая собой в структурном плане многообразие автономных и са­мо­достаточных сим­волических форм, связанных и упорядоченных в соответ­ст­вии со своими функциональ­ными ролями в сис­тему модусов и уровней, ка­ж­дый из которых (язык, миф, религия, ис­кусство, наука) рав­ноправно суще­ст­вует в этой вселенной и не сводим к другому. При этом сама «символиче­ская форма» рассматривалась Э. Кассирером как априорная спо­собность, яв­ляю­щаяся од­новременно и условием формирования культуры и условием ее по­знания. «Принцип сим­волизма с его универсальностью, значимостью и общепримени­мостью - волшебное слово, – писал он, – то самое "Сезам, откройся!", которое позволяет войти в специфически чело­веческий мир, в мир человеческой культуры. Если человек обладает таким логическим ключом, дальнейшее развитие ему обеспесено».[66]

Какая же из данных концепций может быть квалифици­рована как наиболее эвристичная и методологически выверенная для адек­ватной фиксации форм бы­тия и функционирования культуры?

Ряд исследователей считает, например, что всякая попытка фик­сации какой-либо предметности культуры – это проявление абсолютно чуж­дой духу самой культуры про­це­дуры «реификации», или «овеществления»[67], в то время как, если следовать М.С. Ка­гану, предметное бытие культуры необхо­димо рассматривать не только как «наиболее по­датливый» для научного ис­сле­дования, но и как «цен­тральный слой» культуры.[68] При этом М.С. Каган вполне определенно отличал понятия «вещь» и «предмет», указывая, что «кардинальное различие этих понятий состоит в том, что "вещь" есть искусственный ма­териальный предмет, тогда как "предмет" может быть материальным по форме, а по сущностному своему качеству духовным, каковым является все предметное бытие духов­ной культуры, а может отождествлять духовное с материальным, как это происходит в художественной предметности».[69] Согласно же Э.Е. Платоновой, «куль­турология как наука возникла потому, что появилась потребность рассмотреть культуру как систему», а сама «культура как система – это прежде всего система вещей-артефактов. Артефакт – это все вещи, созданные человеком. И если куль­тура – система вещей, то мы должны попы­таться сделать своего рода классификацию этих вещей. И если человек среди артефактов – это начало и результат, продукт куль­туры, то эта система будет не только системой, кото­рая классифицирует вещи, это будет и система, которая формирует человека».[70]

Не отрицая значение «искусственной материально-пространственной среды чело­ве­ческого существования», А.Я. Флиер, трактует в одной из своих последних работ куль­туру как «систему "правил игры" или "социальных конвенций" коллективного существо­вания и взаимодействия людей», считая, что «основная познавательная цель культуроло­гии может быть определена как стремление увидеть и описать как прошлое и настоящее, так и вневременную сущность человеческой цивилизации как историю и сущность со­ци­альных норм коллективного человеческого бытия – форм социальной регуляции ло­каль­ных сообществ, образов их жизни, структуры и смысловых акцентов картин мира, стерео­типов сознания и поведения людей минувших эпох и современности и т.п.».[71]

Если, согласно Т.С. Лапиной, «производство, выявление, освоение, хранение и при­умножение ценностей, благотворное распоряжение субъектов ценностным достоя­нием со­ставляет сущностное и инвариантное качество культуры»[72], то, по мнению М.С. Кар­мина, «раз­личие между ценностями и не ценностями далеко не всегда очевидно. Во­прос о том, что можно и что нельзя считать ценностью, всегда решается в большей или меньшей мере субъективно и произвольно»; «субъективизм аксиологи­ческого взгляда на культуру, в сущности, заводит его в тупик, а некоторые из его последствий вплотную сближаются с идеями национализма и расизма»[73].

Согласно П.С. Гуревичу, «наиболее разработанной и убедительной» в исследова­нии культуры выглядит символическая концепция, которая «дает представление о тайне ан­тропогенеза, разъясняет происхождение культуры в понятиях современной науки, не при­бегая к сложным и умозрительным до­пущениям»[74].

Очевидно, что у сторонников той или иной концепции всегда найдется определен­ный набор достаточно убедительных аргументов в обосновании своей точки зрения, в том числе и такой «неотразимый», как ссылка на авто­ритет современной науки.

Наиболее же перспективной в этом отношении является попытка по­становки и ре­шения более серьезной и сложной задачи – задачи системного представле­ния основных форм бытия и функционирования культуры.

Возможна ли в принципе такая методологическая процедура и, если «да», то – как?

Уже Э.Б. Тайлор, хотя целый ряд современных исследователей и упрекает его за не­кую «односторонность», указывал на необходимость понима­ния куль­туры как «целого», слагающегося «из знания, верований, искусства, нравственности, за­конов, обычаев и не­которых других способностей и при­вычек, усвоенных человеком как членом общества».[75] П.А. Сорокин настаивая на необходимости понимать культуру как «совокупность зна­чений», различал три класса последних: «1) когнитивные значения в узком смысле слова, такие, как значение философии Платона, христианского символа веры, математиче­ской формулы или теории прибавочной стоимости Маркса; 2) значимые ценности, такие, как экономическая ценность земли или другой собственности, ценность религии, науки, образования или музыки, демократии или монархии, жизни или здоро­вья; 3) нормы, на которые ссылаются как на стандарт, такие, как нормы права или мо­рали, нормы этикета, технические нормы или предписания по конструированию меха­низмов, написанию стихо­творения, приготовлению мяса или выращиванию овощей». При этом, согласно ему, «лю­бое значение в узком смысле слова является ценностью (когнитивной или иной). Любая ценность предполагает норму по ее реализации или от­вержению, например, ценности бо­гатства, царства божия, добродетели, здоровья и соот­ветствующие им средства достиже­ния или избегания таких целей. С другой стороны, любая норма – юридическая, этиче­ская, техническая или любая друга – непреложно яв­ляется значением, позитивной или не­гативной ценностью».[76]

В этой связи обращают на себя внимание некоторые тенден­ции и пози­ции, доста­точно отчетливо обозначившиеся в последние годы в учебной и исследовательской лите­ратуре.

Согласно Б.С. Ерасову, культура в своем бытии и функционировании может быть представлена как система «духовных ценностей, норм, знаний, пред­ставлений, значений и символов»[77] В.И. Полищук, рассматривая куль­туру как «системно организованное це­лое», выделяет «нормы, образцы, тра­диции, обряды, ритуалы», полагая при этом, что в качестве традиции, как конституирующей формы, «выступают определенные ценности, нормы пове­дения, обычаи, обряды, идеи».[78] А.И. Кравченко считает возможным ограни­читься указанием уже не на системность, а на «совокупность символов, ве­ро­ваний, цен­ностей, норм и артефактов» как форм бытия и функционирования культуры.[79]

Вряд ли возможно хотя бы в самом общем виде охватить все разнооб­разие и весь «разнобой» позиций, представленных как относительно проблемы «набора» форм бытия и функционирования культуры, так и относительно проблемы способа их соотношения друг с другом, од­нако, очевидно, что действительная реализация данной проце­дуры ну­ждается в дополнительной рефлексии, предполагая выполнение целого ряда весьма серь­езных тре­бова­ний методологического порядка.

Во-первых, необходимо, чтобы любая форма бытия и функционирова­ния куль­туры была не просто по­стулирована, но введена на некотором еди­ном для каждой из них осно­вании, исходя из которого только и может быть адек­ватно понята и ее специфика, и ее ме­сто среди всех других форм.

Во-вторых, реализация данной методологической проце­дуры требует, чтобы это ос­нование было не чем-то внешним по отноше­нию к самой куль­туре, но, по крайней мере, имеющим отношение к внутрен­нему механизму ее бытия и функционирования.

В-третьих, реализация данной методологической процедуры требует, чтобы это са­мое основание было необходимым и достаточным именно для систем­ного представления хотя бы, как минимум, основных форм бытия и функ­ционирования культуры.

Иначе, ни о каком действи­тельно концептуальном их пред­ставлении не мо­жет быть и речи. В лучшем случае они предстанут лишь в качестве простой и необязательно обя­за­тельной сово­купности, собираемой всякий раз в так на­зываемых «открытых определе­ниях», по­средством сакрамен­тальных «и т.д.» и «и т.п.».

Каково же, собственно говоря, это искомое основание? Что может быть принято, хотя бы на уровне, какой никакой, но все-таки гипотезы, в качестве тако­вого?

Если культура как таковая по способу своего бытия есть един­ство объективирован­ного субъекта и субъективиро­ванного объ­екта, то, следова­тельно, и любая форма ее бытия и функциониро­вания также должна быть понята и пред­ставлена как единство того и дру­гого, а специфика каждой из них – как тот или иной вид этого же самого един­ства.

Исходя из этого:

– «предметная» форма бытия и функционирования культуры («арте­факт») может быть понята как такой ее «явленный лик», при котором ее со­держательное выражение как субъективированного объекта является доми­нирующим, превалирующим отно­си­тельно ее содержательного выражения как объективиро­ванного субъекта: OS < SO;

– «нормативная» форма бытия и функционирования культуры («норма») может быть понята как такой ее «явленный лик», при котором ее со­держа­тельное выражение как объ­ективиро­ванного субъекта является пари­тет­ным, или взаимосоответствующим, отно­си­тельно ее содержательного вы­ражения как субъективированного объекта: OS ≈ SO;

– «аксиологическая» форма бытия и функционирования культуры («цен­ность») мо­жет быть понята как такой ее «явленный лик», при котором ее со­держательное выраже­ние как объективиро­ванного субъекта является доми­нирующим, превалирующим отно­си­тельно ее содержательного выраже­ния как субъективированного объекта: OS > SO;

– «символическая» форма бытия и функционирования культуры («сим­вол») может быть понята как такой ее «явленный лик», при котором ее со­держательное выражение как объективиро­ванного субъекта является синкре­тичным, беско­нечно многообразным отно­сительно ее содержательного вы­ражения как субъективированного объекта: OS ∞ SO.

Артефакты, нормы, ценности и символы в их конкретно-историческом сочетании образуют систему ос­новных форм бытия и функционирования культуры на всех этапах ее развития. Они не просто рядоположены и независимы друг от друга, а взаимосвязаны и субординированы, оказывают друг на друга определенное влияние. При этом в различ­ные исторические периоды культуры то одна, то другая из них выступает в качестве ее кон­ституирующего, или системообразующего элемента как системы. Динамика соотно­шения основных форм бытия и функционирования культуры в ее конкретных модифика­циях приводит к утверждению внутри ее определенных, если воспользоваться термино­логией В.П. Кузьмина[80], «доминантных структур», а сама культура, рассматриваемая в этом плане, выступает то как по преимуществу символическая, то как по преимуществу ценно­стная, то как по преимуществу нормативная, то как по преимуществу предметно-вещест­венная система. Данное обстоятельство, собственно, говоря, и находит – правда, односто­ронне – свое, отражение в существующих концепциях форм бытия и функциони­рования культуры: символической, аксиологической, нормативной и предметной. Важно, однако, иметь в виду, что культура как таковая, а, следовательно, и культура любой эпохи всегда есть система всех основных форм своего бытия и функционирования: и символы, и цен­ности, и нормы, и артефакты как основные формы бытия и функциони­рования культуры – всеобщи, хотя роль каждого из них, несомненно, различна на разных этапах ее истории. Существенно различны также и степень их развитости и реальное со­отношение друг с другом. Господство же той или иной формы бытия и функционирова­ния культуры ни коим образом не означает отсутствия других ее форм, их самостоятель­ного значения. Бо­лее того, по мере развития культуры, смены ее «доминантных струк­тур» роль каждой та­кой формы возрастает, по-видимому, не только относительно, но и – поскольку каждый такой раз культура приобретает в разви­том виде еще одну форму сво­его бытия и функ­ционирования – абсолютно, что приводит к расширению общего осно­вания ее бытия и функционирования.

[1]. Оксфордская иллюстрированная энциклопедия. Том 7. Народы и культуры. Редактор тома Ричард Хоггарт. – М.: Издательский Дом «ИНФРА-М», Издательство «Весь Мир», 2000, с. 139.

[2]. Проблемы философии культуры: Опыт историко-материалистического анализа. – М.: Мысль, 1984, с. 9-80; Культура: теории и проблемы. Учебное пособие для студентов и аспирантов гуманитарных специальностей / Т.Ф. Кузнецова, В.М. Межуев, И.О. Шайтанов и др. – М.: Наука, 1995, с. 32-66.

[3]. Кертман Л.Е.Основные вопросы теории культуры // История культуры стран Европы и Америки 1870-1917. - М.: Высшая школа, 1987, с. 14-19.

[4]. Культурология: Учеб. для студ. техн. вузов / Колл. авт.; Под ред. Н.Г. Багдасарьян. – М.: Высш. шк., 1999, с.26.

[5]. Веремьев А.А.Введение в культурологию: Учебное пособие. – Брянск: Курсив, 2000, с. 65 - 101.

[6]. Сапронов П.А. Культурология: Курс лекций по теории и истории культуры. – СПб.: СОЮЗ, 1998, с. 32.

[7]. Мареева Е.В. Культурология. Теория культуры. Учебное пособие / Е.В. Мареева. – 2-е изд., исправ. и доп. – М.: Экзамен, 2002, с. 35.

[8]. Бидни Д. Концепция культуры и некоторые ошибки в ее изучении // Антология исследований культуры. Т.1. Ин­терпретации культуры. Санкт-Петербург. – Университетская книга, 1997, с. 57.

[9]. Бидни Д. Концепция культуры и некоторые ошибки в ее изучении // Антология исследований культуры. Т.1. Ин­терпретации культуры. Санкт-Петербург. – Университетская книга, 1997, с. 57-58, 64.

[10]. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. - Полн.собр.соч., Т.18, с.149.

[11]. Платон. Софист // Собрание сочинений в 4 т. Т.2 / Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А.Ф.Лосева, В.Ф.Асмуса, А.А. Тахо-Годи. - М.; Мысль, 1994, с. 314.

[12]. Еремеев А.Ф. Первобытная культура: происхождение, особенности, структура. Курс лекций. В 2 ч. / Ч. 2. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1997, с. 200.

[13]. Платонова Э.Е. Культурология: Учебное пособие для высшей школы. – М.: Академический Проект: Традиция, 2003, С. 5.

[14]. Павлов А.В. Элементы философии культуры. Учебное пособие для студентов. – Тюмень. ТОГИРРО. 1997, с.37-40.

[15]. Гуревич П.С. Философия культуры: Пособие для студентов гуманитарных вузов. – М.: АО «Аспект Пресс», 1994, с.37.

[16]. Орлова Э.А. Смена познавательных парадигм в изучении общества и культуры // Обсерватория культуры. 2004. № 1, с. 18, 19.

[17]. Сапронов П.А. Культурология: Курс лекций по теории и истории культуры. – СПб.: СОЮЗ, 1998, с.8, 559.

[18]. Жукоцкий В.Д. Философия культуры – культурфилософия – культурология – история культуры // Философские науки. 2004. № 7, с. 43.

[19]. Эпштейн М. Самоочищение. Гипотеза о происхождении культуры / Вопросы философии. 1997, № 5, с. 72-79.

[20]. Культурология – культурная политика – развитие. Международная научно-практическая конференция. Москва, 1-3 июля 2001 г. Рекомендации рабочих секций / Ориентиры культурной политики. Информационный выпуск № 11. – Москва, 2001, с.105.

[21]. Дворникова Е.И. Культура: Эволюция подходов к изучению // Искусство и образование. 2004. № 2 (28), с. 17.

[22]. Лотман Ю.М. Семиосфера. – С.-Петербург: «Искусство–СПБ», 2001, с. 485.

[23]. Сагатовский В.Н. Основы систематизации всеобщих категорий. - Томск. Изд. ТГУ, 1973, с. 231-232.

[24]. Сергеев К.А., Слинин Я.А. «Феноменология духа» Гегеля как наука об опыте сознания // Г.В.Ф.Гегель. Феноменология духа. Перевод Г. Шпета. Репринтное воспроизведение издания 1959 г. – Санкт-Петербург, «Наука», 1994, с. ХП.

[25]. Федоров Ю.М. Сумма антропологии. Кн. 1. Расширяющаяся вселенная Абсолюта. – Новосибирск: ВО «Наука». Сибирская издательская фирма, 1994, с. 165-189.

[26]. Акопян К.З. Специфика исторической культурологии как научной дисциплины / Культурология от прошлого к будущему: К 70-летию Российского института культурологии. – М., 2002, с.190.

[27]. Селиванов Ф.А. Ошибки. Заблуждения. Поведение // Избранное. – Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 1998, с.76.

[28]. См. подр.: Кузьмин В.П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса - 2-е изд. - М.: Политиздат, 1980, с. 29-65.

[29]. Рожко К.Г. Проблема уровней и диалектика. - Тюмень, 1992, с. 5.

[30]. Кассирер Эрнст. Избранное. Опыт о человеке. – М.: Гардарика, 1998, с. 24.

[31]. Культурология. История мировой культуры: Учебник для вузов/ Под ред. проф. А.Н.Марковой. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Культура и спорт. ЮНИТИ, 1998, с. 15.

[32]. Лесли А.Уайт. Энергия и эволюция культуры / Антология исследований культуры. Т.1. Ин­терпретации культуры. Санкт-Петербург. – Университетская книга, 1997, с.439-464.

[33]. Витаньи И. Общество, культура, социология. Перевод с венгерского / М.: Прогресс, 1984, с. 99-100.

[34]. Каган М.С. Философия культуры. - Санкт-Петербург, ТОО ТК "Петрополис", 1996, с.183; Коган Л.Н. Теория культуры: Учеб. пособие. Екатеринбург: УрГУ, 1993, с.30

[35]. Рождественский Ю.В. Введение в культуроведение. Издание 2-е, исправленное. – М.: Добросвет, 2000, с.16.

[36]. Зеленов Л.А., Дахин А.В., Ананьев Ю.В., Кутырев В.А. Культурология: Учебное пособие. – Нижний Новгород, Изд-во ННГУ, 1993, с. 6-14.

[37]. Флиер А.Я. Культурология для культурологов: Учебное пособие для магистрантов и аспирантов, докторантов и соискателей, а также преподавателей культурологии. – М.: Академический Проект, 2000, с.134-137.

[38]. Формы общественной духовности и виды культуры: Метод. пособие / Рожко К.Г..; Ответ. ред. Капеко М.А. – Тюмень: ТГИИК, 2002, с. 3-4.

[39]. Ожегов С..И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Российская АН.; Российский фонд культуры; - 3-е изд., стереотипное – М.: АЗЪ, 1996, с.705-706.

[40]. Культурология. Составитель и ответственный редактор Радугин А.А. Москва. «Центр» 1996, с.65.

[41]. Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. в 15 томах. Т. 7. - М.: Изд-во «Художественная литература», 1950, с. 293.

[42]. Ляхов И. Сила // Философская энциклопедия. Т.5 / Гл.ред. Ф.В. Константинов – М.: Советская энциклопедия, 1970, с.7.

[43]. См. подр.: Селиванов Ф.А. Связь и отношение. - Тюмень, 1983.

[44]. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии: Учеб. пособие для филос. фак. и отделений ун-тов. - М.: Высш. школа, 1981, С.106.

[45]. Секст Эмпирик. Сочинения в двух томах. Т. 1. Вступительная статья и пер. с древнегреч. А.Ф.Лосева. М., “Мысль”, 1976, СС. 88-89.

[46]. Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т.3 / Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А.Ф.Лосева, В.Ф.Асмуса, А.А. Тахо-Годи. - М.; Мысль, 1994, С.213.

[47]. Там же, С.214.

[48]. Фейербах Л. Сущность христианства.- М.: Мысль, 1965, С.. 31-32; Соловьев В.С. Сочинения в 2 т. 2-е изд. Т. 2/ Общ. ред. и сост. А.В. Гулыги, А.Ф. Лосева: Примеч. С.Л. Кравца и др. - М.: Мысль, 1990, С. 146.

[49]. Волков Ю.Г., Поликарпов В.С. Интегральная природа человека: Естественнонаучный и гуманитарный аспекты : Учебное пособие. - Ростов н/Д.: Изд-во Ростю ун-та,1993, С.157.

[50]. Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Т.1. М., “Мысль”, 1972, СС.115-116.

[51]. Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 3/ Пер. с древнегреч.; Общ. ред А.Ф. Лосева, В.А. Асмуса, А.А. Тахо-Годи.- М.; Мысль, 1994, СС.421-500.

[52]. Лоуэн А. Язык тела. – Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998, с.65.

[53]. Древнеиндийская философия. Начальный период. Пер. с санскрита. Подготовка текстов, вступит. статья и коммент. В.В. Бродова. - М., «Мысль», 1972, СС.212- 214.

[54]. Иванов Ю.М. Человек и его душа. Жизнь в физическом теле и астральном мире. - М.: 1991, С.33.

[55]. Казначеев В.П. Феномен человека. - Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1991, С.71-73.

[56]. Там же, с. 77.

[57]. Казначеев В.П. Там же, с.37.

[58]. Круткин В.Л. Онтология человеческой телесности (философские очерки): Монография. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1993, С.72.

[59]. См. подр.: Клизовский А. Основы миропонимания новой эпохи. Т.3 - Рига, “Виеда”, 1991; Прицкер Л.С. Невидимая реальность. - Алма-Ата, “Гылым”, 1991. - 112 с.; Некрасов М.М. Ансамбль Универсальных Миров. - М.: ИНСАН, 1992. - 160 с.; и др.

[60]. Смирнов Б.Л. Санкхья и Йога// Махабхарата (Философские тексты). Вып. УП, ч. 2, кн. У1. - Ашхабад: Ылым, 1981, С.199.

[61]. Еремеев В.Е. Чертеж антропокосмоса. 2-е изд., доп. - М.: АСМ, 1993, С.169.

[62]. Культурология. Составитель и ответственный редактор Радугин А.А. – М.: «Центр», 1996, с. 67

[63]. Леви-Строс К. Структурная антропология. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2001., с. 309.

[64]. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. ХХ век. Антоло­гия. М., 1999, с. 70.

[65]. Чавчавадзе Н.З. Внутренние и внешние факторы культуры // Культура и обществен­ное развитие. Тбилиси, 1979, с. 26. См. также: Чавчавадзе Н.З. Культура и ценности. – Тбилиси, 1984.

[66]. Кассирер Эрнст. Избранное. Опыт о человеке. – М.: Гардарика, 1998, с. 481.

[67]. См. подр.: Лесли А. Уайт. Понятие культуры / Антология исследований куль­туры. Т.1. Интерпретации культуры. Санкт-Петербург. – Университетская книга, 1997, с. 32.

[68]. Каган М.С. Философия культуры. - Санкт-Петербург, ТОО ТК "Петрополис", 1996, с. 194.

[69] Каган М.С. О субстанции, строении и функциях культуры (к вопросу об основаниях культурологии) / Личность. Культура. Общество. – Т. 6. Вып. 2 (22). 2004, с. 128.

[70]. Платонова Э.Е. Культурология: Учебное пособие для высшей школы. – М.: Академический Проект: Традиция, 2003, С.17-18.

[71]. Флиер А.Я. Российская культурология и ее общие основания как системы знаний / Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2003. № 1. С. 38, 43.

[72]. Лапина Т.С. Философия культуры: вариант понимания. Монография. – М.: Профобразование, 2003, с. 34.

[73]. Кармин А.С. Основы культурологии: морфология культуры. - СПб.: Издатель­ство "Лань", 1997, с. 16, 17.

[74]. Гуревич П.С. Философия культуры: Пособие для студентов гуманитарных вузов. – М.: АО «Аспект Пресс», 1994, с. 100.

[75]. Тайлор Э.Б. Первобытная культура: Пер. с англ. – М.: Политиздат,1989, с.18.

[76]. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество / Общ.ред., сост. и предисл. А.Ю. Согомонов: Пер. с англ. – М.: Политиздат, 1992, с. 200.

[77]. Ерасов Б.С. Социальная культурология: Пособие для студентов высших учебных заведений. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Аспект Пресс, 1997, с. 79.

[78]. Полищук В.И. Культурология: Учебное пособие. – М.: Гардарика, 1998, с.62, 53.

[79]. Кравченко А.И. Культурология: Учебное пособие для вузов. – М.: Академиче­ский Проект, 2000, с. 13.

[80]. Кузьмин В.П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса. - 2-е изд. - М.: Политиздат, 1980, с. 176.

Кун Николай