Остерегайтесь в начале выступления рассказывать так называемую смешную историю

По каким-то достойным сожаления причинам оратор-новичок часто предполагает, что он должен быть остроумным. По своей природе он может быть столь же серьезным, как энциклопедия, полностью лишенным какого бы то ни было чувства юмора. Тем не менее в то мгновение, когда он начинает выступать, он представляет, что на него снизошел дух Марка Твена. Поэтому он стремится начать свое выступление смешным рассказом, особенно если выступает после званого обеда. Что же получается? Можно поставить двадцать против одного, что и рассказ и манера изложения у этого новоявленного рассказчика будут столь же тяжелыми, как словарь.

Его рассказ наверняка не будет иметь успеха. Выражаясь бессмертными словами бессмертного Гамлета, он окажется "ничтожным, плоским и тупым".

Если рассказчик допустит несколько подобных осечек перед слушателями, которые заплатили за свои места, на него начнут шикать, и в зале послышатся нелестные для него возгласы. Однако обычно слушатели относятся к оратору с симпатией, и поэтому из чисто филантропических соображений они приложат все усилия к тому, чтобы несколько раз хихикнуть, хотя в глубине сердец они будут испытывать жалость к неудавшемуся юмористу за его провал! Они сами будут чувствовать себя не в своей тарелке. Разве вам никогда не приходилось наблюдать такого рода фиаско?

Нет ничего более сложного и более редкого во всем нелегком ораторском искусстве, чем умение заставить смеяться слушателей. Юмор - дело спонтанное, связанное с индивидуальностью, личностью.

Запомните, рассказ сам по себе редко бывает смешным. Все зависит от того, как рассказывать. Из ста человек девяносто девять потерпят сокрушительный провал, рассказывая те же истории, которые сделали Марка Твена знаменитым. Прочтите рассказы, которые Линкольн повторял в тавернах восьмого судебного округа штата Иллинойс, те рассказы, послушать которые приезжали люди за много миль, рассказы, которые они слушали до утра и которые иногда, по словам очевидца, заставляли слушателей громко хохотать и падать со стульев. Прочтите эти рассказы вслух вашей семье и посмотрите, вызовут ли они улыбку. Вот один из рассказов, который приносил Линкольну потрясающий успех. Почему бы вам не попробовать рассказать его? Только сделайте это, пожалуйста, без посторонних, не перед аудиторией: "Однажды запоздалый путник, пытавшийся добраться домой по грязным дорогам штата Иллинойс, был застигнут грозой. Ночь была черна, как чернила. Дождь лил с такой силой, будто на небе прорвало плотину. Молнии разрывали сердитые тучи, словно динамитом. Непрерывные вспышки освещали падавшие вокруг деревья. Грохот оглушал путника. Наконец, удар грома, который был наиболее страшным и ужасным, чем все то, что этот беспомощный человек когда-либо в жизни слышал, поверг его на колени. Обычно он никогда не молился, но теперь, задыхаясь, запричитал: "О боже правый, умоляю, пошли больше света и поменьше шума"".

Вы можете быть одним из людей, счастливо наделенных редким даром юмора. Если это так, то культивируйте в себе этот дар всеми средствами.

Вас будут приветствовать в три раза теплее, где бы вы ни выступили. Но если ваш талант лежит в других областях, то будет безрассудством и даже, можно сказать, государственным преступлением с вашей стороны пытаться надеть на себя мантию Чонси М. Депью.

Если вам придется когда-нибудь прочесть его речи, выступления Линкольна или Джоба Хеджеса, то вас, видимо, удивит, что они рассказывали своим слушателям очень мало всяких историй, особенно в начале речи. Эдвин Джеймс Кэтелл поведал мне, что он никогда не рассказывал забавных историй только ради смеха. Такие истории должны быть к месту и иллюстрировать какое-либо высказанное положение. Юмор должен быть глазурью на торте, шоколадом между слоями торта, но никак не самим тортом. Стрикленд Джиллилан, один из самых лучших лекторов-юмористов в Соединенных Штатах, поставил для себя за правило никогда не рассказывать никаких историй в течение первых трех минут своего выступления. Если он считал это для себя подходящим, то я думаю, что и вы, и я можем последовать его примеру.

Должно ли тогда начало выступления быть тяжеловесным, слоноподобным и исключительно торжественным? Ни в коем случае.

Возбудите смешливость, если вы можете это сделать, используя ссылки на характерные местные особенности, связанные с данной ситуацией или с замечаниями кого-либо из предыдущих ораторов. Отметьте какую-либо несообразность. Преувеличьте ее. Такого рода шутки в сорок раз быстрее принесут вам успех, чем устаревшие анекдоты про Пэта и Майка, про тещу или про козу.

Пожалуй, самым легким путем к тому, чтобы создать веселое настроение, является шутка в свой собственный адрес. Расскажите о себе, как вы попали в какое-нибудь смешное и затруднительное положение, и это сразу обеспечит юмористическую атмосферу. Эскимосы смеются даже над человеком, который сломал себе ногу. Китайцы хихикают над собакой, выпавшей из окна второго этажа и разбившейся насмерть. Мы несколько более добры, но разве мы не улыбаемся, если кто-нибудь пытается поймать свою шляпу или поскользнется на кожуре банана?

Почти каждый может заставить людей смеяться, если сопоставит несопоставимое, как, например, сделал в заявлении один журналист, написавший, что он "терпеть не может детей, кушанья из рубца и демократов".

Посмотрите, как умно сумел Редьярд Киплинг вызвать смех слушателей в начале одного из своих политических выступлений в Англии. Он не рассказывал готовые анекдоты, а делился своим собственным опытом и весело сопоставлял несопоставимое:

"Уважаемые лорды, дамы и господа! Когда я был молодым человеком и находился в Индии, я обычно освещал уголовные дела в газете, в которой служил. Это была интересная работа, так как она познакомила меня с фальшивомонетчиками, растратчиками, убийцами и другими предприимчивыми "спортсменами" такого рода. (Смех). Иногда после того, как я составлял отчет из зала суда, я посещал в тюрьме своих друзей, отбывавших там наказание. (Смех). Я вспоминаю одного человека, который был приговорен за убийство к пожизненному тюремному заключению. Это был умный, хорошо выражавший свои мысли парень, и он рассказал мне то, что назвал историей своей жизни. Он сказал: "Поверьте мне - если человек стал на нечестный путь, то один поступок влечет за собой другой до тех пор, пока он не окажется в таком положении, что ему нужно убрать кого-нибудь со своей дороги, чтобы снова выйти на прямой путь". (Смех). Именно это определяет теперешнее положение кабинета министров. (Смех.

Одобрительные возгласы.)"

Таким же образом Уильям Говард Тафт сумел внести долю юмора на ежегодном банкете руководящих работников компании "Метрополитэн лайф иншуренс". Самое замечательное заключается вот в чем: он шутил и одновременно делал слушателям изящный комплимент:

"Господин президент, господа сотрудники компании "Метрополитэн лайф иншуренс"!

Я посетил свои родные места около девяти месяцев назад и услышал там на банкете выступление одного джентльмена, который говорил с подъемом. Он сказал, что заранее проконсультировался со своим другом, обладавшим громадным опытом в деле произнесения банкетных речей, и этот друг сообщил ему, что самой лучшей аудиторией для такого рода выступлений служит аудитория интеллигентная, хорошо образованная, но в подпитии. (Смех и аплодисменты.) Сегодня я должен сказать, что для специалиста по банкетным выступлениям ваша аудитория является одной из лучших, которые я когда-либо видел. Правда, у вас отсутствует тот элемент, который упоминался в предыдущей фразе (аплодисменты), но, я думаю, его компенсирует дух компании "Метрополитэн лайф иншуренс".

(Продолжительные аплодисменты.)"