Жизнь в миру

Существует устоявшаяся индуистская традиция, которая предписывает серьезным духовным искателям четыре стадии жизни (ашрамы).

1. Брахмачарья (целомудренный ученик). Про­должительный период духовной подготовки, предше­ствующий женитьбе, обычно в учебных заведениях, дающих глубокое знание Вед.

2. Грихастха (женитьба и семья). Предполага­ется, что по завершении занятий стремящийся же­нится и выполняет свои деловые и семейные обя­занности добросовестно, но без привязанности к ним.

3. Ванапрастха (лесной отшельник). Когда все семейные обязанности выполнены (обыкновенно под­разумевается, что дети выросли и обзавелись семь­ями), стремящийся может уединиться (обычно в ле­су) и посвятить всё время медитации.

4. Санньяса (странствующий монах). На этой по­следней стадии искатель полностью уходит от мира и становится странствующим нищим монахом. Не имея материальных, социальных или финансовых свя­зей с миром, санньяси теоретически удаляет все при­вязанности, которые раньше препятствовали его дви­жению к Само-реализации.

Эта освященная временем структура поддерживала об­щепринятое представление индийцев о необходимости оста­вить семью и вести медитативную жизнь целомудренного аскета при серьезной заинтересованности в осознании Ат­мана. Шри Раману часто спрашивали о правильности это­го мнения, и он всегда отказывался подтвердить его. Он твердо отказывал своим почитателям и в разрешении оста­вить мирские обязанности ради медитативной жизни, все­гда настаивая на том, что Реализация доступна всем, неза­висимо от обстоятельств материального характера. Не со­ветуя отречься в буквальном смысле этого слова, Бхагаван говорил своим почитателям, что с духовной точки зрения более действенно выполнять их обычный долг и обязанно­сти, сознавая отсутствие индивидуального «я», совершаю­щего действия или ответственного за действия тела. Он был твердо убежден, что направленность ума гораздо сильнее влияет на духовный прогресс, чем физические обстоятель­ства, и настойчиво разубеждал всех посетителей, считав­ших, что даже незначительное изменение обстановки духов­но полезно для них.

Единственными физическими изменениями, которые Шри Рамана всегда приветствовал, были изменения в диете. Он принимал распространенную индуистскую теорию диеты, ут­верждавшую, что характер потребляемой пищи влияет на ко­личество и качество мыслей, и рекомендовал умеренное по­требление вегетарианской пищи как наибольшую помощь в духовной практике.

Эта диета классифицирует различные виды пищи соглас­но тем состояниям ума, которые они вызывают:

1. Саттва (чистота, или гармония). Молочные продукты, фрукты, овощи и зерновые считаются саттвической пищей. Потребление этих продуктов помогает духовно утремленным сохранять тихий, спо­койный ум.

2. Раджас (активность). Раджастическая пища включает мясо, рыбу и пряности, такие как острый перец, лук и чеснок. Принятие этой пищи вызывает чрезмерную активность ума.

3. Тамас (вялость). Испорченная, несвежая пи­ща или продукты брожения (например, алкоголь) классифицируются как тамасические. Они вызыва­ют апатические, оцепенелые состояния ума, которые препятствуют ясному, четкому мышлению.

И: У меня есть твердое желание – отказаться от службы, чтобы всегда быть рядом с Бхагаваном.

М: Бхагаван всегда с вами, и вы сами – Бхагаван. Что­бы осознать это, не надо оставлять работу или убегать из дома. Отречение подразумевает не внешний отказ от одеж­ды, семейных связей, дома и т. п., но только внутреннее от­брасывание желаний, расположений и привязанностей. Нет нужды отказываться от работы, только отдайте себя Богу, который носит бремя всех и всего. Отрекшийся от желаний фактически погружается в мир и обращает свою любовь на вселенную в целом. «Распространяющий любовь и располо­жение» – гораздо лучшее название для истинного поклон­ника Бога, чем «отрёкшийся», ибо тот, кто отказался от бли­жайших связей, действительно раздвигает узы привязаннос­ти и любви в более просторный мир, лежащий по ту сторо­ну кастовых, религиозных и расовых границ. Санньяси, ко­торый явно сбросил одежды и оставил дом, поступил так не из отвращения к близким, но потому, что распространил свою любовь на всех других. В таком случае человек не чувству­ет, что он бежит из дома: он оставляет его, как созревший плод – дерево. Пока это состояние не наступит, безрассуд­но оставлять свой дом или работу¹.

И: Есть ли шансы у грихастхи [семьянина] достичь мокши [Освобождения]? Обязательно ли ему для этого становиться нищим?

М: Зачем вы думаете, что вы грихастха? Подобные мыс­ли, что вы – санньяси [странствующий монах], будут пре­следовать вас, даже если вы покинете мир как отрекшийся. Останетесь ли вы в миру или же отречетесь от него и уй­дете в лес, ум будет преследовать вас. Источником мысли является эго. Оно творит тело и мир и заставляет вас ду­мать, что вы грихастха. Если вы отречетесь от мира, то это только заменит мысль о грихастхе на мысль о саннь­яси, а окружение дома на лес, но внутренние препятствия всегда с вами. Они даже сильно возрастут в новой обста­новке. Изменение среды вам не поможет. Ум – это единст­венное препятствие, и он должен быть превзойден – дома ли, в лесу ли. Если вы можете сделать это в лесу, то по­чему не дома? Следовательно, зачем менять окружение? Ва­ши усилия могут предприниматься даже сейчас, при любом окружении.

И: Возможно ли наслаждаться самадхи [пережива­нием Реальности], будучи занятым мирской работой?

М: Помехой этому является чувство «я работаю». Спро­сите себя: «Кто работает?», вспомните, кто вы есть на са­мом деле, и тогда работа не будет связывать вас, она будет выполняться автоматически. Не предпринимайте усилия ни к работе, ни к отречению – ваше усилие само есть узы. Че­му суждено случиться – случится обязательно. Если вам не суждено работать, то, даже стремясь к работе, вы не най­дете ее. Если вам суждено работать, то работы не избежать – вы будете вынуждены заниматься ею. Итак, оставьте ра­боту Высшей Силе – по собственной воле отречься или ос­таться в миру вы не можете.

И: Бхагаван вчера говорил, что при поиске Бога «вну­три» «внешняя» работа будет продолжаться автома­тически. В описании жизни Шри Чайтаньи сказано, что, наставляя учеников, он на самом деле искал Кришну вну­три, полностью забыв о теле и продолжая говорить только о Кришне. Я сомневаюсь, что работа может быть без ущерба предоставлена самой себе. Не следует ли уделять частицу внимания и работе тела?

М: Атман есть всё. Разве вы в стороне от Атмана? Или работа может продолжаться без Атмана? Атман яв­ляется всеобщим, а потому все действия будут происходить в любом случае – стараетесь ли вы изо всех сил занимать­ся ими или нет. Работа будет идти сама. Так и Кришна ска­зал Арджуне, что ему не нужно стараться убить кауравов – они уже убиты Богом. Это не его задача решаться на бит­ву и беспокоиться о ней – нужно только выполнять волю Высшей Силы.

И: Но ведь работа может пострадать, если я не слежу за ней.

М: Слежение за Атманом и означает слежение за ра­ботой. Вы думаете, что работа сделана вами, потому что ото­ждествляете себя с телом. Но тело и его активность, вклю­чающая эту работу, не отделены от Атмана. Какое имеет значение, внимательны вы к своей работе или нет? Ведь вы не следите за своими шагами, когда куда-то направляетесь, но через некоторое время вы у цели. Ходьба продолжается без вашего слежения за ней. Точно так же дело обстоит и с другими видами работы².

И: Если человек постоянно держит Атман в памя­ти, то его действия всегда будут правильны?

М: Должны быть, но такой человек не озабочен пра­вильностью или ошибочностью действий. Его действия при­надлежат Богу, а потому верны.

И: Как мне успокоить ум, если им нужно слишком часто пользоваться? Чтобы уйти в уединение, я хочу отказаться от должности директора школы.

М: Нет. Вы можете оставаться там, где находитесь, и продолжать работу. Какое скрытое течение оживляет ум и дает ему возможность выполнить всю эту работу? Оно – Атман, а потому – настоящий источник вашей активно­сти. Просто сознавайте Его, когда работаете, и старайтесь не забывать. Даже тогда созерцайте фон вашего ума. Что­бы сделать это, не спешите, овладейте своим временем. Сохраняйте живую память своего истинного состояния да­же в процессе работы, избегая спешки, вызывающей за­бывание. Будьте неторопливы. Практикуйте медитацию, что­бы успокоить ум и заставить сознавать истинное отноше­ние к Атману, который поддерживает его. Не воображай­те себя исполнителем работы, думайте, что ее делает те­чение, лежащее в основе всего. Отождествляйте себя с ним. Если вы работаете медленно, с внутренним внимани­ем, то ваша деятельность или служба не должна быть по­мехой³.

И: Разве на ранних, стадиях практики поиск уеди­нения и отказ от внешних жизненных обязанностей не смогут помочь искателю?

М: Отречение – всегда внутри, в уме, а не в уходе в лес, места уединения или в отказе от обязанностей. Главное –следить, чтобы ум был обращен вовнутрь, а не наружу.Пой­дет человек туда или сюда, откажется отдавать жизненные дол­ги или нет – это в действительности от него не зависит, ибо все события происходят в соответствии с судьбой. Все активности, через которые должно пройти тело, определяются в самом начале его существования, а потому принятие или отверже­ние их от вас не зависит. Здесь вы свободны только повер­нуть ум вовнутрь и там отречься от этих активностей.

И: Но разве не может что-нибудь служить помо­щью, особенно для начинающего, словно ограда вокруг молодого деревца? Например, разве наши Писания не го­ворят, что полезно отправиться в паломничество к святыням или получить сат-санг?

М: Кто сказал, что это бесполезно? Но такие действия не зависят от вас, тогда как обращение вашего ума вовнутрь – зависит. Многие жаждут паломничества или сат-санга, упо­мянутых вами, но все ли получают их?

И: Почему нам остаётся только обращение во­внутрь, а не что-либо внешнее?

М: Если вы хотите идти к основам, то должны исследо­вать, кто вы, и найти имеющего свободу или судьбу. Кто вы и почему обрели данное тело с его ограничениями?⁴

И: Для вичары уединение необходимо?

М: Уединение есть везде, и человек уединен всегда. Его дело – найти одиночество внутри, а не искать его где-то снаружи от себя⁵.

Уединение – в уме человека. Один может быть в гуще мира, сохраняя, тем не менее, совершенное спокойствие ума, и такой человек всегда находится в уединении. Другой мо­жет жить в лесу, но быть не в состоянии управлять умом.

О таком человеке нельзя сказать, что он уединен. Уеди­нение определяется направлением ума: человек, привязанный к мирским желаниям, не может достичь уединения, где бы он ни был, а непривязанный всегда пребывает в уединении.

И: Значит, можно в одно и то же время занимать­ся работой, быть свободным от желаний и поддержи­вать уединение?

М: Да. Работа, совершаемая с привязанностью, являет­ся оковами, тогда как работа, выполняемая без привязанно­сти, не затрагивает делающего. Даже в процессе работы та­кой человек пребывает в уединении⁶.

И: Наша каждодневная жизнь не совместима с по­добными усилиями.

М: Почему вы считаете себя деятелем? Возьмем простой пример вашего прибытия сюда. Из дома вы уехали на по­возке, сели в поезд, высадились на здешней железнодорож­ной станции, снова сели в повозку, добрались до этого Аш­рама. Вы, конечно, можете сказать, что сами пропутешество­вали сюда от вашего города. Но так ли это? Разве не факт, что вы оставались собой и на протяжении всего пути дви­гались не вы, а везущий вас транспорт? Вы смешиваете эти движения со своими собственными, и то же происходит с другими активностями. Они не принадлежат вам, являясь де­ятельностью Бога⁷.

И: Но как добиться прекращения активности [нив­ритти] и покоя ума среди домашних обязанностей, тре­бующих постоянной деятельности?

М: Поскольку Мудреца считают деятельным только ок­ружающие, а не он сам, то, хотя Мудрец, может быть, и выполняет громадную работу, в действительности он ничего не совершает. Поэтому его активность не мешает достиже­нию бездействия и спокойствия ума. Ибо Мудрец знает ис­тину, что всё происходит только в его присутствии, а сам он ничего не делает. Следовательно, он остаётся лишь безмолв­ным свидетелем всех деятельностей⁸.

И: Людям Запада уйти вовнутрь себя труднее?

М: Да, так как они склонны к раджасу [сверхактивно­сти ума] и их энергия направлена наружу. Мы должны быть внутренне спокойны, не забывать Атман, и тогда можно проявлять внешнюю активность. Разве мужчина, выступаю­щий на сцене в женской роли, забывает, что он – мужчи­на? Так и мы должны играть наши роли на подмостках жиз­ни, не отождествляя себя с этими ролями.

И: Как мне убрать духовную лень других?

М: А вы устранили свою собственную? Обратите ваши вопросы к Атману, и сила, утвердившаяся внутри вас, бу­дет действовать также и на других⁹.

И: Но как мне помочь другому в его проблемах, его волнениях?

М: Что за разговор о «других», когда существует толь­ко Единое? Попробуйте осознать, что нет ни «я», ни «вы», ни «он», а присутствует только единое Я, которое есть всё. Если вы придаете значение проблеме «другого», то верите в нечто отличное от Атмана. Самую лучшую помощь дру­гому вы скорее окажете осознанием единства всего, чем внешней активностью¹⁰.

И: Вы одобряете половое воздержание?

М: Истинный брахмачари [давший обет целомудрия] – тот, кто пребывает в Брахмане. Тогда вопроса о желаниях больше нет.

И: В ашраме Шри Ауробиндо есть твердое правило, что супруги могут поселиться в нем, только отказав­шись от половой связи.

М: А что толку от этого? Если она живет в уме, то ка­кой смысл принуждать людей воздерживаться?

И: Является ли женитьба преградой для духовного прогресса?

М: Жизнь семьянина – не препятствие, но следует де­лать всё возможное для практики самоконтроля. Если чело­век очень стремится к возвышенной жизни, то его сексуаль­ная васана утихает. Когда ум уничтожен, остальные жела­ния также уничтожаются¹¹.

И: Я согрешил.

М: Это не имеет значения, если вы потом не думаете, что согрешили. Атман не знает никакого греха, и отрече­ние от сексуальности является сокровенным, а не просто только телесным.

И: Меня волнует вид груди моей молодой соседки и час­то мучает соблазн прелюбодеяния с ней. Что мне делать?

М: Вы всегда чисты. Это ваши чувства и тело искуша­ют вас, а вы путаете их со своим истинным Я. Поэтому сна­чала познайте, кого соблазняют и кто. Но даже если вы на­рушили супружескую верность, не думайте об этом впослед­ствии, потому что вы сами всегда чисты. Вы – не грешник¹².

И: Как же искоренить идею пола?

М: Уничтожением ложного представления о теле как Атмане. В Нем нет сексуальности. Будьте Атманом и тогда вы не испытаете сексуальных волнений.

И: Может ли пост исцелить от полового влечения?

М: Да, но только временно. Умственный пост – реаль­ная помощь. Голодание же – не самоцель, рядом с ним долж­но идти духовное развитие. Полное голодание делает ум слиш­ком слабым. Чтобы пост помог духовно, его нужно совме­щать с духовным поиском¹³.

И: Можно ли с помощью поста духовно продвигаться?

М: Голодание должно быть в основном умственным [воз­держание от мыслей]. Простое воздержание от пищи не толь­ко не принесет пользы, но даже расстроит ум. Духовное рас­крытие скорее придет в случае регулирования ее приема. Но если в процессе месячного поста поддерживался духовный поиск, то в течение примерно десяти дней после его окон­чания (когда это сделано правильно и сопровождается уме­ренным, здравым приемом пищи) ум станет чистым, устой­чивым и сохранится таким¹⁴.

В первые дни после моего прихода сюда я сидел с за­крытыми глазами и был так глубоко поглощен медитацией, что с трудом отличал день от ночи. Я почти не ел и не спал. Когда тело движется, ему необходима пища, а сытый чело­век нуждается и во сне. При отсутствии движений сон не нужен, и для поддержания жизни достаточно совсем немно­го еды. Так было со мной. Когда же я открывал глаза, то кто-то предлагал мне полный стакан какой-то жидкой пищи. Это было всё, чем я питался. Запомните следующее: невоз­можно всецело отказаться от сна или пищи, кроме как при погруженности в состояние неподвижности ума. Когда тело и ум заняты обычными жизненными стремлениями, то и те­ло слабеет, не получая еды и сна.

Есть различные теории касательно того, сколько садхак должен есть и спать. Некоторые говорят, что полезно засы­пать в десять вечера, а вставать в два часа ночи, то есть вполне достаточно четырех часов сна. Другие полагают, что следует спать шесть часов. Иначе говоря, и в продолжитель­ности сна, и в приеме пищи следует избегать крайностей. Если вы захотите полностью отказаться от чего-либо из них, то ваш ум всегда будет направлен туда. Поэтому садхак дол­жен всё делать умеренно¹⁵.

Не вредно принимать пищу 3–4 раза в день, но только не говорите: «я хочу то, а не это» и тому подобное. Кроме того, вы едите в течение двенадцати часов бодрствования, поскольку вы не питаетесь при двенадцати часах сна. Но разве сон ведет к мукти? Ошибочно считать, что простая бездеятельность доставит искателя к цели¹⁶.

И: Какая диета предписывается искателю?

М: Пища воздействует на ум. Для практики любого ви­да йоги вегетарианство абсолютно необходимо, так как оно увеличивает саттвичность [чистоту и гармонию] ума.

И: Можно ли получить духовное просветление, упо­требляя мясо?

М: Да, но следует постепенно от него отходить и при­учать себя к саттвическим продуктам. Однако стоит вам достичь Реализации, как различие в пище будет несущест­венным, ибо совершенно неважно, какое топливо подбрасы­вать в огромный костер¹⁷.

И: Мы, европейцы, привыкли к определенной диете, а ее изменение повлияет на здоровье и ослабит умст­венные способности. Разве не нужно постоянно поддер­живать свое физическое здоровье?

М: Совершенно необходимо. Чем слабее тело, тем силь­нее разрастается ум.

И: При отсутствии нашей обычной пищи здоровье страдает и ум теряет силу.

М: Что вы понимаете под усилением ума?

И: Способность уничтожить мирские привязаннос­ти.

М: Качество питания влияет на ум, так как он кормит­ся потребляемой человеком пищей.

И: Действительно! Тогда как же европейцам приспо­собиться к чисто саттвическому питанию?

М: Привычка – это только приспособление к окружаю­щей обстановке, и здесь всё упирается в ум. Дело в том, что он приучен считать вкусной и полезной определенную пищу. Питательные вещества должны быть в равной степе­ни как в вегетарианской, так и в невегетарианской диете, но ум жаждет того, к чему привык и считает вкусным.

И: Касаются ли диетические ограничения человека, осознавшего Себя?

М: Нет. Он устойчив и не подвержен влиянию пищи, ко­торую ест.

И: Приготовление мясной пищи – это ведь тоже участие в убийстве?

М: Ахимса [непричинение вреда] – самый главный прин­цип для практиков йоги.

И: Даже и растения живут.

М: В том числе и плиты, на которых вы сидите!

И: Можем ли мы постепенно привыкнуть к вегета­рианской пище?

М: Да, именно так¹⁸.

И: Курить – безвредно?

М: Нет, поскольку табак – яд. Лучше обходиться без него, а потому прекрасно, что вы бросили курение. Люди порабощаются табаком и не могут его оставить, но он дает только временное возбуждение, за которым следует реакция организма, требующая большего. Это также не приносит пользы практике медитации.

И: Вы рекомендуете отказаться от мяса и алко­гольных напитков?

М: Да, потому что такое воздержание полезно для на­чинающих. От них трудно отказаться не потому, что они дей­ствительно необходимы, а из-за того, что мы приучились к ним по обычаю и привычке¹⁹.

И: Вообще говоря, каким правилам стремящийся дол­жен следовать?

М: Умеренность в пище, умеренность в сне, умеренность в речи²⁰.