Государственный Русский музей, Петербург.

ПСКОВСКАЯ ИКОНОПИСЬ

В середине XIV в. складывается псковская школа живописи. Для псковских икон характерны драматизм, повышенная эмоциональ­ность персонажей, сочность письма, в котором линия никогда не играла такой большой роли, как в Новгороде Великом, специфи­чески «псковские» лица с несколько «пронзительным» выражени­ем и особой лепкой форм, любовь к декоративной отделке, неко­торая утяжелённость фигур и, конечно, сугубо псковский колорит, в котором обычно преобладал красно-коричневый цвет и особого оттенка тёмно-зелёный в сочетании с коричневым и жёлтым.

Свежестью художественного восприятия отличается икона «Собор Богоматери» (конец XIV в.), посвящённая сравнительно новой для древнерусского искусства теме, насыщенной сложной символикой. Икона пленяет неожиданностью художественного ре­шения — ангелы, славящие Марию и Христа, ритмически объе­динены с фигурами пастухов.

Икона «Сошествие во ад» рубежа XIV—XV вв. захватывает сво­им драматическим накалом, выраженным прежде всего в плот­ности и контрастности резко ограниченных цветовых пятен — красных, тёмно-зелёных и тёмно-коричневых. Христос, изображён­ный в энергичном развороте, одет в нехарактерные для русской иконописи ярко-красные одежды, на которых сверкают белые бли­ки. В верхней части иконы изображён своеобразный деисус. Бо­гоматерь и архангелы обращены здесь в позах моления не к Хри­сту, а к Николе. Нет и Иоанна Предтечи — обязательного участника деисусных композиций, его место занял Георгий. И всё это потому, что Христос и Иоанн Предтеча являются действую­щими лицами основного сюжета. Изображения на поле иконы, следовательно, не «надстроены» над основным сюжетом, а вхо­дят в общую композицию. По мысли мастера на всём изобрази­тельном пространстве иконы разворачивается единое действие, не разделённое ни временем, ни пространством. Иконописец счи­тает, что если Христос отсутствует в небесном деисусе, Его мес­то должен занять один из самых популярных святых. А популяр­нее Николы в Пскове, как и во всей Руси, очевидно, не было. Как бы подтверждая всё вышесказанное, персонажи «верха» иконы внимательно наблюдают за происходящим «внизу».

В XV столетии в псковской иконописи живописность уступа­ет место графичности, суховатой «правильности» форм. Одна­ко псковские мастера продолжали создавать высокохудожествен­ные, согретые искренним чувством произведения, такие, как «Богоматерь Любятовская» или «Дмитрий Солунский». В конце XV и XVI вв. искусство Пскова, присоединённого к Москве, про­должало сохранять традиции своей старины, одновременно мно­гое заимствуя из изобразительного искусства Москвы.

ЗМЕЕБОРЕЦ

Одним из любимых образов новгород­ских мастеров остаётся образ воина-змееборца Георгия, в котором они видят бесстрашного бойца, защитника Родины. Георгий запечатлевается ико­нописцами в момент яростной схват­ки с чудовищем, которого он колет копьём или рубит мечом. На иконе, хранящейся ныне в Русском музее, восхищают при этом удаль всадника, богатырский скок его упрямо нагнув­шего голову белоснежного коня, чей силуэт великолепно рисуется на ярко-красном фоне. На иконе из собрания Третьяковской галереи Георгий весь изогнулся назад, как бы уже перелетев на коне через дракона и на скаку ус­певая поразить его копьём. Пружи­нистые изгибы торса воина и шеи ко­ня, круги шита и нимба сменяются вдруг резкой диагональю копья, вонза­ющегося в пасть дракона. Эту диаго­наль перерезает взлетевший алый плащ Георгия, реющий как победное знамя.