Архангел Гавриил (Ангел Златые Власы). Икона. XII в.

формировался свой особый эсте­тический климат, вырабатывались собственные художественные идеа­лы, новое понимание и выражение красоты. Именно период раздроб­ленности породил отличные от ки­евской формы христианской куль­туры и искусства Новгорода и Пскова, Владимира и Суздаля, Смо­ленска и Полоцка, Галича и Влади­мира-Волынского.

Однако только в Новгороде Вели­ком, ставшем в 1136 г. столицей ве­чевой республики, демократическая торгово-ремесленная среда повлия­ла на искусство и наполнила его своеобразным жизненным содер­жанием. В этом смысле типично новгородским можно считать очень большой по размерам образ Свято­го Георгия в полный рост, происхо­дящий, как и упомянутая ранее по­ясная икона, из соборного храма Юрьева монастыря. За спокойной неподвижностью фигуры воина чув­ствуются его уверенность и мощь. Слегка расставленные ноги и согну­тые в локтях руки, одна из которых держит перед грудью наперевес громоздкое копьё как многозна­чительный ратный символ, а другая сжимает меч, выражают полную го­товность к бою. Такое восприятие персонажа было очень актуально для новгородской действительнос­ти, в которой нередко слышались призывные звуки походных труб, возвещавшие о начале тяжёлой бранной страды.

Народное влияние в новгород­ском искусстве особенно заметно в иконе «Иоанн Лествичник, Георгий и Власий» (вторая половина XII в.), персонажи которой очень вырази­тельны в своей простоте. По худо­жественному строю это произведе­ние представляет искусство не самого Новгорода, а скорее про­винций Новгородской республики. Композиция иконы бесхитростна. Фигуры расположены фронтально, неподвижны и никак между собой не связаны. Главный герой произве­дения — Иоанн — изображён во всю высоту иконного поля, тогда как его спутники не достают ему до по-

яса. Так прямолинейно отразил ху­дожник соотношение главного и второстепенного. Очень наряден ярко-красный фон иконы, организу­ющий её цветовую гамму.

Во второй половине XII — пер­вой трети XIII в. при князьях Андрее Боголюбском, Всеволоде Большое Гнездо и Юрии Всеволодовиче рас­цветают культура и искусство Владимиро-Суздальской Руси. Сплавляя воедино художественные влияния Киева, Чернигова и других русских центров, владимиро-суздальские жи­вописцы выработали собственный изобразительный язык, удивляющий изяществом формы, специфической суздальской нарядностью.

Как бы предваряя этот расцвет, в середине XII столетия здесь появи­лась икона Богоматери с Младен­цем византийского письма, приве­зённая Андреем Боголюбским из Вышгорода, расположенного под Киевом. В 1161 г. это выдающееся произведение искусства, которое предание приписывало кисти еван­гелиста Луки, стало главной святы­ней Успенского собора города Вла­димира и всей владимирской земли (а позднее, перенесённое в Моск­ву, — главной святыней России). Со временем оно получило название «Богоматерь Владимирская», под ко­торым известно современным по­колениям. В том месте, где эта ико­на совершила чудо, впоследствии была построена резиденция князя Андрея — Боголюбово. А безвест­ный иконописец изобразил явление Богоматери князю Андрею. Икона стала называться «Богоматерью Боголюбовской». На верхнем поле этой иконы был изображён деисус (от греч. «деисис» — «моление свя­тых перед Христом за человече­ский род»). Теме деисуса в изобра­зительном искусстве Владимирской Руси принадлежит особое место. В ней нашла воплощение идея за­ступничества, способная впитать в себя самые разнообразные жизнен­ные драмы.

Из Ярославля происходит выда­ющийся по мастерству образ Бо­гоматери Оранты (от лат. orans —