Анализа цветов спектра в художественных произведениях А. Блока

Группа красного цвета занимает важное место в произведениях А. Блока. Лексемы, принадлежащие этой группе, могут быть использованы в номинативном значении, как сопровождаемые дополнительными контекстуальными смыслами, так и без них. Некоторые лексемы данной группы (например, румяный, румянец) используются в переносном значении и образно (окровавленный), при этом актуализируя контекстуальные семы. Наконец, зафиксированы и случаи символического употребления колоративов данной группы.

Колоративы со значением красного цвета амбивалентны с точки зрения оценки. У большинства из них отрицательные коннотации встречаются чаще, но почти все (кроме слов кровавый и окровавленный) способны приобретать и положительные коннотации. Реализация положительно или отрицательно оцениваемых контекстуальных смыслов зависит от контекста и от того, как понимается красный цвет в данном произведении. Для идиостиля А. Блока характерно наличие трёх основных фокусов (образцов цвета) для красного: цвет зари, цвет огня и цвет крови.

Положительные коннотации обычно приобретают цветообозначения, тяготеющие к фокусу зари, – они могут выступать в функции священного знака или знака высокого мистического переживания, нести такие смыслы, как «молодость», «невинность», «любовь». Так, лексема розовый и однокоренные слова тесно связаны с фокусом зари и несут в основном положительные коннотации:

Растут невнятно розовые тени,

Высок и внятен колокольный зов,

Ложится мгла на старые ступени…

Я озарён – я жду твоих шагов («Бегут неверные дневные тени…»).

Значительно реже цветообозначения, тяготеющие к фокусу зари, сопровождаются отрицательной коннотацией, реализуя контекстуальный смысл «зловещий, эсхатологический». Так, например, стихотворение «Невидимка» воссоздаёт картину города, гибнущего под гнётом собственных грехов. В роли вестника апокалипсиса выступает Невидимка, находящийся вне пространства города. Его локус – болота и поля под красной зарей (о важности этого знака свидетельствует то, что он повторён дважды: «Под красной зарёй вдалеке» / гуляет в полях Невидимка и «На красной полоске зари / беззвучный качается хохот»). Лексика стихотворения группируется в основном по двум центрам: описание греха и знаки грядущего возмездия. Колоративы со значением красного цвета могут оказаться и в той, и в другой группе:

Грех Возмездие

Кабак под красной зарёй

Слепые, продажные твари Невидимка

Красный фонарик над топью болот

Сладкая кошка небо… в крови

Блудницы в тени гробовой фонари

Чёрный притон на красной полоске зари

Пьяные беззвучный хохот

Проститутки румяные

Надпись пьяна

С… чашей вина

На Звере Багряном Жена

Тяготеющие к фокусу крови колоративы закономерно сопровождаются отрицательными коннотациями, развивающимися по двум направлениям: связь крови с раной, а через нее – страданием, смертью, жертвой, и связь крови с жизненными силами человека, их полнотой, а через них – со страстями, грехом и возмездием. Так, например, для описания цвета губ А. Блок использует лексему алый. Алые губы – признак злой, стихийной страсти или страдания. Очевидно тяготение алого к цвету крови:

Ночь – как века, и томный трепет,

И страстный бред,

Уст о блаженно-странном лепет,

В окне – старинный, слабый свет.

Несбыточные уверенья,

Нет, не слова –

То, что теряет все значенье,

Забрежжит [так у А. Блока] бледный день едва…

Тогда – во взгляде глаз усталом –

Твоя в нем ложь!

Тогда мой рот извивом алым

На твой таинственно похож! («Ночь – как века…»).

Наконец, лексемы, тяготеющие к фокусу огня, могут реализовывать нейтральные в оценочном плане и отрицательные контекстуальные смыслы (положительные коннотации встречаются, но крайне редко). Огонь связывается со страданием, жертвой (жертву часто сжигают), а также со страстями (общеязыковой метафорический концепт страсть – огонь). Например, реализация контекстуальных смыслов «страдание» и «жертва»:

Вот ребёнок засыпает

На груди твоей, сестра…

Слышишь, он во сне вздыхает, –

Видит красный свет костра:

На костёр идти пора! («Угар»).

Положительная коннотация возможна лишь в том случае, когда цветообозначение тяготеет одновременно к фокусам зари и огня.

В группу жёлтого цвета входят два гнезда родственных слов: с корнем жёлт- и золот-. Эти две группы колоративов выполняют в идиостиле А. Блока различные функции. Слова с корнем жЁлт- (и особенно – жОлт-: у Блока встречаются оба написания) обычно негативно окрашены. В принципе возможно, чтобы в блоковском тексте слово жёлтый обозначало яркий, приятный для глаз цвет, но такие случаи редки. Чаще жёлтый цвет воспринимается как бледный, неприятный, болезненный. Слова с корнем жёлт- (жолт-) связываются с идеями болезни, слабости, смерти и греха (как обыденного, низкого, пошлого, так и грозного, связанного с вмешательством в жизнь людей враждебных мистических сил).

Так, в поэме «Возмездие» жёлтый цвет устойчиво связан со смертью:

И даже солнце поглядело

В могилу бедного отца.