ДАННЫЕ ЭНДОКРИНОЛОГИИ, ГЕНЕТИКИ И ДРУГИХ НАУК
Желание выявить все возможные источники агрессии заставляет насобратить внимание на данные, накопленные в этой сфере эндокринологией. Мыобнаруживаем, что и здесь все выглядит достаточно просто до тех пор, пока мыимеем дело с низшими животными. Кажется, никто уже не сомневается в том, чтополовые гормоны, а также гормоны, вырабатываемые надпочечной железой игипофизом, определяют такие характеристики особи, как агрессивность,пассивность, доминантность. Картина несколько осложняется тем фактором, чторабота всех желез внутренней секреции тесно взаимосвязана. Это особенносправедливо тогда, когда мы имеем дело с эндокринологией человека, ѕ вданном случае прямолинейная интерпретация данных становится простоневозможной. Однако, несмотря на всю сложность вопроса, мы не имеем праваобходить его стороной. Эндокринология подтверждает наши предположения о том,что агрессия, готовность и способность к борьбе, к самоутверждению каким-тообразом связана с мужским началом, с мужскими гормонами. Обнаружено также,что у разных людей вырабатывается разное количество адреналина инорадреналина, и что эти гормоны служат одной из детерминант наступательногоповедения. Мне думается, настало время объединить данные, накопленныеэндокринологией, с данными психологии, провести новые исследования на стыкеэтих двух наук, ѕ такие исследования, несомненно, расширят и углубят нашепонимание проблемы. Совершенно особое значение имеют для лучшего понимания поднятой намипроблемы данные генетики, знания, полученные благодаря непосредственномуизучению генов и хромосом. Например, не так давно совершенное открытие,согласно которому мужчины с двойной мужской хромосомой (то есть с двойнойдозой мужской наследственности) отличаются склонностью к бесконтрольнойярости, со всей очевидностью демонстрирует нам, насколько бессмысленныпопытки некоторых ученых объяснить человеческое поведение только средовымивлияниями. Даже самое мирное общество, общество, в котором созданы самыеблагоприятные, совершенные социально-экономические условия, не застрахованоот насилия и жестокости, ѕ просто некоторые люди устроены таким образом, чтоне могут не проявлять агрессии. Это открытие заставляет нас вновь обратитьсяк не раз обсуждавшемуся, но до сих пор не решенному вопросу: не является лиагрессивность, жестокость неотъемлемой характеристикой мужчины, несуществует ли специфически мужской, или специфически юношеской потребности всопернике, с которым можно вступить в единоборство, потребности во враге?Данные некоторых исследований, полученные как на взрослых людях, так и надетях, как будто позволяют нам утвердительно ответить на этот вопрос. Но мыне знаем пока, в какой степени эта потребность врожденная, насколько сильнаее биологическая составляющая. Ответ на этот вопрос ѕ дело будущего. Я мог бы привести здесь данные, полученные представителями множестванаук ѕ истории, социологии, семантики, науки управления, политики,мифологии, медицины, психофармакологии и других, но не вижу необходимостиперечислять их хотя бы потому, что вопросы, сформулированные мною в началеэтой главы, являются эмпирическими вопросами, а значит, рано или поздно мынайдем ответы на них. Конечно, интеграция данных, полученных в самых разныхсферах человеческого знания, влечет за собой возможность, а быть может, инеобходимость междисциплинарных исследований. Во всяком случае, дажеповерхностное сопоставление имеющихся в нашем распоряжении данных заставляетнас отказаться от упрощенного, дихотомичного, черно-белого способа мышления,при котором инстинкт, наследственность, биология, с одной стороны, и среда,социум, научение, с другой, понимались как две полярные, взаимоисключающиесилы. Несмотря на всю бесплодность этого противопоставления, до сих порможно услышать отголоски этой старой полемики, суть которой чрезвычайнопроста и выражается вопросом: "Наследственность или среда?" Но мы уже знаем,что деструктивность имеет множество источников. Мы уверенно можем заявить,что культура, среда и научение являются тремя источниками деструктивности.Не столь уверенно, но в какой-то степени обоснованно мы можем такжепредполагать, что существенную роль играют здесь и биологические факторы. Покрайней мере, нам придется принять как факт, что гнев и агрессия являютсянеотъемлемой частью человеческой натуры, хотя бы по той причине, что человекне всегда имеет возможность удовлетворить свои базовые потребности, чтофрустрация неизбежна и человеку природой предопределено реагировать нафрустрацию гневом и агрессией. Мы наконец-то освобождаемся от необходимости выбирать между всемогущиминстинктом и всесильной средой. Позиция, представленная в данной главе, вышеэтого противопоставления, оно становится ненужным, излишним. Мы можем иначепосмотреть на наследственность и на другие биологические детерминанты, ониуже не требуют от нас "всего или ничего", мы уже не рассуждаем о том,обусловлена ли деструктивность биологическими факторами, нас тревожит другойвопрос: в какой мере она определяется ими? Эмпирические данные указывают нато, что биологические детерминанты человеческого поведения, несомненно,существуют, но у большинства индивидуумов проявляются слабо и легко могутбыть подавлены, заглушены в процессе научения, под воздействием другихфакторов, связанных с социализацией. Биологические детерминантычеловеческого поведения настолько фрагментарны, что их сложно сопоставить синстинктами, обнаруживаемыми у низших животных, скорее, имеет смысл говоритьо рудиментах животных инстинктов. Мы склонны однозначно заявить, что учеловека нет инстинктов, а есть лишь остатки инстинктов, "инстинктоидные"потребности, врожденные способности и потенции. Более того, клинический опыти наблюдение за конкретными людьми показывают, что эти слабые инстинктоидныетенденции ни в коем случае не являются дурными, злыми или порочными,напротив, они хороши, полезны и желательны, их можно и нужно поощрять,поддерживать, развивать, и именно в этом заключается главная функцияобщества и культуры.Дата добавления: 2014-12-06; просмотров: 658;