Л"!

де Соссюра «язык — речь» и предлагает четырехчленное деление языка: схема — норма — узус (употребление) — акт.

Под с х е м о 1^_понимае1СЯ-язык как.чистая форма, определяемая

незчгеж!шй6"от^Одшмы оформле-

нияТВ~к"аадстве примера Ельмслев рассматривает франц. [г],"которое определяется тем, что оно: а) относится к категории согласных, а тем самым противопоставляется гласным; б) принадлежит к подкатегории согласных, встречающихся в начальной и конечной позициях; в) в начальных группах стоит на втором месте (trappe), а в конечных группах — на первом (porte); г) обладает способностью вступать в комутацию с другими элементами той же категории, например с [1]. Подобное определение [г] указывает на его способность реализоваться, но ничего не говорит о самой реализации. Это определение совсем не касается вопроса о манифестации, т. е. дл!Гд¥нноТо~'определения безразлично, воплотится ли определяемый элемент в звучании или в графике, будет ли он выражен фонемой или буквой алфавита, жестом (как в азбуке для глухонемых) или сигналом (как при сигнализации флажками).

Н о р м а., определяется как материальная форма, связанная с данной социальной реализацией., но независимая от."своей Гманифе-„стации. С этой точки зрения франц. [г] можно определить как вибрант, допускающий два варианта: раскатистое [г] и трассированное [г].

Третий член — узус — подразумевает язык как совокупность навыков, принятых в данном обществе и обусловленных определен-"ffbiMH. манифестациями.. С точки зрения узуса [г] определяется как альвеолярный раскатистый главный вибрант или как щелевой увуляр­ный плавный.

А к т ре ч и понимается как индивидуальный речевой поступок, как~Уоворение. Между этими членами Ельмслев устанавливает сле­дующие, уже знакомые нам три вида зависимостей: норма детерми­нирует (обозначается знаком —>-) узус и акт речи (т. е. акт речи и узус логически и практически предшествуют норме); между узусом и актом речи имеет место интердепекденция (обозначается знаком *->), т. е. каждый из них предполагает обязательное наличие другого; схема детерминируется актом речи, узусом и нормой, но не наоборот. Гра­фически это может быть изображено следующим образом:

норма

I 1

I У —>• схема

узус -«-*-акт речи

По мнению Ельмслева, только .узус вместе с актом речи и .схемой 07ражаюХнЩнхш1С1идескую.реальность; норма же представляет собой a6cjj) акцию, искусственно полуденную "из узуса.

В научной литературе отмечалось, что если у де Соссюра разгра­ничение языка — речи шло по двум направлениям — социальное —

индивидуальное и различительные — неразличительные противопо­ставления, то Ельмслев придерживается только второго противопо­ставления, полностью игнорируя первое. Он утверждает, что невоз-^жщ сохранить и отдельно исследовать различие между социальным неиндивидуальным. Изучение только существующих в языке, отно­шений, зависимостей, без~учета социального характера языка, игно­рирование содержания (субстанции) закономерно привело Ельмслева тс отождествлению языка с другими языкоподобными системами,

§ 10. ЯЗЫК КАК ОДНА ИЗ СЕМИОТИЧЕСКИХ СИСТЕМ (В ПОНИМАНИИ

Л. ЕЛЬМСЛЕВА)

Отнюдь не все положения лингвистической теории Л. Ельмслева могут быть проиллюстрированы примерами из конкретных языков. Ельмслев к этому и не стремится. Он считает, что его теория не яв­ляется специфичной для естественных языков, а принадлежит более

ТшТрокому кругу явлений. Построение лингвистической теории таким образом, что лингвистическая форма рассматривается без учетасуб-станции (материала), делает возможным ее применение к любой струк­туре, форма которой аналогична форме естественного языка.

Ельмслев проделал глоссематический анализ таких несложных структур, взятых из повседневной жизни, как сигналы светофора на перекрестках улиц, телефонный диск, бой часов, азбука Морзе, сту-ковая азбука заключенных в тюрьме и др. Все эти структуры он назы­вает нелингвистическими языками. Проанализировав эти системы,

"он заключает, что обычная звуковая субстанция! человеческого языка может быть заменена любой другой, оказавшейся пригодной в кон­кретных внешних условиях. Языковая форма проявляется здесь в различных субстанциях. Односторонне направленный анализ вновь

"приводит Ельмслева к выводу, что «субстанция... не является необ­ходимой предпосылкой для существования языковой формы, но язы­ковая форма является необходимой предпосылкой для существования субстанции».

Многие лингвисты критиковали Ельмслева за произвольность отождествления языка с неязыковыми системами передачи инфор­мации, поскольку каждая из систем обладает своими специфическими особенностями. Отмечалось также, что все прочие субстанции яв­ляются производными и искусственными в противоположность ес­тественности языков. Кроме того, различие в субстанции сопровож­дается во ..многих случаях изменением языковой формы.

Ельмслев считает подобные доводы несостоятельными. Он пола­гает, что производность одной манифестации (жесты, письмо Брайля п т. д.) по отношению к другой (звуки языка) не меняет того, что она все же является манифестацией данной языковой формы. Другой довод несостоятелен, по его мнению, потому, что он не опровергает общего факта манифестации языковой формы данной субстанции.

Эти возражения Ельмслева не выдерживают никакой критики прежде всего из-за его исходных позиций. J3 неязыковых структурах

он старается найти основу отношений между элементами этих струк­тур, которые характерны и для языка, и наоборот, зависимости, существующие в языке, он механически переносит на другие семио­тические системы. В соответствии с этим Ельмслев делает вывод о применимости своей теории к любой структуре, форма которой ана­логична форме естественного языка. Более того, он без ложной скром­ности заявляет ^(^универсальности своей теории. Раз язык и другие^ неязыковые структуры тождественны между собой как выражения существующих в них зависимостей, отношений, то это делает возмож­ным перевод одной семиотической системы, какой является язык, в другие семиотические системы, и наоборот. Поскольку язык яв­ляется обычной знаковой системой, то он подчиняется, по мыслиЕльм-" слева, логике, изучающей только формальные отношения. Знаковая теория лингвистики Ельмслева исторически берет свое начало в ло­гике.

§11. КРИТИКА ГЛОССЕМАТИКИ В СОВЕТСКОМ И ЗАРУБЕЖНОМ ЯЗЫКОЗНАНИИ

В стремлении к универсальности теория Л. Ельмслева достигла такой высокой степени ^абстракции, что оказалась бесполезной при исследовании конкретных языковых явлений. Если В. Брёндаль говорил, что глоссематики не намерены выводить разнообразие линг­вистических явлений из абстрактных схем, то Ельмслев весь свой талант лингвиста принес в жертву этой абстрактности, которая выз­вала суровую и справедливую критику лингвистов.

Советский языковед В. А. Звегинцев пишет: «Становится ясным, i что, когда Л. Ельмслев исключает из теории языка языковую суб-Д станцию, он исключает вместе с ней язык. Соответственно он лишает», линТшстику ее объекта. Лингвистика Л. Ельмслева — это наука' без своего собственного предмета изучения. <...> Именно потому, что лингвистика Л. Ельмслева — это лингвистика без языка, она носит сугубо субъективный характер при всей внешней математической «бесстрастности» своих методов анализа и описания»; «теория языка Л. Ельмслева абсолютно непроницаема для собственно лингвистиче­ской критики по той простой причине, что она стоит над языком и исходит не из языковых предпосылок»; «труд Л. Ельмслева правильнее было бы назвать не «Пролегомены к теории языка», а «Пролегомены к теории изничтожения языка». Таково печальное следствие несом­ненно искренних попыток усовершенствовать лингвистическую тео­рию, ориентированных на ложные методологические-предпосылки»; «философская ориентация Л. Ельмслева объясняет и причины той фатальной неудачи, которая бесспорно постигла его теорию языка, несмотря на всю ее подкупающую продуманность и логическую стро­гость, действительно способные доставить эстетическое удовольствие любителям отвлеченных построений»¹. Другой советский лингвист,

Т. А. Дегтерева, определяя глоссематику Ельмслева как «структу­рализм на ущербе», считает, что глоссематика является не чем иным, как печальным актом процесса вырождения структурного подхода к языку¹.

Лингвисты многих стран отмечают противоречивость теории Ельм­слева, ее схематическую абстрактность и неприменимость в методике анализа реально существующих языков. Так, австрийский языковед А. Неринг в статье «Глоссематика» пишет, что Ельмслев «видит задачу теории языка в разработке системы, которая характерна для языка вообще и поэтому одинаковым образом действительна для всех раз­личных языков независимо от конкретных форм и содержания их элементов. Эта мысль совсем не так нова, как, видимо, думает Ельмслев. Также и традиционное языкознание располагает системой в своих категориях, как существительное, прилагательное, глагол, именительный падеж, родительный и т. д., подлежащее, сказуемое, дополнение и т. д., т. е. системой, которая независима от «субстанций» отдельных языков.и поэтому применялась и может применяться по крайней мере ко всем индоевропейским языкам. Но когда Ельмслев идет дальше и предполагает применение своей теории ко всем языкам мира и даже к еще не реализованным, то такая теория с необходимо­стью должна оказаться неопределенной и шаткой, какой она и яв­ляется на самом деле. Часто спрашивали, почему Ельмслев не про­демонстрировал практическую ценность своей системы на каком-либо отдельном языке. Это действительно очень жаль, ибо только тогда обнаружилась бы ее практическая ценность или полная ее .несостоя­тельность также и для самого Ельмслева. Пока же я не могу себе представить, как с помощью его системы и его теории можно доста­точно определить структуру отдельного языка.^ Ведь в отношении отдельного языка важно не то, что объединяет все языки, а прежде всего значение имеет его индивидуальное своеобразие, и я не вижу, как выявить это своеобразие путем установления таких общих функ­ций, как солидарность, селекция, конъюнкция, дизъюнкция и т. д., и т. д. и прежде всего путем установления только отношений между элементами. Мне представляется это так, как при описании какой-либо машины стали бы обращать внимание только на проволоки и завинчивания, соединяющие отдельные части, но не на сами части и материалы, из которых изготовлены эти части, хотя ведь эти части созданы в форме и из материалов сообразно с общей структурой ма­шины и ею определены и обусловлены»².

Другие лингвисты основной недостаток теории языка Ельмслева видят в том, что последний игнорировал социальный характер языка. В статье «Об отношении языковой «формы» к «субстанции» немецкий ученый Ф. Хинтце пишет: «Язык по самому своему характеру-— соци-алыгое образование... В отрицании этого существенного признака

¹ 3 в е г и и ц е в В. А. Глоссематика и лингвистика.— В кн.: Новое в линг­вистике, вып. 1, с. 223, 235, 237, 223.

¹ См.: Д е г т е р е в а Т. А. Пути развития современной лингвистики кн 3
М., 1964, с. 86.

² Цит. по кн.: Дегтерева Т. А. Пути развития современной лингвистик-и,
кн. 3, с. 81-82.

£46,

языка, а именно его социального характера, как мне кажется, за­ключается причина 'весьма абстрактного подхода, выдвигаемого Л. ЕльмслеЕом.' Он строитчисто формальную теорию, которая имеет в виду только доступную исчислению сторону развивающегося в ис­торической и социальной среде языка, но не языковую цельность в ее феноменологической действительности»¹.

Нет нужды и дальше приводить критические высказывания язы-коведов, единодушно, отмечающих, абстрактность теории Ельмслева и а<^днр,сть иллюстративного материала, поясняющего ее содержание. Приведем в заключение только отзьГв'*из¥ёстко"го"фраТщузского струк­туралиста А. Мартине, который писал, что теория Ельмслева — «это башня из_,слоновой „кости, ответом на которую может быть лишь. "rip-строение новых башен из слоновой кости»².

Мы так подробно проанализировали глоссематическую теорию для того, чтобы показать, насколько может быть бессодержательной лингвистическая теория, несмотря на ее внешнюю логичность и ка­жущуюся строгость, если она не связана с конкретным языковым материалом, не поддерживается .этим материалом и исходит из ложных филсссфских предпосылок.

§ 12. АМЕРИКАНСКИЙ СТРУКТУРАЛИЗМ (ДЕСКРИПТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА)

Третьим крупным ответвлением современного структурализма является американская дескриптивная лингвистика, у истоков ко­торой стоят такие выдающиеся лингвисты, как Ф. Боас (1858—1942), Э. Сепир (1884—1939) и Л. Блумфилд (1887—1949).

Боас родился и окончил университет в Германии, собирался спе­циализироваться в области физиологии. Однако участие в научных арктических экспедициях (1883—1884) изменило его планы. Боас заинтересовался изучением эскимосских и индейских языков Север­ной Америки. Глубокое знакомство с жизнью этих народов привело его к мысли, которую еще ранее выдвинул И. А. Бодуэн де Куртенэ,— нет «отсталых» пародов и нет «отсталых» языков. Боас боролся со всеми видами расизма, недаром его произведения были в числе тех книг, которые сжигались на кострах в фашистской Германии.

Общелингвистические взгляды Боаса представлены в большом труде «Руководство гю языкам американских индейцев» (1911—1922). Обратив внимание на теоретическое значение для языкознания изу­чения языков американских индейцев," Боас писал в «Руководстве...», "что гюиходогические основы и морфологическое развитие американских языков было настолько необычно, что их изучение явилось настоящим откровением для лингвистов, работающих в области индоевропейских или семитских языков. Для лингвиста, обращающегося к языкам

американского континента; хорошо известные проблемы, обсуждав­шиеся многие годы, предстают в новом свете¹.

Изучение языков американских индейцев (эскимосского, дакота, квакиутл, онейда, цимшей и др.) привело Боаса к выводу, что_гметоды научного анализа, выработанные на материале индоевропейских^ "языков, неприменимы при'изучении и описании индейских языков. Дело не только в том, что в этих языках представлены иные языковые категории, но и в том, чтооди не зафиксированы письменно, не ясны их родственные отношения. Поэтому Боас и призывал описывать эти языки^знутри», на основе «логики данного конкретного языка», Чили путем индукции. Поскольку, по его мнению, индейские языки'нб "поддаются исторической и сравнительной интерпретации, необхо­димо выработать объективные методы, основывающиеся на внешних, формальных, качествах языков.

Традиции Боаса продолжили Сепир и Блумфилд. Интересы Се­пира сосредоточились главным образом вокруг проблем .связей языка и культуры, взаимоотношения языковых явлений и социальных факторов, типологической классификации языков. Его взгляды нашли выражение в книге «Язык» (1921), статьях «Положение лингвистики как науки» (1929), «Язык» (1933) и других работах.

Определив речь, язык как социальное явление («чисто историче­ское наследие коллектива, продукт длительного социального упо­требления»²), Сепир ставит вопрос о соотношении языка с иными формами «моделей человеческого поведения», в частности с культурой, «^.ультуру можно определить как то, что данное общество, делает и думает. Я_зык_же_ есть то, к а к думают. <...> Если бы можно 'было'показать, что у культуры, независимо от ее реального состава, есть присущая ей форма, ряд определенных контуров, мы бы имели в культуре нечто, могущее послужить в качестве термина сравнения с языком и, пожалуй, средства связи с ним. Но покуда нами не обна­ружены и не выделены такие чисто формальные стороны культуры, лучше будет, если мы признаем движение языка и движение куль­туры несопоставимыми, взаимно не связанными процессами. Из этого следует тщетность всяких попыток связывать определенные типы язы­ковой морфологии с какими-то соответствующими ступенями культур­ного развития. <...> И простые, и сложные языки, в их бесконечном множестве разновидностей, можно найти на любых уровнях культур­ного развития. Поскольку дело касается языковой формы, Платон шествует с македонским свинопасом, Конфуций — с охотящимся за черепами дикарем Асама»³. Нельзя найти, утверждает Сепир, прямого соответствия между строем языка и культурой; с культурой народа связан только словарный состав языка. Работы Сепира в этом направлении подготовили почву для создания э т ц о л и иг вд­ет и к и — особого направления в языкознании, изучающего связь

¹ Новое в лингвистике, вып. 1, с. 233.

² Мартине А. Принцип экономии в фонетических изменениях. М., 10G0,
с. 54.

¹ См.: 3 в е г и н ц е в В. А. История языкознания XIX—XX веков в очерках
и извлечениях, ч. 2, с. 170—180.

² Се п и р Э. Язык. Введение в изучение речи. М., 1934, с 6

³ Там же, с. 171—172.

языка с культурой, народными обычаями и представлениями и с народом или нацией в целом.

Мысль о связи языка и культуры Сепир рассматривает и в более широком аспекте, привлекая мышление. Если в книге «Язык» он говорил о взаимодействии языка и мышления, то в статье «Положение лингвистики как науки» он ставит этот вопрос по-другому: мысль зависит не от существования языка вообще, а от того конкретного языка, который эту мысль выражает. Развивая положение Боаса о том, что лингвистическое исследование является неотъемлемой частью глубокого изучения психологии народов мира, Сепир пишет: «В значительной степени человек находится во власти конкретного языка, являющегося средством выражения в данном обществе. Со­вершенно ошибочно полагать, что человек ориентируется в действи­тельности без помощи языка и что язык есть просто случайное средство решения специфических проблем общения и мышления. Факты сви­детельствуют о том, что «реальный мир» в значительной мере бессо­знательно строится иа языковых нормах данного общества»¹.

Сепир проводит мысль о том, что не многообразная объективная действительность выражается в мышлении людей одинаковыми логи­ческими категориями, а различные языковые формы по-разному членят эту объективную действительность. Различные языковые формы приводят к становлению разных форм и норм мышления. Раз­личие норм мышления якобы обусловливает и различие норм пове­дения в культурно-историческом истолковании. Свое крайнее выра­жение эта мысль получила в работах Б. Уорфа(1897—1941) и из­вестна под названием гипотезы Сепира — Уорфа. Эта гипотеза в ос­нове своей идеалистическая, так как исходит из признания первичным мышления, сознания, а вторичным — бытия, объективной реальности ². "" Сепир предложил новую типологическую (морфологическую) клас­сификацию языков. Отвергая классификацию языков на языки флек­тивные, агллютинативные, корневые и изолирующие, Сепир исходит из того, что всякий язык есть оформленный язык и более оправданной была бы классификация языков на основе тех формальных процессов, которые развиты в данном языке. Он и предлагает классифицировать языки с точки зрения выражения в них разного типа понятий, техни­ческого выражения отношений и степени синтезирования в грамма­тике³.

—. --8 ином направлении взгляды Боаса развивал Блумфилд. Получив

широкую лингвистическую подготовку (он был германистом и индо­европеистом), Блумфилд в начале своей деятельности сочувственно относился к идеям младограмматиков. Резкий перелом наступает в 20-е годы, когда почти одновременно с первыми работами Пражской школы, Блумфилд в статье «Ряд постулатов для науки о языке» (1926)

¹ Цит. по кн.: Звегинцев В. А. История языкознания XIX—XX веков
в очерках и извлечениях, ч. 2, с. 233.

² Более подробно о взглядах Уорфа см.: Новое в лингвистике, вып. 1, с. 111 —
214.

³ Более подробно о типологической классификации языков Сепира см.: Р е-
ф о р м а т с к и и А. А. Введение о языковедение. М., 1967, с. 459—461.

предлагает новую лингвистическую теорию и методику. Для,.£од.ее точного и ясного изложения своих идей Блумфилд принял математи­ческую форму постулатов, т. е. гипотез и аксиом, исключающих противоречия. Проблему создания постулатов Блумфилд выдвинул в качестве основной задачи теоретического языкознания, она была поставлена им в книге «Язык» (1933).

По мнению американских лингвистов, эта книга стала для них учебником во всех областях лингвистических исследований. В ис­тории американского языкознания XX в..книга Блумфилда занимает место, аналогичное тому, какое занимает «Курс общей лингвистики» Ф. де Соссюра в истории европейского языкознания. Изложенные! в этой книге положения о задачах, принципах и методах лингвисти- 1 ческих исследований стали основой развития дескриптивной \ лингвистики — направления, господствовавшего почти чет- | верть века (1933—1957) в американском языкознании.

Прежде чем излагать теоретические основы этого направления, следует отметить, что для него характерен „,п, рлх. м а т и з .м, т.е. стремление сочетать чисто научные интересы с практикой. При изу­чении бесписьменных языков американских индейцев уже в середине прошлого века возникла необходимость создания для этих языков ал­фавитов (для распространения религиозной литературы). Во время второй мировой войны задача быстрого обучения англо-американских войск «экзотическим» языкам не только расширила область интересов лингвистов, но и заставила по-новсму взглянуть на структуру англий­ского языка. В этот же период у американских дескриптивистов на­метился так называемый дешифровочный подход к языку, когда неизвестный язык рассматривается как код, подлежащий дешиф­ровке. Все сведения об этом коде (языке) должны быть получены из его анализа. Наконец, в 50-х годах некоторые области американского языкознания развиваются под влиянием задач автоматического пере­вода текстов, что обусловило идеи формального анализа языка.

§ 13. ОБЩЕЯЗЫКОВЕДЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМАТИКА В ДЕСКРИПТИВНОЙ

ЛИНГВИСТИКЕ

Теоретические взгляды Л. Блумфилда явились тем фундаментом, на котором возникла и развивалась американская дескриптивная лингвистика. Ее философской базой является позитивизм. Если' в ранний период своей деятельности Блумфилд" еще' полемизировал с откровенно идеалистическими концепциями младограмматиков, то позже он заявляет о своей близости к логическому позитивизму Р. Кар; „нала.. Методологические установки современного позитивизма осо­бенно ярко проявляются в пренебрежении к объяснительной стороне \ науки о языке. Центральной задачей языкознания объявляется опи- \ с а. н.и.£__лаьжа, т. е. ре_гиЬтрац^Д'фактов_языка, но не их о ёъ я" с- 1 н е Hjj„e. Эта тенденция закреплена в наименовании этого направ-' ' ления как дескриптивного (от англ. to describe — «описывать»). Сам Блумфилд (в терминах логического позитивизма) отрицает истинность

^обш-^11Х^Щ5^тЛЙ*ЛШ?- ^в статье «Язык иди,„идед^» (1936) он говорит, что иденЛюЗяша ^..эуо_зольшжщатлыжистолкование языкойых фактов. Восприняв эту мысль, современные американские языковеды стараются точно описывать факты языка, но не пытаются их объяснить.

Такая поверхностная классификация фактов языка, несомненно, обед'няе^'содерж^ёльную сторону языкознания. Русские лингви­сты 'пЪ^ерживалй протИвдарложну,ю,._дрогрессивную точку зрения. Так, еще Ф. Ф. Фортунатов указывал, что задача языкознания состоит в .том, чтобы установить п р и чи.н н у ю с в а.з.ь,поня­тий, представляемых языком, объяснить факты языка. Эта традиция развивается и в современном советском языкознании.

Цсиходогаческой,, одцодой, на которой Блумфилд строил лингви­стический анализ, является_б_и^.£_в и о риз м. (от англ. behaviour — «поведение») — течение в американской психологии, возникшее на рубеже XIX — XX вез. Основной тезис одного из основоположников этого течения'чДж. УотсонУ гласит, что о психической деятельности человека можно'судить только по его внешне выраженным реакциям, по"егоповедению. ^и^ев¥ор,изм....предлагает основывать .наши суж­дения 6~'психи.ческих" процессах на внешне выраженных реакциях. Блумфилде следуя этому "учению, стремится н'ё выходить за пределы фактов, данных в опыте, вести весь лингвистический анализ на уровне наблюдения выражаемых человеком стимулов и реакций на них. Он пишет: «Предположим, что Джек и Джилл идут вдоль изгороди. Джилл голодна. Она видит яблоко на дереве. Она издает звук <...>. Джек перепрыгивает через изгородь, влезает на дерево, срывает яблоко, приносит его Джилл и кладет его ей в руку. Джилл ест яб­локо. <...> Мы, изучающие язык, будем, естественно, различать здесь самый a K_r_jp_e; ч_н и другие явления, которые мы назовем практическими событиями. С указанной точки зрения все происшедшее распадается во времени на три части:

A. Практические события, предшествовавшие акту речи.

B. Речь.

C. Практические события, последовавшие за актом речи. <...>
Все... события, которые предшествуют речи Джилл и касаются .ее,.
мы называем стимулом говорящего. <...> Практические
события, которые следуют за речью и касаются слушающего, мы на­
зываем j>,e а к ц.и ей с л у ш а ю щ е г о. <...>

Если бы Джилл была одна <...>, она могла бы достать яблоко н съесть его; в противном случае она осталась бы голодной. <...> Чувство голода... является стимулом (который мы обозначим S), а движение к пище — реакцией (ее мы обозначим R). Джилл в одиночестве и бессловесное животное действуют только в одном на­правлении, а именно: S-+R»¹. Однако, идя с Джеком, она обращается к нему с просьбой и практический стимул (чувство голода S) опосре­дуется речевым стимулом (обращение к Джеку s), в результате чего Джек отвечает ей (реакция, опосредованная речью, г) и подает яблоко (неречевая реакция R). Схема S-+R опосредуется речевым актом s- - - -г

и выглядит следующим образом: S->r- - - -S-+R. Исследователей языка,
пишет далее Блумфилд, интересует именно речевой акт (s г).

Изложенную общую теорию языка Блумфилд называет материали­стической, или механистической, и противопоставляет ее менталист-"ским построениям, под которыми понимает в основном психологизм. Теорию Блумфилда называют еще иногда те ори ей, л и н г в и-

?Xl^I~^,a,K.Q.j.a... Me.ijj^Hj и з mj. Следует твердо помнить, что

определение «материалистический» в терминологии Блумфилда не имеет ничего общего с содержанием термина «материалистический» в марксистско-ленинской философии (материалистический подход, материалистическое решение вопроса и т. д.), где он означает при­знание первичности материи и вторичности сознания. У Блумфилда «материалистический» является синонимом к слову «позитивистский», <7. е. основанный на внешнем наблюдении.

Определение языка как особой формы поведения человека*, све­дение коммуникативной функции языка к цепи стимулов и реакций, а социальной природы — к процессам одного порядка с биологиче­скими процессами приводит к снятию всех сложных проблем, связан­ных с решением вопроса о связи языка и мышления, социальной природы, языка как системы. Все эти вопросы объявляются в амери­канской лингвистической литературе мистическим мудрствованием, темным философствованием, характерным для европейских языкове-Д°^в- ПрЛ^няТ^ие речевого отрезка, данного в высказывании, единственно конкретной реальностью, основным объектом лингвистического ис­следования, естественно, ведёт'к непринятию соссюровского проти­вопоставления «язык — речь». Дескриптивисты считают, что такое противопоставление только вводит в заблуждение.

Другой фундаментальной проблемой, поставленной Блумфилдом перед американскими языковедами, явилась проблема язык о-вого значения и его роли в лингвистическом исследовании. Определив ^значение языковой формы как ситуацию говорящего -> / речь -> реакцию слушающего, Блумфилд призна£1_здаче.ние ситуатив-ньп^_Поскольку ^туаций может быть великое множество, а" знания ' ' лингвиста ограничены, то он приходит к пессимистическому выводу: определение языкового значения является наиболее слабым звеном в науке о языке. Приверженцы Блумфилда в современном американ­ском языкознании Б. Блок и Дж. Трейгер категорически заявляют: «При осуществлении классификаций не должно быть никакого обра­щения к значению абстрактной логики или философии»¹. Раз отри­цается значение, то игнорируется и слово — глобальная единица языка, носитель значения. Лексикология является наименее развитой областью языкознания в современной американской лингвистике. Встречающийся у дескриптивистов термин «слово» соответствует, скорее, нашему пониманию слова как определенной совокупности морфем.

1 Блумфилд Л. Язык. М., 1968, с. 37—33. 252

.and Trager G. Outline of Linguistic Analysis.Baltimore,

С именем Блумфилда связана также разработка т^е о^р и и у р о в-ией языка. Он полагал, что^описание языка начинается .с наи-"Волее'простого уровня —^шшогднеосошГпри котором определяются все "фонемы и констатируется, какие сочетания фонем возможны. По­сле описания фонологического уровня в порядке возрастающей слож­ности следует пе£еходить к следующему уровню описания,'который Блумфилд называет семантическим; семантику он делит на грамматику и лексику.

""ТТбставив вопрос об уровнях (стадиях) описания, Блумфилд вызвал интерес дескриптивистов к проблеме структуры лингвистического знания о языке. Так, современный последователь Блумфилда Ч. Хок-. кет выделяет три центральные системы — грамматику (морфологию), _л фонологию и морфонологию — и две периферийные — семантику и фонетику. Такая структура языкознания приводит к универсализации фонологии и морфологии (сюда включается и синтаксис; ср. понимание И. А. Бодуэном де Куртенэ синтаксиса как морфологии высшего порядка) за счет семантики и фонетики.

Теоретические положения Блумфилда последующим поколением лингвистов разрабатывались в различных направлениях. Поэтому об американском языкознании нельзя говорить как об едином уче­нии, в настоящее время в нем можно выделить три группиров­ки.

1. Группа учеников и последователей Блумфилда: Дж. Трейгер) [основные работы: «Очерк лингвистического анализа» совместно с Б. Блоком (1942), «Очерк структуры английского языка» совместно с Г. Смитом (1951)], 3- Харрис[основные работы: «Метод в структу­ральной лингвистике» (1951), «Анализ речи» (1952), «Структуральная лингвистика» (1961], \Б. Блок [автор статей «Флексии английского глагола» (1947), «Набор постулатов для фонемного анализа» (1948) и др.]. Направление языкознания, представляемое этими лингвистами, известно как Иельская школа. Развивая предложенные Блумфилдом формальные методы анализа языка, эта школа разработала усовер-^ шенствованную технику лингвистического анализа. Именно эти язы-\ коведы требовали полностью исключить фактор значения Тгз лингви- \ стического исследования.

"* 2. Другая разновидность американского структурализма представ­лена Энн-АрборскоЙ группой лингвистов. Представители этой группы — К. Панк Тосновные работы": «Язык в отношении к объединенной теорииструктуры человеческого поведения» (1954—1960), «Интерпре­тация фонологии, морфологии и синтаксиса» (1958) и др.], Ю. Найда[наиболее известна его книга «Морфология» (1951)], Ч. Фриз [автор* книги «Структура английского языка» (1952)] и др.,— отказавшись от_теоретических . положений Блумфилда, тем не менее приняли и усовершенствуют^ технику его исследовательских работ. Лингвистам этойшколы ближе, скорее всего, учение Э. Сепира, что сказывается в широком привлечении к лингвистическому анализу, нелингвистиче-ских_^кторов (психологических, социальных, этнических и т. д.). Другой характерной чертой деятельности, представител|15_дапной группировки можно назвать большой интерес к практической полевой

работе, а также к миссионерской деятельности среди коренного на­селения Америки.

3. Третью разновидность американского структурализма следует назвать школой трансформационного анализа. Ее представляют: Н. Хом-ский [основные работы: «Система синтаксического анализа» (1953), «Три модели описания языка» (1956), «Синтаксические структуры» (1957)], Р. Лиз[основные работы: «Грамматика именного образования в английском языке» (1960), «Что такое трансформация» (1961)] и другие лингвисты. О сущности этого метода анализа мы будем гово­рить ниже.

Указанные направления американской дескриптивной лингви­стики, оставив ~в--стороне решение общеметодологических проблем общего языкознания, основное внимание обращают на методику лингвистического анализа, приемы описания, последовательность процедур, выработку терминологии, создание строгой формальной процедуры описания, одним словом — на создание техники описания языка.

Сущность дескриптивной лингвистики Харрис определяет следую­щим образом: «Дескриптивная лингвистика (в. терминологическом смысле) есть особая область исследования, имеющая дело не с рече­вой деятельностью в целом, но с регулярностями определенных при­знаков речи. Эти регулярности заключаются в дистрибуционных отношениях признаков исследуемой речи, т. е. повторяемости этих признаков относительно друг друга в пределах высказываний»; «глав­ная цель исследования есть определение порядка расположения (дистрибуция) или распределения (аранжировка) в процессе речи отдельных ее частей или признаков относительно друг друга»¹. Эта цель требовала формализации лингвистического исследования . и выработки соответствующих методов анализа.

§ 14. МЕТОДЫ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

Методологические предпосылки дескриптивного подхода к языкам, которые предопределяли и технику лингвистического анализа, наи­более четко выражены в работе 3. Харриса «Метод в структуральной лингвистике». Большинство дескриптивистов признает областью ис­следования для дескриптивной лингвистики единичный язык, или диалект, под которым понимается либо речь конкретного лица (ин­форманта), либо язык коллектива идентичных в языковом отношении лиц в хронологически определенное время. Единичный язык рассмат­ривается в краткий период времени.

Объектом исследования в дескриптивном анализе является единич­ное и законченное высказывание на данном языке. Высказывание определяется как отрезок речи определенного лица, ограниченный с обеих сторон паузами. Как правило, высказывание не тождественно

¹ X а р р и с 3. Метод в структуральной лингвистике.— В кн.: 3 в е г и н ц е в В. А. История языкознания XIX—XX веков в очерках и извлечениях, ч. 2, с. 209—

предложению, ибо оно может со£гоят^^_^тдельных слов, фраз, не­
законченных предлож€пшГ1л"'У- Д.* '"" •—■"••-—*—- —-—
"^Т?шЩование,Ппо~Жёнй"ю"дескриптивистов, и состоит в собирании
высказываний в каком-либо едином диалектен в"а'налйар....сделанного
материала. ""Последовательное применение этих положений учения
Л. Блумфилда к конкретному предмету (английскому языку) прово­
дится Ч. Фризом в книге «Структура английского языка». Исследо­
вательским материалом для Фриза послужили телефонные разговоры
(от1подслушал около 50 разговоров длительностью 5—30 минут, т. е.
свыше 25 000 слов). Полученный таким образом сырой речевой
материал (совокупность единиц высказывания) исследуется —^уста­
навливаются элементы и определяется дистрибуция .этих"* элементов
относительно друг друга. Лингвистические элементы опреде­
ляется. ..„для каждого"языка, посредством 'ассоциации их'с конкрет­
ными особенностями речи. Можно говорить, что^каждый элемент
встречается в определенном сегменте высказывания, ~т. е. в частей
лцнхшхтиа?ски выраженного и протекающего во времени высказы­
вай и я_._

"■"^•^лассы лингБкстических.элементов .строятся на основе экспери­
ментальной техники субституции, а" законы сочетания элементов уста­
навливаются с помощью анализа^ пЪ непосредственно составляющим
(НС). Сегментщдац субституция, дистрибутивный анализ, по мнению
дескри"птивистов, могут применяться для исследования любого ас­
пекта языка, а анализ по НС имеет силу, только в области. морфо­
логии и синтаксиса., *"

Первой старей, анализа является сегментаци я в ы ц к а-з ы в а ни я, т. е. дробление его на мельчайшие элементы, которые отмечаются символами для обозначения их на бумаге. Словосоче­тание что написано пером [што нап'иелнэ п'ербм] мы можем про­извольно разбить на сегменты [ш-то-нап'-и-елнэ-п'-ер-б-м]. Исследо­ватель просит информанта (или нескольких) повторить это словосо­четание. Opjijaigpoti .произнесении сегментам могут соответствовать звуки, .чуть-чуть отличающиеся от звуков в первом произнесении. Например, один из информантов произнесет в слове пером «картавый» [р], другой — чуть дрожащий [р]. Сами информанты считают проиа^ несенные словосочетания идентичными; следовательно, так как смысл высказывания ясен, различение звуков [р] для информантов несу­щественно.

*" "Затем мы подставляем наши сегменты в другие высказывания и проверяем, приемлемы ли такие высказывания для информанта. При этом выясняется, что, например, первый сегмент [ш-] можно вставить в ряд других высказываний: Шей! [m3j] и т."ДТ'Причем в другие высказывания можно подставлять не только сегменты, но их части. Например, первую часть сегмента [-то-] можно подставить в выска­зывание Вот ты какой! [вот ты како]'], а вторую часть — в высказы­вание Вот мельница [вот м'ел'н'ица].

Отсюда видно, что щобой ,звук представляет собой тот или иной, сегмент. В результате описанной процедуры мы установили окруже­ние элементов. jQ_k р у ж е н и е, или позиция,, элемента состоит из

соседства (в пределах высказывания) элементов, установленных в
^процессе той же самой процедуры, которая, исдользовалась при. уста­
новлении данного элемента. Под «соседством» подразумевается по­
зиция элементов по отношению к рассматриваемому элементу. Из
проведенного эксперимента видно, что некоторые сегменты неравно­
значны друг другу. Так, если в высказывании Кто? заменить первый
звук на 1ч], то информант не будет считать полученное высказывание
повторением первого; он признает его новым высказыванием Что?
Следовательно, звуки [kJ и [ч] нельзя счшжь-представителями одного
..сегмента, это разные сегменты. \ -~-~-~

После выделения в высказываниях данного языка сегментов (соот­ветствующие звуки часто обозначают термином фоны, число ко­торых может достигать нескольких, сот), эти сегменты (фоЕЫ,..8 пре­делах фонологического уровня) группируются в сравнителм.о_дебодь-шое число классов — фонем. Основанием для такой группировки может служить дистрибуция (порядок расположения) эле­ментов. Американские языковеды понимают под дистрибуцией, „эле-^ ментов совокупность всех окружений, в которых они встречаются, т. е. сумму всех (различных) позиций (или употреблений) элементов относительно употреблений других элементов. В дескриптивной линг­вистике выделяются три типа отношений между двумя.звуками (или i другими элементами) ;~эти "типы отношений принято называть моде-,, ля ми дистрибуции.

Элементы находятся в JLO н т р а с т н о й д и с т р и,б yjyyi и, если они могут встречаться в одних и тех же окружениях, различая значения. При этом различна реакция говорящих, и поэтому-такие элементы являются представителями разных единиц, в данном случае фонем. Таковы начальные согласные в словах дал — зал—мал.-г- < бал — вал, принадлежащие пяти различным фонемам.

Звуки находятся, в отношениях дополнительной ди­
ет р и б у ц и и, когда каждый из них встречается в определенных,
закрепленных за ним окруЗкёЖях," в которых^другие^^ звуки не'встре­
ча ютей. ~Н апрттаер, тгасный [й! й русском языке встречается после
мягких согласных (кино, либо), после гласных (армии, герои), но
не может стоять после твердых согласных: шило нельзя произнести
как [ш'илэ]. Отсюда [и] и [ы] находятся в отношениях дополнительной
дистрибуции. Звуки, находящиеся в отношениях дополнительной
дистрибуции, считаются вариантами, или аллофонами, одной фонемы
(фонема в терминах дескриптивной лингвистики определяется как
класс аллофонов).
I Если же два звука (элемента) языка могут заменять друг Друга

в любом окружении так, что значение при этом не меняется, то они
находятся в отношениях свободного варьирован и.а.
Например, слово город можно произнести с [г] (взрывным) и [у] (ще­
левым), но смысл высказывания не изменится. В этом случае звуки
являются вариантами одной и той же единицы, одного звука.
Что касается аналогичной техники лингвистического анализа
на морфологическом уровне, то Харрис считает, что, располагая
фонологическими элементами языка, мы можем переЧЙСЛитегкакие
9 Зак. lu» 9R7

их комбинации образуют в языке морфемы. Проблему сегментиро­вания морфологических элементов он решает с помощью метода сопо­ставления, сравнения с другими высказываниями. Желая избежать ссылок на значение, Харрис пытается заменить семадт!ичеекй{Гкри-тёрин в "морфологии критерием дистрибуции¹.

вТСГбрфоШгТШ", как и в фонологии, также выделяются три модели дистрибуции. Морфемы -у(ю) и -л, находясь в одинаковом окружении, различают грамматическое значение глагола в первом лице единст­венного числа (показывают различное время действия): например, броса-ю и броса-л. Эти морфемы находятся в отношениях контрастной дистрибуции. Элемент хоч- встречается в соединении с такими морфе­мами, как -у (хочу), -ешь (хочешь), -ет (хочет), в то время как перед морфемами -еть, -им, -ите, -ят употребляется элемент хот- (ср.: хотеть, хотим, хотите, хотят; невозможно сказать «хочим», «хо­теть»). Морфемы хот- и хоч- находятся в отношениях дополнительной дистрибуции и являются вариантами (алломорфами) морфемы, встре­чающейся в определенных окружениях. В свободном варьировании находятся варианты морфемы -ей и -ею (землёй, землёю), -ями и -ьми (лошадями, лошадьми), -ся и -сь (смеюся, смеюсь), где использование того или иного варианта морфемы не меняет значения слова.

Из приведенных выше примеров видно, что описание внешних, формальных элементов языковой структуры проводится при полном игнорировании смысловой стороны языка. Кроме того, при дистрибу­тивном анализе неясным остается исходное понятие — дистрибуция. Если понимать дистрибуцию как совокупность всех окруженщл, в которых данный элемент встречается, то из данного определения видно, что понятие дистрибуции выводится с помощью понятия эле­мента, а понятие элемента определяется через посредство дистрибуции (получается «заколдованный круг»). Неясен также термин «окружедие элемента». Если понимать его как соседство, которое может прости­раться по обе стороны от изучаемого элемента на неограниченное количество смежных отрезков, то расплывчатость этого понятия также не может не броситься в глаза. Следовательно, ошибочным является и общее положение американских дескриптивистов о воз­можности изучить языковые особенности путем анализа одних только дистрибутивных отношений. Вместе с тем следует признать, 4tq_jhi-стрибутивные критерии способствовали уточнению объективных при­емов анализа лингвистического материала.

Выделение элементарных значимых элементов, т. е. сегментация высказывания, осуществляется также с помощью метода анализа по непосредственно составляющим (метод НС). Первые намеки анализа по методу НС содержатся уже в работе Блум­филда «Язык», а четкая формулировка принципов этого метода дана Р. Уэллзом и Ю. Найдой. Американские дескриптивисты при анализе

¹ «Дистрибуция какой-либо морфемы — это сумма всех контекстов, в которых она может встречаться, в отличие от тех контекстов, в которых она встре­чаться не может» (Г л и с о и Г. Введение в дескриптивную лингвистику М., 1059, с. 96).

по методу НС исходят из следующих определений: «Конструк­ция — это любая значащая группа слов (или морфем). <...> Со-" ставляющими называются слова или конструкции (или мор­фемы), входящие в какую-либо более крупную конструкцию. <...> Непосредственно составляющие (обычно сокра­щенно они обозначаются НС) — это одно, два или несколько состав­ляющих, из которых непосредственно образована та или иная кон­струкция»¹. Так, высказывание Маленький мальчик бежал очень быстро является конструкцией, входящие в нее значимые слова — составляющими, а слова, связанные непосредственной связью,— не­посредственно составляющими. Хотя слова маленький и быстро связаны между собой (первое слово начинает предложение, а второе его заканчивает), между ними нет непосредственной связи, в то время как слова маленький и мальчик, очень и быстро тесно связаны между собой и представляют по своей структуре парные (бинарные) соче­тания. Метод НС основывается на том, что каждый самостоятельный отрезок речи состоит из двух частей. Схематически эти парные соче­тания можно представить следующим образом:

Маленький мальчик бежал очень быстро.

М Г _| ^

При анализе по НС происходит вычленение словосочетаний и свертывание их в единое предложение. Поэтому анализ по НС назы­вается с bxjt ы в а н и е м. При свертывании соблюдается ряд правил: а) одновременно можно свертывать не более двух элементов (нельзя сразу свертывать бежал очень быстро, а сперва нужно объе­динить очень и быстро и потом уже бежал с очень быстро; б) нельзя переставлять элементы (нельзя свертывать такие слова, как маленький и очень) и в) порядок применения правил анализа по НС должен быть строго фиксирован.

Деление предложения по методу НС напоминает выявление сво­бодных сочетаний и, на первый взгляд, ничем не отличается от тра­диционного анализа по членам предложения. На самом деле это не ) так. Метод НС предлагает однозначный объективный! анализ, чего не дает анализ по членам предложения. Так, в пред­ложении Старик с бородой вошёл в комнату словоформа с бородой может рассматриваться и как определение (какой старик?) и как дополнение (старик с чем?). Вместо этой двусмысленности метод НС устанавливает одну НС с одним отношением подчинения. При методе НС предложение составляется из простых НС, из которых затем со­ставляются более крупные НС, входящие, в конце концов, в единую НС — предложение, конструкцию.

Метод НС применяется в основном в синтаксисе. Синтаксический анализ, по мысли дескриптивистов, преимущественно состоит из

¹ Г л и с о н Г. Введение в дескриптивную лингвистику, с. 190.

9*

выделения последовательных слоев НС и непосредственных конструк­ций, а также из описания^ отнощенцй... существующих между дими. Гораздо меньшее р'аспростр'анение метод НС получил в морфологии и фонологии. Объясняется это тем, что выявилось много спорных случаев, трактовка которых на уровне НС не отражает существующих в языке реальных отношений. Так, анализ по НС позволяет обнаружить первоначальную производную основу^яда многоморфемных слов путем ныЖления ряда последовательных ступеней. Например, в слове соотносительность постепенно выделяются следующие ступени: со­относительность — соотносительный — соотносить — относ\ить — нос\ить. Однако если мы попытаемся разбить на значимые единицы такие слова, как приход, подвоз, разъезд и др., то убедимся в непри­годности метода НС, поскольку эти слова произошли не..дутем соеди­нения морфем, а от приставочных гл*агол6в приходить, подвозить, разъ­езжаться.

""Фонологический анализ по НС подробно рассмотрен в книге Ч. Хок-кета «Руководство по фонологии» (1955). На фонологическом уровне также обнаруживаются необходимые для анализа по методу НС иерар­хические отношения. Основным уровнем фонологического анализа Хоккет считает.слогавое~деление. в каждом слоге он различает три элемента одинакового структурного уровня: начало, вершину и исход слога, которые анализируются по НС. В англ. bit— «кусочек», «ча­стица» в первом слое производится отделение начала слога в качестве первой НС и соединение вершины и исхода — в качестве второго НС; во втором слое производится отделение вершины от исхода слога, разлагаемого уже в следующем слое. Применение метода НС при фонологическом анализе также сопряжено с большими сложностями; недаром сам Хоккет позднее ограничивает использование метода НС лишь грамматическим уровнем.

Метод _НС, предназначенный для изучения последовательности элементов языка и установления отношений между ними, тем не менее далек от того, чтобы быть точным, объективным и однозначным ме­тодом лингвистического анализа. В языковедческой литературе отме­чались следующие недостатки метода анализа по непосредственно составляющим:

1) метод НС не позволяет различать синтаксические структуры предложений, различных по смыслу. Например, предложения Изучение событий становится интересным и Развитие событий становится интересным дают одну и ту же схему свертывания при анализе по НС при различном их смысловом содержании: в первом предложении события являются объектом действия (кто-то их изучает), а во втором предложении — субъектом действия (они сами развиваются);

2) метод НС не дает возможности установить связи между актив­ными и пассивными, утвердительными и отрицательными, утвердитель­ными и вопросительными конструкциями; он применим только в рам­ках простого предложения, и то не во всех случаях; ~"

3) метод НС не дает возможности ответить на вопрос, что же яв­ляется элементарной единицей языка на синтаксическом уровне.

Все эти недостатки вызвали необходимость разработки нового

метода анализа — трансформационного метода (ТМ). Эзщ_метод был,впервые предложен одним из теоретиков дескрйпти-визмд Харрисом в работе «Совместная встречаемость и трансформация в языковой структуре» (1957) и развит его учеником Н. Хомским (см. его книгу «Синт^сичесщ1е структуры»).

ТМ основьТвается на том, что^нтаксдч_;5д^я.,хД£1ЁШ,,^йИЙ^^г0 языка может быть представлена в виде"набора элементарных .липов "предложений, называемых njx е р н ы ми предло ж.едлу^м ^и> которые представляют соб6и"простыё нераспространенные утверди­тельные предложения в активном залоге. Эти элементарные предло­жения образуют фундамент синтаксической системы языка; о.ни яв­ляются чрезвычайно устойчивыми и наиболее древними по своему происхождению, что подтверждается историческими данными и фак­тами детского языка. Данные развития детской речи свидетельствуют о том, что сперва ребенок усваивает утвердительные двусоставные двусловные предложения (типа Собака бежит), позже появляются повелительные, восклицательные, вопросительные и отрицательные предложения, причем безличные предложения появляются позже личных. Предложения с дополнениями (Ты купила книжку) возникают в речи примерно на три месяца раньше предложений с согласуемыми определениями. Эти данные объективно подтверждают существование ядерных предложений, хотя в обыденной речи подобные предложения встречаются очень редко и почти совсем не встречаются в письменных текстах.

Из простейших лингвистических структур (элементарных ядерных предложений) и соединительных элементов путем ряда преобразований (трансформаций) возможно построить разнообразные предложения неограниченной длины. Полученные новые, преддожешщ-будут-траис-фдрмами (производными) ядерных предложений. Иначе говоря, фор­мальные операции, которые следует произвести Над~ядерньшГ пред­ложением, чтобы получить более сложное предложение, и есть т р а н с-формация, а производные предложения называются т р а н с-формами. Описанное представление о сущности трансформации поясняют иногда сравнением синтаксической системы языка с перио­дической системой элементов Д. И. Менделеева: громадное число «мо­лекул» (сложных синтаксических типов) описывается с помощью небольшого числа «элементов» (ядерных типов) и небольшого числа «реакций» (трансформаций).

-"" "Изложенные выше теоретические положения можно проиллюст­рировать простым примером. Из ядерного предложения Ученик читает книгу с помощью ряда трансформаций мы можем получить следующие трансформы: 1) Читает ли ученик книгу? 2) Ученик не читает книгу; 3) Книга читается учеником; 4) Ученик будет читать книгу; 5) Книга будет прочитана учеником; 6) Кем будет прочитана книга? 7) Кем прочитана книга? 8) Чтение книги учеником; 9) Ученик, читающий книгу; 10) Книга, прочитанная учеником ит.д.'

¹ Эти трансформации можно представить в виде символов, что обычно и делает­ся. Однако мы не прибегаем к символической записи, чтобы не затруднять понимание вопроса.

Преобразование ядерных предложений производится по трансфор­мационнымправилам, которые предполагают как перестройку струк­туры предложения, так и соединение предложений между собой. По правилам набор элементов, входящих в ядерное предложение, не ме-н"яТлтлг,' аПшшь "преобразуется его грамматическое строение. Транс-1 формационные правила сводятся к следующим основным операциям:! а) перестановка элементов (Миша пришел^- Пришел Миша?); б) суб-1 с^итуция, или" замена одного элемента другим (Д знаю, что он xofi чет—>-Я знаю это); в) адъюнкция, или добавление (Ты знаешь*, это?-*- Ты знаешь ли это?); г) эллипсис, или исключение элемента! (Они говорят, что там сейчас тепло ->- Говорят, что там теп-Л

ло). ""...... " \

• "На первый взгляд, может показаться, что приведенные трансфор­мации ничем не отличаются от известных со школьных лет преобра­зований — образуйте вопросительное предложение, переведите пред­ложение из активного залога в пассивный и т. д. На самом деле это не так. Анализ с помс-щью ТМ.позволяет выявить различия элементов в^казадось. бы, одинаковых,синтаксй_ч"еских конструкциях, уточнить значения того или иного элемента. Например, конструкции Он пишет dgyzy час и Он пишет другу письмо внешне аналогичны, однако вторая конструкция допускает трансформу Письмо другу пишется им, а трансформа от первой конструкции невозможна (нельзя сказать «Час другу пишется им»). ТМ позволяет объективно расчленить грам­матически однотипные слова на определенные классы и подклассы.

Кроме того, с помощью ТМ, например, было выяснено, что не всё'*" безличные предложения в русском языке однородны. Возьмем пред­ложения Листву гонит ветром; Документов не сохранилось; Препят­ствий не~ предвиделось. Листву гонит ветром представляет собой трансформу, сводимую к личному ядерному предложению одной транс­формацией (+- Ветер гонит листву). Предложение Документов не сохранилось отделено от личного ядерного предложения двумя транс­формациями (<-Документы не сохранились <- Документы сохрани­лись). Препятствий не предвиделось находится на расстоянии трех трансформаций от личного ядерного предложения (-<- Препятствий не предвиделось -<- Препятствия предвиделись ■*- Некто предвидел пре­пятствия). ТМ показывает, что единство безличных предложений в трансформационной грамматике исчезает, ибо они входят по своей структуре в разные типы личных предложений. Так ТМ помогает глубже познать анатомию языка.

Кроме того, выделение элементарных предложений, изучение трансформационных правил может иметь и чисто прикладное значение, например при преподавании иностранных языков. При этом основная цель заключается в том, чтобы провести такое сопоставление транс­формационных моделей родного и изучаемого языков, которое помогло бы учащемуся уяснить сходство и различие в трансформациях этих языков. Подобное сопоставление может помочь учащемуся на основе преобразований синтаксических структур родного языка изучить с возможно большей степенью точности синтаксические структуры изучаемого языка.

2G2

Если дистрибутивный анализ и метод НС пытались дать ответ на вопрос, каким образом из мелких кусочков составляется высказывание, то ТМ должен был бы дать ответ на вопрос, из какого предложения или предложений путем трансформационных преобразований выведено данное высказывание. Но в том-то и проявилась слабость ТМ, что этот метод анализа не вытекает из языкового материала; он строится сначала чисто эмпирически, а уж затем проверяется на языковом материале. В настоящее время большинство лингвистов считает, что область применения ТМ недостаточно четко обозначена, неясно ко-, личество типов ядерных предложений в разных языках/не определены критерии для направления трансформаций и т. д.

Рассмотренные нами методы лингвистического анализа представ­ляют собой самое ценное, что создано американской дескриптивной лингвистикой. Эти методы не дают ответа на вопрос, как функ­ционирует язык, но позволяют в какой-то мере его о п и-с а т ь.

§ 15. СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ РАЗЛИЧНЫМИ ОТВЕТВЛЕНИЯМИ СТРУКТУРАЛИЗМА

Рассмотренные структуралистские течения — функциональная лин­гвистика, глоссематика, дескриптивная лингвистика — позволяют отметить общность некоторых тенденций и указать различия в конкрет­ных принципах лингвистического анализа в каждом из этих течений. Общим для структуральных теорий является их антимладо.граммати-Д{ескащнаправленность. Младограмматики .утверждали ценность иста-.рйческого""изучён.ия языка. Структуралисты же признают,.что только современный я^ык. может дать нам полную, искусственно / j "' не упрощенную картину языковой жизни. Историзм младограмматиков ' -'

уступает место синхронии структуралистов, и синхронное изучение . языка объявляется основной задачей языкознания.

Ведущий представитель современного структурализма А. Мар­тине в. качестве общего постулата, объединяющего Есех структурали­стов, выдвинул тезис о том, что каждый язык характеризуется (тем \ самым противопоставляясь любому другому языку) прежде всего ч^ J внутренней бргамизацией sui generis (особого рода), которая / имеет гораздо большее значение, чем случайное сходство между от-! дельными единицами, т. е. каждый язык представляет собой ст р у-\ \кту р. у.

Признание языка особой структурой связано с формализацией лингвистического анализа и поисками объективных мето­дов описания и изучения языка. Для структурализма характерно стремление выработать объективную и беспристрастную 0} технику лингвистического анализа. При этом все ответвления схрук- О турализма исходят из положения об уровневом характере языка.

Наконец, все структуралисты признают языкознание, которсе
младограмматики считали конгломератом психологии, физиологии, Jc/
логики и социологии, самостоятельной наукой, опирающейся на соне- г
тие языкового знака. * " '"' '

Вместе с тем, как показывает сопоставительный анализ структу­ральных учений, между ними имеется гораздо больше различий, чем сходства. Объясняется это тем, что оформление разных течений структурализма протекало в разных странах в неодинаковых куль­турно-исторических условиях, при наличии многочисленных научных традиций.

Общепризнанным является мнение, согласно которому Пражская и Копенгагенская лингвистические школы представляют собой поляр­ные течения структурализма, между которыми располагается амери­канская дескриптивная лингвистика. Это мнение основывается на том, что некоторые особенности сближают пражских языковедов с американскими, отличая их в то же время от глоссематиков. Однако есть и общие черты, объединяющие Пражскую и Копенгагенскую школы и противопоставляющие их американскому дескриптнвизму.

Общей особенностью учений Пражской и Копенгагенской школ является понятие функции. Однако для Л. Ельмслева и его школы понятие функции близко к понятию функции в математике, в то время как:у„щшшшх лингвистов термин «функция» употребляется тогда, ко"гда речь идет о значении (функция слова, предложеппя),щЦ1Д-Струк-туре "смысловых единиц, (функция фонемы)•

.. Если направление Ельмслева провозглашает, свою теорию неза­
висимой от язьГковбй'действительности, то пражские лингвисты при­
нимают во внимание многообразные отношения языка к действитель­
ности. Заимствованные глоссематиками из математической теории
требования эмпирического принципа (непротиворечивость, полнота
описания, простота) неприемлемы для пражцев, поскольку эти тре­
бования ведут к рассмотрению языка как самостоятельной структуры,
оторванной от всего социального. Пражские языковеды считают, что
поскольку ядык^связан сложнейшими отношениями с литературой,
обществом, культурой, искусством и т. д., то нельзя говорить об
изолированном, исчерпывающем описании текста.

Представители Пражской школы отрицают и дедуктивный принцип Ельмслева, подразумевающий переход от целого к ""части, т. еГот i^oro текста к абзацу, от абзаца к предложению, далее к слову и звуку. Этот принцип не удовлетворяет пражцев потому, что, по их мнению, частя являются не только, элементами целогр,.а существуют самостоятельно, имеют свое отношение к внеязыковому миру.

Продолжая линию Ф. де Соссюра, Ельмслев и его ученики пред­ставляют себе язык соединением двух аморфных масс —ашра мысли­тельного и мира звукового. Возникающий в результате соединения .язык является ф о р"м"о и, но не субстанцией. Выделение плана выражения и плана содержания изолирует язык от внешнего мира. Пражские языковеды никогда не задумывались над тем, является ли язык формой или субстанцией.

П