Общая характеристика системы частных криминалистических теорий

истема частных криминалистических теорий, взятая в целом и составляющая в этом качестве основное содержание общей теории криминалистики, характеризуется рядом признаков как в философском и науковедческом, так и в собственно криминалистическом аспектах. Анализ этих признаков должен предшествовать рассмотрению конкретных элементов системы, ибо позволяет получить представление о роли каждого элемента, внутрисистемных связях, зависимостях и тенденциях развития отдельных частных теорий, обусловленных общими для всей системы процессами изменения и развития.

В философском аспекте система “есть специфически выделенное из окружающей среды целостное множество элементов, объединенных между собой совокупностью внутренних связей или отношений”[1], и обладающее интегративными свойствами, отсутствующими у ее составляющих. Система частных криминалистических теорий обладает всеми этими признаками. Это, несомненно, целостное множество элементов, роль которых играют отдельные частные теории. Целостность данного множества обусловлена относимостью всех его элементов к единому предмету познания, разные стороны которого частные криминалистические теории отражают. Поскольку все эти теории — элементы системы — относятся к определенной предметной области, специфически выделенной из окружающей среды, постольку и сами теории выделены в своей системе из множества других теоретических построений, являясь теориями криминалистическими, то есть частями специфически выделенной из всех областей научного знания самостоятельной науки — криминалистики.

Частные криминалистические теории связаны между собой множеством связей, отношений, взаимопереходов. Этот признак системы — внутренние связи ее элементов — легко обнаружить при рассмотрении любых частных криминалистических теорий. Так, например, учение о криминалистической регистрации тесно связано с криминалистическим учением о признаках, поскольку последние лежат в основе классификации регистрационных данных; учение о признаках содержит ряд исходных посылок для теории криминалистической идентификации; учение о способе совершения преступлений связано с учением о механизмах следообразования как общностью одного из объектов познания — навыков человека, так и взаимным использованием ряда своих выводов. В свою очередь, учение о способе совершения преступлений связано с учением о криминалистической регистрации, так как служит теоретической основой одного из видов криминалистических учетов, и т. д.

Понятие “связь” является общенаучным понятием. Философское значение этого понятия заключается в том, что оно “концентрированно выражает содержательную, имеющую мировоззренческое значение форму мышления о мире”[2]. Конкретные понятия связи — это понятие о конкретных вещественных или предметных связях, то есть о конкретных количественных или качественных, материальных или идеальных связях, связях данного содержания с данной формой, определенного качества с определенным количеством и т. д.[3]

Связи, существующие между частными криминалистическими теориями, весьма многообразны. Это может быть объемная связь, когда предмет одной частной криминалистической теории входит в качестве элемента в содержание множества, составляющего предмет другой теории, более высокого по сравнению с первой уровня. Примером такой связи служит связь между теорией криминалистической идентификации и теорией судебно-графической идентификации, где предмет второй входит в качестве элемента в предмет первой. Это может быть функциональная связь, как, например, связь, существующая между криминалистическим учением о способе совершения преступления и учением о регистрации, и любая другая форма связи. Как следует из сказанного, наличие связи не зависит от уровня частной криминалистической теории, а вид связи может зависеть от этого уровня, от места теории в системе теорий данной предметной области. В то же время А. А. Эйсман справедливо отмечает, что “отдельные формы связи вместе с тем являются не более чем формами всеобщей мировой связи, что различие между ними не абсолютно, а относительно, и за различием нужно видеть их единство, общность более высокого уровня. Это, в свою очередь, означает, что в конкретной обстановке не всегда возможно очень жестко, формально указать пределы действия одной какой-либо формы связи, полностью отвлекаясь от всех других форм”[4].

Система частных криминалистических теорий есть система знания. Подчеркивая значение системы и системности в познании, П. В. Копнин пишет: “Объективная конкретная истина выражена не в отдельно взятых суждениях или понятиях, а в их системе. Только в системе достигается всесторонний охват предмета, процесс его развития... Необходимо, чтобы эта система знания давала описание и объяснение явлению или группе явлений, вскрывала закономерные связи, знание которых необходимо для практической и теоретической деятельности человека”[5]. Объединение теорий в систему обусловлено общностью, “родст­венностью” изучаемых ими закономерностей объективной действительности. Частные криминалистические теории потому и образуют систему, что их предметом является также система объективных закономерностей — закономерностей возникновения доказательств и судебного исследования. Система познается системой.

Характеризуя функциональную сторону системы частных криминалистических теорий, нельзя не коснуться ее значения для практической деятельности по борьбе с преступностью.

Прикладной, практический характер криминалистической науки, ее функциональная направленность на обслуживание нужд практики раскрытия, расследования и предотвращения преступлений, о чем мы подробно писали в первом томе Курса, вовсе не означают принижения криминалистики как теоретического знания, как системы теорий разных уровней. Несомненно, что структура отдельной частной криминалистической теории и их системы зависит от структуры и содержания практической деятельности. Однако, как правильно указывает В. Н. Голованов, “теория не может зависеть от утилитарного эффекта, сведенного к дискретному акту деятельности, она зависит от практики в ее наиболее общих характеристиках как ее конечный результат. Утилитарный эффект есть принцип организации производства, а не науки. Принципом организации теории служат не узкопрактические интересы, а законы и категории. Для того чтобы теория была истинной, она должна отвлечься от принципа утилитарной пользы”[6]. Было бы неверным поэтому оценивать истинность и нужность той или иной частной криминалистической теории исключительно под углом зрения ее сиюминутного практического эффек­та, упрощенно понимая потребности практики борьбы с преступностью только как потребность в новых средствах и методах этой борьбы.

“Потребности производства, — пишет В. Н. Столетов, — безусловно, являются движущей силой развития науки. В этом нет сомнений. Вся суть в научном ответе на вопрос: чтó понимать под потребностями. Именно в ответе и скрыта опасность вульгарных представлений о потребности производства как движущей силе. Потребности производства не исчерпываются только материальной, так сказать, вещественной стороной производства (в подобном ограничении и заключено начало вульгаризации). В потребности обязательно включается и теоретическая деятельность. В современную эпоху потребность в теоретической деятельности — одна из важнейших потребностей материального производства”[7]. И эта теоретическая деятельность не сводится к простому моделированию, воспроизведению структуры и содержания практики. Отражение действительности в теории является процессом творчески преобразующим[8]. Теория именно потому и обладает творчески преобразующей силой, что включает в себя помимо представления об актуальном состоянии объекта и представления о возможных его преобразованиях в результате практической человеческой деятельности[9].

В криминалистическом аспекте система частных криминалистических теорий характеризуется следующими положениями.

I.Частные криминалистические теории в своей совокупности представляют теоретическую основу разработки и применения средств и методов расследования и предотвращения преступлений. Как таковые, они могут относиться к одному, двум или трем разделам криминалистики (речь идет о технике, тактике и методике). Сфера применения теории определяется ее содержанием, уровнем и местом в системе частных криминалистических теорий.

II.Система частных криминалистических теорий соответствует основным направлениям теоретической деятельности, потребность в которой испытывает практика борьбы с преступностью; эта теоретическая деятельность осуществляется комплексом наук, частные криминалис­тические теории выражают ее результаты в области криминалистики.

III.Изменение системы частных криминалистических теорий обусловливается:

¨ а) возникновением в практике борьбы с преступностью потребности в новых теоретических обобщениях и объяснениях тех или иных сторон объективной действительности, связанных с преступностью как социальным явлением, в новых средствах и методах борьбы с нею;

¨ б) развитием смежных областей знания, приводящим в результате интеграции знания к возникновению новых частных криминалистических теорий или в результате дифференциации знания — к отказу от разработки тех или иных проблем, “отошедших” от криминалистики к новым наукам;

¨ в) развитием общей теории криминалистики как результатом дальнейшего проникновения в сущность предмета этой науки, что может повлечь за собой возникновение новых частных криминалистических теорий и пересмотр существующих;

¨ г) развитием самих частных криминалистических теорий, изменением связей и зависимостей между ними, их уровней и сферы практического применения.

Перечисленные факторы определяют основные тенденции развития как системы частных криминалистических теорий, так и составляющих ее элементов.

IV.Для системы частных криминалистических теорий, объединенных в конечном счете единым предметом познания — предметом криминалистики, характерна комплексность в изучении одних и тех же объектов, явлений разными частными теориями, включение в содержание последних одних и тех же отдельных теоретических построений, рассматриваемых и используемых в различных аспектах применительно к направленности данной частной теории.

V.По степени разработанности, научной и практической значимости элементы рассматриваемой системы неоднородны. Наряду с развитыми частными криминалистическими теориями, такими, например, как теория криминалистической идентификации, учение о криминалистической версии, учение о механизмах следообразования и др., система включает менее разработанные — криминалистическое учение о способах совершения и сокрытия преступлений, криминалистическое учение о навыках; практически еще только обозначенные — криминалистическую теорию причинности, теорию криминалистического прогнозирования и др. “Резерв” системы составляют отдельные теоретические построения или некоторые совокупности таких построений, степень консолидации которых может оцениваться различно тем или иным исследователем. От этой оценки зависит признание подобной совокупности частной криминалистической теорией или отрицание такого качества. Эту область научного знания можно условно назвать спорными частными криминалистическими теориями. К таким теориям, по нашему мнению, относятся криминалистическое учение о личности[10], теория криминалистической профилактики, учение о криминалистической реконструкции[11], криминалистическое учение о следственных действиях[12] и некоторые другие. Включение их в систему частных криминалистических теорий представляется в настоящее время весьма проблематичным.