Личностный подход в психологии; личность и социальная группа

В системе «человек—право» в первую очередь реализуются личностные аспекты человека как общественного существа, включенного в социальные отношения, как носителя сознания, и в частности — правосознания. Нередко применяемая формулировка «человеческая личность» некорректна. Хотя слова «человек» и «личность» — не синонимы и человек может не быть личностью (новорожденный), личность — это всегда человек, и личностью не обладает никто, кроме человека.

Но человек — это не только личность, но и организм, вершина эволюции живых существ.

Элементами структуры человека, взятой как целостность, являются общие (родовые), особенные (типовые) и единичные (индивидуальные) свойства. Все множество свойств человека труднообозримо, им посвящены учебники эмбриологии, гистологии, анатомии, физиологии и психологии. Такие науки, как социология, этика, право и педагогика, тоже изучают некоторые свойства человека. Индивидуальных особенностей человека еще больше, и они описаны в произведениях художественной литературы и искусства.

Структурный подход позволяет разобраться во множестве свойств и особенностей человека, не только «разложив их по полочкам», но и вскрыв связи и взаимоотношения между ними.

В предыдущей главе были подробно изложены методологические основы и методы познания человека. Особенности психических процессов, состояний и структуры личности излагаются в соответствующих учебных курсах университета МВД. В настоящем учебнике мы будем касаться этих вопросов в особенной его части, касаясь структуры личности преступника, потерпевшего, их исследование в процессе СПЭ и т.д.

От личности как общественного явления не может абстрагироваться ни одна из общественных наук. Каждая наука изучает личность со своей точки зрения. Так, исторический материализм исследует личность в составе масс, классов и общества в целом как деятеля общественного развития. Личность, выступающую в качестве производительной силы и потребителя материальных ценностей, изу­чает политическая экономика. Предметом педагогики являются методы, формы и средства воспитания личности. Психология сосредоточивает свое внимание на внутреннем мире личности, его структуре, закономерностях формирования и развития. Предметом социальной психологии являются общественное мнение и настроение, коллективная воля, групповое поведение и др.

Социальные нормы — объект изучения единого комплекса общественных дисциплин, в который входит и социальная психо­логия. Выступая как самостоятельная дисциплина, социальная психология выделяет в этом сложном объекте свой аспект, а именно те атрибутивные характеристики социальных норм, которые обеспечивают их действие как регулятора поведения индивида и группы, а также механизмы и закономерно­сти действия социальных норм на уровне поведения и сознания личности и на групповом уровне взаимодействий. При этом социальная психология формирует свой специфический предмет исследования — нормативное поведение личности, группы и их нормативно-ценностные системы. Изучение этого предмета — специальное направление социально-психологических исследований, которое тесно связано как со смежными общественными дисциплинами, так и с другими направлениями общей и социальной психологии — психологией общения, со­циально-психологическими исследованиями коллектива и групп, социальной пси­хологией личности и т. д.

Вся человеческая жизнь протекает в рамках тех или иных социальных групп. Обучаясь в школе, поступив на работу, отдыхая, человек все время вступает во взаимоотношения с окру­жающими, сталкивается с различного рода объединениями людей. В этих связях выделяются две системы — деловые отношения, которые возникают между людьми как носителями определенных общественных функций, и личные отношения, которые складываются на основе симпатий или антипатий, притяжения или отталкивания и т. д[31].

На формирование личности оказывают влияние как деловые, так и личные отношения.

Конкретная социальная общность, в пределах которой люди непосредственно контактируют между собой (семья, круг друзей, рабочая бригада, солдаты отделения или взвода, сотрудники лаборатории, кафедры, учащиеся одного класса и т. п.), называется малой или контактной группой.

Более высокой формой организации является социальная группа — множество людей, объединенных общими социально значимыми целями и соответствующей внутригрупповой организацией, обеспечивающей достижение этих целей. Наиболее развитая социальная группа — коллектив.

Основное назначение социальной группы — целенаправленное регулирование межличностных отношений в целях реализации интересов группы. В социальной группе индивид находится в отношениях не только с другим индивидом, но и с множеством членов группы.

Социальные группы подразделяются на малые (в рамках непосредст­венного личного контакта) и большие (например, класс, партия, нация, определенная отрасль производства, государство).

В повседневной жизни люди включены не в одну, а в несколько малых групп — семья, трудовой микроколлектив, различные группы по интересам, спортивные секции и т. п.

Многие поступки человека в микросреде объясняются его стремлением к самоутверждению в референтной группе, к утверждению такой позиции в группе, которая обеспечивает ему признание, уважение, поддержку.

Социальная группа организует внутригрупповые отношения, регламентирует их, для реализации этих отношений создаются специальные функциональные образования. Располагая определенными санкциями — мерами воздействия, они регулируют поведение людей, обеспечивают устойчивость общественной жизни, направляют ее на удовлетворение общих потребностей. Эффективность деятельности социальных институтов зависит от четкого разграничения их функций и от деперсонализации — независимости их от интересов отдельных лиц. Выделение в группе личностей, способных эффективно выполнять те или иные задачи, называется ранговым структурированием группы.

Положение человека в группе, его права и обязанно­сти определяют статус личности. Поведение лич­ности в соответствии с ее общественным статусом называется социальной ролью.

Поведение человека в группе зависит от понимания им своей роли, ее принятия и способности ее выполнить.

Человек одновременно выполняет несколько ролей (граж­данина, специалиста, отца, брата, бригадира, участ­ника спор­тивной секции и т. д.). Социальная роль предполагает обоб­щенный способ выполнения определенной социальной функции, когда от человека ожидают определенных действий. (Так, роль врача в ряде конкретных ситуаций требует выполнения соответствующих дей­ст­вий.) Различия в способах этих действий зависят от творческой индивидуальности человека. Чем более развита группа, тем более адекватные оценки получают люди, наиболее пригодные для той или иной роли. Та или иная роль дается личности или по инициативе группы, или по инициативе самой личности в связи с соответствующим уровнем ее притязаний — оценкой своих возможностей.

Межличностные отношения в малой группе, стиль ее жизнедеятельности в значительной мере определяются ее официальным (в формальной группе) или неофициальным руководителем, наиболее авторитетным в каком-либо отношении лицом.

Группа своими требованиями может усиливать или ослаб­лять отдельные свойства личности.

Люди часто тормозят в себе те проявления, которые противоречат групповому мнению. Это явление называется конформностью. Конформность (от лат. conformis — подобный) не следует смешивать с подражанием. Подражание является воспроизведением тех образцов поведения, которые соответствуют установкам личности, тогда как конформность заключается в подчинении даже тем требованиям группы, которые противоречат установкам и позициям личности.

Поведение людей в социальной группе регламентируется системой социальных норм и системой социальных мер воздействия, обеспечивающей подчинение нормам­ группы, — социальным контролем. Широкая система мер одобрения и принуждения, вплоть до использования мер пресечения, используется для воздействия на личность в тех ее проявлениях, которые связаны с интересами социальной общности. Социальный контроль основан на сопоставлении по­ведения каждого человека с эталонными образцами поведения, установленными в данном обществе и основанными на всеобщем признании определенной системы социальных ценностей.

Социальная группа характеризуется не только общностью целей, наличием внутригрупповых норм поведения и эталонных образцов, но и групповым сознанием, которое не совпадает полностью ни с общественным, ни с индивидуальным. Группа занимает определенное место в системе общественных отношений, поэтому в ее сознании отражаются элементы общественного сознания. Но, поскольку группа состоит из конкретных личностей, часто входящих и в другие группы, групповое сознание отличается несистематизированностью.

Социальные группы влияют на личность не только на уровне сознания. Отдельные ситуации, жизненные коллизии, взаимодействие людей входят в сферу подсознательного. Формируются социальные установки — готовность человека к определенным действиям при определенных обстоятельствах.

В своей микросреде человек вступает в непосредственные личные контакты, возникают межличностные отношения, которые зависят не только от нравственно-психологических особенностей людей, но и от их социального статуса.

Социальные по своему генезису требования роли становятся структурным элементом человеческой лично­сти в ходе социализации индивидов и в результате интернализации (глубокого внутреннего ус­воения) норм, характеризующих социальную роль. Ин­тернализовать роль — это значит дать ей собственное, индивидуальное (личное) определение, оценить и вы­работать отношение к той социальной позиции, которая формирует соответствующую социальную роль. В хо­де интернализации роли социально выработанные категории оцениваются сквозь призму ­установок, убеждений, принципов, разделяемых индивидом, которые, в свою очередь, отражают систему социальных ценностей, объективно существующих в данном обществе (классе, группе) и субъективно воплощающихся в поведении индивида — носителя социальной роли. Личность осваивает новую для нее роль: например, молодой специалист «становится» врачом, инженером; вчерашняя девушка – невеста становится женой и молодой хозяйкой и т. д.

Особое влияние на нормативное поведение и нормативные решения оказывает фактор общения и взаимодействия при совместной групповой деятельности. Личность характеризуется устойчивым типом нормативного поведения и нормативно-ценностной системы. Лица со сходными нормативными системами, демонстрирующие сходные типы нормативного поведения и приемы психической деятельности, могут быть отнесены к номинальным нормативно-ценностным группам. Выделение этих типов и групп позволяет более эффективно прогнозировать поведение их представителей в той или иной нормативной проблемной ситуации.

И.С. Кон отмечает: «Личность не может определить себя безотносительно к системе своих “социальных ролей”; она может сливаться, идентифицироваться с ними или отстраняться, дистанцироваться от них, даже противопоставлять себя им, но во всех случаях при определении своего “Я” они как бы служат для личности точкой отсчета»[32].

Здесь важно подчеркнуть следующее обстоятельство. Социальная роль не сводится только к правовому статусу индивида, к его служебному положению и т. д., хотя эти категории — существенная характеристика социальной роли индивида. Роль — это устойчивый стереотип поведения в определенных социальных ситуациях, социальная роль не стоит «за» поведением, она и есть само поведение. В формировании роли поэтому участвуют не только требования формальной структуры общества (в том числе и права), но также требование и ожидание соответствующего поведения со стороны неформальных структурных элементов (групп, обществ «значимых других» сфер деятельности и увлечений (художественная самодеятельность, охота, шахматы и д. р.).

Социальная группа является носителем социальных ценностей, в том числе определенных норм поведения, а также служит источником принуждающего влияния, направленного на обеспечение соответствия поведения членов группы указанным нормам.

Психологами было установлено, что влиянию группы, конформности в большей­ или меньшей мере подвержены все люди. Конформность — явление социально-психологического характера — постоянно присутствует в любой группе. Доказано, что конформность в сложных вопросах выше, чем в простых, и что конформность у людей варьирует в зависимости от рода их постоянных занятий и от возраста[33].

Конформизм — понятие неоднородное. Часто фактическое поведение человека не совпадает с его взглядами. Рассматривая соотношение конформности и соблюдения норм права, А.М. Яковлев выделяет следующие ситуации:

Ø человек одобряет правовые нормы и подчиняется им в силу согласия с их содержанием;

Ø не одобряет, но подчиняется;

Ø не одобряет и не подчиняется;

Ø согласен с содержанием правовых норм, но не подчиняется им[34].

Тоже самое относится к соблюдению личностью требований морали.

Когда личность сознательно придерживается социальных норм, налицо сознательный конформизм; когда она вынуждена это делать под влиянием внешних факторов — «подчиняющийся» конформизм.

Сознательный конформизм характеризует моральную зрелость личности, ее способность критически оценить нормы права и в случае их несовершенства добиваться их улучшения законным путем. «Подчиняющийся» конформизм таит в себе возможность сближения с поведением противоправного типа, так как лицо, используя «благоприятную» ситуацию, может избрать незаконные средства для достижения своей цели.

Наконец, конформность по отношению к существующему правопорядку — тоже не единое понятие. Многие правонарушители не отвергают правовых норм, их социального содержания вообще, они оправдывают свое поведение разными обстоятельствами, в основном смягчающего характера (см. раздел «Сознание, ответственность, правотворчество и правосознание» настоящей главы).

Степень конформизма, его направленность зависят от содержания социальных норм, существующих в той или иной группе, а также от сознательности самой личности. Члены конкретной социальной группы могут разделять нормы как совпадающие с принятой в обществе нравственностью, так и серьезно отклоняющиеся от них. В результате воздействия таких разделяемых социальных норм члены группы могут совершить аморальный и противоправный поступок.

Степень конформности в поведении человека во многом зависит от того, насколько он хочет отождествить себя с социальной группой, а также от того, каким образом реагирует группа на неконформное поведение.

В свою очередь, реакция группы зависит как от внутренних, так и от внешних факторов. Чем выше степень единства в группе, тем выше требования конформности, тем меньше вероятность отклонений.

Не всякая сумма отдельных индивидов может быть названа социальной группой, лишь совокупность людей, которых объединяют общие интересы, цели, примерно одинаковый уровень социальных и моральных ценностей, можно назвать социальной группой. В социальной психологии группы делятся на «формальные», т. е. имеющие зафиксированную внешнюю структуру (цех, звено и т. п.), и «неформальные», которые не имеют такой структуры, а основаны лишь на взаимных симпатиях (взаимные склонности, положительные отношения друг к другу).

Названные группы могут совпадать, а могут и не совпадать. В неформальных группах интенсивнее протекает процесс образования условных реакций (реакций избегания или предпочтения) на эмоционально-рефлекторном уровне, в формальных — процесс обучения полезным действиям.

По социальной направленности группы в социальной психологии разделяются на социальные и антисоциальные. Следует отметить, что возможны случаи де­гра­дации­ нормальной социальной группы: например, алкоголик-отец разрушает семью; в рамках производственного коллектива консолидируются расхитители имущества.

Между социальной и антисоциальной группами существует взаимосвязь. Уста­новлено, что дефекты в отношениях внутри социальной группы часто влияют на возникновение антисоциальной группы[35].

Большое значение для любого человека, а для несовершеннолетнего особенно, имеет ближайшая социальная группа, так как реакция со стороны окружающих является источником поведения индивида.

Человек усваивает ту линию поведения, которая поддерживается, одобряется его ближайшим окружением. Оно часто весьма ограничено. И если в нем преобладают мнения, позиции и представления, противоречащие нормам морали и права, то, разделяя их, индивид вступает в конфликт с обществом и законом.

Случается, что участник обычной нормальной социальной группы в качестве своей референтной группы избирает группу правонарушителей. Определив эталон поведения такого лица, удается объяснить те случаи, ко­гда его поведение расходится с нормами его социальной группы. Влияние таких отрицательных групп на поведение отдельного индивида иногда бывает сильнее влияния нормальной социальной группы (например, группа наркоманов). Это объясняется дефектами нормальной социальной группы. Жажда товарищества, внимания, взаимного обмена эмоциональными настроениями иногда эффективнее удовлетворяется в антисоциальной группе. Разобраться в том, что же повлияло на совершение правонарушения конкретным лицом, помогает и знакомство с психологической структурой его группы. В литературе отмечается, что психологическая структура группы представляет собой сеть взаимосвязей и взаимозависимостей членов этой группы[36].

Так, совместная преступная деятельность подростков оказывает на соучастников значительно более разлагающее влияние, чем преступление, совершенное в одиночку. Подросток, приобщаясь к атмосфере преступной группы, подвергается быстрой десоциализации (более подробно см. об этом в гл. «Психология несовершеннолетних»).

Психологическая структура группы служит мощным катализатором ин­ди­ви­дуального поведения, примером чему могут служить группировки рецидиви­стов и организованные преступные структуры, где все связи и взаимоотношения подчинены аморальным, преступным целям и нормальными считаются отношения, когда рядовой участник обязан выполнить любой преступный приказ главаря.

Социальная роль определяется в психологии как совокупность объективных и субъективных ожиданий, которые, в свою очередь, производны от структуры общества (социально-политической, экономической и т. д.). На­личие социальных ролей предопределяет возможность предвидеть цели и действия лица в соответствующей ситуации и избираемые им при этом средства. В случае конфликта ролей (человек одновременно входит в несколько социальных групп), например, ко­гда трудно совместить роль главы семьи и разделяемую лицом роль участника стихийно сложившейся группы алкоголиков, оно может попытаться разрешить противоречия путем противоправного поведения.

Поведение индивида, попавшего в условия межролевого конфликта, зависит как от факторов объективного порядка (т. е. основных характеристик, свойств, ролевых требований), так и от субъективных факторов, центральным из которых является социально обусловленное истолкование, придание лицом конкретного смысла и значения этим объективным требованиям. Причем именно подобное субъективное истолкование непосредственно предрешает акт соответствующего поведения.

Человек постоянно сталкивается с необходимостью выбора способа поведения, и от него всегда ожидается проявление нормальных реакций на взаимодействие со средой. Эти требования, в социальной психологии называемые «социальными ожиданиями», могут быть не до конца сформулированы, они как бы подразумеваются сами собой.

По мере развития личности меняются и жизненные условия, происходит смена требований. Для подавляющего большинства людей новые социальные требования служат стимулом для дальнейшего совершенствования, достижения равновесия со средой на новом, более высоком уровне. Но не всем это под силу; наиболее часто отрицательная реакция на изменившиеся социальные условия наблюдается у подростков. Возникшее несоответствие требованиям школы, трудового коллектива подросток пытается компенсировать самоутверждением в группе подростков, таких же, как он сам. Цели существования, нормы поведения, бытующие в таких «уличных» группах, значительно отличаются в худшую сторону от норм поведения, прививаемых школой, семьей. Чаще всего именно члены этих группировок совершают такие преступления, как хулиганство, кража, ограбление.

Чтобы достичь соответствия, приходится заново оценить свои возможности и, если это необходимо, изменить свой уровень притязаний. В тех случаях, когда притязания, обусловленные завышенной самооценкой, терпят неудачу, личность переживает «аффект неадекватности». Этот социально-психологический источник антиобщественного поведения выражается в напряженности человеческих отношений и несовпадении самооценки с оценкой окружающими достоинств и возможностей человека.

Условием нормального, бесконфликтного взаимодействия является осуществление координации действий индивидов — участников данного взаимодействия.

Социальные нормы являются важнейшими средствами социального воз­действия на индивида, они используются обществом и группами для формирования необходимых типов поведения и свойств личности. Специфика подобного действия социальных норм и долж­на быть выявлена в психологическом анализе содержания и структуры внутреннего мира личности и поведения человека в ситуациях, на которые распро­страняется действие тех или иных со­ци­аль­ных норм. Для выявления такого воздействия социальных норм особое значение имеет анализ специфики презентации социальных норм в сознании личности, их влияния на факторы внутреннего мира личности, перестройки мотивационно-побудительной системы человека под их влиянием. Эти процессы наиболее интенсивно и эффективно осуществляются в ходе совместной групповой деятельности, общения и взаимодействия людей в ситуациях, требующих использования тех или иных социальных норм.

Можно отметить, что соблюдение требований социальных ролей, соответствующих (в том числе нормам уголовно-правовых запретов), прямо пропорционально степени согласия и обратно пропорционально степени разобщенности данной группы, класса, общества в целом. Именно сознание единства, поддерживающее ролевые отношения и требования, позволяет индивиду отождествлять себя с социальной ролью, естественным образом вводить ее в свой «Я-образ» и соответственно реализовывать в поведении. Оценочный, аффективный элемент социальной ро­ли служит фундаментом социально одобряемого, в том числе правомерного поведения. С другой стороны, степень психологического отчуждения индивида от своих ролей зависит от многих причин как социального, так и психологического характера[37], и такое отчуждение во многом определяет исход ролевого конфликта.

По мере ослабления согласия, единства в отношении ролевых требований и ожиданий неизбежно возрастает функция принуждения. В этой ситуации отождествление с социальной ролью затрудняется (так как ослаблено согласие по поводу ее требований) и приходит отчуждение от нее. В этих условиях на смену принятию роли и выполнению ее требований в силу согласия с ней приходит расчетливое манипулирование ролью, ориентированное не на внутреннее усвоение ее требований, а только на внеш­ние, негативные либо позитивные стимулы. (Подробнее см. об этом ниже на примере психологического портрета «Стервы»). Результатом такого расчета или манипулирования может явиться и нарушение уголовного закона (при наличии обрисованных выше условий).

Психологический портрет «Стерва»

Структура личности современного нам человека диалектически противоречива и отражает основные социальные противоречия «перестроечной» и «постперестроечной» эпохи, в которой находилась и находится современная Россия. Основная героиня представленного ниже психологического портрета – женщина среднего возраста. Мы застали ее в период, когда она уже многого достигла, реализуя сценарий своих основных социальных ролей. «Методом проб и ошибок» она создала свою семью, построила достаточно уютный домашний очаг, достигла определенного успеха в служебной карьере, пыталась достичь своего личного (женского) счастья и т.д.

Как мы убедимся ниже, наша героиня двигалась к этим своим целям довольно тернистым и извилистым путем. В преодолении препятствий она широко использовала методы игры и манипулирования. А использование этих методов привело ее к соблазну нарушения моральных и даже правовых запретов. Мы не случайно выбрали в качестве основной героини этого очерка женщину. Ведь женщина традиционно является хранительницей семейного очага и в ней сосредотачивается основная мораль семьи. Этими нравственными ценностями от женщины – матери овладевают ее дети и в особенности они передаются дочери.

В расположенном ниже психологическом портрете мы хотели показать те нравственные деформации, которые сопровождают наших современников и то какую цену эти люди вынуждены платить за те сравнительно не большие жизненные блага, которые ими достигаются.

СТЕРВА

Вместо эпиграфа.

Я сидел на палубе небольшого теплохода, который только что отчалил от пристани речного вокзала и двинулся вверх по большой реке. Предстоящий отдых, удобный шезлонг, ровный шелест волны, медленно сменяющие друг друга пейзажи сначала городских окраин, а затем пригородных парков - все это настраивало на элегическое состояние души и тела. Хотелось долго, бездумно сидеть в удобном кресле и, не во что не вмешиваясь, наблюдать за проходящими мимо меня картинами.

Почти на уровне моей головы, параллельно с нашим судном, в воздухе все время парила чайка. Собственно этих птиц было несколько, они сопровождали наше судно, но за чайкой, которая находилась прямо перед моими глазами, я невольно начал наблюдать. Сопровождение корабля для чайки не требовало почти ни каких движений, ее глаза, как мне казалось, ничего не выражали, птица на меня не обращала никакого внимания. Но вот кухонный работник выбросил с камбуза за борт .какие - то отходы от готовящегося обеда и поведение птицы мгновенно изменилось. Она резко изменила траекторию и первой оказалась за кормой и стала быстро насыщаться. Когда ее подруги с криками бросились туда же - там уже ничего не было: половину съедобного успела проглотить моя знакомая спутница, а остальное потонуло в волнах.

А через несколько мгновений я снова увидел эту птицу: она продолжала парить рядом с кораблем на уровне моей головы и " взгляд" ее был по отношению ко мне так же безучастен. Внезапно птица резко взмахнула крыльями и помчалась к берегу. Там на песчаной косе два рыбака после удачного лова готовили себе уху и выбросили рыбьи потроха - моя птица снова оказалась первой на этом пиршестве ... и прежде, чем ее спутницы - конкурентки поняли, в чем дело и с криками и бранью прилетели на косу - там уже почти ничего не осталось.

А теплоход продолжал свое движение, неторопливо вписываясь в поворот реки. И в это время я снова увидел рядом с нами все ту же знакомую мне птицу. Все, что она успела схватить съесть на моих глазах, практически никак не отразилось на ее состоянии и поведении. Она по-прежнему легко парила рядом с теплоходом, и взор ее был также безучастен, потому что я и другие пассажиры палубы ее совершенно не интересовали. Жадная птица все время наблюдала за рекой и ее берегами и каждый раз, когда там появлялись съедобные предметы, она первая на них набрасывалась. Были случаи, что ее пытались опередить, но полет к цели у нее был так стремителен, что в последнюю минуту конкуренты как бы расступались, давая ей дорогу, а тех, кто не догадывался это сделать, она предупреждала грозным криком и била их клювом и крыльями. Это была очень жадная и весьма жизнеспособная птица.

Над рекой между тем появились первые сумерки, и бодрый голос метрдотеля пригласил нас по внутреннему радио в кают-компанию на ужин. И я послушно встал и отвлекся от моих орнитологических наблюдений.

I

Инга Савельевна проснулась около семи часов утра на своем супружеском ложе рядом с дремлющим мужем Матвеем и сразу же приказала себе встать. Она деликатно отодвинула протянутую для утренней ласки руку мужа и, подавив в себе легкое чувство утреннего томления и неги и одновременно гордясь собой, поднялась на ноги, приговаривая про себя: " Не расслабляйся, Инга! У тебя сегодня много дел..." На кухне пока закипел чайник, Инга Савельевна сделала легкую зарядку и позавтракала. Несколько минут были потрачены на макияж около зеркала, а лицо Инги Савельевны ей не нравилось, но она приучила себя принимать это лицо, жить с ним, а иногда и использовать его для преодоления затруднительных ситуаций. Дело в том, что целый ряд костей ее черепа обозначавших глазные впадины, скулы и лоб очень ярко прорисовывались под кожей лица и почти не прикрывались мышечными тканями. Иногда, особенно по утрам, даже самой хозяйке этого лица было страшновато смотреть на себя в зеркало. Но она научилась владеть ситуацией. Рассматривала себя, повернувшись на три четверти в профиль, накладывала грим и, когда никто за ней не наблюдал длительное время, тренировала свои "мимические формулы". Ей удалось найти такие позы и такой ракурс и полуулыбку, благодаря которым она становилась для собеседника на некоторые минуты милой и располагающей к себе женщиной.

Выйдя во двор, Инга Савельевна заметила у другого подъезда дворника "тетю Пашу". Инга Савельевна замедлила походку и немножечко споткнулась, как будто бы под ногу ей что-то попало. На этот звук дворник обернулась и, окликнув Ингу Савельевну, поспешила к ней. Приблизившись, она поздоровалась и хотела что-то сказать, но Инга Савельевна жестом увлекла ее вместе с собой в подворотню и там обе женщины зашептались. Тетя Паша докладывала что "Колька опять запил и опять бил мать". Она хотела рассказать еще что-то про интересных гостей из восемнадцатой квартиры, но Инга Савельевна прервала ее на полуслове, заявив, что сейчас ей слушать некогда, так как она очень спешит. Она действительно спешила на работу в государственное учреждение, где работала социологом. Сведения тети Паши ее порадовали: Оправдывался ее прогноз в отношении одной из "трудных семей", которые она опекала. Инга Савельевна была очень целеустремленным человеком, она все время ставила перед собой и достигала большие и маленькие цели. Сейчас перед ней стояли несколько небольших целей и две главные: получить хорошую квартиру и защитить диссертацию. Все квартиры покупали, тратя на это большие деньги, расходуя огромное количество нервной энергии, и нередко становясь жертвами обмана. Инга Савельевна считала, что для нее такой путь приобретения квартиры совершенно не пригоден. Во-первых, денег было маловато, но главное, денег было жалко. Она считала, что сумеет получить квартиру бесплатно. Как ни странно, на эту мысль ее подвинула поэма Гоголя "Мертвые души". Начало этого бессмертного произведения Инга Савельевна слушала по радио у себя на кухне за ужином. Манипуляции Чичикова ее восхитили и явились катализатором собственных гипотез и умозаключений. "Я ничем не хуже" - сказала она себе: "И если он на мертвых мог создать себе капитал, то я на живых отбросах общества смогу построить себе хорошенькую квартирку". Сейчас Инга Савельевна находилась в самом начале этого "строительства".

II

После беседы с дворником Инга Савельевна быстрым шагом вышла из ворот и направилась к остановке автобуса. В это время она заметила далеко впереди идущего ей навстречу человека в форме подполковника милиции. Это был нужный Инге человек, и встретился он в нужное время! Инга остановилась около доски объявлений, бегло окинула взглядом эти объявления, дожидаясь, когда подполковник с ней поравняется. Когда это произошло, она повернулась к нему в ракурсе три четверти и подарила милиционера одной из своих лучших улыбок. Милицейский начальник почтительно козырнул Инге и вежливо спросил, нет ли у нее нескольких минут для делового разговора. Кокетливо помявшись, Инга сказала, что она спешит на заседание (и это была правда), но не откажет собеседнику в нескольких минутах. Дело было в том, что Инга "на общественных началах" согласилась оказывать социологическую помощь местной милиции в решении проблем социальной адаптации "трудных семей". Встреченный ей подполковник, которого звали Иван Петрович, как раз этими проблемами и занимался. В районе таких семей было несколько сотен. И всех их работники милиции хотели переложить на хрупкие Ингины плечи. До сих пор Инге удавалось успешно маневрировать в этих проблемах. Она предлагала выбрать несколько семей для "социологического эксперимента", проведение которого она обещала контролировать. А в случае успешного завершения эксперимента Инга предлагала использованные методы распространить на другие семьи. Сейчас они оживленно обсуждали все эти вопросы с Иваном Петровичем, который начал соглашаться с доводами Инги. Его только беспокоило, как все это будет выглядеть на практике! Инга заверила Ивана Петровича, что она найдет среди своих студентов молодых добровольцев, которые будут опекать трудные семьи, извлекут подростков из подвалов, отучат их от наркотиков, приобщат к труду, бедным покинутым старикам создадут райскую жизнь и сотворят еще много добрых дел. Она говорила так увлеченно, что на суровом челе Ивана Петровича появилась застенчивая улыбка. И он решил напомнить Инге, что за всю эту каторжную работу бедные милицейские органы по - существу ничем не могут заплатить... Ну разве, что небольшие подарки к празднику!? Повернувшись к милицейскому начальнику одним из своих лучших профилей, Инга сказала, что ее молодые помощники готовы работать бесплатно, оказывая помощь людям района. От милиции требуется только создание благоприятных условий! Ну, например, некоторых из молодых людей нужно прописать или, как это теперь называется, отметить в их паспорте факт проживания в той квартире, семью которого они опекают. Иван Петрович замявшись стал говорить, что это не вполне законно, что "трудная семья", опекаемая молодым человеком, может возражать против его поселения на их площади, но Инга перебила его и заверила, что в первых вариантах, которые она предложит, никаких возражений не будет. Все будет хорошо! На этом они расстались и Инга, внутренне радуясь успешному началу дня, вскочила в автобус и поехала на работу. Она работала в секторе "современной социологии города" одного из академических институтов. Сегодня в ее секторе был "присутственный день", на который она немного опаздывала. По дороге она обдумывала, что первой в "квартирном эксперименте" она пропишет благодаря доброму Ивану Петровичу в первую трудную семью свою родную дочь, Людочку. Сначала Людочку нужно прописать, потом приучить всех, что она там живет, а потом последовательно разобраться с каждым членом "вороньей слободки": "Имеет ли он право на это проживание и не следует ли его самого отправить в другое не столь отдаленное место..."

III

Когда запыхавшаяся Инга вошла в кабинет заведующего сектором, там уже сидели все сотрудники, и их милый заведующий профессор Солодовников говорил о текущих делах. Инга тихонько села на свободный стул около входа и стала слушать. Солодовников говорил, что в связи с трудностями перестройки у страны и родного города появилось очень много проблем, в разрешении которых сотрудники сектора могли бы оказать посильную помощь обществу. Речь в первую очередь идет о так называемых "трудных подростках", их ресоциализации в процессе возвращения к социальной норме поведения. Если перевести вопрос в практическую плоскость, то нужно оказать социологическую помощь детскому дому, воспитательной колонии для несовершеннолетних правонарушителей и некоторым школам...

В голове у Инги моментально заработал маленький компьютер: тема исследований совпадала с темой ее диссертации, в колонии для несовершеннолетних работает психологом очень трудолюбивая девушка Аня, которой можно поручить все это исследование...

Инга благоразумно выдержала затянувшуюся паузу и в полной тишине сказала, что может взять на себя колонию несовершеннолетних, если ее освободят от ряда текущих дел и вообще создадут "режим наибольшего благоприятствования". Профессор Солодовников благосклонно отнесся к предложению Инги и только спросил, не нужны ли ей помощники. Инга храбро заявила, что справится одна.

IV

Вечером того же дня Инга сидела у себя на кухне и подводила промежуточные итоги. День прошел чрезвычайно удачно! По главным жизненным целям: приобретение квартиры и подготовка диссертации произошло определенное движение в нужном направлении. Можно было ложиться спать, но Инга решила немножко подождать: во-первых спать еще не очень хотелось, а во-вторых она собиралась привычно уклониться от "исполнения супружеских обязанностей".

К сексуальному воздержанию Инга стала приучать себя и своего супруга. Последние годы Инга сильно охладела к мужу! Это был ее второй брак. С первым мужем она разошлась через полгода совместной жизни. От второго мужа у нее было двое детей: дочь и сын.

С первым мужем Инга разошлась, потому что поняла, что он мешает ей строить свою маленькую стратегию так, как она считала это нужным. Он был довольно открытым, жизнерадостным и немножко безалаберным человеком. Называл в лучшие часы Ингу собакой и заставлял приносить на супружеское ложе папиросы и спиртные напитки. Инга с ним рассталась!

Второй муж Инги и отец ее детей был скромным, склонным к научным исследованиям и застенчивым человеком. И с ним Инга быстро встала к штурвалу их семейного корабля. Муж беспрекословно отдал ей все бразды правления. У него были хорошие лингвистические способности, и он помогал Инге в переводах с английского. Он был удачным спутником, но Инга не любила его, ни в чем не раскрывалась перед ним, а последнее время даже начала тяготиться в их интимной сфере.

Единственным мужчиной, который оставил след в душе Инги был психиатр Роберт Ланчевский, с которым она познакомилась, работая в одной из комиссий, занятых комплексными исследованиями.

Роберт был умным и циничным человеком и сочетание этих двух свойств привели его к алкоголю, которым он последние годы злоупотреблял.

V

Инга вспомнила немногих мужчин, с которыми была интимно близка и решила, что она мужчин не любила и не любит. Но они ей были нужны... Первый муж Инги был и ее первым мужчиной. Она сама подавила возникавшее у нее в первые месяцы брака теплое чувство. Это был достаточно безалаберный неорганизованный, но жизнерадостный молодой человек. Все жизненные процессы и отправления протекали в нем с естественной простотой, и этот стиль он в первые дни и ночи брака предложил молодой жене.

Когда однажды в одну из их первых ночей, когда немного утомленная мужскими ласками Инга впервые почувствовала их подлинную сладость, ее партнер, прервав состояние томительной неги, велел ей быстренько сбегать на кухню, достать из холодильника две бутылки пива и один стакан, найти и принести его папиросы и зажигалку и все это расположить на ночном столике возле их брачного ложа. Пока он неторопливо смаковал холодное пиво, покуривал папиросу, посыпая пепел вокруг, брошенная, как ей показалось, Инга лежала около стены и чувство злобы буквально подкатывало к ее горлу.

Ее возмущало хамское поведение в постели молодого супруга... Но еще больше ее возмущало состояние эмоциональной зависимости от него, этого молодого самца, который несколько минут тому назад грубо взял ее на этой постели и в то же время одарил ее несколькими секундами яркого состояния счастья. Об этом состоянии она мечтала, как мечтает почти каждая девушка и вот теперь ее потрясало, что за эти краткие мгновения, которыми небрежно одарил ее муж, она мгновенно превращается в его покорную служанку...

Через два месяца Инга рассталась с первым мужем

Вскоре она познакомилась и после небольшого периода ухаживания вторично вышла замуж. Второй муж Инги не пил, не курил и не хамил. Это был тихий весьма деликатный и застенчивый человек.

При исполнении супружеских обязанностей он отличался такой деликатностью и скромностью, что Инга просто не чувствовала в нем мужчину. Вначале это ее сильно разочаровало, однако она научилась извлекать из этого для себя пользу... Чувствуя, что муж страдает комплексом неполноценности, Инга быстро захватила власть и порой третировала своего спутника. Для такой роли он оказался весьма пригодным: был терпелив, тих и необидчив. А когда появились дети, муж очень много с ними возился, изливая на них свою ласку и теплоту.

Были еще две-три коротких интимных связи, которые практически ничем не обогатили Ингу.

Первый муж довольно долго напоминал Инге о себе. Он оказывается не мог ее забыть, не понимал причины их разрыва, и узнав, что Инга вторично вышла замуж, несколько раз недвусмысленно предлагал ей продолжать интимные встречи. Инга уклонялась от его предложений, но они льстили ее самолюбию и порой рождали у нее бурные порывы, которые она в себе подавляла.

И был, наконец, Роберт... С этим человеком Инга познакомилась, работая социологом в одной из комиссий по комплексному обследованию городской молодежи.

Роберт в течение десяти лет работал психиатром. Он был умным человеком и алкоголиком. Все это сделало его циником. Вначале Ингу привлекли в нем парадоксальный, ироничный ум, скептический взгляд на окружающую жизнь, черный юмор.

Встречались они обычно у него дома . Роберт жил один в очень большой комнате, чрезвычайно захламленной комнате в старой коммунальной квартире. Любовником Роберт был плохим. Развивающаяся у него вторая стадия алкоголизма весьма ослабила потенцию, но он обладал весьма своеобразным умом и на начальной стадии выпивки выглядел весьма ярко, был остроумен и находчив. Это привлекало Ингу, однако захламленный извилистый коридор комуналки, по которому предстоял путь в ванную и туалет, встреченные соседи, грязное белье в комнате любовника и, наконец, он сам довольно быстро приводивший себя в безобразное состояние - все это отвратило Ингу. Она вернулась к мужу, тихому и деликатному, и решила больше не испытывать судьбу.

Все мужчины слабаки и ничтожества и не стоит на них тратить время и силы - решила Инга. Буду жить по собственному сценарию! И всего добьюсь сама и научу этому дочь. А для этого надо быть очень зубастой и очень увертливой.

VI

Мужа Инги звали Матвеем, это был тихий, очень скромный и талантливый человек. Но он был неудачником. Дело в том, что Матвею было свойственно ставить себя или помещать в такую ситуацию, дальнейшее развитие которой с неизбежностью приводило его к неудаче. Когда Матвей и Инга познакомились, она очень быстро определила основные свойства нового знакомого и решила сделать его своим мужем. Борьба за новое замужество вдохновила Ингу. Она подтянулась, помолодела, похорошела и, занимаясь с Матвеем легким флиртом, открыла в новом знакомом массу достоинств. За это она увлеклась им и некоторое время ей даже казалось, что может его полюбить. Во время их свиданий и прогулок вдвоем Инга постоянно рассказывала Матвею, какой он славный, добрый и хороший человек. Да при том еще и умный человек! Все это было правдой, и Матвею все больше нравилась Инга.

Довольно скоро, именно в то время, когда Инга и предполагала, Матвей предложил ей выйти за него замуж, и она дала согласие.

Первые тучки на их семейном небосклоне появились еще в день свадьбы, когда Инга познакомилась со своей свекровью - матерью Матвея. Приехала она на свадьбу единственного сына из маленького провинциального городка, где всю жизнь проживала. Муж ее оставил и ушел к другой женщине, когда Матвею было пять лет, она растила сына одна и отдала ему все что могла. Все это она кратко рассказала невестке сидя с ней за свадебным столом, когда в застолье был объявлен перерыв, и часть гостей вышла потанцевать, а другая часть вышла покурить...

От тоски одинокой провинциальной жизни последних лет, свекровь позволяла себе иногда выпить пару рюмочек... Позволила она это и теперь. После третьей рюмки на глаза ее набежала легкая слеза, и с умилением глядя на невестку, она стала говорить какой Матвей хороший и добрый мальчик, и как ей хочется, чтобы бог ему послал счастья в любви.

"Вот, что маманя!" - прервала ее невестка "Хочу вас предупредить раз и навсегда.... помогать вам ни я, ни Матвей в ближайшие годы не сможем. Он теперь мой! И картошку копать и окучивать на вашем огороде я Матвея не пущу. Ясно вам?!" На этом краткий монолог Инги прервали гости, которые вернулись, стали рассаживаться за столом, тамада произнес вступительный тост, послышались крики горько и посвежевшая от разговора со свекровью Инга, повернулась к гостям так, чтобы скрыть от них выступающие кости своего лица и, нежно прильнув к Матвею, подставила губы для поцелуя.

Когда через некоторое время некоторые гости стали расходиться, Матвей подсел к матери, и тихо спросил ее как ей понравилась невестка. Мать повернула к нему заплаканное и внезапно побелевшее лицо и тихим шепотом спросила: "Сыночек! Да где же ты ее себе достал?... Да ведь она же стерва!"

Эта материнская сентенция сильно испортила настроение впечатлительному Матвею и в свою очередь помешала ему успешному выполнению супружеских обязанностей в первую брачную ночь.

"Ты не мужчина... Ты - кролик!" - услышал Матвей от Инги в середине ночи. Фразу эту Инга вычитала в каком - то старом романе, и она ей очень понравилась. И она давно ждала случая, чтобы употребить ее в качестве приговора в отношении кого - нибудь из своих партнеров.

В течение медового месяца Матвей сильно переживал свою, как ему казалось, мужскую неполноценность. Он был очень ласков, постоянно ухаживал за женой, и Инге вся эта игра очень нравилась.

Но брошенные Ингой слова о кролике рождали в Матвее щемящее беспокойство и он отправился на консультацию к врачу-сексологу. Выслушав и расспросив его, относительно основных характеристик интимной сферы, сексолог сказал, что основания для беспокойства пока нет. Сексуальный дебют, по его мнению, у многих супругов проходит именно таким образом. Причина же беспокойства у Матвея находится в основном в нем самом - он слишком большую ответственность возлагает на себя как на супруга. А молодой жене он советует поскорее забеременеть и родить, и тогда, скорее всего... Матвей прервал сексолога и спросил, не может ли он оказать помощь их супружескому счастью сейчас? Тот сочувственно посмотрел на Матвея и назначил ему новый прием, и велел приходить вместе с женой. Матвею с трудом удалось уговорить Ингу пойти к врачу. Все это ей очень не понравилось. Особенно насторожило Ингу продолжение их визита к врачу. Выполняя его советы и указания, добросовестный и ответственный супруг достиг значительных успехов на брачном ложе! И когда перед молодыми забрезжил первый луч совместного интимного счастья и обрадованный этим Матвей из скромного и затюканного, закомплексованного человечка на несколько минут превратился в смелого и щедрого человека - эта метаморфоза испугала и насторожила Ингу. Она сказала, что больше к сексологу никогда не пойдет, потому, что... осматривая ее наедине, он вел себя якобы бестактно и даже приставал к ней. И Матвею нечего там делать. Пускай все идет, как идет!

И Матвей вновь стал тихим, постоянно чувствующим какую - то вину человеком. И такой порядок вполне устраивал Ингу.

Когда у них появились дети, Матвей всю свою любовь перенес на них. Он очень много нянчился с ними, не спал по ночам, когда дети болели, а когда дети подросли, стал водить их в музеи, зоопарк, занимался с ними иностранными языками.

В первые годы перестройки Матвей написал и представил к защите диссертацию, посвященную экологическим проблемам.

И целую главу своей диссертации Матвей почему-то посвятил критическому анализу текущих социальных реформ в России. Такой поворот темы явно уводил ее за пределы задач, которые были поставлены автором в диссертации. Больше того! Матвей писал, что реформы проводились в России слишком поспешно, что очень часто она носили деструктивный характер, что законодательство о природопользовании косвенно способствовало расхищению народных богатств, ну и так далее. Этой главой Матвей подставил под удар критики и свою работу и себя самого. Уже на стадии подготовки к защите были получены на нее четыре отрицательных отзыва - от одного из официальных оппонентов, от ведущей организации, и еще из двух очень солидных научных институтов. Матвей очень тяжело переживал случившееся. И за пять дней до срока по собственной инициативе снял свою работу с защиты. Но он продолжал интересоваться развитием современной науки. Он свободно владел английским и немецким языками и просматривал огромное количество литературы, издаваемой за рубежом и по Интернету. И когда Инга надумала писать диссертацию, Матвей с радостью согласился ей помогать. Я буду твоим негласным тренером - сказал он.

VII

Последние годы Инга провела ряд социологических исследований, одновременно подготовила к защите диссертацию, написала и опубликовала несколько статей в научных журналах, подготовила к опубликованию популярные брошюры ...

Но при всем этом делать большую и сложную работу Инга не любила. Когда возникала необходимость, Инга научилась вовлекать в свою орбиту достаточно компетентных, ответственных и трудолюбивых людей и делегировала им свои цели. И люди за нее делали то, что должна была сделать она сама.

Постепенно у Инги выработались целая система приемов вовлечения необходимого человека в орбиту решения целей и задач, которые перед ней стояли. Для нее это была увлекательная игра! Это немного походило на вовлечение свежего адепта в лоно тоталитарной религиозной секты, а отчасти, это же напоминало сеанс ворожбы, проводимый опытной цыганкой...

Когда Инге необходимо было что-нибудь сделать из того, что она сама делать и не умела и не хотела, она отправлялась "на охоту". Так она про себя называла первый и самый сложный для нее этап поиска и вовлечения новых людей. Для этого необходимо было на некоторое время погрузиться в "ареал обитания" нужных человеков.

Когда Инге понадобилось подготовить диссертацию, она стала регулярно ходить на заседание ученых советов по защите аналогичных диссертаций. Там она внимательно слушала, еще внимательней смотрела, запоминала и отбирала. В кулуарах, во время перерывов Инга не скупилась на комплименты абитуриентам и особенно их руководителям

Ее внимание привлек профессор Здравомыслов. Понравилась эта фамилия и особенно тем, что профессор по складу своего характера и поведения этой фамилии соответствовал. Выяснив, когда он бывает на кафедре, Инга приоткрыла дверь его кабинета и, увидев, что профессор сидит один, смело переступила порог. Переступив порог, Инга сразу же стала скромной и застенчивой молодой женщиной, но при всем том говорила она четко и мысли свои для профессора излагала ясно. Она просит извинения за неожиданное вторжение, она хорошо знает, как занят хозяин кабинета и сколько важных дел лежат на его плечах. Она просит только совета и моральной поддержки, если только она правильно выбрала тему для своей диссертации. При этом Инга повернулась к профессору одним из лучших своих ракурсов, глаза ее блестели восхищением.

Здесь надо отметить, что при вовлечении нужного человека, Инга на первом этапе всегда использовала метод "бомбардировки любовью". Все ее чувства, весь ее могучий, нерастраченный темперамент она смело обрушивала на собеседника. При этом она искренне верила, что любит этого человека, желает ему всяческих благ. И это почти всегда безотказно действовало. Людей подкупало также, что до этого незнакомая им или почти незнакомая им молодая женщина, начинала разговор не о себе и не о своих проблемах ... Она говорила собеседнику, какой он хороший человек, как она счастлива, что судьба ее свела с ним и далее она немножко завидует тем, кто ежедневно с ним встречается, имеет счастье работать под его руководством и так далее.

Здавомыслов был достаточно искушенным профессором и привык, что его все время о чем-нибудь просили: написать рецензию, выступить в качестве оппонента и всякое прочее. Но тут молодая женщина в течение пятнадцати минут говорила ему, какой он большой ученый, хороший и добрый человек, а для себя просила только совета. Говоря все это Инга обошла профессорский стол и, приблизившись к нему, положила на стол краткую аннотацию своей предполагаемой работы. Профессор пытался вникнуть в суть предлагаемой аннотации, а собеседница все расточала и расточала ему комплименты. Довольно гибкая талия Инги раскачивалась в такт ее словам около правой руки профессора, и тот вместо чтения невольно положил руку Инге на талию и чуть-чуть опустил ее на плавный изгиб бедра.

"Рыбка-то взяла наживку!" - подумала Инга и тот час изменила весь стиль диалога. Она положила свою руку на руку профессора, какие-то доли секунды задержала ее, а затем мужественным движением вернула профессора к прозе жизни. Далее профессор выслушал, что он очень нравится Ирге не только как большой ученый, но как замечательный и очень мужественный человек... Инга чувствует себя слабой и маленькой в его присутствии. Она слышала, что профессор любит свою жену и она очень рада этому. Говорят, что жена профессора - замечательная женщина! Инга немножко завидует ей, но она очень рада, что у профессора такая замечательная спутница.

Здравомыслов зачем-то потер свои вески и обещал Инге помочь советом. Легкой тенью Инга выскользнула из кабинета именно в тот момент, когда в него собирался войти очередной посетитель.

В тот же вечер профессор за ужином рассказал жене о необыкновенной посетительнице, которая хвалила ее саму и буквально благоговела перед их союзом. Жене Здравомыслова все это очень понравилось. И когда через три дня она стала готовиться к ежегодному приему учеников профессора, то посоветовала мужу пригласить на этот прием Ингу... Так Инга попала в профессорский дом и очень быстро оказалась там весьма кстати. Скоро профессорше стало казаться, что Инга единственный человек, который ее по настоящему понимает... И вот уже жена советовала мужу помочь "этой очень приятной молодой женщине подготовить диссертацию". Когда наскоро смонтированная Ингой и ее мужем рукопись с диссертацией легла на стол Здравомыслова, профессор был поражен во-первых скоростью ее создания, а во-вторых... Инга "скачала" все материалы из Интернета. Но она так преданно, буквально собачьими глазами глядела в глаза профессора, что он не выдержал и усадив "непутевую бабенку" за компьютер в своем кабинете быстро набросал основные тезисы предполагаемой к защите работы и объяснил как их следует развить. С этими указаниями Инга шла к преданному мужу, от него возвращалась к доброжелательному профессору и в течение двух месяцев, коллективными усилиями был создан труд. Здравомыслов же подобрал Инге оппонентов и ведущую организацию и вообще опытной рукой направил утлый кораблик диссертации в нужную ему гавань. Так Инга стала кандидатом наук.

Перед ней вставали новые цели для реализации, которых необходимо было привлечь новых нужных ей людей.

VIII

КВАРТИРА

Сейчас Инга живет в прекрасной трехкомнатной квартире с высокими потолками, балконом, выходящим в парк и всевозможными удобствами. Квартира эта, если говорить серьезно, была сделана Ингой из ничего - из воздуха. Вот как это было.

Инга не любила и не умела составлять для себя долговременные планы. Но очевидно где-то в подсознании у нее такой план был. Во всяком случае, этому внутреннему плану подчинялось ее поведение, состоявшее из многих мелких эпизодов, которые, в конце - концов, привели ее к переселению в новое великолепное жилье.

Но в каждодневном поведении Инга всегда подчинялась стремлению ничего для себя полезного из того, что видит не упускать. Подчиняясь именно этому стремлению, она стала оказывать помощь одной пожилой женщине, которая жила вместе с пьяницей - сыном и который ее сильно обижал. Инга выказала этой женщине большое свое сочувствие и постаралась избавить ее от сына - обидчика. Это было не очень сложно сделать, поскольку с начальником местной милиции у Инги давно имелся хороший деловой контакт, и он любезно называл ее "наш социолог". Сын действительно хулиганил и дебоширил и его за это отправили на три года в места не столь отдаленные. После этого Инга "бомбардировала любовью" несчастную женщину, и когда та прониклась ответной глубокой симпатией - предложила на место арестованного сына поселить ее дочь Веронику для заботы о бедной старушке. Женщина это предложение с благодарностью приняла и тут Инга предложила ей "прописать мою девочку" чтобы не было ненужных пересудов. Веронику прописали с помощью того же начальника милиции, но жить она продолжала у мамы. А для забот о покинутой женщине Инга выхлопотала ей куратора - социального работника и временно успокоилась. В той квартире было две комнаты, и в другой комнате проживала одинокая старушка, которая вскоре после описываемых событий начала прихварывать, а затем умерла. На этом этапе Инга снова активизировала свою деятельность, она предложила местным органам власти передать освободившуюся комнату оставшейся в квартире соседке, которую она опекала. Мотивировала она это тем, что соседка нуждается в постоянном уходе как тяжело больная, что за ней ухаживает Вероника, которой удобнее жить в соседней комнате...

И, несмотря на некоторую нелепость этих предложений, местная власть их приняла, и освободившаяся комната осталась фактически в ведении Инги и Вероники...

А еще через некоторое время Инга первая заметила, что поведение Марии Ивановны (так звали опекаемую женщину) стало выходить за пределы психической нормы. На этом этапе Инга основательно проконсультировалась со своим бывшим любовником - психиатром Робертом Ланчевским и этот циник здорово помог Инге, сначало советами специалиста, а затем оказал помощь в деле устройства Марии Ивановны в дом хроником с психическими нарушениями. Но прежде, чем отправить несчастную Марию Ивановну в психушку, Инга выполнила еще одну главную операцию! Двухкомнатная квартира была приватизирована и приватизация была оформлена на Веронику. Она стала хозяйкой квартиры. А через некоторое время после этого оказавшаяся совсем в этой квартире лишней Мария Ивановна была отправлена в соответствующий дом скорби, где через год с небольшим ушла в другой мир... Инга никому не рассказывала - каким образом ей удалась эта последняя завершающая операция с передачей квартиры в собственность Вероники, но однажды, на девишнике, выпив пару рюмок коньяка вместе со своей студенческой подругой, которая приехала из Сибири и жаловалась на трудности с жильем, Инга ей сказала: "А ты определись там у себя, кому и сколько нужно дать, чтобы тебе подписали нужную бумагу и дай! Другого способа я тебе подсказать не могу...".

Свою однокомнатную квартиру, в которой она ютилась с мужем и детьми, и посланную ей судьбой двухкомнатную квартиру, полноправной хозяйкой которой была Вероника, Инга обменяла на великолепную трехкомнатную квартиру с евроремонтом - за счет бывших хозяев в другом районе города.

После этого в воображении Инги возникла загородная дача - вилла, стоявшая не то на берегу реки, не то озера. Инга стала подумывать, как бы стать хозяйкой этой виллы…

IX

ДЕТИ

У Инги было двое детей сын Олег и дочь Вероника. Инга мало ими занималась, перепоручив их заботам мужа.

Сын Олег рос вялым и несколько инфантильным парнем. Он ничем особенно не интересовался, часто имел сонный вид и, глядя на него, возникало впечатление, что внутренне он чего-то ждет. Внешностью своей он был похож на Матвея.

Дочь Вероника была активной девчонкой, она была общительна и наблюдательна. Наблюдая за своими педагогами в школе, они все, кроме одного были женского пола, Вероника любила представить себе и определить их семейное положение, есть ли у них дети, какие они и сколько их и так далее. Она очень зорко отличала признаки суровой бедности своих бедных «учителок»: искусно заштопанную пятку, перелицованную юбку, и т.п…

Однажды, за два квартала от их дома Инга встретила Веронику идущую из школы и лениво поедающую плитку шоколада, который она держала в руке. Когда Инга спросила дочь, кто ей подарил этот шоколад, та, чуть смутившись, ответила, что никто не дарил. И вдруг, глядя прямо в глаза матери своими плутоватыми зелеными глазами, сказала: "Эту плитку я взяла незаметно в раздевалке на физкультуре из шкафчика вредины - Ленки... Но ты мама не беспокойся, на меня Ленка никак подумать не сможет, потому, что я раздевалась очень далеко от нее. Она повесила свою одежду вместе с Валюхой - пусть они теперь и разбираются, кто у них съел этот шоколад ".

Услышав все это, Инга хотела прочесть дочери соответствующую нотацию, но дочь смотрела на нее так весело, и в глазах ее было столько уверенной наглости, что Инга только поперхнулась и решила поговорить с ней после ужина. Но в тот вечер что-то ее оторвало, кажется, это были поздние телефонные звонки, и она так дочери внушения не прочла.

X

После защиты диссертации и "строительства" для своего семейства квартиры из воздуха, у Инги появилась легкая потребность в публичных выступлениях. Начала она реализовывать эту потребность на различных научных симпозиумах и здесь успеха не имела. Слушали ее невнимательно, так как она обычно говорила прописные истины, а если пыталась оригинальничать - эти ее высказывания подвергались иронической критике со стороны более опытных ученых - полемистов. Поскольку критиками ее были в основном мужчины, это дало Инге лишний повод к углублению отрицательного к ним отношения. Но Инга быстро нашла микросреду для реализации этой своей потребности. Рядом с ее научным сектором находилась институтская библиотека. Обслуживали ее восемь сотрудниц. Это были женщины молодые и среднего возраста, и к ним Инга повадилась забегать по различным поводам. Библиотекарши стали приглашать Ингу вместе отмечать дни рождения, именины и всякие прочие подобные события. В этом сугубо женском коллективе Инга всегда чувствовала себя свободно и раскованно. Выпив пару рюмочек вина, она любила произносить тосты с пожеланиями той или иной сотруднице. Обычно эти пожелания сводились к преодолению тех условий, в которые злодейка - судьба и спутник - мужчина загнали несчастную женщину! При этом иногда Инга лишь намекала на свой успешный пример, а иногда делала это открытым текстом.. Скромные библиотекарши привычно тянувшие свою служебную и семейную лямку, с интересом слушали эти Ингины сентенции и некоторые ей завидовали.

Со своим любовником Робертом Инга рассталась. Он все больше пил и перестал представлять для нее интерес. Когда однажды Роберт стал предлагать Инге продолжить их связь, она прервала его лепетание, сказав очень твердо: «Ты для меня - отработанная ступень ракеты! Теперь твое дело догорать на обочине космического пространства...» И после этого Роберт перестал к ней приставать.

Сейчас Инга «работает» над созданием докторской диссертации. Главным помощником в этом деле стал ее муж Матвей. Широкая эрудиция, знание языков и зарубежной научной литературы делают Матвея на этом этапе буквально незаменимым. «Подогревает» Матвея в этой деятельности его чувство обиды на научное сообщество, которое в прошлом отвергло его оригинальную работу и не оценило его самого по достоинству. Себе самому Матвей уже давно сказал, что, подсаживая Ингу на те научные вершины, на которые она сама никогда бы не влезла, он уподобляется одному из героев Э.Ростана. Этот герой, страдая физическими недостатками и будучи талантливым поэтом, вложил свои стихи в уста одной серой посредственности и тем помог этому юноше завоевать сердце любимой девушки. От этой ассоциации Матвею не становится легче, ему даже иногда бывает стыдно, но он продолжает помогать своей жене, карабкаться все выше и выше.

Недавно сын Инги был задержан сотрудниками милиции за злоупотребление наркотиками. С помощью знакомств и связей Инге удалось замять это дело. После этого события в беседе с отцом сын вяло обещал прекратить употребление наркотиков, но при этом довольно настойчиво спрашивал, в чем его отец видит смысл жизни. Он, Олег, не видит этого смысла, особенно когда слушает свою мать...