Околородовой уровень психики

Когда в ходе нашего глубинного самоосвоения через переживание мы прорываемся сквозь уровень воспоминаний младенчества и детства и доходим до нашего рождения, мы сталкиваемся с чрезвычайно сильными чувствами и физическими ощущениями, подчас превосходящими все, что, как мы прежде считали, могло бы происходить с человеком. В этот момент переживания превращаются в странное смешение тем рождения и смерти. Они включают в себя ощущение жестокого, угрожающего жизни стеснения и заточения и непреклонную, отчаянную борьбу зато, чтобы освободиться и выжить.

Очень тесная связь между рождением и смертью на околородовом уровне отражает то обстоятельство, что рождение по своей возможности — угрожающее жизни событие. Ведь и мать, и ребенок во время родов могут погибнуть. А некоторые дети рождаются синими от асфиксии или уже мертвыми и нуждаются в реанимации. Воспроизведение в памяти различных сторон биологического рождения может быть необычайно достоверным и убедительным, зачастую с фотографическими подробностями перепроигрывая весь ход родов. Это явление происходит даже с людьми, кто не имел никаких знаний о своем рождении и у кого не было никаких, даже самых общих, акушерских сведений об этом.

Например, мы можем обнаружить через непосредственное переживание, что родились ногами вперед, что во время наших родов использовались щипцы или что родились с пуповиной, обвившейся вокруг шеи. И мы чувствуем ту тревогу, биологическое неистовство, физическую боль и удушье, связанные с этим ужасным событием, и даже правильно распознаем тот тип анестезии, который использовался при нашем рождении. Подчас это переживание сопровождается различными положениями и движениями головы и тела, которые в точности воссоздают механику данного вида родов. И все эти подробности могут быть подтверждены, если доступны записи о рождении или надежные свидетельства персонала.

То, что в нашей психике столь сильно представлены смерть и рождение и их сокровенная связь, может поразить настроенных по старинке психологов и психиатров, но на самом деле она логична и совершенно понятна. Ведь роды жестко прерывают внутриутробное существование эмбриона. Он «умирает» как водный организм и рождается как воздуходышащий, физиологически и даже анатомически отличный вид жизни. И более того, проход по родовым путям сам по себе является трудным и даже угрожающим жизни событием.

Сексуальные переживания в околородовой области

Но не так легко понять, почему же движущие силы околородовой области также всегда содержат и сексуальную составляющую. И тем не менее, когда мы переживаем конечные стадии родов в роли плода, возникает необыкновенно сильное половое возбуждение. То же самое верно и для матери, которая во время родов может переживать какую-то смесь страха смерти и сильнейшее сексуальное наслаждение. Эта связь кажется странной и загадочной, особенно по части того, что касается плода, и, конечно же, требует пояснения.

По-видимому, в человеческом организме существует некий механизм, обращающий чрезмерное страдание, особенно когда оно связано с удушением, в особый вид полового возбуждения. Эта связь на уровне переживания может наблюдаться в различных обстоятельствах, с рождением не связанных. Люди, которые пытались повеситься и были спасены в последнее мгновенье, часто рассказывают, что при сильном удушье они ощущали почти непереносимое половое возбуждение. Известно, что у мужчин, казненных через повешенье, как правило, наблюдается эрекция и даже семяизвержение. Литература о пытках открывает, что нечеловеческое физическое страдание зачастую вызывает состояния полового исступления.

В своем менее жестоком виде этот же механизм действует в разнообразных садомазохистских практиках, включающих в себя удавливание и удушение. В сектах, где постоянно применяется самоистязание, и у религиозных мучеников, подвергавшихся невообразимым пыткам, чрезвычайная физическая боль, достигнув определенной точки, переходила в половое возбуждение и иногда приводила к исступленному восторгу и неземным переживаниям.

Рождение как проход к превосходящему

Переживания околородовой области бессознательного не ограничиваются чувствами и физическими ощущениями, связанными с биологическим деторождением. Они также вовлекают символическую образность из надличностных областей. Околородовая область — это важный стык между биографическим и надличностным уровнями психики. Она представляет собой проход к историческим и архетипичес-ким сторонам коллективного бессознательного в юнговском смысле. Конкретная символика этих переживаний берет начало в коллективном бессознательном, а вовсе не в наших индивидуальных банках памяти. Поэтому она может прийти из любой географической и исторической среды, также как и из любой духовной традиции мира, совершенно вне зависимости от наших этнических, культурных корней, или светского или религиозного воспитания.

Отождествление с ребенком, переживающим испытание родов, кажется, предоставляет нам доступ к переживаниям людей из иных времен и культур, различных животных и даже мифических героев. Как будто проникнув в переживания бьющегося за рождение дитя, мы достигаем сокровенной, почти мистической связи с сознанием представителей человеческого вида и других чувствующих существ, которые когда-то были в подобном затруднении.

Столкновение в переживании с рождением и смертью, кажется, само собой приводит к духовному раскрытию, которое ведет к открытию мистических измерений психики и встрече с тайной самого сущего. И, по-видимому, нет никакой разницы, происходила ли данная встреча в действительных жизненных обстоятельствах (таких, как женские роды или околосмертные переживания), или была чисто символической. Впечатляющие эпизоды, связанные с рождением, переживаемые в психоделических или холотропных сеансах, либо в ходе непроизвольных духовно-психических кризисов («духовных обострений»), кажется, обладают таким же действием.

Стадии рождения

Биологическое рождение имеет три стадии. На первой стадии маточные схватки периодически сжимают плод и выхода из этого положения у него нет, так как шейка матки еще не раскрыта. Каждая схватка вызывает сдавливание маточных артерий, и плоду грозит нехватка кислорода. Продолжительные схватки растягивают шейку матки над головкой плода до тех пор, пока та не станет достаточно большой, чтобы позволить ему пройти по родовым путям. Полное раскрытие шейки матки знаменует переход от первой стадии родов ко второй, когда голова плода входит в малый таз, и плод начинает свое постепенное трудное продвижение по родовым путям. И третья стадия — это когда плод выходит из родовых путей и после перерезания пуповины становится анатомически независимым организмом.

Данные холотропных состояний показывают, что на каждой из этих стадий дитя переживает особый однотипный набор сильных чувств и физических ощущений. Эти переживания оставляют глубокие бессознательные отпечатки в психике, которые в жизни индивида в последующем будут играть важную роль. Усиленные эмоционально важными младенческими и детскими переживаниями, воспоминания рождения могут оформлять наше восприятие мира, глубоко влиять на повседневное поведение и вносить свою лепту в развитие различных эмоциональных и психосоматических нарушений.

В этом бессознательном материале все может всплывать на поверхность и полностью переживаться в холотропных состояниях. Когда ход нашего глубинного самоосвоения возвращает нас к рождению, мы обнаруживаем, что проживание каждой стадии родов связано с отдельным пережива-тельным образцом. Каждый из подобных образцов характеризуется особым сочетанием чувств, физических ощущений и символических образов. Я называю эти образцы переживаний «базовые перинатальные матрицы (БПМ)».

Первая перинатальная матрица (БПМ-1) связана с внутриутробным существованием, непосредственно предшествующим рождению. Остальные три матрицы (БПМ-2, 3, 4) связаны с тремя клиническими стадиями родов: сдавливанием во время маточных схваток, проходом через родовые пути и появлением на свет в качестве физически самостоятельного организма. Каждая базовая перинатальная матрица, в дополнение к тому что служит отражением изначального положения плода на каждой из стадий рождения, также включает различные темы из жизни природы, человеческой истории и мифологии, сопровождаемые особым качеством переживаний, заимствованных из надличностных областей.

Взаимосвязи между переживаниями последовательных стадий биологического рождения и разнообразными символическими образами, с ними связанными, являются совершенно конкретными и согласованными. Но причина, почему они проявляются вместе, не постижима в терминах общепринятой логики. Однако это не означает, что такие соединения возникают произвольно или беспорядочно. Они обладают собственным глубинным строем, который лучше всего может быть описан как «логика переживаний». Это означает, что связь между переживаниями, характерными для различных стадий рождения, и сопутствующие им символические темы основываются не на каком-то видовом внешнем подобии, а на том, что в них вовлечены те же самые чувства и физические ощущения.

Первая базовая перинатальная матрица (БПМ-1). В ту пору, когда мы переживаем события ненарушенного эмбрионального существования, мы часто сталкиваемся с образами обширнейших пространств, не имеющих ни пределов, ни границ. Иногда отождествляем себя с галактиками, межзвездным пространством или целой Вселенной. А иногда — переживаем плавание в океане и превращаемся в рыбок, дельфинов или китов. Ненарушенное внутриутробное переживание может также разворачивается в видения Матери-Природы — безопасной, прекрасной и безусловно питающей, подобно доброй матке. Мы представляем себе плодоносящие сады, созревшие нивы, террасы полей в Андах или еще не загрязненные острова Полинезии. Переживание доброй матки также может открыть отдельный вход в архетипи-ческую область коллективного бессознательного и раскрываться в образы небесных сфер или рая, как они описываются в мифологиях различных культур.

Когда же мы повторно проживаем события внутрима-точных нарушений, воспоминания о «злой матке», у нас возникает чувство темной и зловещей угрозы, и мы часто ощущаем, что нас чем-то травят. Мы видим картины, изображающие грязные воды или свалки ядовитых отходов. И это отражает то обстоятельство, что многие дородовые нарушения вызываются интоксикацией, происходящей в теле беременной матери. Переживание отравленной матки может связываться с видениями ужасных демонических существ из архетипических сфер коллективного бессознательного. Воскрешение в памяти более жесткого вмешательства в дородовое существование, такого, как надвигающийся выкидыш или попытка аборта, обычно связано с ощущением грозящей вселенской беды или кровавыми апокалипсическими видениями конца света.

Вторая базовая перинатальнаяматрииа (БПМ-2). Когда в переживании мы достигаем начала биологического рождения, мы, как правило, чувствуем, что нас как бы всасывает в гигантский водоворот или заглатывает какой-то мифический зверь. Мы можем также переживать, что весь мир или даже весь космос поглощается целиком. Что соединяется с образами архетипических чудищ, пожирающих или удушающих нас в своих лапах, таких, как левиафаны, драконы, киты, гигантские змеи, тарантулы или спруты. Всепоглощающее ощущение угрозы жизни приводит к сильной тревоге и такому недоверию ко всему окружающему, которое граничит с паранойей. Мы можем также переживать схождение в глубины подземного мира, царства мертвых или ада. Мифолог Джозеф Кемпбелл красноречиво изобразил это как общий мотив мифологических повествований о странствиях героя.

Повторное проживание полного развертывания первой стадии биологического рождения (когда матка сжимается, но шейка матки все еще не раскрыта — БПМ-2) — одно из худших переживаний, которое может случиться с человеком. Мы заперты в чудовищном кошмаре клаустрофобии, страдаем от мучительной эмоциональной и физической боли, нас пронизывает ощущение крайней беспомощности и безнадежности. Чувства одиночества, вины, бессмысленности жизни и экзистенциального отчаяния достигают метафизических размеров. Мы утрачиваем связь с ходом линейного времени и оказываемся полностью убежденными, что подобное состояние не кончится никогда и что вообще никакого выхода нет. В нашем уме не возникает никакого сомнения, что религии описывают происходящее как ад — невыносимые эмоциональные и физические мучения без надежды на искупление. И в самом деле, подобное переживание может сопровождаться архетипическими образами чертей, демонов, адскими картинами из различных культур.

Когда мы сталкиваемся с бедственным состоянием безысходности в тисках маточных сокращений, мы переживаем это как картины коллективного бессознательного, в которые вовлечены люди, животные и даже мифологические существа, находящиеся в подобных болезненных и безнадежных положениях. Мы отождествляем себя с узниками в подземельях, с заключенными концентрационных лагерей или психиатрических лечебниц, с животными, пойманными в ловушки. Мы можем переживать невыносимые мучения грешников в аду или муки Сизифа, вкатывающего камень на гору, в глубочайшей яме Аида. Наша боль превращается в муки Христа, возопившего ко Господу, почему же тот его оставил. Нам кажется, что мы столкнулись с неминуемою бедой вечного проклятия.

Это состояние мрака и бездонного отчаяния известно в духовной литературе как «Великая Ночь Души». Но при более открытом взоре, несмотря на то, что это состояние связано с крайней безнадежностью, оно является важной стадией духовного раскрытия, и если оно переживается во всей своей глубине, на тех, кто прошел через него, оно может оказывать невероятное очищающее и освобождающее воздействие.

Третья базовая перинатальная матрица (БПМ-3). Переживание второй стадии родов, связанное с этой матрицей, — проталкивание плода через родовые пути уже после раскрытия шейки матки и нисхождения головы в малый таз — необыкновенно яркое и переменчивое. Сталкиваясь с беспорядочными воздействиями и водным давлением во время родов, мы переполняемся образами коллективного бессознательного, рисующего картины исполинских битв и сцены кровавого насилия и истязаний. И как раз во время этой стадии родов мы сталкиваемся с половыми влечениями и энергиями необычайной силы и неведомой природы.

Как уже было сказано ранее, половое возбуждение — важнейшая часть переживания рождения. Все это погружает нашу первую встречу с полом в чрезвычайно непредсказуемую среду — в положение, в котором наша жизнь находится под угрозой, где мы одновременно и страдаем, и причиняем боль, и где у нас нет возможности даже дышать. В то же время, мы переживаем какую-то смесь тревоги за жизнь и первичной биологической ярости, ибо последняя является вполне понятным ответом эмбриона на столь болезненное и угрожающее жизни переживание. На конечной стадии рождения мы также сталкиваемся с различными видами биологических веществ: кровью, слизью, мочой и даже фекалиями.

Из-за отягощенное™ подобными связями переживания и образы, с которыми мы встречаемся в то время, пока проживаем вновь эту стадию, как правило, представляют секс в его чрезвычайно извращенном виде. Странное смешение полового возбуждения с физической болью, враждебностью, тревогой за жизнь и биологическими выделениями приводит к картинам порнографического, ненормального, садомазохистского, скатологического и даже сатанинского свойства. Нас переполняют буйные видения полового насилия, извращений, совращения и эротически мотивированных убийств.

Иногда эти переживания могут принимать вид соучастия в ритуалах, совершаемых ведьмами и сатанистами. По видимому, это связано с тем, что повторное проживание этой стадии рождения вовлекает в себя то же самое сочетание эмопий, ощущений и стихий, которые определяют архетипические картины черной мессы и шабаша ведьм (Вальпургиевой ночи). Это странная смесь полового возбуждения, буйства, угрозы жизни, боли, жертвы и столкновения с отвратительными в обычных условиях биологическими выделениями. Данный причудливый сплав переживаний связан чувством священного или чудесного, отражающим то обстоятельство, что все это разворачивается в близком соседстве с духовным раскрытием.

Эта стадия рождения так же связана с неисчислимыми образами коллективного бессознательного, рисующими картины неуемного буйства, такие, как жестокие сражения, кровопролитные революции, яростные бунты, кровавая резня и геноцид. Причем во всех насильственных и сексуальных картинах, с которыми мы встречаемся на этой стадии, мы поочередно принимаем роль то насильника, то жертвы. Это пора главной встречи с темной стороной нашей личности, с юнговской «тенью». Но когда эта перинатальная фаза достигает своей вершины и близится к разрешению, многие люди видят Иисуса, Крестный путь и распятие и даже на самом деле могут переживать полное отождествление со страданиями Иисуса. Архетипическая же область коллективного бессознательного представляет мифических героев и божества, и, как правило, эти образы изображают смерть и возрождение вроде египетского Осириса, греческих Диониса и Персе-фоны и шумерской богини Инанны.

Четвертая базовая перинатальная матрица (БПМ-4). При повторном проживании третьей стадии рождения, когда задействуется лежащий в его основе образец переживания (действительное появление на свет), как правило, возникает мотив огня. Нас переполняют чувства, что тело наше пожирает палящий жар, охватывают видения горящих городов и лесов или мы представляем себя жертвами на заклании. Архетипические версии этого огня могут принимать вид очистительного пламени чистилища или сказочной птицы-феникс, погибающей в жаре своего горящего гнезда и возникающей из пепла возрожденной и юной. Кажется, что очистительный огонь уничтожает в нас все порочное и готовит нас к духовному возрождению. Когда же мы вновь проживаем момент рождения, мы переживаем его как полное исчезновение, за которым следуют возрождение и восстановление.

Чтобы понять, почему же мы переживаем повторное проживание биологического рождения как смерть и возрождение, нужно представлять, что происходящее с нами — нечто намного большее, чем просто отклик на первичное событие деторождения. Во время родов мы полностью зажаты в родовых путях и не имеем никакого способа выразить свои необычайные чувства и ощущения. Стало быть, наша память о подобном событии остается психологически не переваренной и не принятой. Многое из нашего последующего самоопределения и установок по отношению к миру сильно поражено тем глубоким напоминанием о той уязвимости, беспомощности и слабости, которые мы пережили при рождении. В каком-то смысле мы были рождены анатомически, но в действительности не наверстали это эмоционально просто лишь тем, что появились на свет и оставили опасность позади.

«Умирание» и мучения во время борьбы за рождение отражают настоящую боль и действительную угрозу жизни в ходе биологического рождения. Тем не менее, это другой вид смерти Я, которая предшествует возрождению. Это «смерть» наших старых представлений о том, кто мы есть, и о том, чему же подобен мир, который был высечен для нас (как были высечены наши физические впечатления) травматическим запечатлением рождения.

По мере того как мы вычищаем эти старые программы из нашего тела тем, что допускаем их проявление в сознании, они теряют свою эмоциональную нагрузку и сокращают свое разрушительное воздействие на нашу жизнь. При более широком охвате это событие в действительности является необычайно целительным и преображающим. Однако в то время как мы приближаемся к окончательному освобождению, у нас парадоксальным образом появляется чувство, что когда старые отпечатки покинут наш организм, то мы умрем вместе с ними. Временами мы переживаем не только чувство нашего личного устранения, но также и разрушение того мира, который мы знаем.

И тогда, когда от переживания изначального освобождения нас отделяет лишь один-единственный шаг, у нас внезапно возникает ощущение всепронизывающей тревоги и надвигающейся катастрофы необычайных размеров. В духовном странствии на стадии смерти Я впечатление неизбежного рока бывает абсолютно убедительным и всепоглощающим. В этот миг нам может потребоваться ободрение и психологическая поддержка. Главное чувство: мы теряем все, что нам известно, и все, что есть мы. И в тот миг у нас нет никаких представлений о том, что находится с другой стороны, и даже есть ли там вообще что-нибудь. И подобный страх — причина, почему люди отчаянно сопротивляются тому, что происходит на этой стадии. А в итоге они оказываются психологически застрявшими на этой труднопреодолимой территории на бесконечное время.

Непосредственно сразу же за этим переживанием полного уничтожения — падением на «космическое дно» — мы переполняемся видениями лучезарного прекрасного света, который представляется нам священным. Божественная эпи-фания также рождает и изумительные проявления в великолепии всех цветов радуги: дивных переливчатых узоров, видений небесных сфер и архетипических существ, осиянных божественным светом. Именно в такой миг мы переживаем впечатляющую встречу с архитипическим образом Великой Богини-Матери, либо же с одним из ее конкретных культурных обликов.

Переживание духовно-душевной смерти и возрождения — главный шаг на пути к ослаблению нашего отождествления с телом и Я и к воссоединению с надличностной областью. Мы чувствуем себя спасенными, освобожденными, благословленными, у нас появляется новое сознание своей божественной природы и положения во Вселенной. Как правило, мы переживаем огромный наплыв благодатных чувств по отношению к себе, к другим, к природе, Богу и сущему вообще. Мы исполнены оптимизма, душевного и телесного благополучия.

Важно подчеркнуть, что только что описанное благоприятное переживание свойственно биологическому рождению, чья конечная стадия проходила более или менее естественно. Но если роды были очень тяжелыми или сопровождались глубокой анестезией, переживание возрождения не сопровождается подобным победным появлением на свет. Оно больше напоминает пробуждение в похмелье: дурман, тошнота и умственное помутнение. При возникающих затруднениях может потребоваться большая психологическая работа для того, чтобы окончательный результат был несколько менее неожиданным.

Околородовая область психики представляет собой чрезвычайно важный перекресток переживаний. Это не только встреча с тремя безусловно важными сторонами человеческой жизни — рождением, полом и смертью, но также разделительная линия между жизнью и смертью, индивидом и видом, душою и духом. Полное сознательное переживание этой области с достаточным последующим освоением, может иметь далеко идущие последствия и приводить к духовному раскрытию и глубокому личному преображению.