Механизмы конфликтов
Эти вопросы изучены только по отдельным дисциплинам и отдельным направлениям, но не суммированы. Есть кое-что о национальных конфликтах, есть о межличностных (у психологов), очень мало о конфликтах в социальной сфере (между классами, политическими партиями). Но нет общей работы о механизмах любого конфликта. Между тем, несколько вопросов здесь требуют особого внимания.
Первый вопрос — о конфликтной ситуации. Речь идет об объективном сочетании разных обстоятельств, которые предшествуют конфликту и обусловливают, как правило, несовместимые требования к различным лицам. Одни и те же, но с противоположным знаком требования или притязания, или возможности открываются для двух сторон, причем удовлетворение интересов одной стороны препятствует удовлетворению другой. Это теоретическое положение можно проиллюстрировать на многих примерах, скажем, на ситуации в Нагорном Карабахе или Курильских островах. Кто-то должен владеть островами. Если владеет Япония, значит, мы лишаемся их и т.д. Конфликтная ситуация как таковая еще не является конфликтом. Это то, что ему предшествует.
Для наличия конфликта, как показывает опыт, требуются три условия. Во-первых, нужна конфликтная ситуация. Во-вторых, нужны конфликтные личности (конфликтные группы, если речь идет о массовом явлении). Наличие одной конфликтной ситуации еще недостаточно для конфликта, если стороны миролюбивы. Все мы знаем таких мирных, терпеливых людей, которые могут испытывать трудности, переживать конфликтную ситуацию, годами работая в тяжелом коллективе, но не устраивая никаких внешних конфликтов, ссор, противостояний. Можно годами и десятилетиями иметь конфликтную ситуацию, но конфликта (противоборства сторон) может и не произойти. Так часто случается в международных отношениях. Обе стороны смирились с положением дел и ждут, что будет дальше.
Или, например, ситуация с Черноморским флотом. Сложилась конфликтная ситуация, потом, как я полагаю, между Украиной и Россией возник реальный конфликт. Но руководители стран договорились отсрочить решение. Конфликт был остановлен, хотя и сейчас там конфликтная ситуация, так как сохраняется различие интересов, и противоположные требования сторон остаются.
Таким образом, надо иметь конфликтную ситуацию и конфликтные личности (общности). Было бы хорошо, если бы психологи нам показали, в каких случаях и при каких условиях личность можно считать конфликтной, представляющей опасность. Этот вопрос пока не изучен.
В-третьих, нужно иметь повод для конфликта, то есть такое внешнее обстоятельство, которое является «спусковым механизмом», порождающим развитие событий.
Два из сказанных выше обстоятельства (ситуация и личность) входят в латентную ситуацию, которая предшествует конфликту. Изучение ее было бы весьма полезно, потому что это дало бы возможность предупреждать конфликты. Понятно, чтоих надо предупреждать, когда они еще не начались, то есть именно в латентной стадии.
Развитие конфликта можно изучать в двух аспектах: психология развития конфликта и внешние события (объективная часть). Эти вопросы не надо смешивать. Субъективные процессы развития конфликта имеют место в мозгу человека, либо осуществляются внутри организаций (политических партий и т.д.) и могут не совпадать с объективным развитием событий. Когда мы говорим о психологии развития конфликта, имеются в виду, в частности, типы поведения людей в конфликте. Наиболее распространены четыре типа поведения, проявляющиеся в конфликтной ситуации. Первый тип — агрессивное поведение, способствующее развитию конфликта; второй — поведение, свидетельствующее о склонности к компромиссу; третий связан со склонностью к подчинению, т.е. к принятию решения противоположной стороны; наконец, четвертый тип обнаруживает склонность к уходу от конфликта, к бегству от конфликтной ситуации.
С прагматической точки зрения, три последних типа выгодны для предотвращения конфликта. Может быть, я неправ лишь насчет третьего типа, потому что подчинение неправому решению, навязываемому конфликтующей стороной, вряд ли приведет к справедливому завершению противоборства.
Поэтому, скорее всего, надо поддерживать два типа поведения людей: компромисс и, возможно, уход от конфликта. Конечно, никак нельзя поощрять агрессию и надо подумать насчет третьей формы — подчинения другой стороне. Говоря о психологии развития конфликта, следует упомянуть о двух моментах — тоже в плане необходимости их изучения. Первый — это «теория игр» и «рефлексивные игры», которые к конфликтам имеют самое прямое отношение. У нас пока нет необходимой стыковки, нет должной связи между теми, кто занимается логикой и «рефлексивными играми» (а такие исследования в нашей стране уже довольно развиты) и конфликтологией, которая должна включать проблемы «рефлексивных игр». Психология конфликта (особенно международного) в том й состоит, что стороны ведут некую «игру» друг с другом. Каждая из них предвидит и прогнозирует поступки противоположной стороны. Они строят свое поведение с учетом возможных действий противника. Таким образом, «рефлексивные игры» представляют собой механизм психологии развития конфликта. К сожалению, очень мало работ, где это рассмотрено применительно к конфликтам.
Второй момент касается психологии, эмоций в конфликте. Эмоциональная сторона конфликта у нас совершенно не изучена. А ведь этот фактор играет важную роль, потому что он спутывает все карты в рациональном решении конфликта. При эмоциях в конфликте даже «рефлексивные игры» теряют смысл, потому что неожиданные поступки совершаются людьми под влиянием эмоциональных мотивов и независимо от объективного хода вещей.
Объективное развитие конфликта. Здесь мне хотелось бы повторить, что надо различать то, что имеет место в сфере психологии, то есть в головах участников, и то, что происходит на деле. Тут может быть различие, и иногда достаточно существенное. На практике его совершенно не проводят, путают намерения людей с их действиями и т.п. Между тем, существует определенный спектр, набор внешних действий, которые характеризуют существование конфликта и различные его формы. В межличностных отношениях, например, — это захват какой-то собственности или удержание здания, уничтожение имущества, нападение на людей, другие противоправные действия. В международных отношениях этот спектр, естественно, преображается. Он приобретает характер действий государства или всего международного сообщества. В особенности это касается межнациональных и региональных конфликтов, где надо четко определять пределы допускаемых действий.
Итак, есть ряд вопросов, требующих научного анализа. По существу нам предстоит создание на русской почве нового научного направления, новой дисциплины — конфликтологии. Пока мы наблюдаем только первые ее ростки, но нет сомнения в том, что совместными усилиями сможем преодолеть имеющиеся здесь как чисто научные, так и организационные трудности».
В ходе обсуждения конфликтологической проблематики, вопросов, изложенных в докладе В.Н. Кудрявцева, выступавшие отметили ряд пунктов, важных, по их мнению, для формирования программ комплексных исследований, объединяющих различные науки. Так, нуждаются в активизации проработка ценного материала, накопленного зарубежной конфликтологией, участие российских исследователей в международных ассоциациях, так называемой конфликтологической сети; которая существует не только в США, но и в Европе. Непосредственный контакт ученых может быть весьма полезен, о чем свидетельствует, например, работа специалистов из Гарвардского университета в России, проводимая благодаря парламентской инициативе по теме международного конфликта, методики ведения переговоров конфликтующих сторон. Вместе с тем сближение с западными научными традициями в данной области выступает одним из главных факторов актуализации теоретико-методологических дискуссий, переоценки сложившихся взглядов, стереотипных представлений, подходов. Критичность в восприятии современной познавательной ситуации, в отношении к тем или иным концепциям, определяющим теоретическое видение социальных реалий, вполне естественна, более того, плодотворна.
Среди вопросов, нуждающихся в рассмотрении в связи с этим, был выдвинут вопрос об объективной основе конфликта (чл.-корр. РАН Руткевич М.Н.). Одна из тенденций, характерных для западной конфликтологии, — уход от ответа на него, от раскрытия, например, объективных противоречий, лежащих в основе столкновения интересов различных социальных групп. Однако имеется и другая точка зрения, выраженная в работах Р. Дарендорфа, который останавливается на различии между объективными противоречиями, обусловленными, в частности, социальным положением людей, и конфликтом как столкновением осознанных интересов. В нашей литературе, особенно в трудах, посвященных диалектике, давалось определенное объяснение и понимание связи между объективными социальными противоречиями и социальными конфликтами. Можно ли заниматься вопросами разрешения конкретных конфликтов, разработки соответствующей методики, минуя определение конфликта, его соотношение с объективными противоречиями? О трудностях философского понимания данного соотношения говорил акад. Т.И. Ойзерман, критиковавший тезис об абсолютности борьбы противоположностей и их относительном единстве, а также чл.-корр. РАН С.Т. Мелюхин, рассмотревший ряд представлений о движущих силах развития общества.
Иные представления о конфликте возможны с точки зрения психологии, причем здесь на первое место выдвигается вопрос о его начале (чл.-корр. РАН Брушлинский А.В). Для адекватного понимания конфликтной практики важно рассмотрение стадии эмоционально-психологического, ментального вызревания конфликта, образования соответствующих оснований, предпосылок последующих действий, поведения. В Институте психологии РАН проводятся специальные исследования межгрупповых конфликтов, на основе психотерапевтического подхода к анализу конфликтов разрабатываются способы их разрешения. С позиций психологической науки возможно формирование так называемого адисциплинарного подхода к исследованию конфликтов (канд. Психолог, наук Шихирев П.Н.).
В выступлениях анализировалась также современная ситуация в России и в международных отношениях. Для формирования теоретических концепций исследований конфликтов необходимо обращение к конкретному материалу, его обобщение, социально-политическая, правовая, морально-нравственная интерпретации. О правовых аспектах анализа конфликтов, их понимания, теории и практики соответствующих межународно-правовых вопросов говорилось в выступлении чл.-корр. Г.И. Тункин. Социологическая трактовка российских конфликтов в социально-экономической, правовой, политической сферах, в сфере межнациональных отношений была выдвинута акад. Г.В. Осиповым. Вопросы социологической оценки процессов российских реформ рассматривались в выступлении докт. филос. наук В.Н. Иванова, который познакомил собравшихся с результатами исследований ситуации в Москве.
Юрій Мацієвський
Вивчення миру та розв’язання конфлікту – новий напрямок соціогуманітарних дисциплін[1]
Початок ХХ століття ставить нові вимоги перед людством в усіх галузях суспільного життя. Одним з найбільш актуальних питань нової епохи буде питання змісту та якості освіти.
Освіта, що в розвинутих країнах є одним з головних компонентів соціального капіталу, без сумнівів набуде такої якості і в Україні. Тому інвестиція часу, а також і грошей в освіту, повинна розглядатися як один з найбільш перспективних видів інвестицій.
Вже сьогодні, на схилі ХХ століття стала помітною тенденція до професіоналізації освіти, тобто відповідності отриманих знань вимогам часу.
Однією з найбільш актуальних вимог сьогодення є вміння цивілізовано вирішувати безліч конфліктів, що супроводжують нас протягом всього життя в сім’ї, в організації, державі та в світі загалом. Здатність ненасильницькими способами розв’язувати конфлікти є також невід’ємною складовою політичної та громадської культури, складовою, яку ще рідко вказують сучасні дослідники цього явища.
Недостатній розвиток цієї проблематики мав свої причини і особливості як у західних країнах, так і в колишньому СРСР. Страшні наслідки другої світової війни, напруженість у стосунках між Радянським Союзом та США, викликана початком холодної війни, призвели до домінування функціоналізму у західному суспільствознавстві, що трактував конфлікт як відхилення від норми, своєрідну хворобу суспільства. Упереджене ставлення до нього як до чогось неприємного, страшного і тому небажаного породило у західному суспільстві негативне ставлення до конфлікту як до явища, що не повинно бути в полі зору серйозного вивчення. У радянському суспільстві на питання вивчення конфлікту взагалі було накладено табу, оскільки, згідно з комуністичною ідеологією, в суспільстві, що прямує до комунізму, не було і не могло бути конфліктів. Таке загалом негативне ставлення до конфлікту, яке утвердилось в усьому західному світі незалежно від типу політичного режиму, було зумовлено ще одним спільним для всього окцеденту фактором – християнством. У християнстві, на відміну від, скажімо, буддизму чи даосизму, конфлікт (боротьба Бога з Дияволом) – це неминуче зло, якого неможливо уникнути, а тому потрібно перебороти в цьому світі, щоб дістати вічний мир в раю.
Християнство наклало значний відбиток на західний, окцедентний тип політичної культури. Тут для нас є цікавим вплив двох, протилежних за своїм спрямуванням ідей: страждання та релігійного панування. Страждання є єдиним спасінням душі у світі, де править Диявол. Панування (релігійне домінування) – оскільки західний світ дістав правдиве знання про Бога і шляхи спасіння людства. Ідея релігійного домінування християнства особливо проявилась у середньовіччі у період христових походів. Ідеї страждання та домінування християнства у різних модифікаціях та різних історичних епохах наскрізно проходять через всю історію західного світу.
Як наслідок, у західному світі утвердилось ставлення до насильства як виправданої необхідності, і до конфлікту як неминучого зла. Необхідність перегляду цих положень стала поступово усвідомлюватись на Заході, а віднедавна, щоправда з точки зору практичних міркувань, - необхідності уникнення масштабних етнічних та соціальних конфліктів, і на Сході Європи.
Україна – одна з небагатьох пострадянських держав, що змогла уникнути цих потрясінь. Проте економічні негаразди, матеріальна скрута, зростаюче безробіття не гарантують їх відсутності у майбутньому. Тому, як ніколи актуальним сьогодні стає питання про перегляд усталених світоглядних положень стосовно насилля та конфлікту, їх функцій та впливу на життя суспільства.
Новим міждисциплінарним напрямком, який дає основні знання про сутність конфлікту, типи та форми його прояву, а також вміння розв’язувати конфлікти ненасильницьким шляхом є Peace and Conflict Resolution (Вивчення миру та розв’язання конфлікту). На Заході цей напрямок здобув визнання і утвердився як академічна дисципліна в багатьох навчальних закладах. Вже більше 10 років як існує наукове звання магістра і доктора з питань вивчення миру і розв’язання конфлікту.
Програма передбачає інтенсивне однорічне або, як правило, двохрічне навчання. Чотири основних і десять спеціалізованих курсів пропонується студентам, що як правило, мають закінчену вищу освіту, для здобуття звання магістра (MPCR).
Вивчення миру та розв’язання конфлікту сьогодні є складним, професіоналізованим і трансдисциплінарним напрямком. Викладання вимагає поєднання традиційних наук, таких як економіка, філософія, соціологія чи політологія з новими міждисциплінарними підходами, що розроблені в рамках соціальної психології, порівняльної політології та ін.
В даному випадку я використовую програму, підготовлену професором Й.Гальтунгом , що пройшла апробацію в різних університетах Європи та США, і в даний час є основою програми Європейського Університету Миру, що знаходиться у м. Стадшляйнінг, Австрія.
Дата добавления: 2014-12-03; просмотров: 1780;