Переносные декорации

Возможно, нам следует обсудить различные типы задних планов, с помощью которых мы действуем в нашей жизни. Эти задние планы смутные, неопределенные, сомнительные для нас. Я говорю о том типе заднего плана, который мы создаем в наших умах в каждой ситуации – когда мы входим в чью-то комнату, когда мы сидим в одиночестве, когда мы знакомимся с кем-то. Этот тип заднего плана частично создан из ощущения пространства-основы, которое мы носим везде с собой все время, а также окрашен нашим конкретным настроением, которое у нас есть в данный момент. Это что-то вроде переносных декораций, которые мы везде носим с собой, которые позволяют нам функционировать как личностям. Мы постоянно воспроизводим видимость, театральную сцену. Для каждой ситуации мы создаем подходящий задний фон и освещение. У нас также есть подходящие актеры (главным образом, мы сами), которые появляются на сцене. Мы занимаемся этим представлением, театральной игрой, все время и мы постоянно используем наши антенны, так сказать, чтобы осязать весь эффект, производимый нашей сценой.

В медитации випашьяны, мы работаем с такого типа задним планом, нашим переносным театром. Вне зависимости от того, большое ли наше действо или маленькое, какое-то действо происходит все время. Випашьяна работает с этим большим или маленьким действом, великим действом, широким действом, наименьшим, обширным, коварным или умным действом – какое бы обустройство сцены вы ни выбрали. В практике випашьяны, вместо того, чтобы поддерживать вашу занятость обустройством вашего театра, вашей театральной сцены, ваш подход изменяется так, что присутствует чувство интереса: как мы производим этот задний план, почему мы это делаем, должны ли мы это делать или, может быть, не должны. В каком-то смысле, это находится все еще на уровне вопроса, но в тоже время, связано с личным опытом.

В випашьяне вы, как практик, переживаете на личном опыте игру, которую играете, обустраивая ваш театр. Поступая так, вы приобретаете новый способ обхождения со всем этим, но так, чтобы это не было игрой. В этом и состоит практика сидячей медитации. Когда вы сидите, вы не сидите для того, чтобы создать видимость или какой-то эффект. В каком-то смысле это личное. В практике сидячей медитации вы устанавливаете связь с излучением, которое вы создаете. До того, как вы начали сидеть, это излучение создавалось всего лишь, чтобы произвести впечатление или одержать верх над вашими зрителями. В нашем случае, ситуация обратная. Вы переживаете ваше собственное излучение лицом к лицу, вместо того, чтобы играть с ним для того, чтобы произвести впечатление или одержать верх над вашими зрителями. У вас нет зрителей, когда вы медитируете, или же вы сами и есть ваши зрители.

Даже в этой ситуации, как бы то ни было, есть возможность для проявлений тонких уловок. Вы поздравляете себя с тем, что занимаетесь практикой сидения, что вы хороший мальчик или девочка, и стараетесь превратить это в шоу. Это очень тонкий момент. Можно убирать игры одна за другой, как слои луковицы. Игры продолжают возникать, конечно, но кое-как вы способны с этим управиться.

У вас есть начальная подготовка в практике шаматхи, и отсюда вы начинаете расширяться. Я хотел бы подчеркнуть, что опыт шаматхи чрезвычайно важен. Без этого основания, практик совсем не может рассчитывать на то, чтобы переживать випашьяну. Но имея это основание, практик может начать расширять чувство внимательности таким образом, чтобы она стала осознанностью. Внимательность – это пребывание полностью здесь, а осознанность – это всеохватывающее чувствование. В осознанности все, что происходит, видится сразу. Также, можно назвать это панорамным видением.

Панорамное видение, в этом случае, это ощущение целиком всего излучения, которое мы создаем. Мы обладаем определенной манерностью или определенным стилем, который отражается наружу. Во время практики сидения, это становится всего лишь мысленным процессом. Вы развиваете чувство, что вы цените вещи вокруг вас, не каждую по отдельности, а целиком. Это похоже на свет, излучаемый пламенем или электрической лампочкой, который распространяется наружу. Тем не менее, вы обнаруживаете, что излучение не имеет излучателя. Если вы посмотрите, а кто же делает все эти трюки, продуцирует видимость, это излучение, то там не будет никого. Даже мысль о ком-то не существует. Есть чистое ощущение открытости, ощущение, что вы можете установить связь с живым миром как с открытым миром.

Пока это всего лишь введение в переживание випашьяны. Позже мы рассмотрим это подробнее. То, что нужно понять сейчас – это то, что переживание випашьяны не доходит до уровня игры, но остается чисто на уровне переживания, живого опыта осознанности (в противовес внимательности).

Осознанность в этом случае, это не осознание себя, но осознание другого. Различие между этими двумя состоит в том, что если вы осознаете себя, то это осознание себя, которое осознает себя, которое осознает себя. Происходит какое-то извращение. Тогда как, если вы просто осознаны - это открытость, приглашающий жест. Вы включаете вашу деятельность в вашу сферу осознанности, так что вы не наказываете или не являетесь надсмотрщиком. Вы не задаете много вопросов, но вы просто есть. Похоже, это основополагающий подход или основополагающее правило медитации прозрения – випашьяны.

Вы понимаете, о чем я говорил?

Ученик: Я не понимаю об излучении без излучателя.

Трунгпа Ринпоче: Если есть излучатель, излучатель должен разогреться до уровня, при котором есть достаточно излучения, чтобы оно распространялось или отражалось наружу. Он остается привязанным к этому, так что в действительности излучения нет.

У.: Разве излучение не перестает существовать, если нет излучателя?

Т.Р.: Излучение может существовать, только если нет излучателя. Все может течь, только если течение является процессом, который случается сам собой, в противовес тому, когда кто-то подстегивает течение. Иначе это смертоносно.

Ученик: Вы говорили, что осознанность это не осознанность себя, но другого. Вы хотите сказать, что действия и реакции, исходящие от себя имеют не бóльший приоритет или значение, чем то, что видится происходящим во внешнем мире? Это всё одно поле?

Трунгпа Ринпоче: Осознание другого – это та же идея, что и излучение без излучателя. Происходит осознанность, и эта осознанность на все 100 процентов существует сама по себе. Нет необходимости, чтобы вы наблюдали вашу осознанность как внимательный зритель или поощряли ее, иначе ваше произведение убито. Это что-то вроде самоподдерживающегося самоубийства, происходящего все время, что известно как невроз.

Ученик: Тогда, если есть человек, который стоит возле горы, то его осознанность будет чисто осознанием этой горы?

Трунгпа Ринпоче: Да. Он не важен, потому что гора находится рядом.

Ученик: Если обращаешь внимание на гору, вместо того, чтобы обратить его на себя, то предполагаешь, что ты все еще есть сам, от которого можно избавиться. Я думаю, что по-настоящему открытая осознанность была бы обращена на взаимность этого себя и другого или на их взаимное не-существование. Я не вижу, как можно было бы выделить другое за счет себя и наоборот. Не придает ли это какую-то отрицательную важность себе?

Трунгпа Ринпоче: Я не думаю, что с этим есть особая проблема. Вы можете быть открытым к горе и видеть гору более свободно без вас. С другой стороны, если у вас расстройство желудка или болит голова и, в то же время, вы пытаетесь смотреть на гору, чтобы поднять настроение, у вас так или иначе будет проблема с тем, чтобы пытаться поддерживать ваше страдание и пытаться смотреть на гору. У вас не будет полного переживания ни вашей головной боли, ни горы.

Ученик: Но у меня всегда что-то вроде головной боли. У меня никогда нет идеального состояния даже для смотрения наружу. Со мной всегда что-то происходит. Я могу быть радостным, например, и тогда гора отражает эту радость. Это не так, что я проецирую это эгоцентрическим образом, но моя радость, мое счастье, мое спокойствие и гора находятся во взаимном общении. Я не знаю что такое гора отдельно или что такое я отдельно.

Трунгпа Ринпоче: Вы ведь признаёте, что если у вас расстройство желудка, у горы тоже будет расстройство желудка.

У.: Да, но я не знаю какой была бы гора или каким было бы что-либо, если бы не было этого процесса общения.

Т.Р.: Это не проблема. Вы не утратите ваш мир, если у вас не будет этого определенного общения. Вам не нужно раздувать из вашего пупка пуповину. Она была обрезана давно, когда вы родились. Было бы сложно восстановить пуповину. Такой подход к вещам, на самом деле, есть частью проблемы: Если у меня есть мир, то является ли мир моей добычей? Или же мир есть просто мир, а вы есть просто вы? В этом есть отдельность, в которой, на самом деле, есть больше единения, чем в чем-либо другом. Из-за отдельности возможно существование единства. Единство не должно быть склеенностью. Иначе это называется лишением свободы. Вам не нужно так уж сильно отслеживать себя. Вы видите отражения себя в любом случае, горы являются вами в любом случае. Если у вас болит голова, у гор тоже будет болеть голова, из-за того, как вы смотрите на них.

У.: То есть, не нужно подчеркивать связь с пупком.

Т.Р: Правильно, правильно. Если у горы болит голова, просто позвольте этому быть.

Ученик: Как удержаться, чтобы не дать горам аспирин?

Трунгпа Ринпоче: С этим есть какая-то проблема? Ну, я не говорю, что вы должны чувствовать боль и что поэтому вы должны истязать себя. Вы можете принять аспирин и, если вы серьезно больны, вы можете пойти в кабинет неотложной помощи в больнице. Это не проблема. Я не вижу никакой проблемы. Мы не говорим о том, чтобы восстать против мира, о повстанческой войне против всего мира. Мы говорим о том, как смотреть на способ бытия в нем и я не вижу никаких особенных проблем. Вы принимаете аспирин, который, в то же время, тоже болен. Из-за того, что вы больны, ваш аспирин тоже болен. Затем вы его принимаете и, потому что ваше несчастье любит общество, аспирин лечит вашу головную боль.

Ученик: Не могли бы вы рассказать о переживании випашьяны в терминах аналогии с деревом, которую мы использовали ранее?

Трунгпа Ринпоче: Мы начинаем работать на уровне, когда вмешиваемся в дела дерева. Мы вот-вот возьмем секатор и начнем стричь листву лист за листом. Мы находимся в этой точке, мы все еще не углубились в детали.

Ученик: Вы говорили о панорамной осознанности преимущественно в понятиях осознанности и окружения. Меня интересует, если кто-то находится в режиме работы випашьяны, изменит ли это способ, которым он воспринимает собственные мысли или восприятие, например, состояния сна. Будет ли это по-другому на уровне панорамной осознанности?

Трунгпа Ринпоче: Эти восприятия также являются вашим окружением. Нет иного окружения, чем ваши мысли. Допустим, вы ударили кого-то, и этот ваш враг снова приближается к вам. Вы создаете враждебное окружение, которое является вашим мышлением, вашими поступками. Если вы сильно воодушевлены видом какого-то объекта, который ассоциируется с просветлением, вы создаете окружение воодушевления. Мысли являются вашим воодушевлением, с этой точки зрения, и нет никакого другого окружения кроме этого. Как вы видите, все это не так уж таинственно. Это всегда существует, и это очень буквально и очень очевидно.

Ученик: В медитации, я осознаю мое театральное представление, мое освещение, мою актерскую игру и так далее. Затем я перестаю медитировать и снова возвращаюсь в театр.

Трунгпа Ринпоче: А в чем проблема?

У.: Ну, я думал, что был некий неявный подтекст, что от занятий медитацией и от того, что мы осознаем театр, что-то должно измениться. Или я просто снова возвращаюсь в театр и продолжаю театральное существование?

Т.Р.: Ну, не совсем так, как раньше. Я думаю, что настоящий смысл состоит в том, что мы принимаем дисциплину. В действительности, в настоящей театральной группе, в «Открытом театре» или других авангардных театральных труппах, люди чувствуют себя в разрыве с театральным миром, когда они выполняют практику определенной дисциплины, которая обычно называется разминкой. Слово разминка - это эвфемизм. На самом деле, разминка предъявляет свои требования. Есть требование, что вы должны размяться прежде, чем переключитесь на представление. Название вводит вас в заблуждение, потому что пока вы занимаетесь этой дисциплиной, вы утрачиваете ваш театр.

У.: Происходит ли театр здесь, прямо сейчас?

Т.Р.: Да, но это потому, что в эту минуту вы не занимаетесь никакой особой тренировкой. Вы просто слушаете. Это очень удобно развлекающее. Но когда вы сидите и медитируете, и когда у вас болят ноги или затекла спина, тогда красивый театральный мир начинает уменьшаться.

Ученик: Можно мне что-то сказать? Мне нравится этот театр. Это реальное переживание для меня, настолько же реальное, как и медитация, и вы здесь занимаетесь театром, и я так представляю, что это тоже реальное переживание для вас.

Трунгпа Ринпоче.: Это не всё.

У.: Чем же мы тогда занимаемся?

Т.Р.: Мы перегруппируемся. На данном этапе, мы скорее перегруппируемся, но только лишь это не является нашей целью. Ни в коей мере. То, чем мы занимаемся, не есть цель. Это не окончательный продукт - как если бы вы заплатили деньги, заполучили билет, и вот вы здесь, смотрите, красиво получая переживание окончательного продукта. Нет.

У.: Это часть процесса.

Т.Р.: Часть процесса, конечно.

У.: Такая же важная часть, как и дисциплина.

Т.Р.: Конечно. Но необходимо иметь личный опыт встречи с собой лицом к лицу, который влечет уменьшение вашего чувства актерства. Медитация является единственным путем. Запомните это.

Ученик: Не является ли чувство собственной важности тем, что создает этот театр? Если вы думаете, что вы кто-то важный, делаете что-то важное, то есть тенденция, как вы говорите, ошеломить зрителей вашим присутствием. Но если у вас нет чувства собственной важности, или если вы можете его контролировать или уменьшить чувство вашей важности, то театра не будет. Для кого разыгрывать представление? Вы просто находитесь здесь.

Трунгпа Ринпоче: Я боюсь, что не все так просто. Даже если все не важно, вы делаете театр из этой неважности. Вы всегда это делаете.

У.: Почему театр всегда подразумевает что-то искусственное, не спонтанное, а отрепетированное?

Т.Р.: Это так потому, что есть чувство осознания себя и чувство, что вы являетесь центром игры.

У.: Это потому что ты думаешь, что ты важен?

Т.Р.: Не обязательно. Вы можете думать, что вы ужасно незначимы, но вы все еще можете сидеть на туалетном сидении. И разыгрывать из себя центр вселенной.

У.: Но зачем нужно это делать?

Т.Р.: Вот оно! Вот оно! Это большой вопрос. Нам нужно найти ответ сидя и медитируя. Это единственный способ.

У.: Ну, я думаю…

Т.Р.: Вам могут сказать, почему вы делаете то и это, но затем вы создаете дальнейший театр относительно того, что вам это сказали, вы понимаете?

У.: Вы имеете в виду, все, что мы делаем, является театром?

Т.Р.: Да, кроме медитации.

У.: Почему медитация не является театром?

Т.Р: Если вы занимаетесь медитацией достаточно долго, вы обнаружите, что это не так уж и приятно.

У.: Разыгрывание театральных представлений тоже не так уж приятно.

Т.Р.: Это что-то дает.

У.: Это ужасно.

Т.Р.: Это дает вам чувство выживания.

У.: У вас ведь все равно есть чувство выживания. Вы здесь вы выживаете. Я не понимаю, причем здесь театр?

Т.Р.: Он причем. Ваше замечание было очень театральным.

У.: Ну, если вы так говорите.

Т.Р.: Да, я так говорю.

У.: Хорошо. Теперь скажите мне почему я не существую. У меня есть вера в то, что я существую. Это очень реально. А когда вы говорите мне, что я не существую, я расстраиваюсь и пугаюсь и от этого у меня, даже, болит живот.

Т.Р.: Ну да, ну да.

У.: Что ну да?

Т.Р.: Вы очень напуганы, правда?

У.: Очень напугана. Это ужасно пугающая мысль?

Т.Р. Правильно. Если бы вы на самом деле существовали, вы бы не пугались.

У.: Я напугана потому, что вы, наверное, что-то знаете, чего я не знаю. И если вы утверждаете, что мы не существуем, то кто знает, может быть, вы и правы.

Т.Р.: Ну, так оно и есть.

У.: Кроме вас никто этого не знает. Что касается меня, то я существую.

Т.Р.: Не обязательно. Есть варианты, что вы не существуете. Посмотрите, то, что вы здесь, приложили усилия, чтобы прийти сюда, является выражением вашего несущетсвования. То, что вы слушаете мою чушь и расстраиваетесь и пугаетесь, есть выражение вашего несуществования.

У.: Потому что я не понимаю. Это очень трудно понять.

Т.Р.: Правильно. Нет никого, чтобы понимать, поэтому вы не можете понять.

У.: Это очень страшно думать, что ты не существуешь. Но что же, черт возьми, тогда происходит?

Т.Р.: Удачи, мадам.

У.: Я удачлива.

Т.Р.: Мое почтение.

У.: Спасибо.

Ученик: В учениях абхидхармы и других писаниях, по-моему, указано, что смысл практики шаматхи – это развитие состояний джняны. Без них, как, похоже, говорится в литературе, невозможно перейти к аналитическим процессам, задействованным в випашьяне. Но вы всегда предостерегаете нас не вовлекаться в состедоточение или погружение, которые ведут к состояниям джняны, а начать с вниматеьности и идти прямо к панорамной осознанности. Это два разных подхода, которые оба работают, или нам нужно будет позже перейти к состояниям джняны?

Трунгпа Ринпоче: Если позволите, я буду настолько смелым, что скажу, что этот подход является более высоким, чем тот, который поощряет состояния джняны. Если вы вовлекаетесь в состояния джняны, вы все еще ищете утешения – утешения, что вы переживаете блаженство состояний джняны, прежде чем перейдете к точности. Я преподаю материал таким образом отчасти потому, что таким образом я научился этому от моих учителей. Мои учителя доверяли мне. Они думали, что я умный человек, смышленый ребенок и что я смогу управиться с собой, если они преподнесут учения таким образом.

Таким же образом я чувствую себя по отношению к северно-американской публике. Каждый из вас выполнил ту или иную часть домашней работы, хотя по большей части, это было болезненно. У вас есть определенная почва, которая позволяет доносить до вас вещи очень свободно, таким же образом, как учили меня. На данном этапе я чрезвычайно сильно верю в своих слушателей. Люди способны улавливать точку зрения за пределами основного обучения, которое они получают, так что нет необходимости утешать их посредством состояний джняны. Состояния джняны – это приятные состояния, в которых они могут чувствовать что-то определенное и таким образом заключить, что духовный путь на самом деле существует, и что, в конечном итоге, это всё правда. Этот подход не является необходимым. Вам не нужно подтверждение – это потеря времени. Все присутствуют здесь и они уже доказали себе, может быть, в отрицательном смысле, что что-то не так как нужно с их жизнью, и они ищут то, что может оказаться таким как нужно. В этом смысле, люди уже сделали свое домашнее задание, так что им не нужно дальнейшее подтверждение.

Состояния джняны есть часть того, что называется общий путь, который разделяют как буддисты, так и индуисты. Практическое назначение этого состоит в том, что если кто-то хочет удариться в религиозную заморочку, теистическую или не-теистическую, то через состояния джняны он может получить утешение, что религиозная галлюцинация дает вам что-то определенное, что можно ощутить в самом начале. Это что-то вроде страхового полиса, который нам не особо нужен. Я думаю, мы более образованы. Никто из присутствующих здесь не является глупым крестьянином. Все являются до какой-то степени образованными людьми. Каждый из вас знает, как пишется его имя. Так что мы походим к вещам с большей искушенностью.

У.: Получается, по мере того как кто-то движется по пути через яны и переходит к тантрическим йогам и всему такому, там тоже не будет необходимости работать с состояниями джняны?

Т.Р.: Начиная с уровня випашьяны и далее, больше нет общего пути, есть необыкновенный[viii] путь. Вы попадаете на просветленную территорию, а не на территорию божеств. Так что состояния джняны не нужны.

Они похожи, в каком-то смысле, на то, как люди в этой стране прошли через употребление ЛСД. Через это они начали понимать, что в их жизни есть что-то более утонченное, чем они ожидали. Они почувствовали, что внизу что-то происходит. Люди принимали ЛСД и чувствовали себя очень особенными. Они чувствовали, что за этим что-то стоит, что-то более тонкое. Точно так же действуют состояния джняны – понимание, что жизнь не такая уж дешевая, что в ней есть тонкости. Но для того, чтобы дойти до ваджраяны, вам не нужно принимать ЛСД, которое устарело с этой точки зрения. Оно было всего–лишь открывателем, а вам были открыты разные способы смотреть на вашу жизнь. Вы видели ее под другим углом, по сравнению с тем как вы обычно ее видите. В каком-то смысле, можно сказать, что прием ЛСД вызывает мгновенное состояние джняны. В каком-то смысле это более чисто. Возможно, таблетки ЛСД следует называть таблетки джняны.

Ученик: Меня интересует то место, где осознаешь себя во внимательности шаматхи, а затем переключаешься на панорамное осознание. Это происходит как переключение, вспышка? Как это работает?

Трунгпа Ринпоче: А что вы на самом деле хотите узнать?

У.: Я пытаюсь классифицировать мой опыт больше, так, чтобы знать, когда это шаматха, а когда – випашьяна.

Т.Р.: Я не вижу здесь проблемы. Когда вы переживаете шаматху, это очень буквально, очень непосредственно, сжато и точно. Когда вы переживаете випашьяну, все начинает расширяться. Ваша внимательность становится более взрослой. У вас происходит могогранная осознанность, все сразу. Это возможно. Это работает. Это проделывали в прошлом и мы это делаем сейчас. Это очень просто. Это как включить выключатель лампочки – нет в этом особой проблемы.

Но это, конечно, имеет свои побочные эффекты. Вы начинаете думать: «Что же сейчас будет? Что должно произойти теперь?», и разные другие похожие вещи, которые являются ненужным мусором. В этом отношении, когда вы медитируете каждый день, это похоже на то, как вы ежедневно бреетесь. Вы сбриваете ненужные маленькие кусочки волос с помощью медитации. Так что, брейтесь ежедневно.

Глава четыре